***
— Какого черта! — возмущённо повторяет Куникида, когда они наконец-то добрались до укрытия. Пришлось здорово попетлять по грязным темным переулкам, прежде чем они добрались до одной из Точек Входа. Такие стали появляться повсеместно после создания Мира, представляя собой что-то вроде гостиниц-ночлежек с множеством небольших комнат, в каждой из которых есть оборудование для погружения. Несколько сотен человек могут одновременно погружаться в Мир по единому каналу из такого местечка. Учитывая, что люди приходя сюда только чтобы позависать в виртуальной реальности, состояние дел в реале мало кого волнует, поэтому особого внимания ни чистоте комнат, ни ухоженности окрестностей никто не уделяет. Это банально не выгодно. Да и, кроме прочего, чем непригляднее реал — тем притягательнее Мир. Всё просто. Педанты вроде Доппо редко в такие места заглядывают, большинство посетителей выглядят почти как Катай — бледные, с ужасными синяками под глазами, часто с запёкшейся под носом кровью (далеко не все способны вовремя остановиться и прервать погружение), в потрёпанной, мятой одежде, которая частенько ещё и не по размеру. Зачем заморачиваться, если в Мире у тебя будет любой аватар, какой только пожелаешь? Поэтому два бледных, явно усталых парня, в мятой, перепачканной чем-то тёмным одежде, у одного из которых лицо измазано кровью, благополучно вписались в общую картину посетителей и затерялись в толпе гиков, с маниакальным упорством спешащих к Точке. И вот теперь они сидят в узкой комнатке, единственный свет в которой — болтающаяся на хлипком проводе под потолком лампочка, а из окна тянет осенней сыростью, доставляющей удовольствие разве что плесени на стенах. Куникида всё ещё предпринимает попытки хоть немного очистить одежду от того чего-то, что они стёрли со стенок потайного хода, но вскоре оставляет эти попытки, наконец подняв глаза на друга и поймав его серьёзный, сосредоточенный взгляд, такой нехарактерный для Катая Таямы. Тот только требовательно показывает глазами на оборудование для погружения, над которым шаманил последние несколько минут, надевает шлем и ложится на скрипучую койку, давая понять: все разговоры — в Мире. Хоть это и довольно рискованно, но парню ничего не остается, кроме как последовать примеру друга. В конце концов, в этот раз они погружаются в Мир, а не в Сеть, и, если они всё хорошо рассчитали, так быстро их не найдут.***
Приятный женский голос, явно считанный откуда-то из глубин подсознания, поздравляет с возвращением в Мир, и желает приятного времяпрепровождения. Легкий холодок и покалывание — прогрузка аватара, резкое покалывание, как от слабого удара током — явно бонус от вмешательства Катая в оборудование, при классическом погружении всё максимально приятно, и вот они уже стоят на опушке небольшого лесочка, с которой открывается прелестный вид на один из самых крупных городов Мира — Новый Константинополь. Говорить о чём-то серьезном в реале — слишком опасно, почти всюду жучки или другие системы прослушивания. В Мире пока что чуть проще, хоть вся информация и обрабатывается Сетью, но оборудование, которое это делает, еще не совершенно, а поток данных огромен, так что есть шанс проскочить вместе с шумом через фильтры. Еще в школьные годы друзья продумали этот момент, выделив три ключевые пункта. Первый — место погружения. Чем больше людей проходит через одну Точку, тем лучше. Второе — место входа. Крупные города Мира, в которых сосредоточены миллионы людей, создают гигантские массивы данных, более того, это самые распространенные «места обитания» в сети, так что лишних подозрений не вызовет. Ну и третий пункт — шифр. Большую часть Мира всё ещё анализируют старыми алгоритмами, а они работают исключительно по ключам — значит, не рассматривают разговоры, в которых не упоминаются опасные темы. — Пора спускаться, — то ли утверждает, то ли спрашивает Доппо, поправляя галстук и довольно осматривая свой чистый и выглаженный светло-бежевый костюм-тройку. И тут же одёргивает себя, напоминая, что