Из тебя бы вышел прекрасный Бог

Из тебя бы вышел прекрасный Бог, Айзек. Такой… чистый, светлый, прекрасный Бог! Бог, готовый направлять меня. Так что же… Что случилось? Ты сказал, что ты — не он. Ты сказал. Я слышала каждое твое слово. Ты — не мой Бог. Девочка смотрела на него своими мертвыми, голубыми глазами, в которых отражался свет искусственной луны. Вокруг валялись перешитые красными нитками игрушки. Пол был залит кровью Дэнни. Ствол пистолета был направлен забинтованному парню в грудь. Он тяжело дышал, скалился, но ничего сделать не мог. Коса против пистолета? Чушь, быть быстрее выстрела его не научила никакая школа жизни. Вот и оставалось стоять, смотреть на эту белобрысую сумасшедшую — и ожидать смерти. — Ты — не мой Бог? — одними губами спросила она, не издав ни звука. Бледное личико вытянулось, слезы заблестели в уголках голубых глаз. — Не мой… Бог? — Не твой Бог, — усмехнувшись, бросил он ей — и шагнул вперед, приобняв шею девочки лезвием косы. Она вздрогнула, горло ее обдало смертельным холодом. Я хочу умереть. Я заслужила смерти. Но какой смысл в смерти, если мой Бог меня не простит? Если его… Нет? — Ну так стреляй, чего ждешь? — глухо спросил Айзек, надавив на ее тощую шею косой. Дышать стало еще труднее, девочка чуть запрокинула голову и — опустила оружие, выстрелив себе под ноги. — Нет. Бог… не Бог… Ты — не он. Из тебя бы вышел прекрасный он. Я… я верила тебе, — проговорила она сбитым, холодным голосом, после чего, подавшись вперед, заключила парня в слабые объятия, ткнувшись носом ему в грудь. — А ты… предал меня. Я сделала тебя своим, а ты предал меня. — Предал… Разве? — хмыкнул он, опустив косу и неловко потрепав светлые волосы сумасшедшей. — Это ты хотела меня убить. Запомни, — Айзек отстранился от нее, схватив девочку за подбородок и заставив посмотреть в свои такие разные и злые глаза: — Это я должен тебя убить. Не ты меня. Ясно? — Ясно… — нелепо кивнула блондинка в уже который раз, и парень, удовлетворенный этим ответом, отстранился, вновь взявшись за свою косу обеими руками. Один взмах — и пистолет разлетелся на десяток деталей, выброшенный силой удара из руки Рэй. Лезвие прошло ровно, не задев белоснежной кожи зажмурившейся девочки, блеснуло лунным светом — и вновь ушло в тень Айзека. Прекрасный… Бог. Направляет меня. Помогает мне. Даже если он сказал, что никогда не будет моим, что мешает мне считать его… своим? Красная нить, моя красная нить связывает нас. И его рана не болит, потому что я сшила ее. Как сшила маму с папой и плюшевым медведем… Как сшила щенка. Он был таким милым в свои последние минуты. — Пошли уже, — плеча ее коснулась перебинтованная, перепачканная кровью ладонь, и блондинка чуть подпрыгнула на месте, отвлекшись от своих мыслей. — Пошли, — наконец, проговорила она едва слышно и двинулась за ним, аккуратно перешагнув через лежавшего на полу Дэнни.