***
После ужина, который ему до сих пор приносят в палату, Даллон действительно собирается познакомиться с парнем-анорексиком. Считая себя последним мудаком, Даллон меняет грязную светло-бирюзовую футболку на белую и свежую (снова избегая зеркала, ведь уродливый шрам на груди — последнее, что хочется видеть). И, как бы, он не уверен, что всё же стоит идти к новому соседу в его первый вечер нахождения здесь. Уикс привык ко всему окружающему, ведь провёл здесь практически полгода. Но в Вегасе лучше, да. Надев свои любимые конверсы, чистая подошва которых совсем скоро повидает ровные асфальтированные дороги Вегаса, Даллон оглядывает комнату, а после выходит в коридор. Стены остались всё такими же давящими на сетчатку глаза. Ему удаётся быстро дойти до второй двери после лифта, и он нерешительно стучит, переминаясь с ноги на ногу. Даллон слышит шорохи, а затем негромкое: — Да? Открыв дверь, Даллон оглядывает палату, замечая сидящего на кровати ссутулившегося парня. Он расстерянно смотрит на него, откладывая вилку, которой безрезультатно ковырялся в творожной запеканке. — Эм... ты что-то хотел? — недоумевает парень, разглядывая свои худые пальцы и не поднимая глаз на Даллона. — Я... да. Познакомиться, — собственный голос звучит как-то слишком хрипло, и Даллон понимает, что это из-за его практически постоянного молчания. — Ладно, — парень отрешённо кивает, все же осмеливаясь поднять взгляд, но смотрит он куда-то сквозь Уикса. — Я Брендон. — Даллон, — только сейчас Даллон замечает, что до сих пор стоит возле двери, не решаясь ступить дальше. Брендон вымученно улыбается, совсем незаметно, но Даллону хватает и этого. — Что у тебя? — первый вопрос Брендона мог бы сбить Даллона с толку, но он давно привык. Каждый, с кем он знакомился в стенах хосписа, рано или поздно спрашивал «что у тебя?», а потом говорил свой (чаще всего неутешительный) диагноз. Даллона мутит, когда он говорит: — Сердце. И оно же бьётся чуть быстрее, когда он слышит: — Мне жаль. Ненавидящий жалость Уикс кусает губы, думая, а стоит ли говорить, чт- — Я уже здоров, — слова вырываются сами собой, и Даллону хочется заткнуться навеки и больше никогда не видеть Брендона. — Вот как, — медленно произносит брюнет, снова кивая. — Тогда что ты тут делаешь? — Меня скоро выпишут, — продолжает Даллон, понимая, что слова звучат совершенно неправильно по отношению к Брендону. — Круто, — кажется, голос Брендона стал немного... веселее? Решая, что, ну, всё не так плохо, Даллон решается и подходит к кровати парня, вопросительно смотря на него. Брендон вновь кивает, и Даллону интересно, умеет ли он говорить «да» вместо нагнетающих обстановку кивков. Даллон садится рядом, получая прекрасную возможность разглядеть Брендона поближе. Кожа Брендона выглядит слишком болезненной. Он бледный, его карие глаза (Даллон хочет сравнить их с горьким шоколадом, но что-то подсказывает ему, что это неуместно) слишком тусклые, губы до сих пор алые, а скулы — острые, словно о них можно порезаться. Замечая на себе изучающий взгляд, тот немного (о Боже, да его щёки краснеют!) смущается. Даллону это даже льстит. — А у меня анорексия, — Брендон нарушает воцарившуюся на несколько минут тишину, — а ещё, наверное, ты заметил, — он поднимает вверх руки, демонстрируя перевязанные ядовито-белыми бинтами запястья, — неудачная попытка суицида. Уикс удивленно вздыхает, потому что он не заметил. — Ох, — и это единственное, что может выдавить из себя Даллон, — ты... ты в порядке? Вопрос звучит максимально глупо, особенно если учесть ситуацию, после которой Даллон его задаёт. — Мне