Выходи за меня

Слэш
NC-17
Завершён
84
автор
Fire In The Sky соавтор
Размер:
14 страниц, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
84 Нравится 2 Отзывы 15 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
      Ночь. В безмолвном маленьком итальянском городке приземляется частный самолёт. Пара мужчин под покровом темноты, в тайне от вспышек объективов спускается по трапу. Они садятся в ожидавший их автомобиль и тот, что ниже ростом сразу ложится на колени ко второму, они оба устали и его сильно клонит в сон. Его спутник называет адрес водителю и они отправляются.       Спустя четыре часа, когда линия горизонта уже подернулось розоватым светом, машина останавливается на грунтовой дороге, подняв столб пыли. Артём наклоняется и целует в кончик носа Игоря, стараясь разбудить его. Тот лишь ворочается во сне. Тогда нападающий выходит из авто и берёт самую драгоценную для него ношу на руки. Машина скрывается из вида, оставляя их наедине друг с другом и морским берегом. До слегка вздёрнутого носа Акинфеева доносится аромат лавандового поля, он слышит шум волн, разбивающихся о каменистый берег. Вратарь окончательно просыпается, осознав, что он находится не в кровати и даже просто не дома. Он интуитивно жмётся к крепкой груди, вдыхает аромат любимого человека и только после этого открывает глаза. Дзюба опускает его на ноги и гладит больное колено. На вопросительно поднятую бровь голубоглазый мягко с расстановкой говорит:       — Мы в Италии, пошли к морю. Нам обоим отдых не помешает.       На это армейский вратарь лишь согласно выдыхает и, слегка хромая, медленно идёт к водной глади. Артём тратит несколько секунд, любуясь выделяющимися лопатками удаляющегося любимого. Он подбегает к нему и берёт его за руку, перекрещивая их пальцы. К кромке волны, облизывающей гальку, они подходят уже вместе. Мужчины молча идут, шёпот накатывающих друг за другом волн и ссыпающихся с босых ступней камушков говорят красноречивее любых слов. Нападающий даёт возможность Игорю снова провалиться в воспоминания и раздумья, в последний раз насладиться холостой пустотой мыслей. Сам же он имел достаточно времени на раздумья во время их путешествия и до него. Сейчас же есть только одно предложение, мелькающее как на повторе: «Вот он — мой человек!». И в то время, как вратарь незряче смотрит на подсвеченную ещё не показавшимся солнцем полосу горизонта, Артём скользит взглядом по залёгшим на мраморной коже неглубоким мимическим морщинкам около глаз и между нахмуренных соболиных бровей. Грубые длинные пальцы левой руки судорожно сжимаются в кармане, цепляясь то за сгрудившуюся ткань, то за предмет, готовый в корне изменить только занимающийся день. Голубоглазый про себя отсчитывает последние секунды. Он опускается на колени, не выпуская руки своего капитана, и делает вид, что поправляет задравшуюся штанину. Всё ещё пребывающего в прострации вратаря вырывает из мыслей громковатая в образовавшемся безмолвии фраза: «Игорёш, на ракушку! Вроде в таких встречается жемчуг». Карие глаза снисходительно смотрят на Дзюбу:       — Откроешь? — спрашивает армеец.       — Давай!       Нападающий небольшим усилием раздвигает створки и, держа ракушку между ладоней показывает Акинфееву содержимое, сопровождая это действо тихим вопросом, заданным вкрадчивым глубоким голосом:       — Выйдешь за меня?       Дзюба закусывает губу, ожидая ответа, и с волнением поднимает взгляд на свою судьбу. Бездонная голубизна Невы глаз Артёма встретилась с кофейным полным слёз взглядом Игоря. Вратарь привстаёт на цыпочки и обвивает руками мускулистую шею своего мужчины. Его губы шепчут нападающему прямо в ухо столь желанное «Да». Дзюба проводит пальцами по мокрым дорожкам слёз, размазывая их по щекам. Прекрасные выразительные глаза доверчиво и мягко смотрят в ледяные напротив. Наконец Артём шаблонно опускается на одно колено и протягивает руку с кольцом с бриллиантом.       Первый солнечный луч нового дня преломляется в прозрачных гранях камня. Два мужских силуэта застывают на фоне зари их новой жизни. Игорь замер, не решаясь подать руку, словно опасаясь коснуться миража и осознать его нереальность. Дзюба протягивает ладонь к левой руке вратаря, он слегка отгибает его безымянный палец и застывает, не решаясь сделать этот шаг за любимого. Акинфеев надевает кольцо и наклоняется, чтобы по-испански страстно поцеловать Артёма.       Они отправляются в отель прямо на берегу лишь чтобы провести последний день выходного и встретить первый день их официально совместной жизни.       Дальше идут последние игры сезона, переезды в разные города, череда интервью за которыми они успевают на бегу или перед выходом из подтрибунки напечатать короткое «Вместе» или «Навсегда».