именно так, приятными деталями, Мир и поглощает пользователей. Множественными аватарами, позволяющими раз за разом пробовать себя в новых ролях, полным спектром настраиваемых параметров, позволяющим воплотить даже самые дерзкие мечты, и удовлетворением даже самых мелких капризов, как идеальный костюм для Куникиды. — Ага, — отзывается Катай, без особого энтузиазма глядя на прекрасный город, воссозданный по старинным описаниям и фрескам, — большие города такие шумные, — он недовольно потягивается, поглубже закутывается в безразмерный темный бомбер и начинает спускаться, внимательно изучая брусчатку под ногами и свои потёртые кеды. Куникида не раз ворчал на тему того, что небрежность в одежде — принципиальная позиция его лучшего друга, но поделать с этим ничего не мог.***
Всю дорогу до города Таяма молчал, словно подбирая слова, и заговорил только когда они получили по сообщению от системы о том, что их приветствуют в Новом Константинополе. — Помнишь, когда Ая-чан закупила новое тренировочное оборудование и популярность ее клуба резко возросла? — наконец начинает он разговор. «Помнишь, когда стало массово доступно первое поколения оборудования для погружения? Множество людей тогда увлеклись этим». — Разумеется, такое забудешь, — фыркает Доппо. Его друг, и без этого не слишком общительный и открытый, был одним из тех, кто очень здорово подсел на это новшество. Как и многие другие, Катай проводил в тогда только-только создававшемся Мире кучу времени, почти полностью игнорируя происходящее в реальности. — Тогда сложно было найти время для тренировки, школьный бассейн всегда был занят, а я ещё и всегда был плох в спорте, ты же знаешь. «Тогда было очень сложно получить доступ к оборудованию, а я ещё не разбирался в его устройстве». — Твоя техника немного улучшилась с тех пор, да и мышцы укрепились, теперь ты можешь даже баттерфляем плыть. «Ты значительно продвинулся в изучении того, как устроены Мир и Сеть. И твои навыки погружения сильно улучшились, теперь ты можешь выходить в Сеть даже с плохого оборудования и какое-то время поддерживать подключения даже вдалеке от первоначального места погружения, хотя это очень тяжело физически». — Кто бы мог подумать тогда, правда? А помнишь, как мы обедали на крыше и я рассказал тебе, что Ая-чан обещала научить меня дайвингу? Тут Куникида здорово напрягся. В конце-концов, тот день, как потом выяснилось, стал переломным в его жизни.***
Обычно Таяму приходилось буквально выдирать из объятий Мира, заставляя ходить в школу, обедать и т.д. Но в тот день друг пришел к нему сам, причем с тем самым серьёзным и сосредоточенным взглядом, с которым никогда не рассказывал о чем-то хорошем. За несколько дней до того памятного разговора Ая-сан, их семпай и глава компьютерного клуба, разрешила Катаю немного повозиться со сломавшимся оборудованием для погружения. Парень зависал у нее в клубе постоянно, кроме того, при всех своих странностях, был известен как рукастый и одаренный ученик, поэтому ему вполне можно было доверить ремонт некоторых частей оборудования. Из-за постоянно использования оно быстро изнашивалось, а вот денег на специалистов выделяли слишком мало. И он повозился. Причем, желая как-то отблагодарить Аю-семпай, которая всегда была добра к нему, немного переделал парочку приборов, стараясь добиться более стабильного и прочного подключения к Миру. Именно проверяя это оборудование он впервые «нырнул» в Сеть — более глубокую и сложно организованную структуру, этакий подземный мир, из которого можно, как через полупрозрачное зеркало, наблюдать за Миром, и, что более важно, управлять Миром. Погружаясь просто в Мир, как это делает абсолютное большинство пользователей, ты входишь в виртуальную реальность, возможности в которой у тебя пусть и немного больше, чем в реале: например, можно летать, вносить мелкие правки в аватар и т.