•••
Тайлер решает называть себя мертвым. Он знает, что это как бы ненормально, и скорее всего странно и жутко, но он надеется, что все-таки, хоть в чём-то его мать права, и мысли действительно материальны. Его (вне)сезонная хандра (клиническая депрессия, мам) мешает ему функционировать настолько, что он не может встать с кровати, а пялит лишь на одну точку и молит о пощаде (смерти). Он не встает с утра в душ, не спускается завтракать и не открывает свой лэптоп, чтобы не списываться ни с друзьями (Тайлер удивлён, что они ещё у него остались), ни с преподавателями. Все потому что он (банален) не видит в этом смысла. Его мать цокает языком. — Тебя показать врачу, Тайлер? Может психологу или Святому Отцу. Тайлер переворачивается на другую сторону. Он хочет умереть. Мать вздыхает, дверь хлопает, он не дёргается. Тайлер закрывает глаза и надавливает на них до разноцветных фигур. Он бьёт себя в грудную клетку, комкает одеяло и подушку. Ощущение того, что он жив, заставляет его бесшумно кричать, зажимая рот рукой, и пихая её дальше, в горло. (Тайлер надеется, что задохнётся таким образом, но кулак полностью не пролезает даже в рот). Слезы горячие, обжигающие, неправильные. Он хочет выколоть себе глаза, чтобы это прекратилось. (Он был бы не против (даже рад) позорно утонуть в своих слезах, если бы это означало смерть).•••
Он ведёт себя так еще какое-то время. Келли умоляет его хотя бы встать с кровати, после грозится вызовом врача, но сдаётся. Она никогда не могла сделать что-то плохое со своим сыном, каким бы (мудаком) "плохим" он не был по её мнению. Проходят часы, пара дней, Тайлер не считает (он постоянно сбивается). Большую часть дня у него занимает сон, потом он смотрит в потолок-стену-окно, и снова спит. В его голове тихо, и он рад, но ему стоит только двинуться, только он соберётся с силами и вздумает встать, все встаёт на прежние места. Его рой мыслей чёрный, горький, спутанный, похож на смятую бумагу либо ком чёрных ниток. Он не в силах поднять руки, чтобы нажать на виски и отогнать это. Он встаёт с кровати на третий (как иронично, не правда ли) день. Его мать спрашивает голоден ли он, но Тайлер молчит. Он идёт в душ и собирается там простоять пару часов. В его голове белый шум, это получше чем спутанный ком чёрных нитей, но Тайлер хотел, чтобы все было разложено по полочкам, чем не было бы ничего. Он тянет себя за волосы, пробегается пальцами сквозь них. Душ ему нужен был не для биологических потребностей, а для мыслей. (Тайлер ненавидит себя). Все таки он утруждает себя помыть голову, потому что он любит свой шампунь (с сладковатым запахом зеленого чая). В какой-то степени после душа у него появляется чувство небывалой отрешенности. Он смотрит на себя в зеркало слишком долго, потому что он не ощущает того, что видит. Он касается своей щеки, скользит вниз по шее, сжимая её. Он тянет за резинку своих домашних штанов, максимально оттягивая её, и резко отпускает, предвкушая резкую боль. Но на самом деле… Тайлер кричит, потому что ничего не чувствует. Он бьет себя по щекам, царапает грудную клетку и тянет себя за волосы. Ничего. Пусто, мрачно. Тайлер отползает в угол и плачет до тех пор, пока не отрубается из-за недостатка сил. Он ненавидит себя как человека, как концепт ощущения формы жизни.•••
Его будит мать. В отличии от его тела её руки тёплые (и родные), глаза с немым вопросом (и непониманием), а голос (не) дрожит. — Тайлер? Что случилось? Я слышала крик, все хорошо? Тебе нужна помощь? Все на что его тянет, это немного приподнять уголок губ, потому что естественно ему нужна помощь, он блять не понимает что с ним. И нихуя не хорошо, совсем нехорошо, пиздец,, но черта с два он об этом скажет. Тайлер мотает головой. Келли протягивает ему руку, при том внимательно разглядывая его тело (это противно и мерзко, он знает, что она ищет). С чужой помощью он принимает вертикальное положение. Его мать ничего (конечно же) не нашла, он чист, потому что никогда не делал этого. Она вздыхает. — Хочешь поесть? Я приготовила курицу с пюре, как ты любишь, — её губы трогает небольшая улыбка. Он соглашается только бы не расстроить её (и плевать на свои принципы, что он считает еду не важной вообще). — Только надень сверху что-то, пожалуйста, сейчас похолодало. А на улице всего лишь начало ноября, и 44,7 градуса по Фаренгейту стали привычным для Колумбуса. Тайлер заходит в свою комнату и ничего не чувствует. Он натягивает сверху серую худи, и, кажется, раньше она не была настолько огромной для него (ну и плевать, всего лишь). В комнате пусто. Он открывает окно и покидает помещение, надеясь сделать его хоть чуточку лучше (с помощью своего отсутствия).•••
К ужину так же спускается Зак и Мэддинсон. (Отец, видимо, всё ещё на работе). Мама кормит малыша Джея каким-то дерьмовым (он уверен) детским питанием, улыбаясь, когда тот все разбрасывает и пачкает. Тайлер морщится. Сестра пинает его под столом, и он уныло переводит взгляд на неё. У Мэд взор суровый, но он смягчается, когда она видит (будто бы чувствует) его самочувствие. Она шепчет «все в порядке?» и Тайлеру не остаётся ничего другого, кроме как кивнуть и дальше уткнуться в свою тарелку. Он упускает тот момент, что ни куска не лезет в горло. Зак смотрит на него, качает головой и кивает на нетронутую тарелку брата, поднимая одну бровь. Губами Тайлер молвит «спасибо» и роняет голову на сцепленные руки. Он считает что зря встал с кровати, зря когда-то его не сбила машина, зря родился в целом. (Часы громко тикают, и Тайлер надеется, что они отсчитывают секунды до его уничтожения). Мэддисон гладит его плечо, притягивая к себе. Тайлер утыкается в её шею носом, но ни одна спасительная (раньше он бы посчитал это запретным грехом) слеза не скатывается по его щекам, а с губ не срывается ни один полувздох-полувсхлип. Если раньше он не чувствовал боли, и своё тело ощущалось чужим, то сейчас последним он перестаёт чувствовать своё дыхание. Без слов Тайлер встаёт со своего места и поднимается по лестнице в свою комнату. Кровать смятая и неудобная, он хочет провалиться сквозь. Ему холодно и это не совсем из-за распахнутого окна. (Зато хоть что-то).•••
Он проводит так несколько дней, но это немного иначе. Тайлер (вроде как) пополняет свои биологические потребности, ходит в душ, пытается впихнуть в себя несколько (маленьких, но всё же) порций еды. Он не чувствует себя приболевшим, мысли в его голове гнездятся в два раза меньше, а сон не такой неспокойный как раньше. Хоть его режим и может полностью отсутствовать, например, он не нуждается во сне днями, а после может заснуть на пару суток, но он не видит кошмаров и не просыпается просто так, в поту. (Это должно что-то значить). Но он молчит. Он не может выдавить из себя не слова, лишь тихое мычание и жесты руками и головой. Ох, он так ненавидит это. Тайлер всё ещё думает, что смерть была бы лучшим его исходом. Однажды, в одну из темных (как называет их Тайлер) ночей, он сидит на кухне. За окном, кажется, светает, часы показывают без пятнадцати семь. Его руки перемазаны в угле для рисования (который он стащил у своей сестры), а на ранее чистых листах блокнота красуются странные, понятные только ему зарисовки. Он захлопывает скетчбук, когда микроволновка пищит, уведомляя о наступлении нового (другого) часа, и и идёт мыть руки. Пена темно-серая, почти чёрная, ему приходится постараться, чтобы смыть уголь с подушечек пальцев. Мыло (почему-то) пахнет лимоном (гнилью), и Тайлер резко трясёт головой. (О чём он только думает?) Он ощутимо подпрыгивает на месте, расплескивая (грязную, серую, мутную) воду по полу, когда слышит мамино: — Тайлер? Что ты тут делаешь. Хочешь пойти в школу? Он слишком сильно вертит головой, что его шея молит о пощаде. Внезапно вся усталость предыдущих дней навалилась на него разом (комом) и ноги подкосились, что он, не взирая на мокрые руки и грязные пятна садится на ближайший барный стул. Но для Келли ничего такого (точного) необычного не происходит, так что она опирается одной рукой о высокую мраморную барную стойку и вздыхает. — Хорошо, — она смотрит на лежащий рядом блокнот, с изображённой на нём звёздной ночью*. — Ох, Тайлер. Ведь её сын никогда раньше не рисовал. Она даже не знала, умел ли он вообще