***
Кривоклык взревел от боли, его хвост дико заметался из стороны в сторону, когда один из солдат Дагура полоснул топором драконью грудь, оставляя огромную рану, которая проходила вниз по горлу, через ногу и завершалась у живота. Ужасное Чудовище покачнулось и рухнуло на землю с воплем боли. Дагур нахмурился, разочарованно качая головой. Сморкала, удерживаемый цепями, метался и выкрикивал проклятия в адрес Дагура и его людей. Берсерк выглядел невозмутимым, но, когда он смотрел на Сморкалу, в его взгляде было видно раздражение. — Уведите его, он сейчас слишком эмоционален, чтобы выслушать меня. Слова Дагура едва слышным эхом отдавались в голове Сморкалы, когда его, всё ещё кричащего, тащили с арены.***
— Прошло три недели, а ты всё ещё отвергаешь моё предложение, — Дагур скрестил руки на груди и посмотрел на Сморкалу. — Я пытал тебя и твоего дракона три недели, а ты по-прежнему не хочешь работать на меня. Это удивительно! Я думал, ты слишком мягкотелый, чтобы смотреть на страдания своего дракона. Сморкала поднял взгляд на Дагура, расхаживающего возле него, он сжал зубы и зарычал на него. Наконец Дагур печально покачал головой. — Хорошо. Пошли со мной, — он открыл дверь камеры, поднимая викинга на ноги резким рывком за цепи, болтавшимися у его рук. Дагур, не останавливаясь, потащил Сморкалу за собой, и наконец остановился перед чем-то похожим на грубую версию драконьей клетки, отличавшуюся от той, в которой он пытал Кривоклыка раньше. Дагур отошел от пленника и молча подал знак человеку, стоявшему у большого рычага. Мужчина кивнул и потянул за рычаг, открывая в клетке две большие двери. Некоторое время ничего не происходило, пока вдруг огромный красный дракон не вывалился в двери. Огонь пожирал всё его тело. Ужасное Чудовище прыгнуло вперёд, из его пасти вырвалось пламя на людей, собравшихся вокруг клетки. — Кривоклык! — позвал Сморкала, привлекая к себе внимание дракона. Чудовище смотрело на него какое-то время, а потом прыгнуло вперёд, уткнулось мордой в металлическую решётку, в его горле заклокотал радостный гул. Шрамы покрывали его тело, некоторые уже зажили, некоторые были совсем свежие — все от пыток, проводимых людьми Дагура. Сморкала потянулся к Кривоклыку, нежно гладя рукой покрытую шипами морду дракона и заглядывая в его глаза. — Я скучал по тебе. Мне жаль, что они с тобой это сделали. Кривоклык зарычал, соглашаясь, его жёлтые глаза умоляли Сморкалу объяснить ему всё. — Я… — но прежде чем всадник успел закончить предложение, Кривоклык взревел от боли и попятился назад, царапая когтями воздух. Большое копьё вонзилось в ногу дракона, черный металл резко контрастировал с его красной чешуёй. — Кривоклык! — закричал Сморкала, страх пронзил его, когда он увидел страдания своего дракона. Он рванулся вперёд в отчаянии, его руки цеплялись за дракона, мечущегося по пыльному полу клетки. Смех Дагура отвлёк Сморкалу от Кривоклыка. Гнев рос в его груди, он внезапно прыгнул на берсерка, схватив его за грудки. — Прекрати мучить его, ты, подонок! — взревел Сморкала, его руки всё крепче сжимали рубашку Дагура, а берсерк лишь смеялся в ответ. — Я буду продолжать это, пока ты не согласишься работать на меня. А до тех пор, Сморкала, я прикажу своим людям причинить ему ещё больше страданий. — Нет! Не надо! Оставь его в покое! Разве ты не причинил ему достаточно боли? — кричал Сморкала, выпуская Дагура. — Я не могу, Сморкала. Мне нужна твоя помощь, а твой дракон — это единственный способ получить её. Он — твоя слабость. И я использую его, чтобы получить то, что мне нужно, — ответил Дагур, его взгляд вернулся к клетке, где Кривоклык метался в агонии, вся его шкура была утыкана копьями и стрелами. Сморкала посмотрел на своего дракона, его сердце разрывалось на части от каждого вопля Кривоклыка. — Я не могу предать Олух, — прошептал Сморкала, — даже ради