***

      Вот наконец проходит последняя добавленная минута матча. Трибуны взрываются аплодисментами, благодаря команду за чемпионский сезон. Артём не остаётся на поле до последнего, а скрывается в раздевалке. Вдруг он слышит как кто-то окликает его, вначале нападающий думает, что неугомонные одноклубники хотят вернуть его на поле. Но обернувшись, Дзюба обнаружил два схожих по комплекции силуэта.       — Ну что отметим выходы в Лигу Чемпионов? — смеётся Антон.       — Ес-с-с-с-с-и-и-и-ир! — подвывает Лёша.       Дзюба соглашается:       — Ок, только я мигом в душ и погнали. — говорит он, печатая кому-то смс.       Телефон летит на стол. А нападающий удаляется королевской походкой. Вдруг приходит ответ. И Алексей Андреевич чисто случайно оказывается рядом, заглядывая и читая. Его глаза округляются. И кажется даже слышно, как шестерёнки вращаются, складывая всё в единую картину. Антон возникает из ниоткуда сначала он также шокирован, увидев: «Дорогой муж, прошу вас сказать мне, когда вы соизволите явиться домой!». Отправитель: Игорёша.       Лёша делает несколько фото-пруфов. Антон создаёт групповой чат в Whatsapp «Свадьба» и добавляет туда всех за исключением парочки.       Как раз в эту минуту вода прекращает литься и из душевой появляется Дзюба, а у братьев внезапно появляются планы. Конечно же первым делом они все вместе обсуждают мальчишник, как и где его организовать, кто и что на себя берёт. Далер пишет, что не стоит влезать, если они не хотят афишировать, но все остальные единогласно решают устроить сюрприз, даже Саламыч говорит, что подсобит им.       Наконец заканчиваются матчи «Зенита» и ЦСКА на сборах, но не сами сборы. Станислав Саламович, посещавший матчи сказал, что приглашает всех в ресторан. «Зенит» приедет, так как сборы у них на другом конце страны, а армейская база находилась прямо через дорогу. Тренер сборной России советовал приходить всем к девяти, 21:00 то бишь. Назначенное время наступает, но вместо главного тренера появляются Антон с Лёшей, время от времени толкающие друг друга в бок. Говорить начинает Антон:       — Сегодня все мы здесь с вами собрались по одной простой причине… — Миранчук берёт драматичную паузу.       Все слушатели, за исключением двоих не выглядят удивлёнными или шокированными. Только лишь Дзюба и Акинфеев хмурят брови, ничего не понимая так ещё и ловя взгляд братьев на себе.       — Мы хотели бы объявить о том, что у нас в команде обручились и даже не решили нас уведомить два персонажа, но мы побеспокоились обо всём за них, поэтому сегодня здесь присутствуют ближайшие друзья обоих супругов и именно они скоординируют ваши действия в ближайшие двадцать четыре часа на время мальчишников!       Публика аплодирует и подвывает. Игорь зло смотрит исключительно на не менее недоумевающего Дзюбу.       На импровизированной сцене появляется целая толпа состоящая из: Лунева, Кержакова, Дриусси, Нобоа, Набабкина, Дзагоева, Березуцких.       Сначала армейцы, обращаясь к капитану, который пышет гневом, говорят Игорю идти за Щенниковым. А затем вступают питерцы, прося Артёма идти за ними.       Все собравшиеся потихоньку растворяются, отправляясь выполнять поручения.

***

      — Ну и где мы?       — Важно не где мы, а куда сейчас направляемся! — заговорщицким тоном проговорил Кирилл.       — И куда же? — смирившись с неизбежностью, спрашивает Игорь.       Березуцкие синхронно кивают в сторону пирса и единственного судна в бухте — двухъярусного круизного лайнера. Акинфеев пытается расспросить куда они поплывут и что вообще происходит, но все как один сохраняют таинственное молчание. Вратарь набирает Дзюбу с целью узнать, не он ли это подстроил, но сталкивается с таким же непонимающим голосом, как и у него самого и лишь говорит, что любит и надеется, что ещё сможет его когда-то увидеть. На что нападающий отвечает лишь фразой, что у его избранника своеобразное чувство юмора. Игорь не успевает даже договорить, Дзага выхватывает у него телефон и орёт в трубку, что они потом ещё устанут ворковать друг с другом и нужно успеть насладится последними часами друг без друга. Алан дико смеётся и отдаёт телефон Кучаю, который возникает из ниоткуда.       Вдруг появляется Виктор Михалыч с двумя бутылками шампанского, он объявляет, что это лишь начало. Бокалы уже раздает Игнашевич, а Игорь понимает, что хорошо, если после всего этого останутся хоть какие-то воспоминания. Празднующая толпа прыгает и поёт, а он старается по-тихому улизнуть куда-нибудь. Но на второй ярус его упорно не пускают, так что вратарю приходится выйти на корму корабля. Оказывается на корме находится огромный бассейн, в который Акинфеев решает погрузиться, чтобы хоть как-то отстраниться от всеобщего ликования. Но наедине ему удаётся побыть лишь несколько минут, а потом его обнаруживают одноклубники и забираются к нему. Жора Щенников говорит:       — Игорь, ну пожалуйста не думай о матчах, о прошлом, о будущем, просто наслаждайся моментом.       