это делать. Конечно, его детство не в счёт, ведь какие дети не тянутся всё исписать своими загадочными завитушками? — Хорошо себя чувствуешь? Тайлер кивает, спрыгивая со стула и потягиваясь, вскоре открывая холодильник и доставая оттуда яблоко. Он держит его пару секунд под проточной водой, вскоре выключая кран, и обирая фрукт полотенцем. Он надкусывает его и хмурится для вида (на самом деле, для него яблоко совсем не холодное). Келли качает головой, не скрывая улыбки, — Эх, Тайлер, Тайлер, не этому я тебя учила. Его улыбка скорее всего выходит максимально кривой и фальшивой, но это всё на что он способен сейчас (пожалуйста, не осуждайте его). — Ладно, дорогой, я уверена что ты и глаза не сомкнул, так что пожалуйста, иди поспи хотя бы до полудня. Он выкидывает огрызок и кивает ей с набитыми щеками. Тайлер набирает себе стакан воды, потому что знает, что не сможет выжить без него. Когда он направляется к лестнице, его мать целует его в щеку. — Спокойной ночи, Тайлер, — она посмеивается. — Люблю тебя мам. Он поднимается по лестнице будто ничего не произошло. Он наверняка не видел, как Келли застыла на месте и прикрыла рот рукой. Происходящее до него доходит только в своей комнате. Он закрывает дверь и прижимается к ней спиной. Тайлер трогает своё лицо и пытается закричать, но его связки находятся явно в другой прострации, так что по ощущениям он просто царапает своё горло. Стакан с водой выскальзывает из его (слабых) рук. (Тайлер держится с тем, чтобы стеклом не порезать себе вены прямо сейчас.)•••
Они не говорят об этом. Никто из семьи Джозефов не заикается о том, что Тайлер молчит, перекидывается знаками и жестами, и не ходит в школу сдавать зачеты. Там от него было бы явно мало пользы (как и (сейчас) от него в целом). Тайлер сидит на все том же барном стуле и что-то чиркает в блокноте, в то время как Келли тоже что-то готовит. На его ушах наушники (из них раздаётся что-то из инди музыки), он болтает ногами в воздухе, одновременно отбивая ритм пальцами по стойке. Иногда он задумчиво тянет свои волосы, иногда улыбается и подпевает, пробегаясь сквозь них пальцами. (Тайлер так ненавидит это). Когда на листе не остаётся свободного места, то ему это надоедает. Он выключает музыку, снимает наушники и убирает все на край стола. Он смотрит на входную дверь и не контролирует поток своих мыслей (и рот, особенно рот). — Я хотел бы побриться налысо, мам. Келли, ранее следящая за готовящимся на плите чем-то, медленно оборачивается. — Мне не послышалось, ты действительно что-то сказал? Тайлер кивает, всё ещё смотря на дверь, а вскоре опомнившись и встрепенувшись, переводит взгляд на мать. — Ох, Тайлер, — (он тоже ненавидит это). — мы можем записать тебя к парикмахеру. Когда ты хочешь? — Нет, мам, ты не поняла, — пальцы путаются в подоле футболки, мысли в черепной коробке. — Я хочу сделать это сам, сам. Келли хмурится и складывает руки по бокам (о нет, пожалуйста, нет, нет, нет). — Стричь свои волосы это плохая примета, дорогой. Либо мы идём к парикмахеру, либо ты ходишь так. Тайлер молча встаёт и уходит в свою комнату. Кровать его встречает неуютностью и беспокойным сном. Стены слишком блеклые, а воздух спёртый. Тайлер думает, что зря это. Он все ещё хочет умереть.•••
Несколько дней после происшествия с его матерью просто выпали из его головы. Сейчас где-то холодная середина ноября и Тайлер решает действовать. — Мам, — спускаясь по скрипучим ступеням, он окликает её. — Я пойду завтра в школу. — Ох, дорогой, — ну хотя бы не Тайлер. — Ты уверен? — На все сто процентов. (Никто не говорит сейчас так. Как будто это его волнует). — Хорошо. Садись за домашнее задание, его для болеющих никто не отменял. Он поднимается наверх, толком даже не спустившись. Его мать считает его больным. Обосраться. Ладно, это не главное. Насчёт его школы, директором которой был его отец: Тайлер был на домашнем обучении. Но это не отменяло того факта, что хоть ему и выдавали отдельное задание чуть ли не на золотом блюдечке, то от зачётов и контрольных его никто не освобождал. Поэтому он пишет некоторым учителям о своём внезапном визите, и собирает все свои работы вместе, впихивая их в портфель. Он пишет некоторым друзьям (Марку и Дженне) о том, что было бы круто завтра пересечься с ними. Какое-то время Тайлер зависает в своей комнате, от скуки прошаривая свой ноутбук на наличие чего-то интересного. Но тщетно. На очередном сайте, на подобии «25 сайтов для отвлечения от скуки», в правом углу у него возникает дерьмовая реклама. Ну, по крайней мере для него. «Нужна помощь от Бога?» Тайлер хихикает какое-то время. (Ему? Бог? Не смешите. Если бы не родители со своей помешанностью, то он бы давно послал все церкви города нахуй). Но потом его лицо каменеет. Пальцы сами открывают новую вкладку и пробегаются по клавиатуре. Мозг, кажется, отключается. «что делать если ты чувствуешь себя не собой» «ощущение себя за гранью» «отсутствие эмоций» «почему я не хочу говорить» «псих расстройства связанные с потерей голоса» Да, глупо. Тайлер не отрицает, что он глупый. А ещё он отчаявшийся. Так что новые диагнозы (дереализация, деперсонализация и дисморфобия) возвращают его в реальность, ставя все по своим местам (по полкам). Он вздыхает и проводит рукой по лицу. Внизу хлопает входная дверь и Келли кричит о готовом ужине.•••
Семья Джозефов читает молитву перед приемом пищи (о, конечно, кто бы сомневался). Как самый главный грешник, Тайлер держит глаза открытыми и молчит, осматривая всю свою (сумасшедшую семейку). Он ждёт конца, и когда тот наступает, то первым выдергивает руки из пары своих брата и сестры. Они косо смотрят на него, но ничего не говорят (Тайлер надеется, что они понимают). Когда они приступают к еде, то он под строгим взором матери прожевывает первый кусок и после начинает говорить. — Папа, — он обращает внимание старшего Джозефа на себя. — Я решил, что поеду завтра в школу с вами, мне нужно сдать некоторые зачеты. — Хорошо, я тебя понял, Тайлер. Будь как обычно, готов к восьми Они кивают друг другу, и тут на его уши наседает Зак. — То есть ты завтра придёшь в школу, так? — Зак, я приду туда сдавать скучные зачёты, а не тусоваться. — Но ты должен познакомится с Джошем! — шепотом прикрикивает его брат. Тайлер, до этого откусывающий кусок курицы, тут же им давится. Мэддисон заботливо хлопает его по спине. — Чего? — его глаза немного покраснели (он несколько секунд назад задыхался всё-таки). — Кто такой Джош? — Увидишь, он тебе понравится! — Я не смогу, я же тебе сказал уже, меня ждут зачеты, поймёшь что это такое, когда перейдёшь в старшую школу. Он стал слишком похож на свою мать. Тайлера передергивает от этой мысли. — А вот для Дженны и Марка ты обязательно найдёшь время! Это нечестно! Хотевший ещё что-либо возразить Тайлер столкнулся взглядом с парой родительских глаз. Он замолчал и уткнулся глазами на свою тарелку. — Ладно, — пробурчал он. — Только не завтра.•••
Тайлер плохо помнит первую половину дня, потому что он частично выпадал из реальности и частично делал все на автомате. Он очнулся на ланче со своими друзьями и бутылкой воды в руках. Перевёл взгляд на крышку в своей руке, и тут же закрыл бутылку. Его пальцы судорожно сжимали карман худи, пока его сердце сокращалось в таком же, не менее бешеном ритме. — Тайлер, — Дженна окликнула его, положив свою руку на его плечо, разворачивая того в пол оборота. — Всё хорошо? Ты же только её открыл. Тайлер встряхнулся и посмотрел на Дженну. Здоровались ли они уже сегодня? Он ничего не помнит, он ничего, блять, не помнит. — Да. Нет. Мне надо выйти. Возможно он всего лишь мягко отодвинулся от блондинки, но для него он вырвался из мёртвой хватки, и быстро собрав вещи пулей вылетел из кафетерия под сотни удивленных взглядов. Уже в уборной он окончательно пришёл в себя, облив своё лицо холодной водой пару раз. Тайлер всё же снова открыл эту несчастную бутылку воды и разом осушил почти половину. Крышка постоянно норовила выскользнуть из его трясущихся пальцев, что явно заставляло его психовать. (Он не должен беситься, почему он это делает?) Это заставило его вдохнуть и выдохнуть, и кое-как, с новыми силами собраться, и направиться в кабинет к отцу. Он вошёл, даже не стучась, потому что что отец может ему сделать? Тем более тот явно занимался не тем, читая какой-то (старческий, скучный) журнал. — Тайлер? Что ты… — Пап-п-па, — оказалось, дрожат не только его пальцы. — мне что-то не хорошо. В один момент все звуки в его голове достигают максимума, а после исчезают насовсем. Перед глазами опускается чёрная пелена, и он чувствует, как он падает.•••
