Пучок сухих трав на удачу

☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼

       — Что, не смогли до принцессы добраться? — подбоченившись на белом коне, спросил Кихён, разглядывая принца и оруженосца, сидящих прямо у тропы в зарослях прошлогодней сухой травы.        Белокурый принц пьяно икнул, окинул взглядом Кихёна, перевёл взгляд на высящуюся башню и окончательно скуксился, а худой, как жердь, оруженосец, тяжко вздохнув, похлопал его по плечу, так ничего и не ответив Кихёну.        — Может, отказала? — робко предположил оруженосец Чангюн, глядя, как потрёпаннный оруженосец налил новый походный, дорогучий, блестящий от рубинов и сапфиров, кубок, а принц залпом опрокинул его в себя, бросил в рот пучок колючей огуречной травы (Кихён и Чангюн одновременно вздрогнули). Принц жевал, вперив в Кихёна взгляд, потом утёрся ладонью и занюхал волосами покорного к своей участи длинноногого оруженосца.        — Да ну их, — пожал плечами Кихён, объезжая их по самому краю весьма неплохо протоптанной и утрамбованной дорожки. — Нас ждёт прекрасная дама, вперёд.        Кихён лишь ровнее сел, когда в спину прилетело пьяное и весьма злорадное «куда тебе, мелочь, за красавицей? Даже не взглянет на тебя, сморчок. Уж я то как шикарен, и то…». Игнорируя сказанное, Кихён пустил коня галопом, поднимая клубы пыли и оставляя хама кашлять и что-то ещё бормотать про злые чешуи на тупые головы.        — Вон окно прекрасной девы, доставай снаряжение.        — Но, принц…        — Живо!        Коней оставили у башни, и Чангюн уже размотал крюк с верёвкой, чтобы докинуть до виднеющегося вверху окошка, как Кихён почесал затылок и поплёлся в самую гущу пожелтевшей травы. Под его ногами хрустели ветки и пустые ракушки сгинувших от морозов улиток. Чангюн даже перестал раскручивать в руках верёвку, недоумённо глядя на принца.        — Негоже к деве прекрасной да без букета! — объяснил Кихён, довольно оглядывая пучок сухой травы и колосков. — Теперь она точно моей будет.        Чангюн с сомнением посмотрел на так называемый букет, потом на принца, покачал головой и бросил крюк. Прочно тот зацепился лишь с раза шестого, выдержав повисшего на нём всем телом оруженосца. Схватив букет в зубы, Кихён залихватски начал карабкаться вверх. Оруженосец пожал плечами и открыл неприметную дверь, взбегая по лестнице.        Ему бы сейчас под одеяло да от простуды малинового варенья выпить, а не шастать по лесам вслед за принцем, который места себе не находил, как услышал о прекрасной принцессе Диор, заточённой в башне. Всю плешь проел, расхваливая не виденную доселе девушку. Чангюн крепился, держался и страдальчески шмыгал носом.        — Ты точно принц? — с сомнением спросила Диор, оглядывая влезшего в окно Кихёна. Тот смутился и раскрыл от неожиданности рот, роняя букет на пол, но в последний момент поймал его.        — Ну да.        — Ммм… А это что за веник? — она ткнула тонким пальцем в нечто весьма потрёпанного вида, что держал в руках парень, называющий себя принцем.        — Букет.        — Ааа, прости, сразу не разглядела, ага, — со смешком произнесла Диор, заправляя золотые кудри за ухо. — Ой, а это кто? — она указала на появившегося из двери парня и мило ему улыбнулась, вызывая стадо красных пятен на лице Кихёна и смущённо потупленный взгляд Чангюна при виде феи во плоти.        — Это мой оруженосец Чангюн.        — Симпатичненький, — хихикнула Диор и, разжав пальцы, выпустила из рук то нечто, что принц, гордо именуя букетом, всучил ей в руки.        — Эй, а я? — недовольно вопросил Кихён, подбоченившись и расправляя плечи, отчего стал похож на нахохлившегося воробья.        — Не, ну ты тоже ничего, — и совсем тихо добавила: — но больше ничего, мда… А как насчёт чая на крыше?        — Нет, — сказал Кихён, едва заметно перекрестившись. — Нам выбираться надо.        — А я не откажусь, — робко сказал Чангюн и поник под испепеляющим взглядом принца.        — Идёмте все вместе, нельзя прозевать волшебное время. Только здесь вы увидите всю красоту, — всплеснула руками Диор и мило улыбнулась, потрепав Чангюна по щеке. — И для вас я найду лучшее средство от простуды.        Они поспешили наверх, догоняя принцессу, что будто ступала по воздуху, отщипывая понемногу от пучков сухих трав, висящих повсюду, и складывая всё в пузатый чайник. Аромат стоял дурманящий, Кихён раздражённо чихнул, а Чангюн наконец почувствовал хоть какой-то запах, когда аромасмесью пробило нос.        — Что это? — тыча пальцем в обрамлённую самой красивой рамкой картину, спросил Кихён.        — Свидетельство о браке, — с улыбкой ответила Диор. — Лапа… кхм… рука неизвестного художника. Очень красиво, правда?        — Угу, — недовольно буркнул Кихён. — Красиво и бессмысленно. Может быть, сначала к нам в замок, принцесса? А потом уже чаи?        — Молодой человек, — шикнула на него Диор, — попридержите коней, вы у меня в гостях, извольте себя вести прилично и без ваших грязных намёков. Всему своё время. А вы, — она обратилась к Чангюну, — малиновое варенье любите?        — Да.        — Превосходно.        