***
В БАиТе ему поначалу нравилось. И он сперва всему персоналу понравился: тихий, спокойный и вежливый паренек... Но потом Кайдан освоился, и всем начало доставаться по полной. Особенно Кайдану почему-то понравился Вирнус — турианский ветеран, прекрасно помнивший войну Первого Контакта. За ним юный Аленко ходил по пятам с планшетом и громко зачитывал свое творчество, хотя тот своего согласия не давал и всячески старался уклоняться от оказанного доверия. «И тут доблистный турианский рыцарь встретил чугуниевого гета и пашел крашить его по кусочкам... Было много деталей. Из окна наблюдалось кровь-жесть-мясо!» Что там храбрый турианец сделал дальше (или, вероятнее всего, сделали с ним) Вирнус не узнал, так как под конец не выдержал, взвыл и отвесил Кайдану подзатыльник. — Нет! Нет! Не надо! Кайдан, уходи! На несколько дней юный Аленко притих и с удвоенным усердием сочинял продолжение о приключениях благородного турианца, прекрасной азари-воительницы, злых синтетиков и всех-всех-всех, чтобы потом атаковать Вирнуса, когда тот потеряет бдительность. Юные коллеги-биотики уже наловчились испаряться, когда Кайдан появлялся на горизонте, но турианец-ветеран, к сожалению, прятаться не привык и каждый раз был атакован очередной главой о похождениях бесстрашных (но не сильно умных) героев. Особенно Аленко нравилось придумывать всякие нетрадиционные способы расчленения врагов (а иногда и несчастных протагонистов). Вирнус, которому приходилось это выслушивать, приходил к выводу, что во времена войны Первого Контакта не видел таких жестокостей (и тихо радовался, что Аленко-старший в этом не участвовал), а зачастившие ночные кошмары были тому прекрасным подтверждением. В очередной раз проснувшись от своего резкого крика в темноте, вызванного очень ярким образом полугета-полутурианца со снайперской бензопилой, разрезающей даже черные дыры, Вирнус на полном серьезе стал подумывать о возвращении в родные края в качестве спокойного пенсионера. Единственной, кто более-менее с интересом слушал байки Кайдана, была девушка по имени Рана, милая, воспитанная и не очень хорошо понимающая по-английски, что и являлось поводом к дружбе. Кровавые подробности она понимала через слово, а все остальное списывала на свое незнание языка. Аленко воспринял это как добрый знак и отныне все свои произведения посвящал Ране. Иногда по вечерам он приходил к ней с синим, как турианская кровь, планшетом и в романтической обстановке приглушенного на ночь освещения, зачитывал ей вслух свои шедевры: «И вот, атважная ваительница из клана Синих Спектров встретилась в паединке с коварным наемником «Голубых Солнышек» и начала апстреливать его со всех старон. Когда из него вытикла вся кровь, она начала выносить все из его консоли...» Неплохо ему давались и сцены, близкие к эротическим, ввиду отсутствия должного опыта на помощь приходила буйная фантазия. «И тут он лег на нее вплатную, потому что это было безапасно для кварианки». Рана смущалась, Аленко был доволен вниманием. Как-то раз в процессе литературно-художественных чтений в уютненький небольшой балкончик с видом на звезды неизвестная и негуманная сила случайно занесла Вирнуса. — А потом он перезарядил термозаряды... — осекся Кайдан, заметив нового слушателя. Рана ничего не сказала, потому что была слишком вежливой. А Вирнус понял, что попал. И эта милая человеческая девочка тоже попала, потому что тихо сидела и слушала ЭТО. По скромному мнению Вирнуса, лучше бы они вдвоем тут пар выпускали разными турианскими способами. Он героически попытался схватить ее за руку и увести из опасной зоны, но тут Аленко понял, что вместо двоих благодарных слушателей у него скоро не останется ни одного. И его понесло в биотическую психодурь.***
А потом родителям Кайдана пришлось забрать его из БАиТа. Через несколько дней терпение закончилось, и папа Кайдана решил направить энергию сына в мирные цели и отправил того учиться в инженерное училище, а оттуда прямиком на службу Альянсу. За это время Кайдан научился писать без ошибок, подрастерял часть дури и очень, очень полюбил писать отчеты, которые потом с ужасом читало начальство. Зато через десяток лет Кайдана взяли служить на «Нормандию». Коммандер Шепард, наоборот, отчеты писать не любила и загрузила этой нужной работой обрадовавшегося лейтенанта. Педантичный посол Удина был крайне разочарован отсутствием некоторых запятых, но продолжения ждал.