Тайлер просыпается в холодном поту и с надеждой, что он умер. Его сомнения рассеиваются (и это даже больно), когда он видит школьную медсестру, сидящую за столом и трепетно записывающую что-то в журнал. Он отползает назад, опираясь на локти, и вся боль из его тела ударяет в голову, заставляя его слабо (отчаянно) застонать. Медсестра дёргается и сразу начинает хлопотать вокруг него. — Как самочувствие, Тайлер? Знатно конечно тебе доста… Он перебивает её. — Обезболивающее, пожалуйста. Аспирин или дексалгин, пожалуйста, что-то посильней. — Ох, да, да, конечно. Она начинает хлопотать вокруг него, вскоре подавая пару каких-то смутно знакомых Тайлеру таблеток и стакан воды. Он закидывается лекарствами и выпивает воду залпом, отдавая стакан обратно в руки медсестре. — Я тогда сейчас позову твоего отца, подожди здесь. Он не удостаивает её речь даже кивком, садясь и свешивая ноги с койки, давя на виски. Это помогает через несколько секунд, и мигрень отступает на второй план. Он спрыгивает с кровати, замечая Зака и Мэддисон на диванчике для ожидания. Первой вскакивает конечно же его сестра. — Тайлер! Что случилось? Ты как, порядок? — Не кричи пожалуйста. Я в норме, только не помню что произошло. — Ты просто отключился в кабинете у отца, — Зак подключается к разговору. — Уроки уже закончились? — Не так давно. Нас с Мэд сняли с последних, чтобы приглядеть за тобой, о милый братик. (Зак — язва). Не успевает Тайлер открыть рот, чтобы сказать это, как в кабинет заходит старший Джозеф. Он обнимает сына, и все немного в шоке (ведь раньше он не позволял себе никакого проявления любви). — Ну и напугал же ты меня. Способность Тайлера говорить снова пропала с потрохами, так что тот опускает взгляд на носки своих кед и ковыряет ими (уродливую серую) плитку. — Ладно, поехали домой. — А как же зачёты? — Ну давай, попробуй их досдать, я посмотрю на тебя, — без капли злобы усмехается отец. — Не волнуйся, ты сдал больше половины, завтра вернёшься. Тайлер кивает, говорит спасибо медсестре и следует за отцом. Зак с Мэддисон говорят о чём-то сзади. (Тайлер вновь будто погружён под воду).•••
Они сидят в машине отца, которая плавно разъезжает по окрестностям. Его брат и сестра сидят сзади, Тайлер на переднем сидении и по радио играет какая-то успокаивающая музыка. — Прости, — начинает он. Что-то слова из его рта стали слишком часто вырываться сами по себе, он уже не может контролировать это (ему стыдно). — За что? — его отец не отрывает взгляд от дороги. — Ну… За то, что я такой. За то, что я просто пришёл к тебе и даже не смог объяснить что со мной, а просто сразу вырубился и доставил тебе кучу проблем. — Ох, Тайлер. Ты не сделал буквально ничего такого, за что ты извиняешься. Ты не доставил мне проблем, медсестра была рада увидеть тебя в какой-то степени, а так, у меня все равно не было никаких дел на работе, так что спасибо тебе за приключение "перетащи своего сына до медпункта". Тайлер покраснел. Ему пиздецки стыдно, он хочет открыть дверь машины и вывалиться на дорогу на большой скорости, что в своём представлении он уже и так делает. — И ещё. Если ты будешь извиняться за каждую вещь, что делает твоё тело, то у тебя жизни не хватит. Постарайся не париться об этом. Крис несильно ударяет его кулаком по плечу. — Хорошо, пап, — говорит он, потирая ушибленное место. Иногда его родители бывают хорошими. Лишь иногда. Тайлер ценит эти моменты.•••
Он не идёт на ужин, под предлогом того, что слишком сильно устал. Дойдя до своей комнаты, он бросает рюкзак под дверь, по пути стягивая с себя одежду и падая на кровать. Впервые она не мерзкая и неуютная, а мягкая и прохладная (как он любит). Тайлер ставит будильник на телефоне пораньше, а после и сам телефон на зарядку. Ему снится раковина, полная волос.•••
С утра у него всё как обычно. Подъем, будильник, душ, одеться и собраться, завтрак, машина отца, школа. Благо из-за собственных дел на работе Крис подъехал немного пораньше, так что у Тайлера было немного времени посидеть перед уроками со своими друзьями и поговорить о всяком. — Я вчера упал в обморок, — под шокированные взгляды Марка и Дженны говорит Тайлер. — В кабинете своего отца. Ничего серьезного, если честно. Марк фыркает. — Издеваешься? А если у тебя сотрясение? — Меня сразу же потащили к медсестре, ты что, не знаешь моего отца что ли. — В том то и проблема, что знаю слишком хорошо. Далее они обсуждали тупую систему образования и новые автоматы с едой в столовой. Пока Тайлера не потянуло. — Ребят, — привлёк он их внимание. В основном Дженны, так как та сидела в телефоне. — Вы когда-нибудь чувствовали, что… Вы не вы? Что как бы все сквозь толщу воды, и эмоции не ощущаются совсем, что ты будто потерял над собой контроль и тебя ведёт кто-то другой? Дженна фыркает. — Нет, и надеюсь такого никогда не будет. С тобой точно все в порядке? Тайлер морщится, когда блондинка возвращается к своему телефону, продолжая клацать по нему своими (длинными, отвратительными ногтями). Дженна хороший человек, на самом то деле, просто сейчас она не в настроении, а он говорит о явно не интересующих её вещах. — Это называется дереализация. И деперсонализация. Не совсем понимаю в них разницу, но вроде это ментальные расстройства. Или нет. Или да. Я не особо шарю. Тайлер вздыхает и кладёт Марку руку на плечо. — Спасибо, — он говорит. Звенит звонок. Они расходятся. Марк не совсем понимает, что он сделал.•••
Тесты Тайлер решает на высокие баллы. Учителя довольны им, отец тоже. Несколько преподавателей освобождают его от дальнейших проверочных, так как материал он знает довольно-таки хорошо, и дайте ребёнку отдохнуть. Во время таких переговоров с учителями Тайлер пропускает обед, но он не особо голоден, так что не считает это ценной утратой. После конечного завершения всех работ и переговоров, Тайлер идёт в зону диванчиков, около кабинета его отца. Он, к сожалению (счастью), не может посидеть внутри, так как его отец решает там какие-то важные школьные дела, явно его не касающиеся (Тайлер и не против, на самом деле Тайлеру похуй). Звенит звонок с урока, но Тайлер понимает, что ему придётся переждать ещё пару-тройку таких, потому что неизвестно, когда его отец освободится, но по крикам из его кабинета было явно понятно, что точно уж не сейчас. Мимо проходит Зак и садится рядом с Тайлером. — Что такое? У тебя же сегодня больше уроков, или прогуливаешь, хм? — потягиваясь, говорит Тайлер. — Во-первых замены, во-вторых, пойдём. — Что? Куда? — Знакомится с Джошем. Ты, как я вижу, уже закончил все свои дела, так что погнали. Тайлер вздыхает, но все же покорно встаёт, подхватывает рюкзак, и плетётся за братом. За что ему это?•••
