Треугольник

Каждый день мы чего-то боимся. Потерять любимых, лишиться денег или наступить на паука. У каждого человека свой страх. Кто-то себя мучает диетами, кто-то себя ограничивает. Но никто, запомните, юный меди и господа, никто и никогда не сможет удержаться и не потрахаться с Каем Паркером. Малакай Паркер (с)

Молодой мужчина уверенно шёл по дороге. Ночной Лас-Вегас переливался огнями, сверкали вывески круглосуточных магазинов, на улице толпились люди. Его не тревожили звуки прохожих людей, не шум. Сейчас он был на удивление спокоен и приятно взволнован. Кто бы мог подумать, что он найдёт ее спустя столько времени? Сколько прошло с их последней встречи? Практически пять месяцев с того рокового дня, что изменил его жизнь. С тех пор, как исчезла девушка, Малакай понял, что все ужасно плохо. Если же он не найдёт Морган — станет ещё хуже. Дома мелькали перед глаза слишком близко. Вампир неся с невероятной скоростью. Сейчас настал тот час-пик, что изменит его жизнь. Черт, кто ты мог подумать, что эта девчонка слегка западет в душу? Совсем чуть-чуть. Сжимает кулаки. Главное, не ударить. И не убить. Его девочке сейчас нельзя нервничать, у неё срок. Уверенно игнорирует дверной звонок огромного дома и с ноги ломает входную дверь на ОУ-стрит 34, где живёт Фатиа. Интересно, она дома? Хм, хотя где ей ещё быть? Забыв эти мысли, проходит внутрь. А там, дальше, начинается история. — Ой, да ладно вам, — усмехается Деймон, усаживаясь напротив блондинки, — Она беременна, а не мертва. — Но это все равно неожиданно, — спорит Кэролайн и хмурит брови, — И я понимаю чувства Фатии. Меня саму Клаус не особо добровольно держал. Кэролайн передёргивает. Она помнит, как пленил ее король Орлеана. Болью и жутью он хотел выбить из нее подчинение, а выбил неожиданную, давно потерянную любовь. Деймон усмехается, Стефан хмурится. Что-то слишком много среди вампиров извращенцев и садистов стало. Ладно, если с Клаусом все было понятно еще несколько веков назад, то Малакай под вопросом. Хм?.. Кай, тот самый псих-социопат? — И что вы предлагаете? Сказать Паркеру: о, привет, чувак, мы тут твою игрушечку… — Я не игрушка, — возразила слабым голосом Фатиа и крепко сжала подлокотник пальцами до белизны. Ей не хотелось вспоминать хоть что-то, связанное с мучителем из прошлой жизни. Уже пять месяцев она живёт снова, пробует вновь. Но каждый раз, говоря себе, что у судьба дала еще один шанс, она вспоминает слова Малакая: Второго шанса не будет. Вздыхает, трясётся головой, прогоняет плохие мысли. Этого человека больше нет в нее жизни, у Морган новая судьба с ее ребёнком, который наделен всем, кроме отца. — Помолчи, Деймон, — шипит белокурая, кривя прекрасный ротик. — А ты затыкателем занималась? — рычит в ответ брюнет, прожигая острым взглядом глаз. — Господи, я еще любила это существо когда-то, — морщиться от неприязни вампирша, брезгливо воротя аккуратным носиком. — Может, вы уже прекратите? — повышенным тоном требует Стефан, — Мы должны разобраться с сестрой Энзо. После несчастного случая с Робин Гудом, можно ожидать появления и самого Паркера. Ладно, с беременностью мы разобрались. Кай ходил к ведьме, завораживал. — Да, но у Паркер семь дней на недели. Он же не думает, что после того, как убил родителей Фатиа, она будет рада родить ребёнка ему? Что за бред, — фыркнула мисс Мистик-Фоллс, опускаясь в кресло. — В том и проблема, что думает. Он не понимает, что это плохо. Он социопат. И Морган, конечно же, не захочет с ним жить, — уверенно заявляет Деймон, делая еще один жадный глоток жидкости. — А чего сама ты хочешь, Фатиа? — в разговор влез Стефан, который всегда умел найти нужные слова и помочь. Девушка молчит, незная что ответить. Не хочется вспоминать прошлое, хочется вернуться? Шатенка теряется, сама не понимая, чего