не нравится здесь, — признаётся Ури, вновь беря в руку вилку и начиная увлечённо ковырять остатки творожной запеканки. — Ты привыкнешь, — Даллон пожимает плечами, говоря чистейшую правду, действительно исходя из своего опыта. — Долго ты здесь? — интересуется парень, в конце концов откладывая посуду обратно на стоящий рядом стол, уже заваленный учебниками и тетрадями. — Полгода, — внутренние демоны Уикса просятся наружу, желая разорвать все жизненно важные органы. Даллон спокойно слушает своё учащённое сердцебиение. — Дохрена, — Брендон охает, не скрывая своего удивления. — Дохрена, — подтверждает Даллон, осознавая, что, вообще-то, целых полгода провёл в чёртовой больнице. — Но время быстро пролетело. Вот увидишь, скоро ты будешь здоров. — Да, я надеюсь на это, — тихо говорит Брендон, опуская голову. Даллону кажется, что его слова звучат как жалость, а не поддержка. — Спасибо. — За что? — Даллон не понимает, почему парень слабо улыбается, смотря в серо-голубые (Даллону никогда не нравился цвет собственных глаз) глаза напротив. — За то, что пришёл вообще, — закусив верхнюю губу, Ури передёргивает худыми плечами. — Я не думал, что познакомлюсь здесь с кем-нибудь. — Да, я, — Даллон молчит о том, что исполняет просьбу доктора Никсона, — я тоже так думал поначалу. Всё будет в порядке. Кусая щёку изнутри, Уикс борется с желанием взять Брендона за руку. В палате вновь повисает напряжённое молчание, и Даллон шумно сглатывает. Ну, может быть, молодость дана для безумств, потому что он накрывает его холодную ладонь со слегка выпирающими синими венами своей. Резко повернув голову, Брендон непонимающе глядит на Даллона. Одёрнув руку, Уикс поднимается с кровати. — Извини, — оправдывается Даллон, зарываясь в немного отросшие тёмно-русые волосы рукой, а затем его речь превращается в смешанный поток слов: — не стоило этого делать. Мне стыдно, извини. Пожалуй, я пойду. Выздоравливай. — Спасибо, — повторяет Брендон, а спустя пару секунд, не смотря на открывающего дверь Даллона, произносит: — если хочешь, то можешь приходить ко мне. Ну... то есть, я имею в виду... пока тебя не выпишут. Если станет скучно ил- — Я понял, — Даллон останавливается, держась за ручку двери, и благодарно улыбается. — Спокойной ночи. — И тебе, — напоследок бросает Брендон, слыша, как дверь за парнем захлопывается. Вернувшись в свою палату и включив свет, Даллон подходит к широкому подоконнику, смотря на усыпанное блестящими звёздами тёмное небо. Даллон думает, что снова боится ночи, пугаясь бесконечной темноты. Надежды на то, что он не единственный друг у себя, медленно разрушаются. И Уикс с этим ничего не делает. Потому что дыхание сбилось, а сердце стучит так, будто он только что пробежал марафон, получая первое место.***
Лечащий врач Даллона приходит к нему через четыре дня, прошедших в компании Брендона очень быстро. За эти девяносто шесть часов они сблизились больше, чем Даллон мог предполагать. Оказалось, что Брендон умеет играть на гитаре, которую сейчас поднимает с трудом, петь и решать уравнения по химии. Брендон удивительный парень. И такой глупый. Ночью, плавно перетекающей из вторника в среду, он рассказывает, что между язвительными словечками бывшего бойфренда часто проскакивали шутки о том, что Брендону стоило бы похудеть (но, чёрт, прежде его вес полностью соответствовал норме, а бойфренд оказался полнейшим придурком, употребляющим психоактивные вещества по воскресеньям). Даллон хочет врезать Райану, этому парню, разбивая лицо. — Итак, Даллон, — начинает доктор Лэдлоу, радостно улыбаясь. Уикс поднимает на него