Тайлер до последнего не понимал, куда они идут, вот серьезно. Зак назло молчал и хихикал от бурчания Тайлера. Он оглядывается, и они в каком-то незнакомом ему парке. Ну отлично! Он надеется что это будет виной его братца, и их где-нибудь схватят и убьют. Хоть какая-то радость за сегодняшний день. Тайлер пинает какой-то камень, из ниоткуда взявшийся под ногами, и вскоре вздрагивает под крик Зака: — Пришли! Да, они пришли. И пришли в пиздец, Тайлер хочет уйти отсюда. Это место оказалось каким-то невероятно большим, и, видно, пользующимся популярностью скейт-парком, с кучей неформалов, скейтеров, граффити во всевозможных местах и громко орущей музыкой. — Куда ты меня, блять, привёл! — В скейт-парк! — брат, казалось, даже не шелохнулся из-за мата, вылетевшего из рта старшего. — А теперь ищи Джоша! — Я не ебу как он выглядит, блять! Он, на своё же удивление, стал чертовски агрессивным из-за такого количества людей. Пытаясь перекричать громкую музыку матами, но ничего не выходило, так что Тайлер обнял себя руками и стоял, немного раскачиваясь. Он чувствовал себя глупо, в такой вот неформальной толпе. Он не отрицает, что хотел бы быть их частью, просто, видимо, сейчас не его время. Кто-то сзади хлопает его по плечу, и Тайлер сжимается сильнее (до дрожи), медленно оборачиваясь к своему, видно, будущему собеседнику. — Хэй, Зак! Ой… Первое что бросается в глаза — это яркая копна кудрявых красных волос. После, обращение к себе в имени своего брата, и третье — огромная татуированная рука. Тайлер забывает не то, что со своей способности говорить, он забывает как дышать. (Не стоит упоминать то, что обратившийся к нему чертовски блять красив, что безумно смутило Тайлера, заставляя того беспомощно открывать и закрывать рот). — Ты тут? Надеюсь не отключится, — красноволосый улыбнулся и ох-блять-пиздец-боже-мой-ахуеть. — Извини, ты просто очень похож на моего друга, За… — Я знаю, — Тайлер закусил губу, смотря прямо Джошу в глаза (заставляя того стереть улыбочку с лица и шумно сглотнуть). — Я его брат. Тайлер улыбнулся как ни в чём не бывало. — Ох, Тайлер! Я – Джош, Джош Дан. И вокруг Тайлера всё останавливается. Его имя из уст Джоша звучит по-другому (иначе, непривычно), но ему это нравится, слишком нравится (даже очень). Его улыбка похожа на солнце, рассеивающее последождевые облака, а голос приятно обволакивает и стелется, словно вчерашняя уютная (но слишком пустая и большая для него одного) постель. Тайлер сглатывает и его вновь припечатывает к земле. Это не те мысли, он не может так думать, но они ощущаются так по-своему правильно. Его тело пробивает дрожь, и на улице совсем не холодно. У него же есть его тёплая, любимая парка, в которую он, закутывается… Ох блять. Он забыл парку в школе. Ох блять. Он не чувствовал холода все это время, до сих пор, блять, не чувствует. Его руки поползли к волосам, и начали их отдергивать и тянуть. Он мог буквально чувствовать, как они мешают ему думать, будто мысли, словно птицы в ветках деревьев, запутываются в его чертовых волосах. Рот приоткрылся в немом крике (потому что он разучился кричать). Ранее гремящая музыка для Тайлера сейчас перестала существовать, либо отдавалась (тоненьким, маленьким) едва заметным писком. Вокруг, казалось, ничего не было, словно он в один в блядском вакууме (но не который создавал Джош Дан (Тайлер молчит, что хотел бы там однажды оказаться)), который заставлял того задыхаться, который кололся и отнимал способность говорить. Зака как назло рядом не было, хотя тот вряд ли смог что-то сделать (он, вероятно, даже не поймёт). Но Джош, Джош рядом. На его слабое: — Все хорошо? Давай присядем. Тайлер удосужился кивком. (Не)Стоит упускать, что только на один ответ его кивок был правильным. Руки Джоша сильные, тёплые, ощущающиеся даже сквозь слой тёплой худи и футболки под ней. Он берёт его за плечи и плавно ведёт к ближайшей рампе (действительно, кому сдались скамейки в скейт-парке). Он ведёт (такого глупого) Тайлера (с его тупыми негнущимися сейчас ногами), невзирая на пару заинтересованных в данном происшествии людей в толпе. Эта рампа — пустая, на ней никого (буквально) нет, и Тайлер хмурится. С чего бы ей пустовать? Тут дохера народу. Но взгляд Тайлера прикован к собственным ногам, которые он вскоре сгибает в коленях и обвивает руками. Он смотрит на Джоша, который агрессивно озирается по сторонам, и едва касается его пальцем, губами говоря «Спасибо». Спасибо — с большой буквы, потому что Джош — большой (хороший) человек. Тот лишь улыбается и трясёт головой, отчего его волосы забавно двигаются. Тайлеру интересно, какого это любить свои волосы, красить их в другие цвета, экспериментировать с длиной и формой. — Не знаю что с тобой, но хэй, давай поищем твоего брата, — музыка никуда не делась, так что Джошу приходится прикрикивать. Он подзывает к себе парня с большим лбом и высокой, аккуратной (зализанной) причёской (Тайлер пытается не засмеяться, но несильная улыбка трогает его губы). Он говорит ему что-то на ухо, кивая на (сжавшегося, глупого) Тайлера, и вскоре парень с большим лбом представляется. — Брендон. Ты — Тайлер, знаю, — он посмеивается и протягивает руку, на что Тайлер просто смотрит на неё в ответ. Спохватившись, он протягивает свою (и это так неловко и глупо, Тайлер хочет, чтобы его не было). Ни Брендон, ни Джош, казалось, не замечают того, что чувствовал Тайлер, так что вскоре первый покидает их компанию (видимо ища Зака), а красноволосый оборачивается к Тайлеру. — Я не знаю что с тобой, но от тревоги мне помогает отвлечься бессмысленная болтовня. (Как так, чудо, не иначе, Джош Дан, со своими яркими кудрями, цветным рукавом, проколотыми крыльями носа и тоннелями в ушах (милой улыбкой, красивым голосом, тёплыми руками и завораживающими глазами), и бессмысленность в одном предложении). — Ты наверное думаешь, почему мы сидим одни, на такой большой рампе, хотя вокруг полно народу, — Тайлеру лишь переводит на него взгляд, таким образом (по-своему) показывая заинтересованность. — Всё просто. Это моя личная рампа. Ахуеть. Пиздец. Куда он (такой глупый и неуклюжий Тайлер) попал. Если он сам её купил, то должно быть она дохуя стоит, и ох. Ох. Джош смеётся, глядя в глаза напротив (и весь мир Тайлера медленно разрушается, потянув его хозяина вслед за собой). — Нет, знаю о чём ты думаешь, я её не покупал. У моего отца есть довольно молодой друг, по заказу которого и изготовили эту рампу. А он, так как повзрослел, великодушно отдал её мне. С тех пор это собственность Джоша Дана, на которую я пускаю только своих друзей. Считай, что теперь ты — избранный. И (такой глупый) Тайлер (не менее глупо) улыбается (самому) Джошу. (Он глупый, и уверен, что ничего не вечно, так что когда-нибудь его кинут, и вся его «избранность» (которой изначально не было) канет в небытие). Они сидят какое-то время в тишине только между ними, невзирая на стук колёс, крики и музыку. Зака на горизонте нет, Брендона с ним тоже. Тайлер вздыхает. — Как ты познакомился с моим братом? — он осмелел (он сам ахуевает). — Ох всё-таки ты умеешь говорить, и мне не показалось, — красноволосый поднимает руки вверх, потягиваясь и улыбаясь с прищуром (серьезно, сколько можно улыбаться (серьезно, сколько у него ещё улыбок, давай, продолжай)), встречаясь с (попытками) гневным взглядом Тайлера. — Что? Мне нравится твой голос. И Тайлер закрывает лицо руками, падая на рампу. Он отрицает что он улыбается и чувствует что-то к Джошу. Он не знает что это, но это настолько приятно, что не хочется уходить и сидеть с красноволосым весь день (всю жизнь). Когда он поворачивается на бок и открывает глаза, (очень близко) его встречает лицо Джоша. — Давай полежим? — Хорошо. — Так как же вы с братом познакомились? — не унимается Тайлер. — Если мы одного года, а я самый старший, следовательно Зак мелкий, язва, и зануда. — Хорошо, — Джош снова смеётся (и снова, и снова, пожалуйста, Тайлер готов слышать это вечно). — Я передам Заку твои мысли и впечатления о нём. Тайлер пихает красноволосого в плечо. Джош плавно обхватывает руку и, держа за запястье, опускает вниз. — Тут рядом есть баскетбольная площадка, ты наверное знаешь, — Тайлер, к слову, не знал. — И так как ваша семья поехавшая на баскетболе, то Зак приходил туда тренироваться. Моему брату, Джордану, просто нравится этот спорт, а я прихожу приглядеть за ним. Вот и как-то подходит ко мне твой братец и начинает непримечательный разговор. Вскоре разговор перенесся за тренировочную площадку, возможно с сигаретами и тупыми шутками, но я тебе этого не говорил. — Подонок, — шипит Тайлер. — Что? Не уследил за младшим братом по поводу вреда курения? Тайлер кивает. Они стараются (не)упустить тот момент, что за весь разговор они не расцепили руки. Они говорят ещё какое-то время. В их обсуждение входят волосы Джоша (которые, кстати, он разрешил потрогать, так что Тайлер растаял), их музыкальные вкусы (которые, казалось, были просто идентичы), школа, Бог, религия. О последнем Тайлер (как самый большой грешник) хотел умолчать, если бы не дановское: — Знаешь это всё херня. Вероятность того, что какой-то рандомный человек на улице подойдёт к тебе и поможет намного больше, чем какой-то неведомо величественный и дохуя могучий мужик с неба. Люди, верящие в него, сами загоняют себя в клетку, и я не понимаю, почему они утаскивают с собой своих детей. Я думаю они сами смогут принять одну из сторон позже. И Тайлер заслушался. — Ты так, блять понимаешь меня, — с его губ сорвался тихий всхлип. Джош обернулся. — Ох, Тайлер. И Тайлер плачет, не взирая на сильные, но такие бережные (оберегающие) руки вокруг его тела. И он плачет, утыкаясь в пахнущий Джошем (не такой колючий как тайлеровские) полосатый свитер, скрытый под накинутой сверху кожанкой. Он (может) хочет уснуть в этом кольце рук. Рядом шуршит гравий на асфальте, на его плечи мягко ложится слишком большая для него кожанка. Он непонимающе смотрит на Джоша (и когда тут успел её снять?). Раздаётся голос Зака. — Тайлер! И Тайлер жмётся к Джошу.•••
