Свидание наоборот

— Не прошло и года, — проворчал Хранитель, когда дверь в его каюту наконец закрылась. Каюта была вроде бы большая, а получилось все равно тесно. Возможно, потому что до сих пор сюда ни разу не набивалось больше десяти членов команды одновременно. Видимо, осознав, что выглядит недостаточно грозно — выглядело скорее так, будто вся эта толпа народу явилась его побить — Хранитель схватился за ближайший стул, подвинул его к противоположной стене и под удивленное фырканье Майи лихо на него запрыгнул. — Итак. У кого-нибудь есть идеи, зачем мы здесь сегодня собрались? Команда принялась переглядываться и перешептываться. Идей, достойных быть озвученными, не нашлось даже у Текеху и Серафена. Эдер рассеянно закурил. Хранитель глубоко вздохнул и скрестил руки на груди. Стул под его ногами угрожающе поскрипывал в такт корабельной качке. — Поясню. Дело в том, что у нас... наблюдаются серьезные проблемы. Последнее столкновение с... грозным противником показало мне, что в скором времени эти проблемы могут привести к катастрофическим последствиям. — Ты, что ли, о драконе с непроизносимым именем, кэп? — усмехнулся Серафен. — Нерискирлас, — услужливо подсказал Ватнир. — Да брось, весело было. Наш книголюб визжал как девчонка! Алот мгновенно побагровел. — Я не визжал как девчонка! — Вслух, может, и не визжал, — Серафен гнусно осклабился. — И о Нерискирлас в том числе, — Хранитель повысил голос, требуя тишины. — Скажем так, к вам ко всем есть претензии. Каждый из вас по отдельности — прекрасный воин и надежный соратник, — он скосил глаза на едва держащуюся на ногах Мирке, — кроме некоторых, но ваш стиль боя не идеален, и вы абсолютно игнорируете такие... вещи, как командная работа, взаимовыручка и синергия. — Спасибо, что не диффузия, — тихо вздохнул Алот. За что немедленно поплатился. — Тебя, — Хранитель вскинул руку, указывая на Алота так, словно собрался зачитать ему приговор и выбросить на корм рыбам, — это касается в первую очередь! — А что я сде... — Сколько раз я говорил тебе не бросать огненный шар прямо Эдеру под ноги? А сколько раз он сам тебя об этом просил? Алот насупился, приподнимая плечи. — Я давно перестал, как ты выражаешься, «бросать огненный шар». — И начал бросать сосульку, — задумчиво протянул Эдер, выдыхая облачко сизого дыма. — Решил, должно быть, законсервировать результаты своих подрывных работ. Алот вперился в него возмущенным взглядом. — Это крайне эффективные заклинания, которые наносят большой урон по площади и облегчают твою работу! Неужто ты предпочтешь закрываться щитом от десятка врагов, чем от двоих — и тех обмороженных? — Я предпочту не получить обморожение сам, у меня еще ожоги не все сошли... — Эдер, — перебил Хранитель. — Ты и сам хорош. Топчешься по алотовым заклинаниям, не отходишь в сторону. Как маги должны колдовать, если дракона от них загораживает твоя спина? — Вот-вот, — поддержали сразу несколько голосов. Эдер обернулся, удивленно приподнимая брови. — Из-за моей спины вам дракона не видно, что ли? Ну так это... может, пусть Идвин вам это... очки всем сделает? Нельзя же так плохо целиться. — Очень остроумно, — огрызнулась Фессина. — Серафен. Тот, до сих пор откровенно потешавшийся над всеми, кому досталось, вылупил на Хранителя свои огромные желто-зеленые глаза. — А я-то чего, кэп? Тоже провинился сосулькой в заднее обмундирование Эдера? Взгляд у Эдера вдруг сделался таким тяжелым, что при желании им бы можно было забивать гвозди. — К счастью, нет. Ты ведь сайфер? — Ну, с утра точно был. — И если я хоть что-нибудь понимаю в сайферстве, то ты зазря растрачиваешь накопленные силы на слабые воздействия вместо того, чтобы повременить и подготовить более сильные. Серафен недовольно мотнул головой, случайно хлестнув кончиком уха Идвин по рукаву. Та поджала губы и отступила на полшага — дальше ей путь загораживали Текеху и Паледжина. — Да ну, кэп, разве плохо получается? Это ж пока я буду сосредотачиваться, Майя за меня всех ублюдков перестреляет! — Тем лучше для нашего общего дела, — отчеканил Хранитель. — В отличие от ваших соревнований. К слову, о Майе. Ишиза предупредительно вскинул голову, топорща перья, и несколько секунд они с Хранителем