заинтересованный взгляд, откладывая лишь наполовину прочитанную книгу. — Все твои показатели давно в норме, так что не вижу причин держать тебя здесь. Мы выписываем тебя, собирайся ехать домой. Родители уже знают. — О Боже, — Даллон улыбается, вставая с незаправленной постели. — Вы не знаете, когда они приедут? — Ближе к вечеру, — объявляет доктор Лэдлоу, и Даллон так чертовски рад. — Хорошо, — отвечает Даллон, — спасибо вам за всё. — Конечно, парень, — мужчина поправляет край белоснежного халата. — Мой долг. Увидимся вечером. Доктор выходит из палаты, оставляя счастливого Даллона наедине с собой. Улыбаясь себе, он чувствует облегчение. Тогда, полгода назад, когда ему с сожалением сказали «ты умираешь, твоё сердце — хлам», Даллон успокаивал плачущую мать, уткнувшуюся в его плечо, а сам понимал, что конец неизбежен. Он тогда несколько дней не выходил из своей комнаты, просто лёжа в кровати и слушая убивающую тишину. Даллон порвал со своей девушкой, пока родители искали подходящую клинику. И нашли. И Уикс такой счастливчик, серьёзно. Включив молчащий смартфон, Даллон смотрит на время, как раз подходящее к обеду. И, окей, он решает начать собираться сейчас. Аккуратно складывая вещи в чемодан, Даллон не замечает, что занимается этим около часа. Все остальное отправляется в дорожную сумку и рюкзак. Приклеенные к белым стенам постеры любимых рок-групп не получается отодрать, так что оторванные цветные куски бумаги летят в мусорное ведро. Постепенно комната пустеет. На какое-то мгновение Даллон вспоминает, как вошёл сюда впервые. Шансы на жизнь были минимальными, такими же, как и найти подходящего донора. Чувства сдавливают горло, а на глазах появляются слёзы. Даллон игнорирует это, продолжая собирать вещи.***
Его родителей к палате вновь проводит доктор Лэдлоу, рассказывая о самочувствии Даллона и противопоказаниях. Родители так счастливы, и Даллону хочется преподнести им весь мир, ведь они во второй раз буквально подарили ему жизнь. Обнимаясь с матерью, парень чувствует, как футболка начинает намокать, и сам еле сдерживается, мягко отстраняясь. — Можно я попрощаюсь с Брендоном? — неуверенно спрашивает он, еле выговаривая «попрощаюсь», потому что прощаться с Брендоном совершенно не хочется. — Кто это? — подает голос отец, приобнимая жену. Даллон хочет сказать «человек, заставляющий моё сердце биться быстрее», но говорит лишь: — Мой друг. Я ненадолго, ладно? — Мы подождём во дворе, — говорит мать, вытирая слёзы с щёк. — Только не задерживайся. Оставив свои вещи в коридоре, Даллон быстрым шагом идёт по коридору, замечая, что стены не такие яркие, и стучится во вторую дверь после лифта. На этот раз (впервые) выглядящий сонным Брендон сам открывает дверь. Он убирает взлохмаченную челку со лба, поправляет задравшуюся немного вверх бесформенную толстовку и приветливо (всё так же слабо) улыбается. — Привет, — Ури отходит и пропускает Даллона в комнату. — Привет, я разбудил тебя? — Даллон нервно кусает губы, подходя к Брендону. — Нет, я проснулся минут десять назад, — честно отвечает Брендон, уставившись в пол. — Я уже уезжаю, — спустя минуту молчания заявляет Даллон. Брюнет поднимает голову, смотря ему глаза. — Я так рад за тебя, — искренне улыбается он, и Уикс следует его примеру, обнажая ровные зубы. — Ты так долго пробыл здесь. Я правда счастлив, Далл. — Спасибо тебе, — Даллон обнимает друга, а тот лицом утыкается в его грудь. Вряд ли большой рост можно считать плюсом, когда обнимаешь кого-то (намного) ниже. Их дружеские объятия, кажется, немного затягиваются, ведь Брендон до сих пор прижимает