Он ненавидит себя за то, что вновь выпал из реальности. Он буквально пропустил весь разговор мимо ушей, и Тайлер боится, что друг Джош сказал что-то важное, вдруг Зак сказал про своего брата что-то, что Тайлер не хотел бы, чтобы о нем знали. Джош опускает согнутую в локте руку на плечо Тайлера, и чешет об неё нос. — Вижу, вы хорошо подружились. На лице Зака поднятая бровь и немой вопрос. Та группа подростков с дребезжащей музыкой уже ушла, так что голова Тайлера не была забита бессмысленными текстами. Темнело рано, так что, наверное, было уже пол седьмого. Тайлер первый встал с рампы, потягиваясь, таким образом заставляя его позвоночник противно щёлкать (это была его вечная проблема). Зак морщится. Джош не проявляет никакой реакции. — Зак, пойдём, тебе завтра в школу. Его брат спрыгивает следом. — Зануда, — после он обращается к красноволосому. — Пойдём, Джош. Нам всё равно по пути. Джош послушно слезает и ровняется с Джозефами. — Тайлер? — М? Зак идёт впереди, да и к тому же с наушниками в ушах, так что ему явно нет дела до старших. — Ты сказал что завтра в школу только Заку. Что-то случилось? — Да нет, я на домашнем. Вчера, когда я пришёл в школу досдать некоторые зачеты, то упал в обморок после обеда. — Понятно. На пути им попадаются редкие прохожие, оставшиеся на деревьях листья иногда шелестели. Тусклый свет фонарей был ровно распределён по тротуару. — Зак сказал что нам по пути. Где ты живёшь? — В 15 минутах отсюда. — Адрес? — Тебе нет необходимости знать. Джош показался каким-то слишком резким, и Тайлер дернулся, покорно затихнув и уткнулся взглядом в свои кеды, шагающие по асфальту. На Джоше были запачканные грязью военные ботинки и они слишком мельтешили глаза. (Тайлер думает было бы хорошо, если бы красноволосый наступил этими ботинками ему на горло). — Тайлер? — на его плечо опускается рука, но он дёргается (уворачивается) прочь. Джош вздыхает. — Прости, вспылил. Я иногда бываю панически агрессивен и туп. — Все хорошо, просто не трогай меня пожалуйста. — Хорошо, — он повторяет. — Хорошо. Они доходят до очередного плохо освещённого перекрёстка и Зак снимает наушники. — Мне туда, — Джош указывает в противоположную от дома Джозефов сторону. Брат Тайлера поднимает раскрытую ладонь, и получает «пять» от Джоша. Сам Тайлер собирается сделать так же, по-глупому растопырив пальцы, но оказывается притянут Джошем к своей груди. На момент он забывает, что дыхание — это важный процесс, так что когда его голова начинает кружится, а уставшие слабые ноги подкашиваются, заставляя Тайлера прижаться поближе к красноволосому и обхватить того руками. Джош улыбается, Джош непокорен. Он говорит: — Дыши. И легкие Тайлера наполняются спасительным кислородом. (Он не ненавидит это (впервые)).•••
Окончательно Тайлер приходит в себя лишь переступив порог дома. Он снимает свою обувь, наступая на её пятки, и пулей оказывается в своей комнате. Он дышит немного сперто, через раз, и вскоре сползает по стенке рядом с закрытой (захлопнутой) дверью. Джош не забрал свою кожанку, и она пахнет его парфюмом, и вероятно потом, потому что Джош же всё-таки скейтбордист. Тайлеру так нравится его запах, потому что тот перебивает всю неправильностью происходящей ситуации в его мыслях. Идеальный нос глупо мажет по плечу, с зачем-то сделанной на нём застёжкой, и прикусывает потёртую черную ткань. Тайлер иногда делал так, когда задумывался, поэтому когда его посещает соображение, что вещь-то не его, то он отдергивает себя, проводит рукой по лицу (обязательно дергает себя за волосы) и встаёт на ноги. Кожанка Джоша плавно ложится на спинку стула, когда Тайлер выходит и направляется в комнату Зака. Он входит без стука, так что Зак немного прикрикивает «мам!», но после, поняв кто на самом деле зашел хмурит брови. — Тайлер? Что такое? И действительно, зачем Тайлер собственно пришёл? Он переминается с ноги на ногу, но вскоре, плюнув на это, садится к Заку на кровать. — Ты… Тебе нравятся парни? — А, ох, Джош, — брат лыбится. — Нет! Стой, что? Ладно, как ты… — Тут всё кристально чисто, Тайлер. Ты никогда не даёшь себя обнимать и явно не носишь чужие вещи. — Он сам мне её отдал! — Не имеет значения. Тайлер роняет голову на руки, снова начиная мучать и трепать свои волосы. — Это не решает мою проблему, Зак. Я задал тебе вопрос. (И, возможно, Тайлер просто не хочет почувствовать себя одиноким в этой сфере, он хочет знать испытывал ли что-то подобное его социально активный брат, или Тайлеру стоит искать работу и квартиру по дешевке на окраине города). — Да. Нет. Не знаю, если честно, — Тайлер фыркает. — Что? Мне нравятся волосы Джордана, а у моего одноклассника, Кайла, красивые глаза. Йен имеет неплохое тело и хороший вкус в одежде, а другого парня, Джека, я просто хочу поцеловать из-за одного взгляда на эти губы. Но это не отменяет того, что у Стефани клевые сиськи, а Мари довольно милая. Тейлор хорошо выглядит и у неё зачетная фигура. Видишь? Какие-то определенные вещи, которые я люблю в людях, не делают меня геем или натуралом на все сто. Я просто хочу любить и быть любимым. Без ограничений, без рамок и все. Понимаешь? А его брат-то и не такой святой, как думал Тайлер. Но тот факт, что его (хоть и не самый, но) младший брат уже мучается от таких вопросов, заставляет Тайлера задуматься и даже немного загрустить. Зак решает продолжить. — По теории Фрейда все люди бисексуальны. Тебе стоит обдумать, и если это действительно так, то сказать Джошу. Он может сказать нет, но помни, что жизнь не кончается на этом. Да, жизнь не кончается. Жизнь Тайлера просто будет разрушена в прах. — Спасибо, Зак. Я… Тайлер запинается. — У тебя есть я, Мэд, Дженна, Марк. Если тебе так хочется, то я могу познакомить тебя ещё с кем-то нетрадиционной ориентации. Вот, например, у Джоша есть друг — Брендон, широколобый такой, — Тайлер прыскает и отмахивается от брата. — Он ебёт всё, что движется, я тебе отвечаю. Ему плевать что у тебя между ног и что у тебя в голове, если ты ему понравился и он получил взаимную симпатию, то началось. Что? И не смотри на меня так! Половина нашей школы не такие, как ты думаешь, хоть эта шарага и христианская. Кому нахуй нужен Бог, который запрещает тебе мало того, что получать удовольствие от ебли, так ещё и трахаться не со всеми можно. Охуенные привилегии, мужик бля, — последнее предложение Зак произносит смотря в потолок. Тайлеру в какой-то степени стало лучше, так что он сжимает руками одеяло на кровати брата и закусывает губу. — Хорошо. Я тебя понял. Я действительно должен подумать и разобраться в себе. Ты… У тебя случаем нет номера Джоша? Он просто случайно оставил мне свою кожанку, и даже не вспомнил об этом когда мы прощались. Надеюсь он не сильно мёрзнет. — Оу, наш Тай-Тай точно влюбился. Тайлер закатывает глаза. Зак разблокирует своей телефон и просит у старшего его гаджет. Быстрыми движениями он вбивает номер Джоша и отдаёт телефон обратно. Тайлер подписывает красноволосого как «джош?». Он ещё раз благодарит брата, встаёт с кровати, и уже было собирается выйти за дверь и пойти в свою комнату, как его окликает Зак. — И, Тайлер… Ты понравился Джошу. Он не из тех добрых, кто отдаёт свои вещи каждому встречному и обнимается в первый день встречи. Меня он вообще не трогал пока что. — Зак! — Ой, блять. Ну ты понял. Спокойной ночи. Тайлер кивает брату и выходит в коридор, заворачивая к себе в комнату. Он плюхается на кровать, сразу же беря телефон в руки и переходя в окно диалога с недавно внесённым контактом.эм, хэй это тайлер, так что не блокируй пожалуйста хотел сказать тебе, что ты забыл свою кожанку у меня, неловко вышло, когда ты бы смог её забрать, или я бы мог её тебе принести?