д., но всё же ты остаешься вполне себе человеком. Входя же в Сеть ты можешь спокойно нарушать «физику» Мира: мгновенно перемещаться между точками, видеть происходящее в нескольких сильно отдалённых частях карты одновременно, слышать мысли пользователей, но, что самое важное, переписывать эти мысли! Практически, становишься чем-то сродни божеству. Когда в тот день на крыше Катай, задыхаясь от волнения и спешки, рассказывал о своей находке и о предполагаемых возможностях этого «второго слоя», как он назвал его тогда, Куникида, с одной стороны, не мог поверить, а с другой признавал, что не хочет верить в такое. Он не идиот, как и Таяма, и оба прекрасно понимали, что все идет к тому, что реал просто переедет в Мир, по крайней мере в очень значительной степени. И понимание того, что Мир можно использовать так… Нет, что Мир создавался, чтобы его использовать так, заставляло напрягаться каждый мускул в теле и, почему-то, было ужасное желание просто заорать что есть сил. Ещё долго он не мог осознать услышанное и отойти от этой новости. Ходил, как пришибленный, даже на тренировках не мог сосредоточиться, раз за разом получая от учителя боккеном по голове.***
— Я скучаю по тем дням, — продолжает после небольшой паузы Катай, взглядом давая понять, что вот сейчас и будет ответ на заветное «какого черта», — Ая-чан готовила такие вкусные пироги, пальчики оближешь. Тогда она угостила нас лимонным. Начинка была изумительной, да и тесто ей удалось. А на твой день рождения она сделала такой вкусный торт! Взбитые сливки с клубникой, и крем ей тогда удался на славу, и он так хорошо пропитал бисквит. Жаль, что нельзя есть её тортики каждый день. Таяма искоса смотрит на друга, ожидая, пока тот наконец-то дешифрует сказанное. «В тот день, в клубе Аи-семпай, я нашел второй слой. Но их три. Сегодня я нашел еще один, третий, еще более глубокий слой!» Они сворачивают в какое-то маленькое кафе с летней террасой, чтобы выбраться из потока людей и дать себе время на обдумывание того, что удалось узнать. Не успевают парни занять столик в углу, как к ним уже спешит широко улыбающаяся официантка с пышными, огненно рыжими волосами, по эльфийски заостренными ушками и абсолютно нереальной, мультяшной фигурой — чересчур зауженной талией и слишком большими грудью и бедрами. Типичный аватар для девочек-подростков, которым они пытаются компенсировать комплексы в реале. Официантка разворачивает перед гостями цифровое меню, активно при этом подмигивая и улыбаясь несчастному Таяме, который что в реале, что в Мире не очень хорош в общении с девушками. — Два зелёных чая, — холодно и громко произносит Куникида, решив все же спасти друга. Да и девица раздражает. Вот вроде и понятно, что они все взялись из реала, а, вроде как, кажется что здесь, в Мире, таких пустоголовых в разы больше. Хотя, здесь их просто можно тут же идентифицировать по аватарам. Официантка обиженно кривит губки, сворачивает меню и, напоследок подмигнув уставившемуся в стол Катаю, отправляется выполнять заказ, оставив парней наедине со своими мыслями. А мыслей у них много. Доказательства незаконного использования Сети, которые они планировали раздобыть при сегодняшней вылазке, как-то резко поблёкли и потеряли свою принципиальную важность на фоне открытия, которое довелось случайно сделать. Оставалась мелочь — принять это открытие. Но делать этого совсем не хотелось…***
Чудаковатость всегда была визитной карточкой Катая и, возможно, именно благодаря ей выработалась его сильная черта — принимать происходящее, каким бы оно ни было. Да, он может похандрить, расклеиться и в отличие от лучшего друга не представляет собой образец решимости и самурайского духа, но он достаточно силён, чтобы не прятаться от того, что видит. А видит он, как выяснилось, куда как больше, чем абсолютное большинство людей. Пусть они и очень разные, но есть всё же кое-что, что определяет их родство душ, что-то, служащее основой их дружбы — твёрдые принципы, заставившие их двоих когда-то полезть исследовать «второй слой», узнать, что его называют Сеть, понять, что не только правительство, но и крупные преступные организации уже крепко здесь обосновались, и решиться бросить