И вратарь поддаётся, он расслабляется подпевает и дурачится на общей волне. Он знает, что только здесь — в кругу друзей его личность не будет под прицелом объективов и только здесь и сейчас никакие сумасшедшие фанаты не попросят автограф.       Вдруг музыка сменяется на более медленную, но с сексуальным подтекстом, Акинфеев оборачивается. Его брови медленно ползут вверх, а глаза расширяются. На корме обнявшись, стоят два в меру накаченных парня. Один из них — тот, что пониже и выглядит более хрупким в слипах с красно-синими полосками, а второй с сине-бело-голубыми. Более высокий парень по-собственнически обхватывает и сжимает, как антистресс, ягодицы обтянутые сине-рубиновой тканью. А тот в свою очередь играет языком с его сосками. Разговоры замолкают и в сопровождении одной лишь тягучей музыки все как заворожённые смотрят за танцем любви и страсти. Игорь хочет отвести взгляд, но не может он прикован. Он словно видит самого себя и Артёма со стороны, настолько телосложение мужчин похоже. Сие действие происходит несколько минут. И вот толпа одноклубников начинает шевелиться, выпуская кого-то на импровизированную сцену. Теперь наступила очередь удивляться всех остальных. На корму прямо из бассейна выходят Кучаев, Чалов и два исландца. Волосы Арнора намокли и потемнели капли воды стекают по упругим мышцам, Хёрдур же сохранил укладку и его блондинисто-седые волосы легко овевает тёплый ночной ветер их мокрые тела слились воедино, руки обоих беспардонно оглаживают самые откровенные места. Костя чуть менее раскованный чем балканские сокомандники, а вот лучший бомбардир сезона двигается деревянно, кажется, что идея выйти и танцевать была не его. В какую-то минуту Игорь ловит себя на мысли, что, как все и говорят, он ощущает себя мамой всей этой детсад группы, хотя он не на много старше их. Из-за таких мыслей он решает отвернуться, но краем глаза он успевает заметить, что Кучаев, развернувшись к напарнику спиной, пошло наклонился и потёрся ягодицами о пах Феди. Сексуальное возбуждение нападающий не может снять иначе как яростным и страстным танцем с этим чертёнком, а потому он смело притягивает его к себе и целует. Толпа подвывает, музыка сменяется на более танцевальную и на корму вываливает общая масса игроков. Акинфееву кто-то мимоходом вручает коктейль, он не задумываясь, ловит губами трубочку и, потягивая крепкий напиток, удаляется из бассейна.       «Куда же на мальчишнике без идиотских конкурсов» подумали организаторы в лице Набабкина и молодняка. Они по-варварски ворвались в задумчивую тишину мыслей Игоря, сидящего на борту, подставившего лицо бризу. Кирилл, подхватил вратаря под локоть и второй раз за день повёл в неизвестность. Вся команда поднялась на верхнюю палубу. Акинфеева посадили в заранее приготовленное кресло. Его голкиперское чутьё подсказывало бежать, но Березуцкие, зеркально вставшие за спинкой кресла, слегка напрягали. За борт прыгать как-то не хотелось. Гончаренко и сказал:       — Взгляд не отводить, глаза не закрывать иначе твой суженый узнает о том, что происходило после суперкубка.       — Ладно… — с плохо скрываемым волнением ответил тридцать пятый номер.       Дзага продолжил, ты к сожалению пропустил начало, но если вкратце, тебе выпало посмотреть одно представление.       — Итак, на сцену приглашаются Костя, Арнор… И пускай будут Ильзат с Ефремом. — подхватил Щенников, — Ребята, вы должны подготовить Игоря к первой брачной ночи, показав ему, как правильно обращаться с мужским достоинством.       Первым, подавив приступ смеха, решается Дима. Резковатым движением сорвав плёнку, он приоткрывает рот и проводит языком по вершине конфеты. За ним следует Кучай, Арнор и последним приступает семьдесят седьмой номер. Каждый по-своему делает это. Игорь сидит с пылающими щеками, подперев висок кистью. Он не может не отметить, впрочем как и все, что у молодёжи есть опыт в этом деле. У Ефремова хватает самоуверенности и наглости, чтобы начать комментировать, поучая:       — Игорь, не заглатывай сразу, а немного подразни его, распаляя желание полукасаниями. Это безотказно работает, проверено на личном опыте.       Из толпы выносится Кирилл Анатольевич, хватая Диму за локоть, уволакивает в неизвестном направлении.       Это служит сигналом и тут же появляется второй исландец, хватающий скромного блондинистого семнадцатого номера, и уводит куда-то. Акинфеев закрыв глаза и пылающие щёки рукой удаляется в свою каюту, надеясь, что во сне ему не придёт образ этой четвёрки, а наоборот рассеется.