Тайлер (зря) откладывает телефон, не надеясь на быстрый ответ. Но другой абонент так не думает, так что уже через секунду экран загорается. джош? ох, привет тайлер я не особо в ней нуждаюсь, но так как ты хочешь её вернуть, то в пятницу предлагаю встретится как сегодня, в скейт-парке, тоже где-то в районе 4хорошо, понял уже поздновато, так что спокойной ночи тогда?????
джош? сладких, сладкий Тайлер хочет завизжать как маленькая девочка и начать биться головой об стену одновременно. Он откладывает телефон на тумбочку, не ставя при этом будильник. Ведь из-за личного режима он всё равно просыпается в районе одиннадцати. Пятница это уже завтра, и это уже так скоро. Он решает действительно пойти спать, потому что иначе ураган мыслей настигнет его и будет ещё долгое время не отпускать. (И всё-таки Тайлер ещё долгое время пялится в потолок, раздумывая о всяком. Сон настигает его ближе к двум ночи). Ему ничего не снится, но он даже рад. Не придётся забивать себе голову.•••
Когда он просыпается, то дома, как обычно, никого нет. Он потягивается, открывает окна в своей комнате, заправляет постель и идёт в душ. Так как время у него в большей степени не ограниченно, то Тайлер включает музыку и принимается за мытьё своей головы. Зелёный чай наполняет легкие, и проходясь по скальпу ногтями, во время припева Тайлер выдёргивает прядь волос. Он смотрит на неё, и как её смывает с его руки в водосток. Последующие минуты Тайлер не выслушивается в музыку, играющую на фоне. Тайлер выходит из душа, от него веет зеленым чаем и мятой. Он чистит зубы, умывает лицо холодной водой, сушит волосы полотенцем (он думает что мог бы не делать этого совсем, если бы он был бритым), кидает его в сушилку, натягивает боксеры и выходит из ванной комнаты. Его завтрак составляет кофе и одиночество.•••
Когда проходит где-то З часа, Тайлер пишет Заку.зайдёшь за мной сегодня? надо встретится с Джошем
Но Тайлер никогда не пишет имена с большой буквы. Его брат не обращает внимания. брат зак (язва) без проблем. будь готов к пол четвёртому.ага
И у Тайлера ещё два с половиной часа, зашибись. Он уже переделал всевозможные дела: помыл посуду, оставшуюся с утра, загрузил вещи стираться, дождался когда машинка достирает, развесил их, полил мамины цветы (даже во дворе), выкинул мусор из своей комнаты, и ему было банально скучно. У него нет никакого задания ни на завтра ни на послезавтра, ведь скоро конец первого триместра, а большую часть он уже отработал. А ещё его день рождение. Ох. Он забыл. Про свой же день рождения. Тайлер легонько бьет себя по щекам и идёт в свою комнату, чтобы переодеться, а после провести оставшееся время за приставкой. Он не знает зачем, но надевает легкие свободные светлые джинсы. Далее потертая футболка с логотипом Arctic Monkeys (он надеется, что кто-то узнает эту группу (Джош)), которая была заправлена в те самые джинсы с высокой талией, доходившие ему до середины грудной клетки. Он решает не надевать ничего сверху, так как его парка довольно-таки тёплая, а на улице не смертельно холодно. Тайлер ещё раз кидает на себя взгляд в зеркало и думает: зачем. Он морщится, ерошит свои волосы и выходит из комнаты, спускаясь вниз, в гостиную. Сидеть на полу гораздо удобней, знаете ли. Так что он включает приставку и улыбается привычной заставке нинтендо. И выпадает из реальности на несколько часов•••
Входная дверь хлопает, оповещая о приходе Зака, и Тайлер дёргается. Он выходит в прихожую, подхватывая рюкзак с кожанкой Джоша внутри, на что брат ему бросает: — Дай мне минутку. Так что пока Тайлер решает зашнуровать свои высокие конверсы, неудобно топчась на месте. И как только он с ними справляется, то спускается Зак, переодевшийся и без рюкзака. Тайлер накидывает парку и кидает пластинку жвачки в рот (которая, кстати, была найдена в кармане этой самой парки). Он пропускает вперёд брата за дверь, выключая свет на всём первом этаже и выходит следом, запирая дверь и кидая ключ в карман. Они вскоре выходят из их сада, идя по дневной улице. Облака дождливые, серые, ветер треплет волосы и забирается под одежду. Тайлер суёт руки в карманы и смотрит лишь себе под ноги, иногда пиная редкие камешки. Он не обращает ни на кого внимания, витая в своих мыслях, пока рядом идущий Зак не останавливает его. — Мы пришли, — говорит он. И Тайлер поднимает взгляд. Сегодня из подростков почти никого нет, только компания Джоша по-видимому, и ещё парочка трюкачей с великами. Тайлер цепляется взглядом за Брендона, который машет ему, и поднимает руку в ответный знак приветствия. Он оглядкой осматривает весь скейт-парк, но не натыкается на красный ураган, что заставляет его брови съехаться у переносицы. Он идёт к знакомой рампе, когда слышит крик Джоша: — Тайлер! И вышеупомянутый Тайлер поднимает голову. Джош уверенно разъезжает по рампе, вновь кидая доску, запрыгивая на неё и скатываясь вниз на большой скорости. Он уже боится, что красноволосый просто врежется в него, но тот ловко тормозит на середине, с помощью ноги подкидывая скейт в воздух и перехватывая его руками. Джош спрыгивает и кидает доску на асфальт, и Тайлер совсем не понимает его действий. Красноволосый притягивает его к себе за плечо, оставляя руку на секунду больше нужного. (Никто не против). — Рад тебя видеть. — Я тебя тоже. Джош вновь подхватывает скейт под руку и Тайлеру становится смешно от всех этих "крутых" движений (хотя чего ему, он глупый, он не понимает). — Давай заберёмся наверх? — Ох, но я... Не умею. — Я тебе помогу, — Джош улыбается одной из своих фирменных обворожительных улыбок и подаёт Тайлеру руку, за которую тот хватается и становится уверенно притянутым к красноволосому. — Смотри, разбегаешься и хватаешься за ботик, понял? Рампа была длинной во все З метра (так ещё и с крутым наклоном), так что Тайлер сглотнул, боязливо кивнул и решил умолчать про то, что он играет в баскетбол для скорости и точности, а не для подтягиваний. Он начинает разбегаться (как советовал прямо сейчас следящий за ним Джош) и хватается ладонями за бортик. Он чувствует, как его парка задралась до талии и ему очень некомфортно. — И? Что дальше? Тайлер ойкает, когда его задницу поддерживают руками, а после толкают наверх, призывая подтянутся на руках и залезть на верхнюю площадку уже с ногами. Тайлер отрицает, что его возможно шлепнули пару раз по бёдрам. Он садится в позу лотоса, прикрывая своё краснеющее (горящее от стыда и смущения) лицо, и наблюдает за Джошем, который забрался туда же с первой попытки, не прилагая особых усилий. Красноволосый достает пачку мятых мятных сигарет, и закуривает. (Тайлер хочет украсть поцелуй с его губ, но вместо этого крадет лишь сигарету у Джоша (и то не крадет, а спрашивает и удосуживается недоумевающим взглядом от хозяина пачки)). — Дай угадаю, ты не умеешь курить, да? — Тайлер кивает, с незажженной сигаретой во рту и частью грусти (глупости) в глазах. — Какой хороший Тайлер, решил не отставать от брата. Джош беспощадно играется с его именем (заставляя его хозяина испытывать бабочек в животе), перекатывает его во рту как тягучую карамель и Тайлер хочет ещё (пожалуйста). — Теперь ты должен втягиваться, когда я подожгу сигарету, понял. Тайлер кивает, и Джош подносит зажигалку к концу никотиновой палочки. Ветер сдувает и так слабое пламя, на что красноволосый чертыхается и подносит тлеющий конец своей сигареты к тайлеровской. На это требуется немного больше времени, так что сначала Тайлер смотрит на соединенныё концы никотиновых палочек, а после начинает разглядывать самого Джоша, который сейчас так близко. Тот, казалось, не замечал, но закончив с поджиганием конца тайлеровской сигареты улыбается лишь одними глазами. — Теперь ты должен убрать сигарету ото рта и постараться задержать дым немного в лёгких, будто пропуская его сквозь своё тело, усёк? А потом выдохни. И даже следуя инструкции Тайлер закашливается. Джош хмыкает и говорит: — Практика, чувак. Но даже после четырёх других затяжек результат остаётся одним. Так что Тайлер психует, морщит нос, и собирается выкидывать бычок. Как