Я не серьёзно

Тёмная подвальная комната. Спёртый воздух. Тишина, что прерывается частыми вздохами. Тусклый свет настольной лампы. Блестящие на свету хирургические приборы. На некоторых можно увидеть совсем свежую кровь. Увереная рука медленно перебирает лежащие на грязном столе приборы, с характерным звуком. В комнате два человека. Два совсем молодых парня. Один, что стоит возле стола, владелец уверенной руки, шатен, с чёрными глазами. Зрачка не видно, растворился в кофейной радужке. На лице полная отрешённость от реальности. Бледная кожа. Синие венки на лице и оголённых руках. На нём чёрная футболка, чёрные джинсы и чёрные кроссовки. Обычный наркоман. Только вот улыбка его безумная и дыхание ровное. Что с ним не так? Вот рука останавливается на одном из инструментов. Небольшой ножичек, с одной лишь заострённой стороной. Плавно огладив указательным пальцем рукоятку, он взял его в руки, с неподдельным восхищением оглядывая играющий на кончике блик. Холодная красота во всей своей мощи, и смертельном величии. Налюбовавшись, парень направился к человеку, что лежал в пяти метрах от него, прислонившись к стене. Его кожа была оголена до пояса, а огромные тёмные глаза испуганно поглядывали из-под синей чёлки. Напуганный ребёнок. Была его воля давно сбежал бы. Но руки и ноги бесполезными чушками лежали на пыльном полу. Чем его накачали? — Тэхён-а, тебе страшно? — прервал тишину хриплый голос. Страшно? Ещё как... — Молчишь? Как жаль... А ведь я так хотел поболтать с тобой, — шатен покачал головой, присаживаясь на корточки напротив Тэхёна, — Знаешь что это? — парень кивнул на жадно блестящий в руках инструмент, — Знаешь ведь, — улыбнулся ещё шире, — Иначе ты что, зря учился на хирурга? Брюшистый скальпель. Применяется в случаях рассеяния мягких тканей. — юноша задумчиво осмотрел вещь, будто впервые её видит, — А знаешь зачем я её взял? Не знаешь? Может тогда догадываешься? Парень продолжал говорить сам с собой, безумно глядя в мокрые глаза напротив. Весело. Поднеся руку со скальпилем к груди Тэхёна, замер на секунду, а затем резко провёл им по карамельной коже. Алые капельки начали выступать в районе пореза. Сначала медленно, а затем ускоряясь кровавые дорожки поспешили к пупку. Красиво. Дрожащее тело, резко замерло. Живот стал медленно подниматься и опускаться. Дыхание успокоилось, однако слёзы хлынули с новой силой. — Хён, ты плачешь? — парень с удивлением неотрывно смотрел в чужие глаза, — не знаю почему, но твои слёзы напомнили мне о всех моих проблемах. Хочешь, я тебе расскажу, хён? Конечно хочешь, — не задумываясь ответил сам себе парень, — А знаешь, хён, ты сейчас красивый. Очень красивый, — доверительно сообщил он, — Но знаешь, ты принёс столько дерьма в мою жизнь, что это пиздец, дорогой мой, пиздец. Кто тебя просил называть именно меня? Кто тебя просил влюблялся? Шатен встал, вновь направляясь к столу. Его руки дрожали, а от прошлой уверенности не осталось и следа. Безумные глаза бегали. В груди знакомо закололо. Дыхание сбилось, а на теле выступил пот. О неееет... Только не это... — Мы тогда были такими странными... — разрезал пугающую тишину вновь начал говорить парень, — Ты подошёл ко мне в коридоре, схватил за руку и протянул за собой, на крышу. Тогда было так красиво... Яркие лучи падали на твои мягкие волосы, а запахи распускающихся цветов вскружили мне голову, — по его яркой улыбке легко понять, что это приятное воспоминание, — лёгкий ветер их развивал, словно морские волны. Это было завораживающе. А потом ты своим, даже тогда своим низким и глубоким голосом сказал, что я тебе нравлюсь. Не как друг. Мой пятнадцатилетний мозг не мог этого принять. И после твоего ухода, я стал присматриваться к себе больше обычного. Что же он во мне нашёл? На свой вопрос я так и не нашёл ответа. Но знаешь, что самое страшное? — парень обернулся. Молчание немного давило, на и так уже порядком вспухший мозг, — Не знаешь. Не найдя ответ в себе, я начал наблюдать за тобой. И знаешь во что это вытекло? Ты даже не догадываешься! — неожиданно закричал он, ещё больше пугая Тэхёна, — Я