Кривоклыка… Дагур вздохнул и щелчком пальцев приказал одному из своих людей продолжить пытки. Кривоклык взревел от боли, и Сморкала отвернулся, чтобы не видеть этого, он молился, чтобы всё скорее закончилось. Но ничего не прекращалось. Его дракон выл от боли, а Дагур хохотал. — Хватит! — взмолился Сморкала. — Прошу. Я… я сделаю всё, что попросишь, Дагур. Только не мучай его больше. Дагур самодовольно улыбнулся и приказал своим людям прекратить пытку. — Что ж, Сморкала, я рад, что мы пришли к согласию. Наше партнёрство будет великим. Сморкала отвернулся от Дагура, от Кривоклыка, сжимая зубы. «Пожалуйста, не дай мне пожалеть об этом».***
Кривоклык легко парил между островками, раскиданными в море, серебряный свет луны отражался в водной глади. Сморкала двигался вместе со своим драконом, повторяя каждое его движение, высматривая других драконов в небе. Кривоклык прорычал что-то Сморкале, языки пламени вырвались из его пасти. — Да, Кривоклык, я знаю. Не надо меня ругать! Мне это нравится не больше, чем тебе, но ты знаешь, почему я делаю это. Дракон сердито вздохнул в ответ и замолчал, пока они со Сморкалой продолжали пробираться между морскими скалами. Прошло почти два года с тех пор, как Сморкала был изгнан с Олуха и согласился работать с Дагуром. За эти два года Кривоклык и Сморкала обеспечили Дагуру такую огневую мощь, которой у берсерка никогда не было. Большинство набегов имели сокрушительный успех, и с каждым налётом Дагур становился всё более жадным до власти. «Я хочу, чтобы ты только наблюдал за ними, Сморкала. Ничего больше. Скрывайся от них», — приказы Дагура звучали в его голове. Это была ещё одна совершенно обычная вылазка, которую Сморкала проводил против Олуха. Когда он шпионил за Олухом, он всегда задерживался дольше, следя за передвижениями и деятельностью своего бывшего дома. Первые несколько раз, когда Дагур посылал его на это задание, Сморкала всегда колебался, но теперь ему нравилось шпионить. Его отношение к Олуху переросло из гнева в чистейшую ярость. Он знал, что изгнан ошибочно, он знал, что Иккинг был ослеплён гневом, но это не мешало ему ненавидеть свой бывший дом. Наконец Кривоклык начал замедляться, скользя низко над океаном, чтобы избежать обнаружения. Они достигли окраины Олуха. Сморкала вцепился в седло Кривоклыка, гораздо более гладкое и лёгкое, чем предыдущее, когда Ужасное Чудовище рванулось вверх. Крылья Кривоклыка скользнули по шероховатому камню, он взмыл по склону утёса, свернул вправо, прямо над статуей Стоика, и приземлился на голову монумента. Кривоклык прижался к статуе, обвив хвостом лицо Стоика, и они со Сморкалой посмотрели вниз, на деревню. Ничего примечательного не происходило, пока Сморкала осматривал каждый дом. Во время наблюдения его привлек громкий крик слева от него. Прищурившись, он увидел, как Иккинг и ещё один молодой человек начали спорить. — Я повторяю тебе снова и снова, Иккинг, на нас скоро нападут! — молодой мужчина кричал, ожесточённо жестикулируя и в упор глядя на вождя. Иккинг вздохнул и покачал головой. — Драгнер, я понимаю твою злость, но на нас не нападали уже почти два года, так почему атакуют сейчас? Наши драконы численно превосходят любой флот, которому придёт идея напасть на нас. Мы известны нашей драконьей мощью, и большинство людей не захотят сражаться против нас. Мы это уже проходили, когда победили Драго и его Охотников на драконов. Мужчина по имени Драгнер издал крик негодования, а потом быстро ушёл, оставив Иккинга одного. Тот вздохнул и повернулся к своему дому. Сморкала внимательно наблюдал за Иккингом, вождь Олуха тихо брёл мимо Большого Зала. Неожиданно, к ужасу Сморкалы, Иккинг поднял голову и посмотрел туда, где находился он с Кривоклыком, его голова слегка наклонилась, когда он посмотрел именно в то место, где они прятались. Кривоклык настороженно зарычал, но оставался неподвижным, его тело напряглось и таким и оставалось, пока Иккинг наконец не отвёл взгляда от статуи Стоика. Когда Иккинг вошёл в свой дом, Сморкала испустил вздох облегчения. — Давай выбираться отсюда, Кривоклык. Нам не надо здесь оставаться, — сказал Сморкала и Кривоклык подчинился, отрываясь от статуи и быстро удаляясь от Олуха.***