вдруг губы Джоша прислоняются к его рту. Они мягкие и плавно охватывают тайлеровские губы, из-за чего он раздаёт едва слышный стон, приоткрывая рот. Красноволосый пользуется этим, сплетая свой язык с тайлеровским, наплевав что это все так неумело, глупо и мокро. Джош выдыхает в рот Тайлера сигаретный дым, который давно держал в легких. И отстраняется, как ни в чем не бывало. Он улыбается, смотря в даль (думая о своём), докуривая и бросая бычок куда-то вниз. Тайлер выдыхает. Он не закашливается. Джош хмыкает и лезет к ещё тлеющей сигарете младшего, затягиваясь, и вскоре снова целуя его, обхватывая затылок рукой, притягивая ближе. Тайлер пересаживается к красноволосому на колени, одурманенный сигаретами (Джошем). Он зарывается руками в бордовый вихрь кудрей и откровенно стонет, получая от всего этого кайф (а там точно был только табак?). Джош ведёт руками ниже, к заднице младшего, но тот отрывается. — Мне нравится такой способ курения. — А мне твоя задница. Тайлер хрипло смеется. Красноволосый переходит поцелуями-укусами с линии челюсти на тайлеровскую шею. — Да я заметил. Ты?.. — Я просто люблю людей. Возможно, Тайлер уходит с рампы не только с приобретённым (специфичным) навыком курения, но и с парочкой засосов под футболкой (и не только)•••
Когда они проходят мимо компании Джоша, направляясь домой, Зак видимо прощается с её участниками и догоняет старших. Он приобнимает их за плечи. — А что же вы, мои хорошие, делали там, сверху на рампе, раз у Тайлера вся шея в засосах, а у Джоша игривый блеск в глазах. — Я учил Тайлера курить. — Курить? — Ага. Да, курить, ну знаешь, Заки... — подключается Тайлер. Его брат скрипит зубами. — Ни слова родителям. — Взаимно. Каким-то образом Зак (как вчера) оказывается спереди, так что Джош не колеблясь берет младшего за руку, переплетая пальцы. И пока смущенный до нельзя Тайлер опускает взгляд и немного сжимает их сцепленные руки, Джош поглаживает большим пальцем костяшки Тайлера. Когда они доходят до того самого места, где обычно расходятся, Зак говорит: — Давайте так. Я не хочу видеть как вы здесь лижетесь, — (о да, Зак, лучшего сравнения и нельзя было подобрать). — так что я ме-е-е-едленно пойду в сторону дома, а вы постарайтесь ускорится, усекли? И пока его брат неспешным и незаинтересованным шагом двинулся к дому Джозефов, Тайлер, смотрящий ему вслед, оказался спешно (сильно) притянут за талию и прижат к грудной клетке Джоша. С младшим все такое происходило впервые в жизни, так что он, смущённый и не знавший куда себя деть, смотрел из-под длинных ресниц, отбрасывающие едва заметные тени от света фонарей, и закусывал губу. Джош потерся своим носом о тайлеровский, заставляя того мило хихикнуть. Всё ещё лежащей рукой на талии младшего красноволосый начал поглаживать его бока. Тайлер обвил руками шею Джоша, смотря в эти прекрасные, очаровательные с отблеском глаза, которые необычайно манили, заставляя тонуть в них. Красноволосый вновь поцеловал младшего, но это было так чувственно и с такой долей откровения, что оба буквально плавились. Но кислород (их злейший враг) имел свойство заканчиваться, так что с небольшим причмокиванием они оторвались друг от друга. Джош усеял финальными поцелуями нос, щеки и лоб Тайлера, обнял до хруста в костях и побежал в противоположную сторону. Тайлер вздохнул и решил нагнать брата.•••
Они подоспели как раз к ужину, так что быстро поднявшись, скинули вещи, прополоскали рты и тщательно помыли руки, дабы избавиться от табачного запаха. Тайлер так же решает переодеться в домашнюю одежду. Они, словно дети, соревнуются кто спустится первым вниз, пихаясь и смеясь (будто совсем не курили пару часов назад). Они успевают ровно к молитве (и жалеют об этом). Когда Бог был отблагодарён за еду, и ещё много всяких речей, (было произнесено впустую) которыми братья Джозефы не забивали себе головы, семья приступила к ужину. — Зак, Тайлер! Совсем забыла сказать, — Келли вытирает рот салфеткой. — Мы завтра уезжаем к тёте Мэри, вы с нами? Они тянут «не-е» в унисон и отец хмыкает. — Мама, а почему они могут не ехать, а я должна? — капризничает Мэддисон. — Потому что тётя Мэри безумно любит тебя и у неё для тебя есть куча подарков! Тем более у парней наверняка есть куча скучной домашки. — Бе, — кривится сестра. Тайлер солидарен с ней. Он уныло ковыряется в тарелке, подумывая завтра проспать целый день. Под строгий взгляд матери он доедает рис. Он ставит тарелку под заковское «мам, а можно...» и уходит к себе в комнату. Сон настигает его как только голова касается подушки. Тайлеру (в подробностях) снится Джош.•••
Кто же знал, что довольно милый и безобидный сон о Джоше превратится в мокрый, заставляющий Тайлера проснуться, обречённо застонать (какой же он всё-таки мерзкий), взять запасную одежду и пройти в душ. Вспоминая подробности этого "сна", Тайлеру приходится дрочить ещё раз, потому что холодный душ никак не помогал справится с (собой) возбуждением. Он подставляет лицо под холодные струи, вскоре, когда его начинает пробирать дрожь, не выдерживает и делает воду потеплее, заодно намыливая голову и тело. Ему нравится это комбо из запахов зеленого чая и мяты, хоть они и пропадают когда он выходит из душа. Вода выключена, Тайлер выходит из кабинки, стараясь не поскользнуться, и сушит волосы всё тем же полотенцем, не изменяя своеобразной традиции. Он надевает новые, чистые (и сухие) боксёры и свободную футболку. Он почесывая затылок, надеясь что брат не будет слишком сильно злится на него за прогулку по дому без штанов (потому что ему ну правда лень). Он кидает полотенце в сушилку и выходит из комнаты (всё вновь повторяется). Тайлер спускается на первый этаж и проходит на кухню, чтобы сделать себе утренний кофе, так как из-за этой вредной кофеиновой привычки его мозг отказывался работать. И когда кофе уже почти готов, Тайлер наливает туда сливок и карамельного сиропа, то раздаётся дверной звонок. К ним, вроде, никто не должен был придти (если Тайлер же конечно опять ничего не упустил), но то, как Зак спешит к двери, подсказывает ему вовсе обратное. Так что он просто обопрется задницей о кухонную тумбу, будет пить свой ебанный кофе, и смотреть на дверь. Ведь к нему явно должен придти кто-то другой, а не... — Привет, Зак! Вихрь красных волос, по имени Джош, который давал брату Тайлера пять. Дверь закрывается, когда заходит ещё один кудрявый парень, по всей видимости одногодка Зака и чем-то похожий на Джоша. Они держат какие-то коробки (Тайлер надеется, что это пицца), раздеваясь и снимая верхнюю одежду, и Зак с не-Джошем уходят в гостиную. Красноволосый озирается, поглядывая на лестницу, после поворачиваясь в сторону кухни, и наконец замечая. Он с приветливой улыбкой проходит на кухню, ближе к Тайлеру. Джош встаёт прямо напротив младшего, ставя бедро между его ног и наклоняясь лицом к лицу. — Привет, детка. Я скучал. Волна дрожи приходится по телу Тайлера, и он не в силах её остановить (ох, а как бы он хотел). Пальцы на кружке сжимаются, а сам он прижимается ближе к красноволосому. — Ты выглядишь так, будто не знал о моём с Джорданом приходе. Ты не знал, не так ли? — Младший отрицательно качает головой, вновь отпивая кофе. — А что это ты пьёшь? Дай попробовать папочке. (И когда они успели перейти на дэдди кинк (и когда это стало так горячо)). Джош забирает у Тайлера кофе, делая глоток и перекатывая напиток во рту. Распробовав, он целует младшего, пробегаясь языком по кромке его зубов, заставляя открыть рот, и вливает напиток в его рот. — Слишком сладко для папочки, но папочка не против, если его малыш будет таким же сладким. Тайлер допивает кофе и вслепую ставит кружку в раковину, полностью запрыгивая на тумбу, утягивая старшего за собой, и обвивая его талию ножками. Он проводит руками по крепкой груди снизу-вверх, зарываясь руками в кудрявые волосы и поддаваясь ртом навстречу распахнутым губам. Это выходит грязно, мокро, но так хорошо, что Тайлер готов скулить (И конечно же) их отвлекает кашель сзади. Тайлер выглядывает из-за Джоша, и замечая там Зака и Джордана, плавно отпихивает старшего от себя, пытаясь привести себя в порядок. — Ой да что я там не видел, — Зак не только язва, но ещё и заноза в заднице. — Тайлер, твой стояк видно за километр, мог и не забывать штаны. Джош, прекрати соблазнять моего брата. Вообще мы хотели попросить вас присоединится, но думаю вам лучше будет оставаться наедине, желательно в другой комнате с кроватью. И предохраняйтесь! Он поднял указательный палец вверх, заставляя кудрявого прыснуть, а своего брата провести рукой по лицу и пробормотать слова ненависти.•••
