Постыдное удовольствие

      Азазель с трудом открыл глаза. Первым, что он увидел, был темно-коричневый деревянный потолок. Только спустя несколько секунд он понял, как сильно у него болит спина. Он чуть пошевелил рукой, и сильная стреляющая боль пронзила грудь и шею. Демон страдающе скривился и приподнял голову. Он лежал на длинной доске, на которую обычно кладут тяжелораненых в ожидании лечения.       «Так, руки-ноги на месте, уже хорошо», — подумал он, как только припомнил события прошлого дня. Стычка с королем-тираном Чариосом XVII и безумная атака на него не могли пройти бесследно. Удивительно, как он вообще остался жив. Или, может кто-то его спас? Точно! Там был дракон! Вернее, дракониха. И это была не кто иная, как…       Азазель повернул голову и оторопел. Взгляд застыл на лице Нины Дранго, что мирно посапывала на диванчике примерно в метре от него. Обнаженная девушка лежала на спине, беззаботно раскинув руки. Покрывало валялось на полу. Видимо, ей было жарко ночью, и она скинула его.       Демон нервно сглотнул. Нина полностью завладела его вниманием. Боясь пошевелиться, чтобы спугнуть и разбудить ее, он рассматривал очертания ее тела, особенно долго задерживаясь на манящих округлостях груди с твердыми сосками, затем скользил по её выпирающим рёбрам, красиво подчеркивающим чуть втянутый живот, и наконец останавливался на бугорке лобка с негустой порослью светлых волос посередине. Увидеть нечто большее мешали сложенные в коленях ноги Нины.       Азазель приподнялся на локтях. Боли он больше не чувствовал — как рукой сняло. Он никак не мог перестать пялиться на спящую девушку. У него даже не возникла мысль, будто он делает что-то неправильное. Как завороженный, он поглощал это прекрасное зрелище, будто никогда до этого не видел вживую обнаженных женщин.       Демон аккуратно, бесшумно встал с койки и подошел ближе к Нине, нависнув над нею угрожающей тенью. Он продолжал смотреть то на ее лицо, то на фигуру. Пухлые алые губы и едва подрагивающие веки делали ее похожей на принцессу из сказок — заколдованная невинная девочка, которая превращается в дракона от перевозбуждения.       Слово «невинная» не сочеталось совсем с тем, что видел перед собой Азазель. Похоть словно фонтан горячего подземного источника рвалась из него наружу. Уже долгое время он не позволял себе интересоваться женщинами, не до этого было. С чего вдруг эта заурядная девчонка так сильно смогла его возбудить? Может, в ней тоже есть что-то демоническое: умение превращаться в дракона не дается простым людям, она наверняка хранит какой-то секрет.       Азазель опустился на колени перед диваном. Теперь лицо Нины и ее белая грудь были совсем рядом. Демон не понимал, что с ним происходит, словно неведомая сила завладела его разумом. Он больше не отдавал себе отчет. Кровь отлила из головы, и он не замечал сейчас вокруг ничего иного, кроме как этого прекрасного юного тела.       Демон кончиком когтя дотронулся до твердого соска Нины. Она чуть дернулась и повернула голову в другую сторону. Азазеля пробрала дрожь. Что же он делает? Вдруг она проснется и застанет его за таким непотребством. Черта с два она захочет сотрудничать в борьбе против короля.       Размышлял он на редкость правильно, но вот его стоячий член, который упирался в подушку дивана под спиной спящей Нины, не давал довести мудрую мысль до ее физического воплощения.       «Может, мне просто поласкать себя, глядя на нее?», — думал Азазель, но руки все равно тянулись вкусить запретный плод.       Глубоко вздохнув, он обеими руками сжал мягкие груди Нины. Девушка снова немного дернулась, но все-таки не проснулась. Со лба Азазеля тек пот, он еще никогда так не нервничал и не боялся — даже когда выходил на гладиаторскую арену. Розовые соски так и манили потрогать их, и Азазель, забыв обо всем на свете, стал медленно мять их, зажимая «бусинки» меж пальцев и слегка оттягивая их.       Этого очень быстро стало недостаточно для возбужденного демона. Он припал губами к ее груди и облизал чуть соленые от пота ореолы. Нина вдруг вздохнула и немного выгнула спину, но через секунду тут же успокоилась. Азазеля так увлек процесс, что он даже позабыл хотя бы периодически посматривать, не проснулась ли девушка. Закрыв глаза, он мял ее мягкую, словно птичье перышко, грудь и лизал острые возбужденные соски.       Демон потерял счет времени и не знал уже, сколько времени он мучает спящую Нину. Ее абсолютно беспробудный сон навел его на мысль, что он мог бы еще немного развлечься.       