хочет. — Чего ты хочешь? — повторяет Сальваторе. — Свободы? — предполагает Форбс и сжимает плечи. Когда-то она тоже ее хотела. — Жизни? — хрипло произносит Деймон свои надуменным тоном, как всегда уверенным в том, что прав только он. — Может, потрахаться с Паркером? Все взгляды устремления на мужчину в дверном проёме. Не нужно быть умным или зорким, чтобы узнать голос. Да, тот самый, что снится Фатии в кошмарах. То есть снился. — Кай, — ошарашенно шепчет блондинка, быстро вставая к беременной. Маленькая, никчемная, но защита. — Да? — искренне удивляется, растягивая свою самую сногсшибательную улыбку, — Может, хочешь, поприветствовать меня Фатиа, м? Морган чуть не ревёт. Слезы копятся в карих глазах, обжигаю, хуже чем соль в раскрытую рану. Грудная клетка вот-вот сотрясается от рыдания. Нет, нет, этого не может быть. — Вот, черт, забыл, — вновь произносит вампир, — У тебя новая семья. Фатиа смотрит и не верит. Не верит, что вот он, стоит здесь и разговаривает с ней. Тот самый человек, что стал причиной загубленной жизни. — Да, — за нее отвечает белокурая девушка и скрещивая тонкие руки на груди. — Ты действительно думаешь, что эта кучка идиотов станут твоей семьёй? — Кай хмурится, ведь искренне в это уверен. Компания подружек и Сальваторе никогда не заменят настоящих людей. — Мы не кучка идиот, — возмущает старший Сальваторе, бурая ненавистный взглядом социопата. — Замолчал, — приказал, уставившись на беременную девушку. — Малакай, — обречённо вздыхает, либо не верит в судьбу. Плевать, что ему не нравится, когда его так называют. Плевать, на все. — Что, Морган? Что, девочка? — закатывает глаза ведьмак, уставившись в потолок. Ему скучно. Сейчас он даст ей времени поиграть в театр и цирк, а потом заберёт обратно домой. — Паркер, — будто для себя твердит одно и тоже, — Ты здесь. Бесшумно плачет, скулит, как собачка, закусывает губу до крови. Той самой, что так любил Малакай. — Пожалуйста, Кай, — сквозь боль и обиду шепчет, — Пожалуйста, уйди. — Ты же знаешь ответ, — выдыхает, сотрясая стены свои отказом. — Уйди, — практически молит Фатиа пересохшими губами. Похудевшее лицо искажается гримосой боли. — Нет, останусь. Ты привыкнешь к такой жизни, — ведьмак не понимает, почему убалтывает ее, ведь может забрать силой, как и всегда. — Нет, уйди. Просто исчезни, — вздыхает больше спасительного кислорода в лёгкие и выдаёт сквозь рыдания и горечь: — Не дай мне до конца влюбиться в тебя. Парень шатает, упирается в стену ладонью. Что? Ему слышится, это слуховые галлюцинации. В природе нет такого, ему не дано. Не дано узнать чувства любви. — Мне послышалось, повтори, — спокойно прости странным голос, зная, что услышит не эти слова. — Я влюблена, Малакай, — слезы катятся с щек шатенки сильным ручьём, — В тебя. Хуже удара, хуже всего. Слова бьют, как хлыстом, режут, как ножи. Малакай трет переносицу, голова идет кругом. — Не правда, — толдычит ведьмак, — Не ври. Голова не соображает, мир постепенно бледнеет. Краски уходят на дальний план, все серое. Да, серое, но не такое какое было раньше, до появления Фатиа. А потом вспышка боли, Кай падает на колени. — Лгунья, — не верит, сжимает головой от невыносимой боли. Не правда. Она врёт, старается изучить его. Наверное, это обман. — Нет, Паркер, — обреченно шепчет и смахивает соленые слезы, — Увы, но я люблю тебя. Вспышка следует за вспышкой. Постепенно ведьмак отключается, мозг перестаёт отдавать команды телу. Мир тускнеет до чёрного. А мысли крутятся и крутятся. Что ему делать? Неужели он достоин этого? Тело с грохотом падает на пол, Кай матерится, потом отключается. Последние слова доносятся с проблемами, отрывка. Подружка Сальваторе что-то шепчет о помощи, Стефан подбегает, что-то нервно говорит. Кай отключился, не знает, что очнется самым счастливым человеком.