— Ты уверен, что Иккинг ничего не подозревает? — спросил Дагур. Сморкала кивнул в ответ, его челюсти сжались, когда он вспомнил, что чуть не попался Иккингу. Дагур улыбнулся, сверкнув зубами и рассмеялся. — Тогда завтра мы атакуем! — заявил лидер берсерков, его глаза недобро блеснули, а его соратники разразились приветственными криками. Сморкала не присоединился к ликующим берсеркам, он скрестил руки на груди, наблюдая за ними. Дагур молча посмотрел на него, но выражение его лица невозможно было прочесть. Сморкала отвернулся от Дагура, не желая, чтобы берсерк видел, как он колеблется. «Олух не ожидает нашего нападения… Так ведь?»***
Кривоклык парил над кораблями берсерков. Сморкала не обращал внимания на ветер, резавший глаза, пока его дракон и армада Дагура направились к Олуху. На Сморкале были крепкие огнеупорные чёрные доспехи, плащ из красной драконьей чешуи висел за его плечами, а лицо прикрывал шлем с двумя чёрными рогами, закрученными так же, как и на старом шлеме. Кривоклык тоже был в доспехах, хотя и гораздо более лёгких и менее прочных, сделанных только для того, чтобы защитить от ударов стрел грудь, горло и морду дракона. Дагур и его войско плыли к Олуху последние полтора дня, и наконец они приблизились к своей цели. Сморкала летел на Кривоклыке рядом с главным кораблём — драккаром Дагура. Дракон скользил около него, Сморкала повернулся к Дагуру, и тот подошёл к нему. — Ты и твой дракон возглавляете отряд. Сожгите осадные орудия как можно быстрее. Мои корабли обойдут остров с фланга, но мы не сможем этого сделать, пока ты не уничтожишь орудия, — приказал Дагур, серьёзно и доверчиво глядя на Сморкалу. Сморкала кивнул в знак согласия и, сильно ударив Кривоклыка пятками, он стремглав полетел к Олуху. Дракон разгонялся над водой, он ожесточённо взмахивал крыльями, подлетая к Олуху. Сморкала знал, что у восточного сторожевого поста близ Воронова мыса — самая слабая защита из всех аванпостов, и именно туда они с Кривоклыком направились в первую очередь. Когда они приблизились, Кривоклык издал угрожающий рёв, а затем выпустил огромный столп пламени, который мгновенно поглотил деревянную конструкцию. Сморкала не обращал внимания на крики ужаса, доносившиеся с аванпоста, он тут же направил дракона к следующей цели. На следующем посту всё прошло точно так же, как и на первом, но в этот раз, улетая, Сморкала услышал громкий звук тревожного горна. «Теперь Олух знает, что что-то случилось», — подумал Сморкала, приказывая Кривоклыку лететь быстрее. Дракон подчинился и, издавая яростное рычание, направился к следующему посту. Он выстрелил в конструкцию огнём. Кривоклык повернул голову к последнему аванпосту, ближайшему к деревне, и, взмахнув крыльями, устремился к строению. Сморкала слышал, как войска Дагура начали атаку. В воздухе разносился свист и шум летящих стрел и болтов. Но прежде чем Сморкала и Кривоклык успели добраться до аванпоста, что-то большое врезалось в них, сбив с курса. Разъярившись, дракон налетел на нападающего, ожесточённо рыча на Злобного Змеевика и его всадника. Змеевик был ярко-голубого цвета, а его светловолосый наездник размахивал топором злобно оскалившись. Астрид, догадался Сморкала, он бессознательно зарычал. Астрид и Громгильда начали кружить вокруг Кривоклыка и Сморкалы, оба дракона рычали друг на друга. — Я тебя не знаю, всадник, но ты пожалеешь, что напал на Олух! — выкрикнула Астрид, и Громгильда неожиданно кинулась на Кривоклыка. Тот уклонился от её когтей и в ответ рассёк ей бок своими острыми