***

      Дзюба сидит, совершенно недоумевая, как эти игрочишки прознали про предложение и как они так ловко провернули эту всю операцию под кодовым названием «Свадьба». За своими мыслями он не замечает, как к нему сзади подкрадываются два вратаря и голосом чайки скрещенной с дельфином и страдающей ангиной, пародируя регистраторшу, Миша начинает декламировать:       — Властью данной мне я хочу спросить вас, Дзюба Артём Сергеевич, согласны ли вы пройти с нами и провести лучший мальчишник на свете.       Непонятно каким образом, но этим двоим удалось сохранить покер-фейсы. А вот форвард закатил глаза и, смирившись с правилами игры сказал:       — Согласен.       Возможно, это прозвучало как заключение сделки с дьяволом, но Артём успокаивал себя тем, что Кутепова или Дивеева нет, а значит это сделка только с приспешниками князя Тьмы — чертями.       По приезду в аэропорт зенитовцы заставили его надеть наушники, включили на большую громкость плейлист Акинфеева (Дзюба так и не понял откуда они его знают) и завязали ему глаза красно-синим шарфом. Конечно можно было сделать всё тише, скромнее и не связывать всё с Игорем, но нападающему не оставалось ничего, кроме как принимать правила игры.       Летели они довольно долго, но все окружающие старались, что бы Артём этого не замечал и у него не было возможности поразмыслить наедине. Наконец когда самолёт приземлился Дзюбу выпихнули первым прямо в объятия жаркого южного воздуха и Головина.       На вопрос куда мы едем форварду сказали, что он задаёт слишком много вопросов. А потому из разряда сделок всё действо в глазах Артёма перерастает в разряд похищение.       По остановке и выходу из машины, оказывается, что они всего лишь приехали в трёхэтажный коттедж на берегу моря. Вся русско-аргентинская орава с криками и шумом, будто вновь стали чемпионами завалилась в дом. Дзюба остался перед входом и несколько тоскливо прикинул, что останется от такого чудесного места через сутки их пребывания здесь.       Артём входит внутрь, где его встречает залп хлопушек, конфетти, которых застревают у него в отросших волосах. Он проходит дальше ему сразу же вручают стаканчик чего-то крепко пахнущего и ему кажется, что он попал на студенческую вечеринку в американском фильме нулевых. Только вот роль сногсшибательной красотки-стервы здесь некому сыграть: Игорь не пойми где, Паредес ушёл из «Зенита». Ну, а женщин здесь сто процентов не будет.       Спустя добрых полтора часа после начала торжества из динамиков по всему дому голосом девяносто девятого номера раздалось: «Всем спуститься на первый этаж!». Артем решил подтянуться туда попозже, иначе, если он будет в первых рядах, он явно попадёт под горячую вратарскую руку. Он шёл на шум и оказался в широкой гостиной комнате, посреди которой стоял весьма внушительных размеров продолговатый обеденный стол, на котором располагались напитки и были выложены разноцветные карточки, по видимому с заданиями, только вот заданиями являются наверняка не «три кувырочка». Когда Керж с Лунём убедились в том, что все в полном составе, они приглушили музыку и начали рассказывать о правилах игрищ:       — Итак, у нас есть три этапа, — начал Миша.       — Первый — латиноамериканские танцы. — подхватывает Андрей.       Уже в эту секунду Дзюбе становится страшно и он начинает подумывать о побеге.       — Вторым будет «Правда или Действие». — продолжил Миха.       — И третий — мой любимый…       — Что, мой хороший?       — Миш, ты в порядке? — после затянувшейся неловкой паузы осведомился Лунёв.       — Конкурсы. — договаривает покрасневший сорок первый номер «Зенита».       На первых секундах, когда заиграла зажигательная сальса, мало кто начал двигаться. Но со временем, когда оковы стеснения спали, движения всех стали совпадать с ритмом, игроки стали более раскованными. В воздухе царила атмосфера страсти самого танца, уставшие за весь сезон игроки наконец нашли выход эмоциям и просто поддались волне. Некоторые даже по законам южных танцев нашли себе партнёра и танцевали уже в паре, сливаясь воедино. Ригони слился в танце с Дриусси, покрытые узором татуировок руки последнего обвили шею Эмилиано. Себастьян прикусил мочку уха зенитовского полузащитника, а его язык шаловливо играл с серёжкой. Артём никогда не отличался особой стеснительностью, а потому также поддавшись всеобщему антуражу и атмосфере расковано пританцовывал, подвиливая бёдрами и прищёлкивая пальцами в такт.       Спустя некоторое время, когда танцующих осталось пару человек, а остальные разбрелись кто за закусками, кто за телефонами, всё те же голоса из динамиков попросили подтянуться всех в гостиную, а музыка стихла до уровня фона. Организаторы объявили о начале следующей фазы, пародируя Черданцева.       Все расселись по кругу, заняв на стратегически выбранные места, ибо по правилам каждый задавал вопрос человеку сидящему справа от себя. Анюков с Ивановичем чуть ли не подрались за место справа от Далера, в итоге выиграл капитан.       