Даллона к себе худыми руками. — Эй? — положив руки на плечи Брендона, Уикс отстраняет его, замечая, что он плачет. — Боже, Брен... — Мне будет так скучно без тебя, — признаётся Брендон, вытирая слёзы длинным рукавом кофты. Даллон берёт его за руку, успокаивающе поглаживая ладонь большим пальцем. Ури не видит в этом ничего странного, продолжая:— я действительно рад, но... не знаю, как долго пробуду здесь. Видимо, эти четыре дня лучшие за все моё предстоящее лечение. Мне приятно, что ты решил познакомиться со мной, правда. — Чувак, а я даже не надеялся подружиться с тобой. — Напишешь, когда доедешь? — Конечно. Даллон знал, что за четыре дня не успеет подружиться, но влюбиться успел.***
Вегас встречает Даллона столпотворением в аэропорту и тёплой погодой. Подошва конверсов наконец встречается с асфальтом, и Даллон понимает, что время летит как-то слишком быстро, оставляя на душе неприятный осадок. Его друзья сразу пишут ему, ломая клавиатуру резкими нажатиями, и Уикс хочет встретиться с ними, чтобы рассказать всё, что не мог раньше. Теперь Даллон не один. В комнате Даллона ничего не изменилось. Синие стены до сих пор украшают постеры, в углу стоят гитары, а кровать аккуратно застелена. Раздражающей пыли нигде нет. Наверное, мать постаралась, убираясь здесь перед его возвращением. Тем вечером Даллон встречается с Бризи и Спенсером. И рассказывает им о Брендоне.***
9:34 dallonweekes: доброе утро. как самочувствие? dallonweekes: брен?... 10:12 brendonurie: извини я спал brendonurie: всё в порядке brendonurie: я не знаю dallonweekes: ох dallonweekes: всё будет в порядке dallonweekes: я верю в тебя брендон brendonurie: спасибо***
8:57 brendonurie: утра brendonurie: я хочу есть dallonweekes: что dallonweekes: о боже чувак я счастлив brendonurie: :) dallonweekes: ты идёшь на поправку brendonurie: да наверное dallonweekes: не наверное, а да***
17:28 dallonweekes: как дела? brendonurie: нормально если не считать того что теперь за моим весом пристально следят dallonweekes: зато так ты выздоровишь быстрее brendonurie: не думаю dallonweekes: ты знаешь что я прав brendonurie: ладно***
11:42 dallonweekes: утречка брен brendonurie: и тебе. как погода в вегасе? dallonweekes: дождь и ветер. отстой brendonurie: здесь тоже brendonurie: знаешь dallonweekes: ?¿? brendonurie: я бы потусил с тобой сейчас dallonweekes: я ассоциируюсь у тебя с дождём brendonurie: да. твои глаза похожи на что-то типа дождя brendonurie: такие знаешь ну серо-голубые dallonweekes: спасибо?? dallonweekes: мне говорили что они похожи на мокрый асфальт brendonurie: ужасное сравнение dallonweekes: согласен. ты романтик оказывается***
23:49 dallonweekes: спокойной ночи brendonurie: мне не спится dallonweekes: попроси снотворного brendonurie: не увлекаюсь таким dallonweekes: ладно brendonurie: можешь позвонить мне? dallonweekes: конечно brendonurie: сыграй мне что-нибудь на гитаре dallonweekes: хорошо, #миссдиско brendonurie: ♡***
19:55 brendonurie: хочу сменить фамилию на джексон dallonweekes: брендон джексон что brendonurie: классно же dallonweekes: нет brendonurie: ну ладно dallonweekes: ну ладно***
20:35 brendonurie: мне кажется что brendonurie: я люблю тебя далл dallonweekes: оу dallonweekes: я тебя тоже бро***