пытались взглядом испепелить друг друга. — Майя. Ты стрелок, так? — Ну... да, — недоверчиво согласилась Майя. — Так почему ж ты тогда лезешь в ближний бой, стоит только врагу подойти к тебе на расстояние ближе пяти шагов? — Потому что ты дал мне меч, капитан, расписал все его достоинства и зачарования, сказал, что тебе страсть как не хочется его продавать, и велел пользоваться. Я и пользуюсь. Хранитель звонко шлепнул себя ладонью по лбу. — С умом надо пользоваться, с умом! — С умом, капитан, ни один враг не подойдет ко мне ближе, чем на десять шагов, — холодно отрезала Майя. Перед ней из особо плотного скопления толпы вынырнул Константин, с ног до головы облаченный в черненые пластинчатые доспехи. — Капитан, позволь? — он выудил из-за спины увесистую секиру, попутно саданув древком Алоту по коленям, а лезвие едва не опустив на рога Ватниру. — Ох, извините... Позволь напомнить, что певчий должен петь, чтобы сражаться. Я, конечно, на все руки мастер, могу одновременно разрабатывать воротниковую зону и заваривать черный чай, но ты можешь себе представить, каково это — петь, размахивая такой штуковиной? — Вряд ли, — встряла Мирке, заглядывая в горлышко початой бутылки рома. — Он ж не поет и своей штуковиной не размахивает. Кто-то сдавленно захихикал. Хранитель прищурился, выискивая виновника, но вовремя одернул себя и вернулся к Константину. — Секира пока останется у тебя. Это очень ценная вещь. — Я понимаю, но... — ...и руки у тебя достаточно сильные, чтобы с ней справляться. Зоти! — Я? — оторопела та. — Ты жрец. На тебе лежит крайне ответственная задача — оберегать своих соратников и, если вдруг что, приводить их в чувства. Но в бою ты регулярно привлекаешь лишнее внимание, а когда тебя оттесняют от нас, ты не зовешь на помощь и не стремишься вернуться на позицию, а пытаешься справиться в одиночку. Это — абсолютно недопустимо. Зоти залилась краской и опустила взгляд. Помедлив, Майя протянула руку и утешительно погладила ее по плечу. — И напротив, — продолжал Хранитель, — Ватнир. Ты тоже жрец и тоже привлекаешь лишнее внимание, а потом делаешь что? Пытаешься убежать и спрятаться за чью-нибудь спину. Подставляя под удар собственную и разрушая строй! Ватнир потупился под стать Зоти, но его по плечу гладить никто не стал. Мирке покатилась со смеху, приговаривая что-то про сосульку Алота, теплую шубу и мороз Движущейся Белизны. Серафен закатил глаза и болезненно ткнул ее когтем в ребра. — Строй-строй... Сейчас бы только строем ходить... — Текеху. — Да, капитан? — с готовностью отозвался тот, нервно накручивая на палец подвижную блестящую влагой прядь. — Чем эта рыбка тебя расстроила? Хранитель красноречиво наморщил нос. — Тебе, как друиду, я в группе отвожу роль целителя. У меня не всегда есть возможность взять с собой Зоти, а Ватнира необходимо подстраховывать. Так какого же рожна ты перекидываешься акулой и несешься в бой наперед Эдера? — И начни уже следить за тем, куда призываешь свои лианы, — добавил Алот, почему-то опять краснея. — Текеху со своими лианами, между прочим, — Эдер смачно затянулся, — помогает мне куда больше, чем сосульки или огненные шары. — Ну хватит уже о сосульках! Текеху перевел расстроенный взгляд с Хранителя на Эдера, с Эдера на Алота, а с Алота — обратно на Хранителя. Кажется, он был здесь чуть ли не единственный, кого претензии к стилю боя действительно волновали. — Экера. Капитан, симпатичная рыбка обещает крепко подумать над своим поведением, я говорю. — Великолепно, — Хранитель довольно приосанился. — Паледжина? Теперь уже ее взглядом можно было забивать гвозди, но Хранителя это не смутило. — Твоя роль — в первую очередь прикрывать целителей, стрелков и магов. Ты вместо этого прикрываешь того, кого тебе хочется прикрывать. Почему ты не атакуешь врагов, втянувших в ближний бой Майю или Зоти? Казалось, тяжелее этот взгляд стать уже не мог, но Паледжине каким-то образом удалось. Ее перламутрово-зеленые перья воинственно поднялись, а в глазах вспыхнуло золотое пламя. — Сражаться меня учили в Ордене, амико, и никто никогда не жаловался. Мне хорошо известно, чью спину стоит прикрывать, а какую... а какая в защите не нуждается, поскольку ее владелец способен за себя