когтями на крыльях. Громгильда яростно зарычала и развернулась, стреляя хвостовыми шипами в Кривоклыка. Тот был недостаточно быстр, чтобы увернуться от её движения, и с воплем боли дракон Сморкалы запнулся в воздухе и, быстро мотая головой, пытался вырвать шипы, воткнувшиеся в открытые участки его морды. Сморкала зарычал и, вытащив меч из ножен, прикреплённых к седлу, полоснул острой сталью по Громгильде. Она дёрнулась от меча, и этого было достаточно, чтобы Кривоклык с рёвом бросился на неё. Громгильда отскочила от Ужасного Чудовища и помчалась к вершине горы Олуха. Кривоклык последовал за ней, бросая вызов Змеевице. Наконец, Астрид и Громгильда остановились, развернувшись лицом к Кривоклыку и Сморкале. Кривоклык взмахнул крыльями и присоединился к Громгильде, оба дракона кружили вокруг друг друга, рыча от ярости. — Сейчас! — крикнул Сморкала, и, выпустив огненную струю, Кривоклык набросился на Громгильду. Два дракона кинулись друг на друга, их когти рвали чешую соперника. Но если Ужасному Чудовищу удалось схватить Змеевика, то Громгильда лишь задела его броню. Разъярённая Громгильда замахнулась хвостом на Кривоклыка, её острые шипы пронзили его бронированную морду. Кривоклык яростно зарычал и внезапно рванулся вперёд, щелкнув челюстями возле шеи Громгильды. Он обвился вокруг её тела, его когти вонзились в чешую и плоть Змеевика, одновременно вцепившись в шею Громгильды своими острыми зубами. Дракониха завизжала и несколько раз ударила своим хвостом Кривоклыка, но он не отпускал её. Внезапно Сморкала почувствовал, как его дракон отпустил Громгильду, вскричав от боли, когда крылья на мгновение подвели его, и огромный дракон всего на секунду ослабил хватку. Но вскоре Кривоклык спохватился и с яростным криком повернул голову к Астрид и её дракону. Громгильда ответила рёвом и набросилась на неприятеля. Кривоклык метнулся к Змеевице, выставив когти, когда она внезапно рванулась в его сторону и с яростным воплем выпустила струю огня. Белое горячее пламя Громгильды полыхнуло по нагрудной броне Кривоклыка, расплавляя тонкую сталь, Змеевица изливала на противника один поток огня за другим. Кривоклык завизжал, вцепившись в неё, но его когти лишь задели воздух. Внезапно Громгильда взмыла вверх и с яростным криком перевернулась на спину, а затем резко нырнула за Кривоклыком и Сморкалой. Кривоклык не заметил этого, пока не стало слишком поздно, его голова взметнулась вверх как раз в тот момент, когда Громгильда кувыркнулась и ударила хвостом прямо по лицу Сморкалы. Викинга пронзила острая боль, он соскользнул с седла, и чернота поглотила его. Сморкалу разбудила боль. Он медленно поднялся, пошатнувшись, попятился назад, но потом взял себя в руки и огляделся. Он не знал точно, где находится, но был уверен, что на какой-то скале посреди океана. Тихий стон заставил Сморкалу оглянуться назад, туда, где на скалистом берегу валялся Кривоклык. Кровь текла из огромной рваной до самих костей раны на его морде. Сморкала, спотыкаясь, подошел к дракону, упал на колени рядом с ним и стал лихорадочно осматривать его рану. — Я помогу тебе, Кривик. Только останься в живых ради меня. Пожалуйста… Мы не вернёмся к Дагуру, мы будем свободны и в безопасности. Только живи, прошу тебя.***
Тёплый летний ветер обдувал лицо Сморкалы, когда он с Кривоклыком парил над океаном. Викинг лежал на спине дракона, мирно глядя в небо и лениво наблюдая за облаками. Со дня, когда они оба были ранены во время нападения на Олух, прошёл длинный и спокойный год. У Кривоклыка сохранился огромный шрам, который проходил через всё его горло и грудь. Сморкала не мог видеть левым глазом, а вся его левая сторона лица была испещрена длинными шрамами. Все от Громгильды и Астрид. Сморкала покачал головой, когда воспоминания о битве со Змеевиком на секунду вспыхнули в его голове, оставив неприятный привкус во