Зов сердца

— Гранд-адмирал Траун. Приятно видеть вас, — раздался голос позади него и чисс, облаченный в белоснежное одеяние гранд-адмирала Имперского флота, обернулся к произносящей. Он все никак не мог привыкнуть к такой походке — не типичной для всех собравшихся в этом зале. Шаги стоящей перед ним девушки не были ни отяжелены военными сапогами, ни привлекали внимание цоконьем каблуков по паркетному полу. Эти шаги были… особенными. Как и та, что так неожиданно подошла к нему. — Рад видеть вас снова, мисс Люси. Полагаю, ваш отец также находится здесь? — чисс слегка наклонился и коснулся губами мягкой, теплой кожи, смотря на светловолосую внимательным взглядом красных глаз. Эта девушка. Люси. Люси Скайуокер. Дочь Энакина Скайуокера. Дочь Дарта Вейдера. Негласная внучка Императора. Так много титулов и громких слов на слуху у всех — и всего одно слово, характеризующее её вместо них для самых близких. Живая. В её искренности нельзя было усомнится — ярко-голубые глаза всегда выражали весь спектр чувств, находившийся внутри девушки в данный момент, не важно, положительными они были или отрицательными. За относительно недолгое знакомство гранд-адмирал Траун понял одно — Люси Скайуокер личность, которая могла заинтересовать любого. В ней сочеталось самое лучшее по наследственной линии — и вместе с тем также накладывало отпечаток на характер светловолосой, на её личность. Впрочем, не сказать, что гранд-адмиралу такое положение вещей не нравилось. — Да. Отец и сестра в очередной раз вьются вокруг политиков. Лея с даром убеждения, отец — с Силой, — отозвалась весьма охотно девушка и подняла с небольшого столика бокал шампанского, попутно поправляя рукав платья. Чисс ещё раз окинул девушку взглядом, подмечая наряд, выбранный для данного вечера. Черное, уходящее длинною в пол, с неяркими контурами-узорами на рукавах и подоле — оно подчеркивало не только статус, но и принадлежность к роду…деятельности, если можно выражаться так. Ведь одежда — первое, по чему начинают судить человека, не важно, кто он по статусу — в первую очередь у многих существ Галактики есть не особо хорошая привычка встречать по «одежке» и судить по ней же. Траун не любил такого, но зато любил анализировать. — В таком случае я почтен тем, что вы сочли мою компанию… достойной своего внимания, — спустя несколько минут приятной тишины, царящей между ними, произносит чисс, бросая на Люси задумчивые, понятные отнюдь не многим взгляды, если вообще люди и нелюди, собравшиеся в зале Императорского дворца, могли трактовать их так или иначе. Впрочем, истинный смысл мог быть понятен только двум существам — самому Трауну и его спутнице. Если быть до конца откровенной, Люси давно интересовалась гранд-адмиралом Трауном, о котором отец отзывался весьма высоко, считая его тем, кто достоин доверия настолько, что Траун оказался в числе немногих, кто узнал о существовании у Лорда Ситхов детей. И, как показало время, об этом решении жалеть отнюдь не пришлось — напротив, ещё будучи маленькой и весьма любопытной особой, Люси часто заставала отца и плохо знакомого ей тогда чисса в кабинете первого и почти требовала у последнего рассказ о том или ином событии в жизни его такой загадочной родины. И отказать в удовлетворении любопытства «светила», как иногда называли её окружающие, чисс просто не мог. Шли годы, менялось окружение вокруг Люси, менялось её мировоззрение, происходили различные события, заканчивались определенные периоды в жизни и лишь одно оставалось неизменным — существо, к которому Скайуокер привязалась сильнее, чем к семье, сильнее, чем к другу, и Сила вела её к нему, всякий раз сталкивая, давая возможность вглядеться в эти кроваво-красные глаза, утонуть в длинном разговоре и… Понять, что каждый год постепенно приводит её к новому, раннее неизведанному чувству влюбленности. И дело тут вовсе не в чем-то, связанном с престижностью подобных отношений или тем, что люди зовут выгодой. Нет, Люси ощущала то, что постепенно начинало забываться в кругах людей — зов своего сердца. И потому сейчас, стоя друг напротив друга, девушка размышляла о том, что сейчас, пожалуй, самый подходящий момент, чтобы сделать шаг навстречу друг другу. И, судя по загадочной улыбке на лице гранд-адмирала, схожая мысль пришла в голову не только ей. — Не желаете ли прогуляться? Полагаю, в некотором отдалении от шума мы сможем продолжить нашу беседу, — промолвил Траун и предложил девушке руку, обтянутую такой же белоснежной перчаткой, как и мундир. С превеликим удовольствием светловолосая принимает приглашение, чувствуя, как на губах появляется довольная улыбка. Пожалуй, это будет на самом деле великолепным завершением приема. И уже после, вернувшись в апартаменты, предоставленные лично для неё отцом, с раскрасневшимися от поцелуев губами, Люси счастливо улыбается, думая о том, что, пожалуй, теперь её жизнь станет ещё более красочной и яркой. Главное — максимально мягко донести до отца, что она влюблена. Влюблена по уши в гранд-адмирала Трауна. Влюблена взаимно, искренне, и это все, в чем она нуждалась. И лежа в кровати, рассматривая мерцающие огни Корусанта, девушка мечтала только об одном — проснуться и знать, что теперь есть ещё кто-то, кому она дорога. Это… невероятно.