На крыше обнаружилась беседка из живописного обожжённого дерева с роскошными более светлыми разводами и узорной резьбой. Круглый стол с самоваром и чайным набором, был укрыт вязанной крючком белоснежной скатертью, на которой помимо прочего высилось три подноса с булочками и несколько креманок с вареньем.        Сладкоежка Кихён принюхался и схватил сразу две булки, по одной в каждую руку, жадно вгрызаясь в потрясающе вкусную сдобу. Диор налила в заварник кипятка и прикрыла салфеткой, чтобы настоялся. Чангюн принюхался к аромату, который доносился из чайника, даруя возможность дышать полной грудью.        — Вкусно, — протянул Чангюн. — Почти как заливной пирог с клубникой у мамы.        — Как бы мне хотелось этот рецепт, — вздохнула Диор и подпёрла кулаком щёку.        — Обязательно запишу и поделюсь.        Чай оказался на диво недурён, и с каждым глотком в Чангюне поселялась вера в светлое будущее. Кихён с удовольствием уминал булки, запивая чаем и заедая вареньем, не глядя по сторонам и совершенно ничего не замечая вокруг. Чангюн же с усилием удержал чашку в руках, когда вдалеке в небе показался силуэт дракона.        — Какой роскошный размах крыльев, — воодушевлённо прошептала Диор, прикладывая руки к груди, румянец на её щеках вспыхнул маковым цветом, привлекая взор. — Какая великолепная чешуя.        Чангюн согласно закивал: дракон и впрямь был потрясающе красив — чёрный, с прозеленью и радужным отблеском, когда дракон делал очередной кувырок в воздухе, и солнце отражалось на чешуйках. Кихён пропустил всё мимо ушей, уминая очередную порцию поистине вкуснейших булок. Даже для верности пару штук в карман положил (на дорожку).        Дракон сделал несколько спиралей и скрылся в деревьях. Чангюн восторженно выдохнул и хлебнул ещё чая. Кихён, поднялся из-за стола и немного расфокусированно посмотрел на оруженосца. Тяжёлым шагом он прошествовал к краю беседки, а потом решил пройтись до дымохода. Следом поднялась Диор, чтобы в случае чего помочь гостю. Чангюн неохотно последовал за ними.        — ААААААААА!!! — дико закричав, Кихён вскочил на руки к онемевшей от такой наглости Диор, всхлипнул и треснувшим голосом прошептал: — Дракон!        Чангюн с недоверием посмотрел на принца, но всё же выглянул из-за дымохода, с удивлением выдыхая. Дракон и в самом деле был. Восседал себе с задумчивым видом на краю крыши, болтая над пропастью задними ногами, и сёрбал чай из большой кружки. Чешуя драконья была воистину восхитительна, даже потрогать захотелось.        — Чего? — спросил дракон, улыбаясь шире и являя миру ямочки на щеках.       Чангюн мысленно перекрестился, оглядывая ровные ряды острых, словно мизерикордия**, клыков. Что шокировало его больше — говорящий дракон или всё же милые ямочки на щеках, Чангюн не знал. Он собрал в кулак всю свою волю и мужество и тихо произнёс:        — Ваш хвост и крылья потрясающи! Вы словно птица в облаках. А как светится чешуя! Вы будто работа лучшего ювелира! Права была принцесса Диор, такое зрелище пропустить ни за что нельзя.        — Благодарю, — смущённо пробормотал дракон, пряча залившую лицо краску в чашке чая. — Это всё благодаря жене, она изобрела чудесный сбор для ванн из сухоцветов.        — Ваша жена? Диор? — догадливо уточнил Чангюн, глядя на широко улыбающуюся принцессу с полностью подвисшим принцем на руках. — А давно вы… кхм… женаты?        — Года два уже, — пожал плечами дракон. — А к нам всё едут и едут гости, очарованные легендой о деве в башне. Но никто не хочет заехать ещё разок.        — А я обязательно вас навещу, я обещал принцессе рецепт заливного пирога моей мамы, — пообещал Чангюн, понимая, что обещание он выполнит.        — Будет здорово, — улыбнулся дракон, отставляя чашку и взмывая в небо, чтобы через несколько мгновений приземлиться рядом с Диор. Ямочки на щеках присутствовали и в человеческом облике.        Чангюн с тоской посмотрел на Кихёна, у которого на лице отражались вселенский всеобъемлющий ужас и непонимание, на всё так же удерживающую принца на руках хрупкую девушку, которая под весом даже не присела, на с интересом наблюдающего за происходящим теперь уже не-дракона, тяжело вздохнул и подхватил на руки принца сам.        — Ну, мы пойдём?        — Ага, идите. При выходе не забудьте пучок сухих трав на удачу в пути, они на балках висят. Если будет время, забегайте в гости! — прокричала Диор, радушно махая им вслед белоснежным платком с тонким кружевом по краю.        Чангюн поставил принца на ноги и, поддерживая его, принялся спускаться по ступенькам. Ещё от вида вдрызг пьяного принца надо было делать ноги, но Кихён был непреклонен даже после брачного свидетельства. А оруженосец везде должен следовать за господином. Хотя лестницей воспользоваться всё же оказалось удобнее, чем ползти по отвесной стене.        — Дракон. Дракон. Дракон, — шептал Кихён, и Чангюну ничего не оставалось, как цапнуть по дороге пару бутылок вина и с удовольствием набить карманы пучками ароматных засушенных трав на выходе из башни.        — Мы его теряем, — сказал Чангюн и поволок Кихёна прочь из замка в надежде догнать рыцаря с оруженосцем и вместе с ними надраться до зелёных драконов. А потом вернуться в высокую башню с рецептом маминой выпечки.