Они включают "Бойцовский клуб" (и не иначе). Младшее поколение было выгнато на ковёр поближе к телеку, в то время, как старшие расположились на диване. Джош, не взирая на то, что Тайлер взрослый и самостоятельный, и как-то сам до этого ел пиццу, кормит младшего, заставляя того мило хихикать и жаться к красноволосому ближе. Иногда Джордан на них оборачивается, подолгу смотря на их (как сказал бы Зак) "телячьи нежности", но когда (тот самый) Зак пихал его под руку, привлекая внимание к происходящему на экране, то отворачивался и внимательно слушал друга. Бойцовский клуб (под радостные визги красноволосого) сменился на на "Секретные Материалы", а Тайлер притянут головой к Джошу на колени. Тот перебирал волосы младшего: почесывал ногтями скальп, пропускал их сквозь пальцы, покручивал их и оттягивал. Только по сравнению с безжалостным (глупым) Тайлером, красноволосый делал это... аккуратнее? Он почти не тянул за них и клочки волос не оставались у него на руках. Джош следил за происходящим на экране, пока младший следил за Джошем немного снизу. Он облокачивается на локти, оказываясь близко к лицу красноволосого, от чего тот даже дёргается. Тайлер лезет ближе, но получает лишь поцелуй в лоб и осторожный толчок в грудную клетку, под предлогом «тут же дети». Так что Тайлер просто садится рядом с Джошем, кладя голову тому на плечо, и зарываясь носиком (под) в капюшон его худи. Джош, как ни в чем не бывало, продолжает (бережно) мучать волосы младшего, теперь и зарываясь в них носом. — Я люблю твои волосы, — шепчет он. — Ты так вкусно пахнешь. Тайлер молчит. — Я ненавижу их, они мешают мне думать. Я хотел бы сбрить их. Но не могу. — Почему? Кто тебе мешает, детка? — Моя мать говорит, что это плохая примета. — Я не думаю что ты сильно верующий. Но если тебя это так беспокоит, то почему ты не сходишь в салон? — Я-я... Я хочу сам. Это будет моим личным освобождением. — Я могу помочь тебе. — Как? Джош хмыкает, опуская руку на колено младшего и поглаживая его (Тайлер так ничего и не надел). — Увидишь. Под более поздний вечер, когда младшие братья сменили скучные фильмы на игры на приставке, то красноволосый подхватывает свой рюкзак, ранее до этого покоившийся в прихожей, и идёт на кухню. Тайлер молча, с немым вопросом, следует за ним. Джош достает бутылку виски. Младший в замешательстве. — Джош, ты... Серьезно? Что насчёт Зака и Джордана? — Они маленькие, им пока что нельзя, — он открывает бутылку и присасывается к ней, выливая в себя янтарную жгучую жидкость. — А если ты про то, что уложить их спать, сами разберутся, немаленькие. Джош – ходячие противоречие, с этим своим панковским видом и ангельской обвораживающей улыбкой. Проходит минута. Джош смотрит на Тайлера, Тайлер на пустеющую бутылку коньяка. Из гостиной раздаются крики младших. Красноволосый отпивает немного, а после говорит: — Иди сюда. И Тайлер повинуется, оказавшийся посаженный на барный стул, и притянутый к себе. Младший понимает о чём он, когда Джош начинает плавно целовать Тайлера, вскоре углубляя поцелуй и вливая алкоголь туда. Он отстраняется и глотает. Потом, ещё немного поразмыслив, тоже присасывается к бутылке в руках Джоша. — Я конечно не против такого способа передачи напитков, — смеётся тот. — но боюсь некоторые могут неправильно понять. Тайлер забирает бутылку из рук красноволосого, после отрываясь от неё и ставя на барную стойку. Он говорит: — Заткнись и поцелуй меня. И Джош повинуется. Ему нравится (такой) Тайлер.•••
Время близится к 12, и сейчас процент алкоголя в их крови не такой большой, так что даже не запьяневший Джош пошёл укладывать младших спать. Ну как укладывать... Скорее просто согнать из из гостиной. Зак качает головой и говорит: — Молодцы что напились, но это не отменяет того факта, что Джордан и я будем спать в одной комнате, а вы с Тайлером либо по отдельности, то есть ты на Диване в гостиной, либо в одной кровати. Хотя, зная что вы выберете, прошу вас быть потише и предохранится. — Зак! — прикрикивает на него из неоткуда появившийся Тайлер. — Имей чувство приличия! — Как Джош имеет те... Кхм. Да, хорошо. Заку повезло, что его брат не услышал первую часть. Очень повезло. Пока и младшие поднимаются в комнату Зака, Джош прихватывает бутылку и двигается за ними, в комнату Тайлера. Зайдя внутрь, младший спрашивает: — Откуда ты узнал, где находится моя комната? — Навык сталкерства. На самом деле не думаю, что твоя дверь будет та, в которую зашли мелкие, розовая или с бабочками в дедовском стиле. Тайлер кивает и красноволосый кидает свой рюкзак у двери. Он достает мятую пачку, и спрашивает у малейшего не будет ли тот против. Тот кивает и Джош закуривает, подходя к окну и распахивая его. Проходит ещё несколько минут, как Джош копается в телефоне, и вскоре комнату наполняет голос Мака ДеМарко. Тайлер ведёт бровью и улыбается, а старший отвечает: — Скучно. Потанцуем. И Тайлер не может отказать. Эти движение сложно называть танцем, они скорее неловко топчутся, кружатся и прижимаются друг к другу, прислушиваясь к сердцу напротив. Голос ДеМарко в какой-то степени убаюкивал, так что Тайлер положил Джошу голову на грудь обвивая того руками. От красноволосого несёт вкусным одеколоном и почти выветрившимся запахом виски. Это сочетание запахом вскруживает младшему голову. Джош выдыхает сигаретный дым прямо в воздух, по всей видимости иногда стряхивая перепел прямо на пол (но при таком раскладе Тайлер не против). — Тайлер? — младший мычит. — Пойдём. — К-куда? — его язык немного запятнается. — Увидишь. Тайлера уже начинает бесить эта дановская "загадочность". Но вместе с музыкой и Джошем под руку они перемещаются в ванную комнату. Красноволосый шарится по шкафчикам, а комната перед глазами Тайлера все кружится. — У вас вообще есть электробритва? — Что?.. А, да, есть. Ей отец пользуется. — Отлично. Только я её нихуя не могу найти. — Первый шкафчик под зеркалом слева, третья полка. — Понял. И через секунду Джош достает электробритву и несколько насадок. Последнее он убирает обратно в шкафчик под вопросительный взгляд младшего. — Нахуй надо. — А что ты собираешься делать? Джош вкладывает бритву в руки Тайлера, и тот ухватывает её поудобнее. — Джош? Бритва в его руках включается и начинает вибрировать. Красноволосый обхватывает дрожащие (не только из-за пробора) руки Тайлера и сжимает их. — Таким образом мы сбреем твои волосы. Не отдельно ты и отдельно я, а ты и я, вместе. Не бойся, Тайлер. Твоя мать не сможет наругать тебя. Тайлер закрывает глаза, когда бритва касается его волос, посылая небольшую вибрацию по голове.•••
Когда Тайлер открывает глаза, то он стоит у зеркала. На его голове аккуратный ёжик, руки Джоша все ещё сжимают ладони младшего, держа бритву. Тёмные волосы раскиданы по всей комнате, некоторые попали в раковину, некоторые лежат на его плечах. Джош выключает бритву и Тайлер плачет. — Детка? Ты чего? Всхлипы и скулёж младшего болезненны для Джоша. (Тайлер считает себя жалким). — Я так, блять, рад. Красноволосый утирает слезы с щёк младшего и прижимает его к себе. Его пальцы пробегаются по бритому ёжику волос и они вдвоём улыбаются.•••
Уставшие и вымотанные, но счастливые они вваливаются в комнату Тайлера, падая на кровать, шепча слова любви и нежности. Они так счастливы сейчас. Они целовались до нехватки кислорода, путаясь в одеялах, и, возможно, их ночные поцелуи в шею и ниже зашли немного дальше, чем планировалось. И по началу Тайлер действительно не хотел быть живым. Но потом в его жизни появился Джош.