Первым начал, конечно же, Дзюба, как виновник торжества. И задал сидящему справа от него Луню откусить и проглотить то, что он ему даст, совершенно не оригинально двадцать второй номер вытащил из-за спины мыло, предусмотрительно захваченное им. Спустя несколько банально загаданных «правд», Себа загадал Оздоеву поцеловать Ракицкого (казалось бы, что необычного), но не в лоб, а в губы. Азмун загадал неосмотрительному татарину, раздеться до нижнего белья. Кузяев слишком долго мялся для человека, который каждый день до и после матча делит одну раздевалку с десятком других голых футболистов. Но после, поборов себя, он снял шорты, продемонстрировав всем слипы, украшенные ровными рядами пятёрок. Всю суть понял Себа и отправил смс Дзюбе, тот в ответ лишь загадочно на него посмотрел и отправил подмигивающий смайлик. Чуткая аргентинская душа нападающего заподозрила неладное. Игра завершилась заданием Кержа Дзюбе: «Отдай мне свой телефон и открой диалог с женихом, читать не буду, только кое-что напишу…». Артёму пришлось выполнить.       — Ну, и на десерт — конкурсы! — смакуя каждое слово, произносят синхронно вратаришки.       — За что?! — эхом проносится по холлу отчаянный стон игроков.       — Итак, мы начнём с номера двадцать два. Прошу, подойди и вытащи задание.       — Ребят… Может не надо? — делая щенячьи глазки, просит Дзюба.       Его просьбу игнорируют и просто суют ему под нос шляпу фокусника (как банально) с бумажками. Он вытаскивает и читает вслух:       — Крокодил.       — Давай, — приглашающим жестом Бранислав указывает в образованный игроками круг.       — Не выпустим, пока не отгадаем.       Дзюба входит в центр зала и ряды смыкаются, взору нападающего сложившаяся ситуация напоминает гладиатора на арене. И он начинает шоу. Сначала Артём поднимает вверх руки и начинает прыгать. Весьма догадливый и наиболее быстро мыслящий Луня называет автора песни. И внимание всех после этого вновь возвращается к форварду. Тот в свою очередь показывает воздушный поцелуй, изображает женщину красящую губы помадой и указывает на красные адидасовские полоски на кроссовках Миранчука, тыкает пальцем в себя, показывает уточку ладонью, скрещивает предплечья, подносит руку к уху, будто бы прислушиваясь и вновь скрещивает руки. В помещении повисает тишина вдруг неожиданно протискивается к Артёму Сердар. Приобняв его за плечи, он демонстративно нажимает «Play» на смартфоне, и из динамика раздаётся голос Игоря. Наверное, не было человека, не поразившегося в тот момент знанию Азмуна текста песни «Она меня целует».       — Ну раз уж ты вышел, оставайся и тяни. — говорит Андрей, когда песня стихает.       Спустя пару пошловато-примитивных конкурсов в центр круга попадает Далер. Он вытягивает карту полностью закрашенную голубым цветом, в ответ на вопросительный недоумевающий взгляд Миша ловко завязывает Кузяеву глаза. Далер стоял, скрестив руки перед собой и немного смущаясь от того, что все взгляды устремлены на него. Вскоре по толпе идёт ропот, но слов не разобрать. Круг размыкается, впуская внутрь кого-то. Лунёв объявляет:       — Далерка, раздевайся. До трусов.       Публика, жаждущая хлеба и зрелищ начинает нагнетать атмосферу небольшим гулом. Кузяеву второй раз за вечер приходится раздеваться, но он делает это уже спокойнее. Определённо раскованность полузащитнику придаёт выпитое изрядное количество алкоголя. Толпа расступается и пред татарином оказывается кто-то слишком сбито дышащий. Невидимка начинает распылять сливки из баллончика прямо на ключицы и судорожно вздрагивающую грудь. К счастью человек напротив решает долго не мучать четырнадцатого номера сине-бело-голубых ожиданием и начинает почти сразу слизывать сладкие хлопья сливок. Незнакомец опускается ниже, два раза подряд игриво прикусывая кубики пресса.       — Лео, — едва слышно выдыхает Кузяев, вслепую бросаясь вперёд.       — Gatito, te extrañé tanto. (Котик, я так по тебе соскучился.) — возбуждённо прошептал Паредес, поднимаясь с колен.       Внезапно татарин обвивает худыми руками сильную шею аргентинца. Паредес прижал одной рукой за затылок Далера к себе, другой стянул с него повязку. Они слились в тягучем поцелуе. Несмотря на природную скромность, Кузяев отзывчиво чуть ли не пожирал вспыльчивого и горячего латиноса. На фоне широко разинутых ртов и недоумевающих взглядов толпы одиннадцатый и вдвое больший номера стукнулись кулачками.       Вечеринка подходила к концу, а Дзюба молился, чтобы в больные головы приглашённых ничего больше не взбрело. К счастью всё закончилось тихо — мирноприходом Саши и Паши, а также открыванием двери с ноги в их исполнении.       — Не думал же ты жениться без меня? — с ухмылкой произносит Коко.       — Выходить замуж. — подправляет его Артём и стискивает в объятиях.

