Fire on Fire - Sam Smith
"Мы никогда не поймём, как нам надо в этом мире мало для абсолютного счастья, пока не потеряем это. – Джеймс Мэтью Барри"
********
Девушка с длинными каштановыми волосами просыпается в каком-то старом полуразрушенном доме, привязанная к деревянному стулу, не понятно откуда взявшемуся в таких развалинах. Голова жутко болит, так как похититель нехило приложил её чем-то тяжёлым, не особо волнуясь о последствиях. У кареглазой было много мыслей о том, кто же мог её похитить, в голове были варианты от таких людей, как подозрительный продавец из магазинчика в котором Гилберт покупает продукты, до совершенно неизвестных могущественных существ, которые могут убить шатенку одним щелчком пальцев, что кстати ей самой не особо хотелось проверять на практике. Нужно попытаться вспомнить, что же вчера произошло: "Вот она идёт поздно ночью домой, после очередного тяжёлого дня. Вроде её судьба уже определена, девушка должна погибнуть в ритуале Клауса, но что-то странное происходит с древним. Он будто не может определиться, что же ему всё же выбрать, печально, что она не знает из чего же именно он выбирает. В душе всё ещё теплится надежда, что ей получится избежать смерти, которая уже вовсю дышит ей прямо в спину, но надежда умирает с каждым новым приближающимся днём до полнолуния. Но самое страшное для неё, это то, что она влюбилась в своего убийцу, от чьих клыков должна погибнуть. Она и подумать не могла, что влюбится в эти серые глаза и милые ямочки, на лице безжалостного монстра. Хотя, красавица не считала его монстром, совсем нет... Из этих мрачных мыслей её вырывает чей-то тихий свист, после лишь мгновенная боль, а дальше кромешная тьма..." Елена точно не видела лица похитителя, но всё-таки, что-то в душе подсказывало, что это всё-таки мужчина. И она была абсолютно права, ведь в следующую секунду из тени вышел довольно зрелый мужчина с немного поседевшими волосами и пронзительно голубыми глазами, покрытыми корочкой льда, именно такое ощущение возникло у кареглазой, когда она посмотрела в эти очи: — Ты наконец-то очнулась, милая. Я уж подумал, что немного не рассчитал свои силы — Кто вы такой? — сипло задала вопрос Гилберт и зашлась кашлем — Всего-то твой ночной кошмар, а так я Майкл... Майкл Майклсон — обнажая свои белоснежные клыки, зловеще ответил древний — Нет, нет, нет, это же вы отец Клауса. Вы убьёте меня, чтобы он не смог завершить ритуал... — Я не его отец! И давай ты это запомнишь, потому что я не люблю повторяться — злобно прокричал первородный, а потом сменил свой тон на более мягкий — Конечно изначально я так и хотел сделать, но потом подумал, что будет выгодней оставить тебя в живых — И почему же вы передумали? — прошептала кареглазая и одинокая слеза скатилась по её щеке — Потому что я знаю, что Никлаус, что-то испытывает к тебе — прошипел мужчина возле её лица — он даже пытался найти способ оставить тебя в живых, после снятия проклятия, но его попытки не увенчались успехом — Вы ошибаетесь, ему плевать на меня! Поэтому можете долго меня не мучать и просто убить, я уже всё равно знаю свой конец, который мне предназначен — Это ты ошибаешься, но сейчас не об этом. Милая, я же сказал, что не собираюсь убивать тебя, ты мне ещё пригодишься — И чем же я пригожусь? — в голосе слышалась нотка заинтересованности, но он заметно подрагивал от страха — Поверь, этому ублюдку будет намного больнее потерять тебя, чем не закончить ритуал. Я долго раздумывал над тем, что же будет, когда я наконец его прикончу и понял, что это будет самое лёгкое наказание для него. Смерть для слабаков, а значит я уничтожу его морально. Как думаешь, каково ему будет, когда он потеряет ту, что ему так дорога? А каково, когда он тысячелетие ждал двойника для снятия проклятия, а в итоге потеряет его в самый последний момент? Думаю ему будет очень паршиво, учитывая, что вся семья его ненавидит... К тому же, если я убью его, тогда умрёт и вся его кровная линия, кто знает, может твои друзья тоже из этого рода, поэтому думаю ты не сможешь отказаться от сделки — довольно улыбнулся голубоглазый — Я не хочу, чтобы мои друзья умирали... Если вы не убьёте меня, тогда что вы со мной сделаете? — Понимаешь ли, милая. В этой сделке у меня есть не только выгода в страданиях мальчишки, но и в том, что ты станешь моей — увидев её недоумённый взгляд, Майклсон объяснился — тысячу лет назад, мой сын Элайджа и мальчишка