рту. После того как Сморкала спас Кривоклыка от смерти на той морской скале, он и его дракон пустились в бега, избегая Дагура да и любых населённых мест. Ему не нравилась мысль о том, что за ним будут охотиться отчаявшиеся люди, пытаясь добыть себе награду за его поимку живым или смёртвым. — Тебе бывает одиноко? — Сморкала задал риторический вопрос Кривоклыку, и дракон согласно рыкнул в ответ. Викинг вздохнул и сел, взбираясь в седло своего дракона и выглядывая подходящее место для ночлега. Заметив большой участок суши неподалёку, Сморкала направил Кривоклыка в ту сторону. Дракон начал снижаться и осторожно приземлился на скалу. Сморкала спрыгнул с Кривоклыка в ту же секунду, как дракон приземлился. Он снял седло с шеи своего дракона, разложил для себя спальный мешок и забрался в него с тихим стоном изнеможения. Они летели почти целый день, и оба были сильно измотаны. — Спокойной ночи, Кривик, — сказал Сморкала, прежде чем укутаться в свой мешок и уснуть. Викинга внезапно разбудил острый коготь, вонзившийся ему в ногу, и возмущённый рёв Кривоклыка. Сморкала поднялся, спотыкаясь об обернувшийся вокруг его ног спальный мешок. Он рухнул на острый камень морского побережья. Сморкала услышал громкое драконье хихиканье над своей головой и посмотрел на Кривоклыка, который тут же отвернулся от него, взмахнув хвостом. — Кривоклык! — рявкнул Сморкала. — Ты знаешь, что меня нельзя будить без веской причины! Кривоклык посмотрел на Сморкалу с самым невинным видом, а потом взлетел, оставив хозяина стоять посреди островка. — Вернись! Ты, тупой дракон! — закричал Сморкала вслед Кривоклыку, но дракон проигнорировал его и летел всё дальше. Сморкала вздохнул и, бросив настороженный взгляд на океан, снова укутался в мешок и уснул.***
Меч вонзился в грудь охотника, кровь хлынула изо рта убитого, когда он упал. Сморкала развернулся и, резко свистнув, чтобы позвать Кривоклыка, бросился на остальных охотников, намеревавшихся убить его. Громовой рёв раздался над ним, и, изрыгая огонь, воспламенившийся Кривоклык пронесся над головой викинга и врезался в отряд неприятеля. Сморкала бросился в драку, а его дракон разрывал охотников на части, сжигая любого из них, кто был достаточно глуп, чтобы стоять слишком близко к разъярённому Ужасному Чудовищу. Викинг полоснул мечом ещё одного охотника и повернулся к оставшимся. Трое охотников переглянулись, а затем медленно вернули свои взгляды к Сморкале, державшего меч, и Кривоклыку, который угрожающе рычал на них. Не раздумывая ни секунды, все они рванули с места, исчезая в переулках деревни и вопя от страха. Сморкала усмехнулся и улыбнулся Кривоклыку, рассмеявшись, когда его дракон повернулся к нему и заурчал, нежно тыкаясь в него своей мордой. — Отличная работа, Кривик! Я горжусь тобой, — сказала Сморкала, ласково гладя дракона. Кривоклык покачал головой, отворачиваясь от всадника и настороженно оглядывая деревушку. Сморкала не совсем понимал, где они сейчас находятся, хотя и предполагал, что должны быть где-то недалеко от Архипелага, раз наткнулись на этих глупых Охотников в маленькой деревеньке. Покачав головой, Сморкала повернулся и зашагал прочь, мимо лавки торговца, который испуганно прятался от них. Кривоклык догнал хозяина и шёл, возвышаясь над ним и рыча на любого, кто приближался. Через некоторое время они оказались в лесу в поисках пещеры для ночлега. Все пять лет, прошедших с тех пор, как Сморкалу изгнали, он не чувствовал себя комфортно ни в деревнях, ни в городах, и теперь спал в лесу вместе со своим драконом. Кривоклыка, казалось, это полностью устраивало, поскольку Сморкала всегда замечал, что его дракон был несколько напряжён рядом с людьми, но расслаблен в дикой природе. Подготавливая место ко сну, всадник повернулся к дракону и заметил, как тот сидел, настороженно выглядывая из пещеры. Такого взгляда у Кривоклыка не