полюбил тебя! Я любил тебя больше жизни! — продолжая надрывно кричать, он упёрся руками о грязную столешницу, — А помнишь, что сделал ты? — необорачиваясь спросил шатен, — Не помнишь верно... Я подошёл к тебе на втором году старшей школы, а ты сказал, что всё было детской шуточкой! Что это было желание победителя — признаться любому парню из школы! Если так, то почему именно я? Что я сделал не так?! — кулак приземлился на бедный предмет мебели, — Я ведь даже не подходил к тебе?! По бедному лицу скатилась одинокая слеза. Прикоснувшись кончиками пальцев к щеке, он подхватил слезу, с отчаяннем смотря на неё. — Это продолжается из-за дня в день. Каждый день я рыдаю в подушку, как пятнадцатилетняя школьница! А знаешь почему? — пару секунд молчания, — Я каждый день вижу тебя. Но не со мной. Каждый день ты словно не замечаешь меня. Хотя меня никто не замечает... Я ведь, — сглотнул поступающие слёзы, — обычный серый студент, заучка, но не отличник. У меня никогда не было отношений. Я хранил бессмысленную верность. Взгляд остановился на небольших, совсем маленьких, словно детских, ножницах, с изогнутыми лезвиями. — Но знаешь, теперь я получил тебя. Сейчас я сделаю тебя своим. Парень взял в руки устрашающий предмет. Уже неразглядывая его, как произведение искусства, а сразу пошёл к окровавленному Тэхёну. — Тэхён-а, Тэхён-а, вот бы ты знал, насколько сейчас прекрасен. Тихо опустился на колени, резко стянув с Тэхёна свободные штаны, что секунду назад были на нём, он огладил внутреннюю часть бедра. Кожа невероятно мягкая. Лёгкие поцелуи покрывают её. Вот оно. Наконец дождался. — Тэхён-а, Тэхён-а... Как ты чудесен. Это невероятно... Шатен не сдержался и провёл языком по бедру. Тело синевласого прошла дрожь. Отвратительно. — Я тебе не нравлюсь, хён? Парень отстранился. Слегка засохшая рана привлекла внимание. — Не порядок, Тэхён-а. Подхватив ножницами чужую кожу, парень продлил порез, внимательно осматривая порванные ткани. — Хён... — позвал мычащего от боли Тэ "хирург", — Я заберу твоё сердце, — прошептал он прямо в чужие губы, заставляя их хозяина зажмуриться. Поднявшись, сверху вниз осматривает прижатое к стене окровавленное тело. Разворачивается и возвращается к столу. — Тэхён-а... Твои глаза, — поворачивается указывая на них пальцами, — в них отвращение. Почему, когда ты сосался с Хосоком, в туалете, то они блестели? В них не было этого бесящего отвращения. Почему? А? Ответь! — он подлетел к Тэхёну, хватая того за безвольные плечи, начал из трясти. Слёзы с новой силой полились из тёмных глаз. — И снова ты плачешь, — парень вздохнул, отпуская голову. На глаза попались гравированное кольцо. Подарок Хосока. Об этом факте знал весь универ, Тэхён очень громко радовался. Подбегал к каждому, хватал за руки, кричал о скором браке и счастливой жизни с Хосоком. К каждому, но не к нему. Завидев старого знакомого хён мгновенно успокоился и вышел из аудитории. Какой тактичный. — Почему, — совсем тихо начал шатен, — когда я расплакался и выбежал из аудитории, то за мной побежал твой дружок Чимин? Почему вывел на улицу и полчаса орал о вашем счастье? Почему говорил чтобы я ничего не портил? За что? Я не общался с тобой, после того разговора на крыше. Так за что же? За завистливые взгляды? И всё? — голос становился всё громче, — Если так, то не пойти ли твоему Чимину нахуй? Это моя жизнь, что хочу, то и делаю! И то что у вас свадьба через неделю меня не остановит, слышишь? Ты слышишь меня Ким Тэхён? Надеюсь что да, — тихо добавил псих, — ведь я заберу твоё сердце. Поднялся и вернулся к выбору инструмента. Выбор остановился на страшном предмете. На вид он был как шесть крючков, что были соединены одной металлической палкой. — Ранораспотрашитель для грудной полости, реечный, —с удовольствием протянул шатен, — знаешь, Тэхён-а, я никогда не хотел становиться хирургом. Но стоило мне узнать, что ты идёшь на него учиться, то я изменил своё мнение. Эта учёба меня совсем вымотала. Я столько раз напивался до полу смерти, тебе и не рассказать... А в итоге? Твои дружки избивают меня. Юнги и