Никлаус были влюблены в одну девушку... девушку-двойника. Её звали Татия, она была прекрасным цветком, который благоухал сильнее, чем все остальные девушки деревни. Загвоздка лишь в том, что не только эти двое были в неё влюблены, я тоже любил её и это не закончилось ничем хорошим — Вы были влюблены в девушку, которая годилась вам в дочери? А как же ваша жена Эстер? Её вы любили? — Эстер... когда-то я любил её, но любовь прошла и остались лишь наши общие дети, которые связывали нас. А вот Татия, она была другой, она зарождала во мне утерянную человечность, я любил её, но она видела во мне лишь отца, наставника, друга... Она любила этого ублюдка! И даже когда она узнала о том, что он монстр, она не отвернулась от него! Хотела связать себя с ним семейными узами! Из-за чего я не выдержал и убил её... о чём потом безумно жалел — Вы убили девушку, которую так сильно любили? И всё из-за ревности? Из-за того, что она любила Клауса? — Да, я сделал это именно из-за этого! Правда мне пришлось свалить вину на Эстер, потому что оправдать своего поступка я бы не смог и они бы обо всём догадались — Хорошо, я поняла, что в прошлом вы любили девушку с таким же лицом, как и у меня, но я не она! Тогда чего же вы от меня хотите? — Я не так глуп, как Элайджа и Клаус. Я вижу в тебе характер Татии, но к нему у тебя добавляется огонёк, который меня так привлекает — проводя пальцем по девичьей скуле, проговорил шатен — меня всегда немного раздражала её наивность и невинность, поэтому я не хочу терять шанса всё исправить — Нет, только не говорите, что вы хотите превратить меня в Татию... — Конечно не хочу, ты будешь её лучшей версией. Ты станешь моей правой рукой и спутницей по жизни. Вечной жизни... — Я не хочу становиться вампиром! Прошу не делайте этого! — истошно завопила шатенка и начала пытаться вырвать руки из железных оков — Успокойся, милая. Я дам тебе шанс попрощаться с Клаусом, не вживую конечно, но ты можешь написать ему письмо, а если откажешься, то я убью его и твои друзья тоже погибнут. Ты согласна стать вампиром? — Согласна — заливаясь слезами прохрипела двойник, а после почувствовала, как тёплая жидкость попадает ей в рот. Девушка пыталась, как-то отвернуться от запястья мужчины, но ничего не выходило и через несколько мгновений её шея уже была свёрнута...********
Глубокая ночь, в особняке Майклсонов спит древний вампир. Он мило сопит во сне и счастливо улыбается. Можно понять, что ему снится хороший сон. Так и есть, во сне он за руку с Еленой шагает по красивой поляне и смотрит в её счастливые глаза, после чего мимо них пробегает маленький мальчик и кричит им: — Мам, пап, догоняйте! И это кажется таким раем, которому не суждено сбыться, ведь именно эту девушку он обязан убить. Высосать каждую каплю её крови, чудовище... Пока Никлаус рассматривал свои счастливые сны, в его комнату пробралась невысокая девушка и подойдя к столу, положила на него свёрток бумаги, а после подошла к кровати. Это была новообращённая вампирша, Елена Гилберт. Она грустно, но в тоже время тепло улыбнулась, смотря на русоволосого мужчину, проводя тыльной стороной ладони по его щеке. Несколько слёз скатилось из её пронзительных карих глаз, но она сдержала всхлипы, чтобы не разбудить вампира. Она медленно склонилась над Майклсоном и ощутимо прикоснулась к его губам, это длилось пару секунд, но она вложила в этот поцелуй всю свою боль. Последний раз посмотрев на любимого, вампирша отвернулась, а после скрылась в ночи, оставляя за собой, лишь аромат духов с лавандой...********
Девушка с немного опухшими красными глазами, вошла в номер гостиницы, который снял Майкл на одну ночь, сам вампир восседал в красном кресле и попивал бурбон, который так любили в этом городишке: — Мистер Майклсон, я всё сделала, как вы сказали. Он меня не видел и я оставила письмо на столе — Превосходно, ты очень меня радуешь, малышка, но одно "но", не называй меня так, зови меня просто "папочка" — с нахальной улыбкой, произнёс шатен и оказался возле двойника, впиваясь в её губы страстным поцелуем, на который девушке пришлось ответить, даже через отвращение и неприязнь... "На следующее утро их уже не было в этом городе, а один первородный гибрид, вместо вкусного завтрака, перечитывал вот уже третий раз, это чёртово письмо и тихо заливался слезами, осознавая, что потерял самое дорогое в своей бессмертной жизни. Такую хрупкую и любимую... Елену Гилберт"