было ни разу с момента изгнания. «Этот дракон любит меня, как никогда раньше. И я его тоже. Это изгнание, каким бы тяжелым оно ни было для нас, создало между нами связь, которой мы никогда не смогли бы достичь, если бы всё ещё жили на Олухе», — подумал Сморкала. У него всегда щемило сердце, когда он думал о своем прежнем доме, о старых друзьях, о безопасности и комфорте Олуха и о той, кого, как ему казалось, он любил. Он ненавидел себя за то, что всё ещё вспоминал Олух, и он отчаянно пытался выбросить его из головы в течение многих лет, но так и не добился успеха. Кривоклык посмотрел на Сморкалу, взволнованно заурчав, на что всадник покачал головой. — Всё хорошо, Кривоклык, не беспокойся. Я в порядке… Просто задумался обо всём. Мы так много пережили вместе, но я всё ещё скучаю по Олуху. Всё ещё... Кривоклык тихо заурчал и подошёл к Сморкале, он обернулся вокруг своего всадника и, издав глубокий вздох, уснул рядом с ним. Сморкала улыбнулся и, нежно почесав бок Кривоклыка, улёгся спать возле своего дракона. Он неожиданно проснулся, ощутив, как холодный металл касается его горла. Уверенный, что это Охотники, Сморкала попытался подняться на ноги, но угрожающий голос, женский голос, остановил его. — На твоём месте я бы не двигалась. Сердце Лавы любит есть людей, так что лучше не рыпайся, — предупредил голос, но Сморкала почувствовал, что меча у его горла больше нет. Он потёр шею и поднял взгляд, его глаза расширись от удивления при виде блондинки с высокими хвостами и огромного, змеевидного дракона, который прижимал Кривоклыка к земле своими когтями. — Кто ты? — спросил осторожно Сморкала, рукой по-прежнему гладя шею, он посмотрел на наездницу. Она молча разглядывала его, выражение её холодных голубых глаз невозможно было прочесть, хотя он заметил, как внимательно она смотрит на него. — Я Брунгильда. Я прибыла с северо-западной окраины Архипелага. Это, — она показала на своего дракона, который с рычанием повернул голову к Сморкале, — Сердце Лавы. Она Землехват. Я спасла её с Арены, где проводились Драконьи Бои, несколько лет назад. Мы с ней видели, что ты сделал с теми Охотниками и нам стало любопытно. Как тебе удалось заполучить Ужасное Чудовище? Они здесь редкость, да и ты не выглядишь местным. — Я с Олуха, — ответил Сморкала, вызвав удивлённый возглас у Брунгильды. — Никогда не думала, что я встречу олуховца! Мы только слышали истории о том, как на Олухе приручили драконов, и теперь я вижу, что это правда! — воскликнула Брунгильда, восторг растопил её холодный взгляд, она улыбнулась Сморкале, подавая ему руку. Озадаченный этим жестом, он медленно взял её руку, поднимаясь на ноги с её помощью. Блондинка улыбнулась и застенчиво кивнула ему, прошептав что-то своему дракону на незнакомом Сморкале языке. Огромный дракон медленно отпустил Кривоклыка, который в ту же секунду вскочил. Он встряхнулся и подошёл к хозяину, недоверчиво глядя на Брунгильду. — Итак, — спросила всадница, — почему ты не на Олухе? Почему ты так далеко оттуда, эм… — Сморкала. — Да, точно! Сморкала. Итак, почему ты не на родном острове? — Потому что меня обвинили в том, чего я не делал, и изгнали за это, — объяснил Сморкала сухо, вызвав у Брунгильды странное выражение лица. Блондинка повернула свою голову, почти как сова, её глаза сузились, и она внимательно посмотрела на Сморкалу. Она ничего не сказала, но схватила его за руку и вытащила из пещеры. Кривоклык протестующе зарычал и прыгнул вслед за Брунгильдой и хозяином, когда блондинка вывела всадника на свет. — Идём со мной! — внезапно сказала Брунгильда. — Давай улетим. Я всегда была одна с Сердцем Лавы, я одинока, и, думаю, ты чувствуешь тоже самое. Так ведь, Сморкала? Он нервно посмотрел на неё, удивлённый безошибочностью её слов. — Да, я чувствую себя одиноким. Очень. — Тогда присоединяйся ко мне! Мы можем путешествовать вместе