Намджун подбивают других меня оскорблять и унижать, а ты... А ты целуешься со свои Хосоком. Но теперь я заберу твоё сердце, и ты станешь моим, — парень зафиксировал предмет на теле Тэхёна, с упоением смотря на бьющееся сердце. — Ты так красив, хён, — сказал и отошёл к столу. Берёт скальпель, продолжая свою речь. — Ты так часто был с Чимином, что я вначале продумал — ты встречаешься именно с ним. Конечно, ведь он такой хрупкий, его хочется защищать и оберегать от всех страшных напастей, что происходят в нашем страшном мире. А я не такой. Я уже давно не хрупкий мальчик. Ещё после первого избиения я пошёл в спортзал. Теперь ко мне боятся подходить не то что студенты, а даже учителя. Я что, настолько плохо выгляжу? Парень направился к стене, достал из незаметной комода коробочку для переноски органов. Скальпель в одной руке, коробочка в другой. — Но перед тем, как ты станешь моим, позволь мне кое-что сделать. Шатен опустился на колени так, что их лица стали на одном уровне. Парень поднёс свои губы к чужим, едва их касаясь. Чуть смяная губы, он лизнул нижнюю. Посидев так несколько минут хирург отстранился. Отдышался. — Тэхён-а, твои мягкие губки прекрасны, — протянул руку слегка сжимая его волосы на затылке. Улыбнулся, открыл коробочку, взял скальпель. Раз. И одна артерия в руках шатена. Кровь покрыла его голову, руки и грудь. Два. Бледное лицо Тэ перестало быть бледным. Три. Четыре. Пять. *** Тёмный подвал. Запах крови. Два тела. Одно — бледное. С жуткой ухмылкой, весь в крови. Второе тоже бледное. Но... У второго не было сердца. Огромная красная дыра. Не сквозная, но всё же. Первое тело прижимает к груди коробочку. Такую используют при перевозке органов. Странный гул со стороны двери. Вскоре ручку начинают дёргать в разные стороны. — На себя! — хриплый, но красивый голос первого тела одиноко прозвучал в гробовой тишине подвала. Дверь распахнулась, впуская в тёмную комнату гостей. — Привет, Хосок-хён, — первое тело вяло улыбнулось. — Чон Чонгук, где мой Тэхён?! — рыжеволосый парень. — Ты хотел сказать мой Тэхён, — что-то блеснуло в его руке. — Что? Почему твой? — рука невольно коснулась свежего синяка. Чонгук постарался. — Да так... — скальпель полетел в Хосока, но тот успел увернуться. Однако Чон был меткий, и теперь Хосок зажимает распоротую бровь. — Блять, Чонгук, я убью тебя! — крикнул рыжик, — Заходите! В подвал ворвались люди в полицейской форме. — Полиция? Я хочу есть. Пятеро крепких мужчин застыли в дверях недоумённо осматривая безумно улыбающегося Чона. — Слышь, педик, где твоя голубая принцесса? — небритый мужик подал руку сидящему на полу Хосоку. — Вот он, — другой полицейский сел возле второго тела. — Тэхён? Тэ? ТэТэ?! — Хосок в мгновение ока оказался возле жениха, с ужасом разглядывая дыру в груди. — Слышь, малой, это ты его так? — подавляя тошнату произнёс первый полицейский. — Я, — мгновенно согласился Чонгук. — Вяжите его. Он не в себе, — даже немного разочарованно протянул он. Его коллеги выполнили приказ надев браслетики на несопротивляюгося шатена. — Хосок-хён, загляни в коробочку. Там твой свадебный подарок, — стоя уже в дверях прошептал он, но Хосок услышал. Дрожащими руками он откинул крышку светло-голубой коробочке. А там... В коробочке лежало сердце. Нарисованое. И записка. " Дорогой хён. Твоё признание на крыше семь лет назад. Мне сказали это была шутка, но знаешь, я действительно полюбил тебя. Я не хочу отягощать своими чувствами, поэтому я просто скажу об этом в письме. Так проще. Поэтому перед тем, как я покину этот мир я скажу. Ви-хён, я люблю тебя. От Кролика, любимому хёну. " — Чонгук! — Хосок вылетел из подвала, словно ему дали пинка. Холодный воздух промораживал до костей. На дороге было многолюдно, но пять крепких спин Хосоку удалось разглядеть. — Чонгук! Скрип тормозов. Звук удара. Крики. Бежащие полицейские. Фура. Мёртвое тело. — Чонгук... Хосок стоит среди толпы. У него есть шрам. Теперь есть. У него был жених. Был. У него могло быть счастливое будущее. Могло быть. У него был враг. Был. Теперь у Хосока нет ничего. У Чонгука есть всё.