Треугольник

«Я просто зайду, сделаю это, и забуду, как страшный сон», — в сотый раз уверяет себя девушка, оглядывая в зеркало. Она не станет умолять его не делать этого. Она обещала, она сделает. Разве есть выбор? Сбежать, как трусихе? Ну уж нет. Скептически оглядывает себя в зеркало. Легкий халатик и ничего лишнего — Фатиа не будет собираться, не праздник всё-таки. «Надо, ты не трусиха»…— талдычит Морган и приоткрывает дверь в комнату Кая. Большое стекло на всю стену и рядом Кай. Он одет незамысловато: в футболку и джинсы, на голове творческий беспорядок, но повернуть он лицом к окну. Паркер играет бутылкой виски в руках. —Я пришла, — шепчет девушка, закрывая за собой дверь. Но он молчит, даже не оборачивается. Нет смысла церемониться, если все равно не избежать этого. Быстро сделать и уйти. Маленькими шагами она подходит к нему и, положив руку, к нему на плече, оборачивает его к себе лицом. Да, он красив, но безчеловечен. Дрожащими руками брюнетка развязывает пояс халата, и тот сразу слетает к ногам, оставив девушку обнаженной. Вампир смотрит зло, будто не верит, но ничего не делает. Губы Морган накрывают его, стараясь сделать это ужасное мгновение более приятным. Башню парня срывает, когда ее маленький, сладкий язычок касается стенок его рта. Неумело, глупо, но так страстно. Подхватив девушку под задницу Кай тащит ее к большой черной лакированной кровати, после отпускает. Вампир жадно пьёт ее тело глазами, как ненасытный, он явно уже готов — большой бугорок выпирает из штанов. —Залазь, — освободившись от футболки, ложится на спину. Ноги девушки подкашиваются, но она садиться сверху и дрожащими руками тянет в его ремню. Спокойно, спокойно, это нужно вынести. Когда между ними не остается ни одной преграды, Морган теряется. Страшно, до дрожжи в коленях, до сворачивание внутренности, до холода… Быстро сел на достоинство парня, шипит. Жгучая боль пронизывает тело, внутри все пылает. Больно, очень больно. Двигаться еще тяжелее и больнее, чем казалось. Самой причинять себе боль? Нет, не круто, даже противно. Кай закатывает от удовольствия глаза и держит принцессу за бедра, насаживая сильнее, но без насилия, без принуждения — всё добровольно. Могла прийти, а могла нет… —По-пожалуйста, полегче, — пересохшими губами шепчет брюнетка, уперлась в грудь парня ладонями. От того, что она сверху, становить мерзко. …Но тут что-то пошло не так. Что-то изменилось, нет, не морально, а физически. Внутри тела пробежал холодок, между ног все горело и мокло, затягивался узел. Будто там нарастает ком и вот-вот разорвется, и это было как-то приятно. —Кай, я чувствую буд-то между ног что-то растет… Мне страшно… Голос дергается и она кричит, ведь шар внутри взрывается; тело судорогами выворачивает наружу адски приятное чувство; ноги немеют от ощущения приятной тяготы… —Ты кончила, принцесса. И это то, что я чувствую каждый раз натягивая тебя на своей тело, — мокрый от пота Малакай так же кончает, держа девушку за бедра. Его грудь часто вздымается. —Что? — скорее от неожиданности, чем от не понимания шепчет обессиленными губами. Оргазм? Волосы липнут на потное лицо, грудь вздымается слишком часто; чувство буд-то пробежала десять километров. Но не успела Фатиа понять свое тело, как тут же согнулась пополам, сидя на парня до сих пор. Желудок вытащил все содержимое наружу возле кровати вампира. Почему ей плохо? Отравилась? Малакай снял с себя девушку, которая все еще блевала, и собрал ее волосы у себя на кулаке. Подняв с пола футболку, вытер красивое лицо девушки, впервые ощутившей прелисти оргазма. —Не думал, что оргазм до блевотины доводит, — бросил парень ни зло, ни добро. Безжизненно, сухо, с ноткой сожаления. — Умойся, оденься и поговорим. Через десять минут Морган сидела у парня в спальне, где все тщательно он убрал, и теребила край огромной футболки. Поговорить? О чем? —Принцесса, — вампир уселся напротив нее и жадно пил взглядом, — Как на счет секса в анал? Голова пошла кругом, петляя между мирами. Глаза вот-вот выпадут, живот скрутило от одной мысли о этом. Если ей больно даже традиционным способом заниматься любовью, что будет если туда его размер? Тут же бросила в жар, и в холод, Фатиа буд-то почувствовала эту боль уже сейчас. —П-пожалуйста, не надо, простите меня за всё, только не надо этого делать, я-я буду хорошо себя вести, пожалуйста, не делайте этого. Вампир был удивлен. Его девочка приняла шутку всерьез? Неужели он так похож на изверга, что готов выебать всё и везде куда можно? —Ты от страха даже на «Вы» перешла, честно удивлен, — ухмылка заиграла на устах. — Я пошутил, птичка. Разожми уже ноги. Она даже не заметила, что свела ноги до побелевших коленей. Страшно, но выдохнула. —А теперь к делу. Принцесс, я правильно понял, что если ты кричишь мое имя, сильнее двигая бедра на моем члене, то значит, тебе понравилось? Покраснев до кончика волос, опустила взгляд на свои руки. Понравилось? Безумно. —С тобой это впервые? —Да, — тихо и скромно. — Было сильно больно? —Нет. —Хочешь еще раз? —Не знаю. —Птичка, нам с тобой еще жить и жить, так что перестань отвечать односложно, и опиши что тебе не нравится. — немного зло, но вроде с сочувствием спрашиваем Малакай. —Мне больно, когда ты резко суешь в меня свой…это. Я еще когда сильно двигаешь, мне там очень больно. Потому что слишком большой у тебя мужской орган. —Это всё? — брови Малакая сходятся на переносице. Ему неприятно? —А еще когда бьёшь, я очень боюсь, особенно сегодня на столе, — на больших глазаз брюнетки навернулись слезы. Зачем она ему это говорит? С какой целью? —Я не могу гарантировать тебе, что больше этого не будет. Ты сама вынуждаешь меня тебя бить. — холодно бросает парень, — Но у меня к тебя предложение. Я не делал его никому. Нет, я буду тебя так же трахать, жестко, дерзко и больно и бить тоже буду. И вот мое предложение… ...От услышанного девушка потеряла сознание на двое суток.