***

      — Итак, просим прощения за предоставленные неудобства. -схохмив, говорит Щенников.       — А теперь наши пути расходятся: Игорь ты с частью ребят пойдёшь по магазинам, а я с остальными отправлюсь на ревизию готовности. — констатирует Михалыч.       Понимая, что мучения ещё не закончились Акинфеев закатывает глаза. К нему подходят Хёрдур, Ильзат и Дзагоев. Если бы как команда для матча такой состав его бы и устроил, то как команда для шоппинга… Один с чувством стиля, но без чувства русского языка, другой предпочитает спортивное и современное, а третий Дзага. Группа сходит на берег и по говору вратарь безошибочно определяет-они во Франции. Ну, а судя по отсутствию расслоения между населением на сливки и бедных, то они в княжестве Монако. Они продвигаются в центр и обнаруживают улицу роящуюся дамами, снующими из бутика в бутик в поисках идеальной вещицы.       — Что ж, бамос, то есть поехали. — цитирует классика Ильзат и смело шагает в распахнутые двери магазина.       Объяснившись с консультантом насчёт цели их визита через переводчик, Акинфеев с некоторой тщательно скрываемой радостью шопоглика ныряет в ряды вешалок с костюмами.       Но по закону, известному любому, когда-либо искавшему нужную вещицу, в первых пяти даже до примерки не доходило. В шестом же взгляд Игоря сразу приковал к себе тёмный серо-бирюзовый костюм. Магнуссон снисходительно кивнул, соглашаясь с изысканным вкусом капитана. Дзага одобрительно закивал, а Ильзат показал «класс».       — Отнесите в примерочную, пожалуйста. — обратился к консультанту тридцать пятый номер и пошёл искать ещё варианты.       Благо магазин радовал упорядоченным разнообразием и отсутствием вычурных блестящих и пёстрых расцветок. Следующими в примерочную отправились светло-персиковый, бархатный мягко-оливковый, цвета бордо и сизый костюмы. В финал вышли винного оттенка и первый приглянувшийся Акинфееву. Друзья, рассевшись на креслах, осматривали Игоря со всех сторон, но он не чувствовал себя дискомфортно. Приталенные пиджаки садились идеально на точёную фигуру спортсмена. А зауженные, но не переставшие от этого быть классическими брюки выгодно подчёркивали рельеф ног и ягодиц. В итоге путём споров между собой жюри и внутреннего спора голкипера был избран лазурно-серый. Ахметов сфотографировал капитана.       — Не отправляй Дзюбе, жених не должен видеть наряд до свадьбы.       Хитрая лисья улыбка тенью скользнула по губам уйгура.       — Ладно, — подняв руки в защитном жесте, сказал он.       С помощью палетки футболисты выбрали цвет костюма и отправили стороне второго жениха, потому что новобрачные должны сочетаться.       Далее последовали не менее долгий выбор туфель, в итоге решили остановиться на простых, но стильно-чёрных. С галстуком Игорь решил разобраться единолично и избрал чёрный, не слишком широкий и не блестящий, чтобы быть вечерним, а строгий и сдержанный. Запонки однозначно были выбраны бриллиантовые, как и кольцо. Позже когда до радостного от покупок вратаря дошло, что они не расплачивались, оказалось, что это часть подарка Черчесова, Гончаренко и Семака.       — Артём, надеюсь ты не забыл про костюм. — спросил Головин, правда, последнее слово было трудно разобрать из-за того, что оно было произнесено в широкую грудь хорватского вратаря.       — Ой!       — Ничего страшного машина уже ждёт нас. Рома, Клаудио и Лео уже ожидают тебя в ней. — пропел материализовавшийся из неоткуда Андрей.       Вся компания вышла из авто около торгового центра. Первые этажи занимали женские магазины, затем шли два этажа мужских и ещё два развлекательных этажа довершали конструкцию — итого семь этажей.       В каждом магазине Паредес, как человек наиболее знакомый с французским, спрашивал костюм необходимого цвета. К несчастью, нигде такого не было. В одном из последних бутиков Нойштедтер схватился с другим покупателем за один костюм идеально совпадавший с необходимым цветом. Ни один, ни второй не хотели уступать, на помощь пришёл во время зашедший Субашич. Узнав, в котором вратаря любимой местной команды, мужчина только потянулся в карман за чем-нибудь пишущим и листком, как ловкий Рома проскользнул мимо него с победной улыбкой в примерочную и скрылся за шторками, подмигнув Даниэлю. Артём надел костюм и опешил, от того как села материя и от того как цвет выбранный, как ему казалось Маркизио, Нойштедтером и Паредесом подошёл к его цвету глаз. Выйдя к судьям, он повертелся на месте и под синхронные кивки головой удалился вновь в примерочные.       Все аксессуары взял на себя Маркизио, в точности скопировавший цвета и материалы игоревых покупок.       Мало-помалу наступал день. Свадьба была назначена ровно на шесть вечера, чтобы свет был идеальным, как высказался свадебный фотограф — Тырин.       Ближе к половине четвёртого к Игорю подошёл Кучаев и сказал, что пора бы собираться. Акинфееву не пришлось долго возиться наряд был собран и ожидал своего часа. Костя подошёл к жениху и широкой кистью в пудре провёл по лицу капитана скрывая блеск. Нецензурная лексика прикрыла настоящие ощущения Акинфеева, а ведь ему не показалось это чем-то противным. Когда обиженный двадцатый номер ушёл вратарь достал из шкафчика карандаш и чуть подвёл глаза, простой гигиенической помадой без блеска он смазал губы. Ни капли косметики не было видно, ни капли мужественности образа народного кумира не было утеряно. Прикрыв от волнения глаза, голкипер выдохнул и собравшись с мыслями покинул номер отеля. Внизу на ресепшене стюарт на чистом русском сказал, что его ждут в чёрном мерседесе. Кареглазый торопливым шагом преодолел расстояние до авто и сел, оказавшись рядом с Фернандесом и Черышевым.       — Пока будем добираться, мы расскажем тебе о своей свадьбе и все твои страхи пропадут. — коряво проговорил второй номер, а левый атакующий полузащитник ослепительно улыбнулся, начиная рассказ.       — Артём, если ты и правда любишь Игоря, то наверняка не должен опоздать, так что прекращай душить Кокорина и собирайся. — закатив глаза, сказал Сергей Богданович.       — Но он хотел облить краской мой свадебный костюм из-за ревности.       — Саша, месяц скамья в твоём распоряжении. — ответил тренер, подмигнув.       Артём с расстановкой собрался, затянув плотно галстук, как он не делал даже на приёме у президента. У него сбилось дыхание, начало мутнеть перед глазами. Он упёрся руками в раковину и опустил голову. Мало-помалу дыхание выровнялось, а зрачки сфокусировались на зеркальном отражении. Форвард плеснул себе в лицо водой и, наскоро промокнув лицо полотенцем, выскользнул из номера и спешно срываясь на бег, покинул отель. Сориентировавшись на ходу Артём заскочил в чёрное авто. Марку, которого он не удосужился посмотреть. В авто оказался только его лучший друг и по совместительству брат по оружию — форвард. Александр улыбнулся, демонстрируя ямочки на щеках и сказал:       — Расслабься, поговорим, как в старые добрые, я больше не могу на тебя претендовать.       Два тонированных мерседеса синхронно паркуются. Из одного выходит голубоглазый нападающий, который выглядит сногсшибательно элегантно, облачённый в лазурную материю. За ним выходит Кокорин, заставляя Акинфеева подскочить на месте от неоправданного прилива ревности. Марио блокирует двери, а Денис спешит убедить, что нет повода для волнений. Свидетели со стороны армейца выходят из авто и говорят, когда наберём, выходи.       Дзюба стоит меж двух колонн, сзади от него расцветает всеми красками закат, и отражается от водной глади. Длинные пальцы, нервно теребят край пиджака. Позади него стоит регистратор, облачённый как и все в белоснежно-белое. По правую руку от него обнявшись стоят Марио и Денис улыбаясь ярко и искренне, по левую же стоят свидетели с его стороны — Далер и Леандро. Черышев нажимает незаметно «вызов», не доставая гаджет. Вратарь чьи руки не дрожали, даже когда напротив него на расстоянии одиннадцати метров соперник, еле нажал «сбросить» и открыл дверь. Он проходит сквозь белую беседку со столиками и замечает дорожку. Волнуясь, он неосознанно тянется поправить перчатки, которых на нём сейчас нет, а ведь защита вроде них, как ему кажется спасла бы его, придав уверенности. Он делает шаг в открытое пространство и повернув выходит на финишную прямую. Лица гостей обращены на него, он видит каждого, хотя смотрит перед собой. Всё вокруг кристально-белое, раскрашенное розоватыми лучами заката. А впереди стоит его любимый в прекрасно подходящем ему костюме. Он улыбается, но волнение за улыбкой Дзюба может прятать ото всех кроме Игоря, потому что Игорь его, Игорь такой же. Артём видит своего самого красивого на свете мужа и плачет, скрывающееся понемногу за горизонтом солнце высвечивает мокрые дорожки на его щеках. Он не может дождаться когда же можно будет прижать его к себе успокоить его, забрать его волнения и просто обнимать, тая от каждого слова или взгляда. Наконец вратарь поднимается по небольшим ступенькам, берёт протянутые ему руки. Его собственные глаза, как и те, что напротив сверкают слезами счастья. Регистратор мягким голосом начинает:       — Властью данной мне я хочу спросить Вас, Артём согласны ли вы взять в мужья Игоря.       — Согласен. — хрипловато от эмоций произносит голубоглазый.       — Согласны ли Вы, Игорь, выйти замуж за Артёма.       Повисает тишина, рушащая каждой секундой Дзюбу изнутри.       — Да, — произносит легко улыбнувшись Акинфеев.       — Если кто-либо против этого союза скажите сейчас или умолкните навеки.       Синхронно головы присутствующих за исключением молодожёнов поворачиваются к делающему безразличный вид Саше.       — Можете обменяться кольцами.       К ним с маленькими подушечками с кольцами в руках устремляются Головин и Субашич. Без единой паузы мужчины надевают своим избранникам кольца на безымянные пальцы левых рук, наслаждаясь касаниями, которых так не хватало весь прошлый сумасшедший день.       — Объявляю вас мужьями, можете поцеловаться.       Артём обхватывает щёки вратаря, обещая себе его откормить, и притягивает к себе. Кареглазый руками скользит по плечам, нападающий наконец отпускает лицо мужа, обвивая руками талию. Спустя множество секунд, казавшихся одним мгновением, их из маленького мира вырывает шум аплодисментов. Голубоглазый подхватывает невесомого супруга и под не стихающие овации спускается по ступенькам с ценнейшей ручной кладью. Игорю вручают букет из белых лилий, переслоенных интенсивно-зелёными крупными листьями. Его просят по традиции бросить его. Голкипер поворачивается спиной к толпе, желающей заполучить символическую путёвку в замужнюю жизнь. Акинфеев размахивается и подкидывает цветы через себя, букетик пару раз вращаться в полёте и приземляется прямо в сплетённые вместе руки Субашича и Головина. Толпа игроков вновь взрывается аплодисментами, наблюдая за слившейся в поцелуе парой.       