и помогать драконам по всему Архипелагу! Мы можем защищать друг друга, все четверо. Сморкала неуверенно молчал. Он привык путешествовать один, только лишь с Кривоклыком, но предложение Брунгильды звучало так заманчиво… Вздохнув, он кивнул. — Хорошо, я полечу с тобой. Брунгильда улыбнулась и внезапно обняла его, она тихо засмеялась, отходя от него. — Ты должен показать мне все трюки драконьих всадников. Я всегда хотела, чтобы кто-нибудь научил меня быть драконьим наездником, а теперь я могу учиться у олуховца! — Да, ладно, как скажешь, — пробормотал Сморкала, и Брунгильда одарила его ещё одной счастливой улыбкой.***
— Смотри, там, внизу! — прошипела Брунгильда, показывая на большой остров, покрытый острыми каменными шипами. — Бойцовская арена. Сморкала посмотрел вниз, нахмурившись, он заметил бойцовскую арену всего через несколько мгновений после того, как Брунгильда упомянула о ней. Прошел год с тех пор, как Сморкала и Брунгильда объединились, и вскоре оба всадника приноровились спасать драконов как от Охотников, так и от ловцов. Но Сморкала также понял, что Брунгильда была совсем не таким человеком, как он подумал сначала. Он быстро осознал, что Брунгильда была жестокая, почти бессердечная, хотя у неё и были благие намерения. Однажды она рассказала ему, что была сиротой и научилась жить самостоятельно, пока не спасла своего Землехвата, которого ранили Охотники. С тех пор она испытывала сильную ненависть к людям, которые причиняли вред драконам, и Сморкала находил блондинку слишком ревностной в своих убеждениях. Чересчур ревностной. То, как она добивалась своего, заставляло его опасаться её. Она убьет любого, кто встанет у неё на пути, или позволит Сердцу Лавы медленно разорвать их на части. Кривоклык и сам нервничал в присутствии Брунгильды, но Сморкалу не покидало ощущение, что она никогда и ничего не сделает ни ему, ни его дракону. Но это вовсе не означало, что он не опасался её. Брунгильда и Сердце Лавы поспешили к острову, Кривоклык и Сморкала последовали за ними, приближаясь к арене. Когда они подлетели ближе, Сморкала распознал драконов, сражающихся на арене. На этот раз это был бой между Скользкокрылом и Древорубом, и гигантского Древоруба легко одолел меньший по размерам, змееподобный Скользскокрыл. Люди, наблюдавшие за борьбой, не замечали Землехвата и Ужасное Чудовище, надвигающихся на них, пока не стало слишком поздно. С яростным криком Сердце Лавы врезалась в решётку бойцовской арены и выдохнула ярко-синий огненный шар, который попал в группу людей, наблюдавших за боем. Сморкала и Кривоклык летели позади Брунгильды и, обхватили когтями тяжёлые металлические прутья, которые образовывали купол над ареной. Древоруб и Скользкокрыл перестали сражаться и теперь смотрели на Сморкалу, Брунгильду и их драконов, забыв о своей борьбе. Пока Сердце Лавы и её всадница продолжали разгонять людей, Сморкала и Кривоклык повернулись к клетке. Кривоклык поднял голову и выпустил столп огня, который начал покрывать прутья гелем, ослабляя металл, пока дракон не смог разбить его сильным ударом хвоста. Через некоторое время Древоруб присоединился к ним, чтобы помочь, он с неустанным рвением взрывал решётки своим огнём. Наконец, с его помощью Сморкала и Кривоклык смогли достаточно расплавить решётку, чтобы Древоруб и Скользкокрыл могли убежать. Как только драконы улетели, Сморкала и Кривоклык спрыгнули вниз, исследуя клетки на арене. Удивительно, но все они были пусты… Внезапная жгучая, едкая боль пронзила ногу Сморкалы. Кривоклык услышал крик своего всадника и развернулся, его пламя ударило по Разнокрылу, который прятался невидимый в тени. Разнокрыл метнулся в сторону, как только в него попало пламя Кривоклыка. Когда дракон исчез, Сморкала издал болезненный вздох, опустив глаза к левой ноге, забрызганной кислотой Разнокрыла. К счастью, это была небольшая доза, но то немногое, что попало ему в ногу, прожгло кожу и мышцы до кости. Не нужно было быть гением, чтобы знать, что нога не заживёт. Никогда.***