вызов Сети. Вернее, её обитателям, потому что-то, как она используется — непорядочно да и банально незаконно. Бросить вызов Сети — бросить вызов всем. Совершенно нереальная задача, если только один из вас не обнаруживает, что почему-то может этой самой Сетью управлять. Эта способность проявилась далеко не сразу. Сначала они просто учились входить не в Мир, а именно в Сеть. Как оказалось, для этого нужно не только оборудование помощнее, но и правильный способ погрузиться — нырнуть, как они его назвали. И то, даже при специально усовершенствованном оборудовании, после первых попыток они чувствовали себя так, словно подготовились ко всем выпускным экзаменам за одну ночь: голова раскалывалась от ужасной боли, мышцы ныли, периодически открывалось носовое кровотечение, перед глазами мелькали яркие пятна. Доппо, искренне уверенный в том, что все просто нужно сделать правильно, да и как более физически крепкий, методом проб и ошибок нашей способ максимально безболезненно нырять. Более-менее освоившись, они начали исследовать свою находку, оставляя тела под чутким присмотром Аи-семпай, которая потом приводила их в норму и вечно бурчала о том, что «ну как можно» и «да вы же всего на каких-то полчаса». Куда именно они отправлялись на эти полчаса, парни договорились не уточнять. Во время одной из такий вылазок их и поймали. Причем ребята весьма серьёзные. Кто это был, друзья так и не выяснили. В тот раз они чудом унесли ноги и то только потому, что Катай с перепугу умудрился изменить структуру Сети, которая как будто сама вытолкнула их в реал, хотя их преследователи явно пытались навечно отделить мальчишек от их физических тел. После этого случая Таяма начал практиковаться во взаимодействии с Сетью и, как выяснилось, имел к этому значительный талант. Для него Сеть была словно живая — к ней можно обратиться, почувствовать всю, и она в ответ оживёт, придёт в движение, начнёт плавно изменять всю свою структуру. Доппо, несмотря на все попытки, никогда не удавалось достичь такого, как максимум заставить Сеть резко изменить свою топологию в небольшой окрестности, но не более того.***
— О чем болтаем, мальчики? — бодро спрашивает та самая официантка, ставя два небольших чайника и кружки на стол, а затем совершенно беззастенчиво плюхается на диванчик рядом с Катаем. Чем заставляет Куникиду едва ли не взвиться от возмущения — правила поведения все же перекочевали из реала в Мир, и принципов работы с клиентами в сфере обслуживания никто не отменял. — Мой рабочий день уже закончился, — бросает девушка и звонко смеется, привлекая к ним совершенно не нужное внимание и заставляя Таяму еще сильнее пытаться уползти под стол. — Это совершенно не означает, — пытается воспротивиться Куникида, но его перебивают. — Вы такие унылые, сидите тут с кислыми лицами, думаете. Почему бы вам не заказать тортик? Мне всегда поднимают настроение тортики! Или, может, лимонный пирог? — тут она немного понижает голос, чтобы слышно было только парням за столом, — конечно, он не такой вкусный, как у семпая, но тоже ничего. Официантка подмигивает побледневшему Куникиде и вдруг, развернувшись в пол оборота, обхватывает Таяму, прижимаясь к нему пышной грудью, и с силой целует того в щёку. Приводя тем самым в шок не только друзей, но еще и половину кафе. — Надо же, — девушка облизывает губы и игриво шепчет она в ухо парню, — ты такой застенчивый, но такой стойкий, любой другой бы уже давно покинул этот Мир. После чего перехватывает шокированный взгляд Доппо и очень явно подает знак глазами «вверх». Затем отпускает обалдевшего Катая и упархивает выслушивать нагоняй от начальства. Это явно был её последний рабочий день. Пусть и не сразу, но всё же придя в себя, друзья быстро выпивают принесенный чай и покидают кафе. Выходить в реал в общественном месте — дурной тон.***