постоять. Хранитель устало потер пальцами бровь и едва не навернулся со стула — «Непокорный» качнуло особенно сильно. Идвин встретила обращение Хранителя с гордо поднятой головой. Несмотря на тесноту, вокруг нее мгновенно образовалось небольшое свободное пространство. — А тебя вообще нисколько не интересует, что происходит на поле боя. Я тебя даже не вижу толком. — Пока ты меня не видишь, капитан, твои враги умирают быстро и бесшумно. Можешь ли ты упрекнуть меня в недостаточной эффективности? — Нет, но и координировать действия группы, когда одна пятая ее часть шарится неизвестно где, я тоже не могу. — «Шарится» твой новый рогатый друг, спасая свою жалкую шкуру от шальной стрелы, — Идвин пронзила Ватнира взглядом. Тот сгорбился еще больше, и на сей раз к нему все-таки протолкался Текеху, по пути отдавив несколько ног. Судя по выражению изуродованного лица Ватнира, от ободрительного шлепка Текеху у него едва не случилась грыжа. — Ну и... Мирке, — выдохнул Хранитель. — Мирке, хватит бухать! — Ну как это, — весело отозвалась Мирке, ковыряясь мизинцем в ухе. — Кто-то же должен в дракона не попасть из-за спины Эдера. Раздались многочисленные смешки. Уголки губ в улыбке приподняла даже Паледжина. — Я не вижу ничего смешного, — зашипел Хранитель. — Вы что, не поняли, как все плохо? Да каждый из вас своими выкрутасами ставит под угрозу все, что мы делаем, всю нашу погоню за Эотасом! — Слушай, кэп, — криво ухмыльнулся Серафен, скаля зубы. — А ты сам-то что? Порхаешь по полю боя так, что враги валятся как бревна от взмаха твоих ресниц, все видишь и подмечаешь? От чего ж мы тогда угодили в такую жопу? В каюте стремительно сгустилась зловещая тишина. Ватнир хрипло закашлялся, прикрывая лицо ладонью. — От того, — парировал Хранитель с непроницаемым выражением лица, нервно теребя край рубахи, — что один человек, даже такой ученый, как я, не может отвечать за всю команду. Это все равно что работа энгвитанской машины зависела бы от одного рычага. Весь механизм должен работать слаженно. — Окей, убедил. Тогда другой вопрос. — Я вас позвал не для того, чтобы... — Где Рекке, кэп? Тишина из зловещей превратилась в заинтригованную. Хранитель открыл было рот, но замешкался и закрыл обратно. По его загорелым скулам медленно разлился румянец. — Я тут... — робко донеслось с задних рядов. Толпа расступилась, пропуская Рекке в центр каюты. Выглядел он растерянно, но решительно. — Узнал, что все здесь, и пришел. Я готов слушать. — Э-э... Я не... То есть... — Та? Я хочу знать свои ошибки. Хочу учиться. Хранитель потер ладонью шею, пристально разглядывая узор на ближайшем фонаре. — Я не стал тебя звать, потому что... у меня нет претензий к тому, как ты сражаешься. — Но откуда ты знаешь? — искренне удивился Рекке. — Ты ведь не берешь меня с собой в бой. Даже во время абордажей велишь мне... как это... прикрывать тылы. Мирке бесстыдно расхохоталась и ткнула бутылкой рома Текеху в грудь. Тот не стал отказываться от угощения. Эдер издал нечто среднее между смешком и коротким кашлем, вместо привычных колечек дыма пуская две струйки носом. Алот со страдальческим вздохом уткнулся лбом в ладонь. Хранитель, лицо которого по цвету почти сравнялось со спелым томатом, расправил плечи и набрал в грудь побольше воздуха... но, увы, объясниться ему было не суждено. Очередная разгулявшаяся волна врезалась в борт «Непокорного», и стул таки выскользнул из-под ног Хранителя. Сверху посыпались книги, свитки и небрежные чертежи для Санцы. Пока Хранитель, кряхтя и ругаясь, барахтался в куче макулатуры, команда потихоньку начала покидать каюту. Помочь попытался разве что Текеху, но и его несколько рук сразу увели прочь. Последними остались Серафен, Рекке и Мирке, причем, Мирке просто было все равно, где допивать бутылку. — Я... не все понял, — пробормотал Рекке. — Что-то серьезное? — Отнюдь, — мотнул головой Серафен. — Знаешь, как говорят, дела сердечные, терпение не вечное, в штанах тесно — в голове пусто, вот это все, — он подобрал катающуюся по полу чернильницу и поставил ее на стол. — Клянусь ледяными яйцами Римрганда, кэп, ну и кору ты отмочил. Давай-ка ты в следующий раз пригласишь на свидание не всех кроме него, а ровно наоборот?