Ветер завывал над домом Сморкалы и Брунгильды на Ветреных Руинах, сотрясая фундамент с неумолимой силой. Сморкала зарылся поглубже в меха на кровати, скрипя зубами, а ветер всё продолжал завывать. Кривоклык крепко спал возле него. Брунгильда и Сердце Лавы спали в отдалении. «Как так вышло, что я единственный, кто не может спать во время зимних штормов?» — угрюмо подумал Сморкала, медленно поднимаясь на ноги. Его левая нога слегка подкашивалась, когда он подошёл к очагу в доме и свернулся калачиком возле огня. Девять долгих, тяжёлых лет прошло с тех пор, как он был изгнан с Олуха, и теперь он и Брунгильда жили всего в нескольких днях полёта от Олуха. «Ирония судьбы», — саркастически подумал Сморкала, бессознательно потирая рукой шрамы на левой стороне лица. С годами у него появлялось все больше и больше шрамов, но те, что он получил в борьбе с Астрид, всё ещё причиняли боль. Сморкала и Брунгильда последние два года считали Ветреные Руины своим домом, поселившись в районе, полном Ветродуями, которые явно избегали двух всадников. С тех пор как Сморкала и Брунгильда пришли сюда, они начали шпионить за Дагуром, его берсерками и тем, что осталось от Охотников Драго. Сморкала знал, что они с Брунгильдой делали, спасая драконов от людей, намеревающихся использовать их. Это было хорошее дело, но его оно начало утомлять. Сейчас ему было почти тридцать лет, и его настигла усталость, а тело после почти десяти лет изгнания износилось. Гнев вспыхнул в душе Сморкалы, когда старые воспоминания об отце, ругающем его за слабость и бесполезную трату времени, возникли в его голове. «Вот это настоящая рана, — с горечью подумал Сморкала. — Ты должен гордиться, отец. Я покинул Олух, как ты всегда и хотел, потому что я был позором для тебя. Всё ради тебя, Слюнявый. Всегда». Отогнав от себя эти мысли, Сморкала зарылся в меха у огня и, насколько мог, попытался уснуть. Тело Кривоклыка внезапно напряглось, и его рычание вывело Сморкалу из полусна. Он вскинул голову, пристально вглядываясь в океан, пока не заметил дракона, — тот был слишком далеко, чтобы определить его вид, — мчащегося к острову Берсерков. Сморкала взглянул на Кривоклыка, затем подтолкнул его вперёд, и они вдвоем последовали за драконом. Они летели за драконом, пока он не достиг острова Берсерков, Кривоклык скрылся из виду, когда они догнали дракона. Глаза Сморкалы сузились, он увидел, что на спине дракона — теперь было видно, что это Резьбохвост, — сидел человек. Пока Сморкала смотрел на всадника, вышел ещё один человек, одетый в типичный наряд берсерков. Всадник и берсерк о чём-то коротко переговорили, после чего, не оглядываясь, всадник и его Резьбохвост понеслись прочь. Кривоклык не нуждался в указаниях Сморкалы, чтобы следовать за Резьбохвостом, и он спрыгнул вслед за таинственным всадником и направился за ним. Небо потемнело, пока Сморкала и Кривоклык следовали за всадником и его драконом, поскольку они летели в течение нескольких часов и наконец замедлились у… «Олух? Этот всадник с Олуха? — Сморкалу вдруг осенило, и в сердце его шевельнулась тревога. — Ни один олуховец не будет якшаться с берсерками. Что здесь происходит?»***
Устало вздохнув, Сморкала закончил свою историю, отворачиваясь от вопросительного взгляда Забияки. — Это всё, Забияка, — проворчал он, — а теперь уходи, возвращайся к себе домой. Если Брунгильда найдёт тебя здесь утром, она убьёт тебя и твоего Ветродуя. И я не стану её останавливать. Забияка помедлила, глядя на Сморкалу, будто собираясь что-то сказать ему, но потом покачала головой, взобралась в седло и взлетела в небо, оставляя викинга одного. «Скатертью дорожка», — подумал Сморкала, скрестив руки на груди и ожидая, когда настанет рассвет.