Реал встречает их сыростью, тишиной и отсутствием ощущения дула пистолета у груди, что очень радует. Катай, всё ещё растерянный и смущённый случившимся, быстро сдёргивает шлем, уже набирая в грудь воздуха, чтобы спросить, не назвал ли он случайно Аю семпаем и так ли было видно, что он нервничает, когда замечает сидящего на подоконнике парня. Тот сидит вполоборота к ним, поигрывая какой-то продолговатой штуковиной и болтает ногой. Весело, непринужденно, настораживающе. «И ужасно раздражающе», — думает Доппо, пока он изучает незваного гостя, — бесит, прямо как эта оф…официантка!» — Долго же вы, — усмехается парнишка, спрыгивая с подоконника и протягивая Таяме руку для рукопожатия, — меня зовут Дазай. А вы — Катай Таяма и Куникида Доппо, так ведь? — как будто уточняет он, словно высмеивая все их меры предосторожности, одна из которых — имён не называть. Представившийся Дазаем улыбается такой же развязно-шальной улыбкой, которой улыбалась им официантка, но с каждым его словом она начинает казаться все более и более язвительно-зловещей. — Раз уж вы такие серьёзные, перейдем к делу, — картинно вздыхает он, даже не скрывая того факта, что наслаждается их смятением и, прямо скажем, испугом, — вас, парни, никогда не интересовал вопрос, куда подевались все те, кто получил перевод в лучшие учебные заведения страны, после того как прошли специальную проверку на способность к погружению? Катай недовольно щурится, а его напарник уже всерьёз оценивает, хватит ли ему сил отрубить незваного гостя и что ближе — дверь или окно. Конечно, они задавались этим вопросом. После того, как их чуть не прижали, в школу внезапно приехала правительственная группа по поиску одаренной молодежи. Парни, ясное дело, в этом участвовать не стали, что никого особо не удивило: один — асоциальный элемент, боящийся выползать на свет божий, другой — консерватор и фанатик реала. А вот многие из тех, кто хорошо себя зарекомендовал, через несколько недель получили переводы в другие школы. После этого какой-либо информации об этих людях не было. — Интересно, как же ребята из правительства смогли просмотреть такие таланты, а? Так легко обойти защитный механизм Мира, который должен выкинуть при чересчур сильном возбуждении, чудеса да и только. Дазай замолкает, и в комнате повисает давящая тишина, нарушаемая только периодическим свистом ветра через оконные щели. Говорить о таких вещах вслух. Этот парень либо из правительства, либо из ну очень крупной и могущественной организации, иначе к ним в дверь уже успели бы постучаться. Доппо наконец решает спросить, кто этот гад всё же такой, когда тишину прерывает его друг: — Это устройство у вас в руках, оно ведь создает случайные помехи в зависимости от того, как вы его двигаете? Дазай с восторгом демонстрирует прибор, который крутил все это время. — Вот теперь я верю, что тебе удалось переработать устройства для погружения, сделав их мобильными и позволяющими находиться в Сети даже после того, как ты меняешь свое физическое местоположение. — Ты кто? — не выдерживает Куникида, наконец вспоминая, что за ними, вообще-то, еще пару часов назад гонялись. — Кое-кто, кого попросили вас встретить, — уклончиво отвечает их новых знакомый, направляясь к двери. Игриво поклонившись двум друзьям, он приоткрывает дверь, демонстрируя лежащего за ней человека в военной форме. — И все же вы довольно наивны и беспечны, — говорит Дазай, жестом приглашая следовать за ним.***
Поездка на немного устаревшем, но ухоженном авто, ожидавшем их у выхода из здания Точки, выдалась довольно долгой. Почти всё это время Доппо ломал голову над тем, где же он мог видеть эту машину раньше. В памяти что-то явно было, но всплывать на поверхность никак не хотело. Хотя их транспорт не очень-то походил на правительственные авто, гарантий это никаких не давало. А новый знакомый, сидевший за рулем, постоянно уходил от ответа, куда они едут, играя на нервах и доводя Куникиду почти что до иступления. Таяма отнесся к ситуации чуть более философски. Даже если это правительственный агент, дёрнуться сейчас они все равно не могут — чёрт знает, что этому парню еще известно и кто за ними приглядывает. А значит, остаётся только ждать и стараться хоть как-то