Оторвавшись, наконец, от груди девушки, Азазель провел коготками по ее животу и скользнул к обжигающе-горячей промежности. Глаза его неотрывно следили за реакцией Нины, а левая рука делала свое дело. Правой же он водил по возбужденному и жаждущему соития члену, так и не решаясь ублажить себя.       Нина была такая мокрая, что демон уже не понимал, где ее кожа, а где естественная влага. Казалось, что пальцы окунули в масло, а ведь он еще даже не вошел.       «Если я сделаю ей больно, она точно проснется», — подумал Азазель. — «Уверен, она еще девственница».       В голове его уже крутилось множество мыслей и идей, что можно бы сотворить с девушкой, но таким образом получать свое было не очень прилично. Демон думает о приличиях? Демон всегда берет, что хочет. Но не в этот раз, ведь Нина — важный человек, или оборотень, и может еще пригодится. С ней нужно дружить.       Нина, в свою очередь, не подавала никаких признаков пробуждения. Она спала. Возможно, уже не так крепко, как полчаса назад, но и просыпаться еще явно не собиралась. От нежных поглаживаний по клитору она то сводила, то разводила ноги, забавно дергала ими и жмурила глаза. Будто-бы ей что-то или кто-то снился, и ощущения, получаемые в реальности, переходили в ее сладкий сон, из которого ей так не хотелось выбираться.       «Кто вообще додумался оставить тебя здесь? Тем более голой», — не мог понять Азазель. Его член больно пульсировал, и он едва сдерживался, чтобы не засадить этой спящей красавице.       Демон убрал пальцы от вульвы девушки и посмотрел на сморщившиеся подушечки. Он пару секунд их рассматривал и затем облизал.       «Так вот, какая ты на вкус».       Где-то в очень далеких чертогах разума он понимал, что зря это сделал. Теперь его самые что ни на есть животные инстинкты взяли над ним верх. Азазель раздвинул ноги девушки и провел языком меж двух розовых складок. Нина снова дернулась и сжала ноги, но напоролась на препятствие в виде головы демона и расслабила их, словно смирившись с неизбежным.       Чем дольше и интенсивнее Азазель лизал ей, тем более влажной она становилась. Он чувствовал вкус ее соков на своем лице, но запах и вид соблазнительной бесцветной жидкости, напоминающей о необходимости продолжения рода, сводили его с ума. Он не понимал уже, спит Нина или нет, и полностью увлекся процессом, буквально вкладывая душу в каждое движение языком. Он посасывал нежный розовый клитор и пальцами раздвигал половые губы, чтобы вылизать девушку всю без остатка — доставите себе и ей как можно больше удовольствия морального и физического.       Сквозь белый туман, помутивший его голову, он слышал, как Нина стонет, и эти доносящиеся сладкие звуки все-таки заставили его обнажить член, который буквально уже молил о сексе. Продолжая вылизывать девушку, он стал свободной рукой мастурбировать.       Не очень-то приличное для благородного демона поведение, но выбирать не приходится. Азазель и так позволил себе очень серьезную глупость.       Крепко сжав пенис, он быстро водил по нему вверх-вниз, смотря то на лицо и грудь девушки, то на ее истекающую соком промежность. На секунду ему даже стало обидно, что она спала все то время, когда демон позволил себе вспомнить азы искусства любви. Хотя он и не завершил начатое, но почувствовал, что Нина кончила далеко не один раз. Каждый раз, когда это случалось, она вздрагивала как-то по-особенному, с характерным стоном, и прерывисто дышала. Удивительно, что она не проснулась. Вот уж поистине спит как дракон.       Азазель, громко выдохнув, залил семенем свой кулак и расслаблено облокотился на высокую койку, стоявшую напротив дивана. Он глубоко дышал полной грудью, и по телу разливалось приятное расслабление, будто все его конечности и внутренние органы скинули с себя огромный груз.       Немного успокоившись, демон поднял с пола упавшее одеяльце и накрыл им Нину. Та тут же отвернулась от него и, положив ладошки под щеку, ласково кому-то улыбнулась. Кому-то там во сне.       Азазель забрался обратно на койку, чтобы еще немного вздремнуть. Он чувствовал одновременно и стыд, и удовлетворение, хотя корил себя все же больше, чем радовался произошедшему. Как-никак он позволил себе некрасивую низость, хоть и приятную. Если дракониха ничего не вспомнит, то он оставит это в тайне, а если вспомнит, то сознается.       «Хотел бы я, чтобы нечто подобное произошло между нами в другом месте, в другое время и при обоюдном пребывании в здравом уме», — подумал он, чувствуя, как начинает погружаться в дрему.       Нина спала.