Дзюба шепчет на ухо мужу, переплетая их пальцы:       — Пока на нас никто не смотрит, бежим?       Они сбегают вместе прямо с собственной свадьбы, взявшись за руки. Форвард усаживает любимого на пассажирское, сам садится за руль своего рендж ровера и пока их не хватились выезжает на пустынную трассу. Вратарь говорит:       — Неудобно получилось, ребята готовились…       — Если хочешь променять начало медового месяца на коктейль из пьяных Набабкина, Лунёва, Кержа и всех остальных с их дурацкими конкурсами, то…       — Не надо конкурсы. — просящим тоном произносит муж.       — Так, а что у тебя там было на мальчишнике? — хмуро спрашивает водитель.       — Ничего, что хотелось бы вспоминать, — ухмыляется кареглазый Он подставляет лицо тёплым потокам воздуха и смотрит на ласково-южное море. Не отрывая взгляда от дороги нападающий говорит:       — Представляешь, я влюбился в тебя сегодня ещё дважды.       Новобрачные прилетают в Москву, когда солнце уступило место ночному светилу. Дзюба окольными путями везёт голкипера, чтобы тот раньше времени не узнал его план.       — Сегодня он только наш, как и ровно год назад, произносит голубоглазый, глядя на «Лужники».       — А я и забыл за всей этой суматохой. — немного грустно улыбается вратарь.       — Пошли!       Футболисты переодеваются и обращают внимание на то, что фамилии на их спинах были поменяны местами. Дзюба сочеталось с номером один, Акинфеев — двадцать два. Одолеваемые дежавю и ностальгией они выходят из подтрибунного помещения. Сперва капитан, потом нападающий. Они успевают дойти только до центрального круга. Прямо в его середине Артём обнимает вратаря за плечо и, заваливаясь на спину, прижимает любимого к груди. Страстный поцелуй следует за сим. Вскоре сверху оказывается форвард, он разворачивает к себе спиной мужа, комментируя это так:       — Хочу смотреть на свою фамилию на тебе, ведь ты тоже мой.       Дзюба стягивает игровые шорты, под которые предусмотрительный и знающий мужа Игорь не удосужился ничего надеть. Голубоглазый оглядывает длинные точёные ноги, обтянутые тонкой голубой тканью. Он наклоняется и целует золотую левую, потом не менее золотую правую и наконец ведёт языком от границы где ткань переходит в кожу вверх по бедру к дырочке, он кружит вокруг, целуя ягодицы. Для растяжки нападающий использует три пальца, постепенно добавляя один к другому. Когда терпение обоих иссякает, Артём обхватывает рукой Игоря, придерживая, для более комфортного проникновения. В два глубоких толчка он входит полностью. Будь это первая их ночь, а не первая брачная ночь, тогда верхнему пришлось бы давать привыкнуть к размеру, но последний их раз был пару дней назад и до этого у них был регулярный и разнообразный секс. Начиная с мелких движений и, постепенно увеличивая темп и амплитуду, форвард находит особо чувствительный участочек и, массируя его, продолжает вбивать возлюбленного в газон. Он уже представляет его шикарные ноги со сбитыми коленями, а ведь все гадают почему знаменитый тридцать пятый номер постоянно подтягивает гетры выше колен, но причину знает только форвард питерцев. И вот наконец смущённый необычной обстановкой Игорь позволяет себе застонать, прекрасная акустика пустого стадиона разносит сладостный для слуха Артёма звук по трибунам. Конечно же, и без того стеснительный голкипер старается в дальнейшем сдерживаться, не позволяя себе так ярко выражать свои эмоции, но его муж слишком сильно старается выбить желанные стоны из его уст. На самом пике наслаждения Артём хрипло произносит имя Акинфеева, а тот ответно громко выстанывает его, кончая прямо на траву поля.       — Не думаю, что смогу здесь когда-либо играть спокойно без воспоминаний. — смущённо шепчет покрасневший вратарь, а Дзюба влюбляется в него третий раз за день.       Мужья лежат на траве прямо в центре стадиона, Игорь расположился на широкой мерно вздымающейся груди форварда, они оба смотрят вверх в небо, июльские звёзды особенно ярко сверкают специально для них, только для них двоих. После долгого молчания, когда они были предоставлены своим мыслям. Дзюба предлагает восстановить события годовалой давности. Он берёт за левыми воротами мячик прошлого мундиаля, устанавливает его на точку. Муж в воротах напротив него выглядит сосредоточенно, как и в ту минуту. Артём филигранно точно пробивает по центру, как и Аспас. Прекрасная ножка супруга по-кошачьи изящно вытянулась, а носок отбил мяч в вбок и подальше от ворот. Форвард не может не подбежать и не подхватить свою судьбу на руки, точь-в-точь, как тогда.       Кто мог представить год назад сколько жизней изменит это мгновение, кто мог представить, что через год они будут мужьями. Они не знают что будет дальше: радость новых побед или тяжесть травм, но одно известно точно они пройдут через это вместе.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.