В начале июня Даллону выпадает шанс съездить в Нью-Йорк на пару дней и, конечно, он соглашается. Ведь там Брендон. Он со своими друзьями идёт по оживлённой улице, слушая голоса прохожих и тихие раскаты грома издалека. Время близится к вечеру. Как минимум, это можно понять по стремительно темнеющему небу. Его подруга Бризи восхищённо разглядывает улицы мегаполиса, делая фотографии, а друг Спенсер ссорится со своей девушкой, разговаривая по телефону. Даллону ужасно хочется сбежать. Желательно к Брендону. — Чего приуныл, чувак? — спрашивает Спенсер, сбрасывая вызов, тем самым показывая, что разговор окончен. Даллон уверен — у Спенсера и Линды всё (как обычно) наладится. — Мне нужно смотаться кое-куда, — сдаётся он под суровым (и даже слегка угрожающим) взглядом Смита. Бризи даже отрывается от своего фотоаппарата. — Вы можете вернуться в отель без меня, окей? К тому же, скоро начнётся дождь, я думаю. — Окей, — одновременно соглашаются оба, а после следует заливистый смех Дуглас и скромная улыбка Спенсера. Дождь всё же начинается.***
В хосписе всё осталось по-прежнему: тот же еле ощутимый медицинский запах, заставляющий чувствовать себя неуютно; полупустые коридоры, белоснежные стены которых вновь режут глаза. Подойдя к стойке регистрации, Даллон облокачивается на неё. — Даллон? Что ты здесь делаешь? — прежде, чем он хочет заговорить с дежурной медсестрой, его окликает доктор Лэдлоу. Даллон оборачивается, приветливо улыбаясь. — Добрый вечер, док, — здоровается парень, и медсестра, ранее заполняющая журнал, поднимает на него взгляд. — Какими судьбами, Даллон? — к только начавшемуся разговору присоединяется медсестра Грей. — Пришёл навестить Брендона Ури, — отвечает Даллон, сразу добавляя: — можно ведь? — Только надень халат, парень, — предупреждает женщина, снимая с прикреплённой сзади вешалки белый халат и отдавая его Даллону. — Спасибо, — кивает Уикс и накидывает ткань на плечи. — Я проведу тебя, — говорит доктор Лэдлоу, шагая в другую сторону, — видимо, Брендона всё же перевели в отделение с пищевыми расстройствами. — Как ты, Даллон? — Всё в порядке, — Даллон следует за ним, придерживая халат на плечах. — А вы как, мистер Лэдлоу? Работы очень много? — Справляюсь, — отвечает мужчина, останавливаясь у первой двери в коридоре, — знаешь, я рад, что у тебя всё хорошо. Только не задерживайся у Брендона надолго. — Спасибо, — благодарно улыбнувшись своему бывшему доктору, Даллон стучится в дверь и входит, услышав привычное «да?». — Привет. — Даллон! — на его шею бросается Брендон, достаточно крепкой хваткой обнимая Уикса. Даллон тоже обнимает его. — Боже, мы не виделись три месяца. Я так рад! Ури отстраняется, и Даллон видит его счастливую улыбку. Его кожа теперь не такая бледная и болезненная как раньше, а ещё он улыбается не так, будто умрёт через минуту. И, знаете, Даллон счастлив, когда счастлив Брендон. Ванильно, но так честно. — Надеюсь, ты зашёл не на пять минут, — с печалью в голосе произносит парень, отходя обратно к кровати, где лежит включённый ноутбук. — Ты бы мог составить мне компанию, ведь я собирался посмотреть какой-нибудь фильм. — Я могу остаться на несколько часов. — Хорошо. Они говорят о всяких неважных мелочах очень долго, лишь ночью добираясь до выбора фильма.***
— Пойдём я покажу кое-что, — вдруг говорит Даллон слегка охрипшим от долгого молчания голосом, вставая и потягиваясь. Поставив фильм на паузу, Брендон непонимающе смотрит на парня, будто спрашивая «что ты уже задумал?». Замечая растерянный взгляд, Уикс поясняет: — тебе понравится, я обещаю. — Мне уже страшно, — хмыкает Брендон, натягивая на себя теплую (и огромную) толстовку. Даллон загадочно улыбается и протягивает Ури руку, помогая подняться. — Спасибо, чел. — Без проблем, — Даллон надевает джинсовую куртку, проверяя телефон в кармане. — Далл, сейчас четыре часа грёбаного утра, — замечает Брендон, недовольно поджимая губы. Старший