запомнить петляющий маршрут. Наконец они прибыли на место, оказавшееся довольно старым додзё где-то на окраине города. Таких сейчас сохранилось не очень много — жить в них ужасно неудобно, а те, что остались, как правило представляют собой места весьма мрачные и безлюдные. Встретила их каменная кладка по периметру территории, из-за которой выглядывала черепичная крыша в замковом стиле. Собственно, крышей все изыски и заканчивались. Может, из-за того, что подъехали они к нему не с главного входа, а может, просто потому, что постройка крайне аскетичная и совершенно не примечательная, друзья не сразу узнали место, в котором провели столько времени, хотя Катай мог часами ждать друга после дополнительных тренировок, которые тот любил брать в «последней обители дикости», как презрительно называли это место в городе за отсутствие выхода в Мир и строгие самурайские порядки, которых здесь придерживались. Наконец осознав, куда же они попали, парни невольно застыли на какое-то время. Даже Доппо, обучавшийся здесь же тому, что не должно быть ничего, что приводило бы воина в замешательство, не сумел в этот раз последовать словам учителя, поскольку никогда не смог бы подумать, что вся их затея с Сетью в итоге приведет именно сюда. Дазай явно остаётся доволен такой реакцией и, позволив им ещё немного поподвисать, шутя призывает их «двигаться только вперед» и ведёт за собой по прекрасно знакомому маршруту — к местному мастеру. Когда они останавливаются у раздвижных створок, ведущих в главную тренировочную комнату, Куникида нервно поправляет одежду, явно смущаясь своего чумазого вида, и даже Таяма, всегда безразличный к таким вопросам, пытается пригладить растрёпанные волосы. — Фукузава-доно ждет вас, — сообщает ожидающая их у входа темноволосая девушка в школьной форме и, поклонившись, отодвигает одну из створок, приглашая парней войти. Переглянувшись и внутренне подобравшись, они входят в комнату, а пригласившая их школьница почти бесшумно задвигает створку за их спинами. — Присаживайтесь, — приглашает Юкичи, указывая на два приготовленных для ребят места и, подождав, пока его гости, извинившись за свой неприглядный внешний вид, усядутся, как обычно сразу же переходит в делу. Парням и раньше доводилось вести длинные беседы с учителем. О природе человеческих желаний, о порядочности и справедливости, добре и зле, воле и разуме, но еще никогда они не обсуждали с ним Мир в таком ключе. Это очень долгий разговор о Мире, Сети, Коде — именно так называется тот самый «третий слой», найденный Таямой. О том, как Мир и Сеть используются правительствами и преступниками. О людях, способных взаимодействовать с Сетью. Оказывается, это могут очень немногие. Кто-то может погружаться в неё, сохраняя сознание в реале, как Дазай. Кто-то способен анализировать всю информацию, которая поступает в Сеть, кто-то — создавать маленькие внутренние закрытые мирки внутри Мира, кто-то, как Куникида, переписывать часть Сети. Но, самое удивительное — это управлять всей Сетью в целом, как это делает Катай. — Так вот почему нас нужно было взять живыми, — выдыхает Куникида, коря себя за то, что проигнорировал такую важную информацию. Умение его друга — бесценное оружие, способное здорово усилить ту сторону, в руки которой оно попадет. — Именно, — соглашается Фукузава, глядя в глаза своего бывшего ученика и его лучшего друга, — Куникида Доппо, Катай Таяма, я лично знаю вас уже много лет и поэтому приглашаю вступить в ряды сопротивления. «Вот тебе и последний оплот дикости, — мелькает в голове у Доппо. — Не зря учитель говорил, что многие вещи совершенно не таковы, какими кажутся… Даже он сам». Катай какое-то время смотрит в потолок, словно ищет на нём то ли подсказку, то ли одобрение. Всё же он не очень хорош в командной работе, затем переводит взгляд на друга. Доппо уже все твердо решил. — Пожалуйста, позаботьтесь о нас, — хором произносят они, выполняя ритуальный поклон. На этом заканчивается их путь как одиноких воинов и начинается уже совсем другая история…