продолжает молча улыбаться, беря хмурящегося парня за холодную руку. — Ты уверен, что нам вообще стоит выходить отсюда? — Всё в порядке, Брен, я делал так миллион раз, — уверяет Уикс (и делает это так хорошо, что Брендон готов верить каждому слову). Выйдя в коридор, Даллон тащит брюнета за собой к лестнице. — О Боже, что ты задумал, — бормочет Брендон себе под нос, но послушно идёт за другом. — А если нас увидят? — Никто нас не увидит, — негромко говорит Даллон, поднимаясь по ступеням на следующий этаж. — Надеюсь, тебе нравятся звёзды и ты не пошлёшь меня к чёрту. — Серьёзно, Далл? — Брендон скептически приподнимает брови. — Вся эта секретность лишь для того, чтобы посмотреть на звёзды? — Ты недооцениваешь звёзды? — усмехается Даллон, отпуская его руку и ведя к концу длинного коридора. — Я люблю звёзды. — Тогда мне повезло. К двери, ведущей на крышу, они добираются в тишине. И эта тишина между ними больше не неловкая или напрягающая, она... уютная? Вполне. Ночной воздух кажется по-летнему приятным и взбудораживающим. Обещанных звёзд не так много на светлеющем небе, но Брендону (очень) нравится. — Это волшебно, — восхищённо произносит он, останавливаясь и разглядывая открывшийся вид. С пятого этажа не видно центр Нью-Йорка, но Брендон не против посмотреть на городской парк и многоэтажные дома. — Да? Тебе нравится? — немного (совсем чуть-чуть, честно) удивляется Уикс, равняясь с парнем. — Конечно, — вздыхает Брендон, счастливо улыбаясь, и поворачивается к Даллону. — Так ты зависал здесь? — Пока не похолодало, — сняв с себя джинсовку, Даллон стелит её на сырой пол, а после садится туда и тянет Ури за руку. Тот чуть не спотыкается, но удерживается на ногах, спокойно присаживаясь возле парня. — Я писал здесь песни. — Правда? — спрашивает Брендон, ложась на спину и устремляя взгляд в небо. Уикс лишь пару секунд думает о том, что они могут простудиться, а потом ложится рядом с ним. — Правда, — подтверждает Даллон, поворачивая голову набок и разглядывая (красивого) Брендона. — Споёшь мне как-нибудь? — с надеждой в голосе интересуется он, боковым зрением следя на Даллоном. — Да, наверное, — спустя несколько секунд молчания соглашается Даллон, опуская руку вниз и устраивая её на руке Брендона, который, немного растерявшись, переплетает их пальцы. Они смотрят на небо молча. Спустя сорок минут звёзды начинают медленно исчезать, а небо окрашиваться в розовые, жёлтые и голубые оттенки. Становится чуть теплее, потому что появляется солнце, едва нагревающее землю и всё остальное. — Когда ты был болен, — голос Брендона разрезает уютную тишину, — ты думал, что лучше закончить это всё? — Да, — Даллон понимает его правильно, отвечая честно. Лгать Ури совсем не хочется. — Я сейчас думаю об этом, — шепчет он, игнорируя подступившие к глазам слёзы. — Эй, — приподнимаясь, Уикс кладёт правую ладонь на по-прежнему впалую щёку парня. Брендон кусает губы, пытаясь не заплакать. — Брен, послушай. Я приходил сюда каждую ночь, чтобы увидеть восходящее солнце и попытаться вновь. — Это метафора какая-то? — Типа того. — Просто... оставайся живым, хорошо? — заключает Даллон, вздыхая и вытирая с его щеки скатившуюся слезу, — ради меня, Брен. Мы ведь все умрём когда-нибудь, а сейчас наша жизнь свободна. — В твоих словах есть смысл, — Ури тянется, целуя Даллона. Уикс теряется на секунду, но всё равно отвечает на поцелуй, сминая губы Брендона своими. Отстранившись друг от друга, они неловко улыбаются. — Помнишь, когда я написал, что люблю тебя? — Да. — Я имел в виду, что- — Я тоже, — говорит Даллон, а после снова целует Брендона.