26.06.20 Краснодар
Небо от горизонта до горизонта заволокло полотном тёмно-серых туч, грозясь обрушить на землю первый с начала лета дождь. Для многих такая погода может показаться настоящим даром, но не для Вадима. Именно сейчас, когда ему так важна стабильность, всё может испортить треклятая непогода с кучей ненужных проблем. И всё же, он с наслаждением вдыхает прохладный воздух из открытого окна, пока несётся по трассе в сторону Краснодара. Весь сегодняшний день Вадим собирается посвятить только сестре. Забросив подопечную в надёжное место, они с Соней запишутся на приём к врачу и начнут подготовку к протезированию, а после этого втроём вернутся в деревню. Вадим надеется, что грядущие выходные пройдут в хорошем ключе и помогут сгладить пару острых моментов между всей троицей. В то же время он думает о Радове и пытается предугадать, что может выкинуть убитый горем отец на этот раз. Однако это можно сравнить с игрой в русскую рулетку — никогда не знаешь, когда прогремит выстрел, пока не станет слишком поздно. Преодолев черту города, Вадим проезжает мимо больницы и направляется в сторону офиса «Алмаза». — Мы куда? — удивляется Аня с заднего сидения, заметив отклонение от привычного маршрута. — В офис, а потом в больницу. — Так ведь крюк через полгорода и обратно. Вадим не отвечает ей, и подопечная больше не возникает против его планов. После неудачной попытки похищения Аня заметно успокоилась, присмирела и стала меньше похожа на саму себя две недели назад. Правда, стала чуть более дёрганной. Не считая сговора с Кариной, даже безобидные выходки с её стороны исчезли. Однако эйфории по этому поводу у него нет. Помня наигранное поведение и последующий побег в магазине, Вадим всё ещё сохраняет бдительность в отношении неё — мало ли что взбредёт ей в голову на этот раз. Но «Страж» всё ещё скрывается в недрах телефона подопечной, а потому он спокоен. Заехав на парковку «Алмаза», Вадим выпускает подопечную с забитым рюкзаком на спине наружу и ведёт в офис ЧОПа. Они заходят в вестибюль, где их ожидает Сергей. В рабочей униформе тот снова напоминает двухметровый и смертоносный в деле шкаф. В сравнении с ним даже Вадим с его почти сто девяносто выглядит щуплым мальчишкой. Сергей ждал их лишь для одной цели — провести на верхние этажи, куда вход без сопровождающих для посторонних лиц запрещён, коим теперь является Вадим. — С меня выпивка, — то ли в шутку, то ли всерьёз говорит Вадим, когда они оказываются на пятом этаже. — Ага, — довольно бросает Сергей до того, как перед ним закрываются двери лифта. — Надеюсь, тут не очередная любовница обитает? — саркастично спрашивает Аня, за что получает лёгкий подзатыльник. Вадим так и мечтает воткнуть в её язык пару недостающих костей, но находит более поучительный способ воспитания. Он осматривается в пустом коридоре. На полу неизменная во всём здании серая плитка, стены сверкают белизной, а такого же цвета двери едва выделяются на их фоне — их выдают лишь чёрные ручки и таблички. Вадима наполняют тишина, прохлада и чувство приятной ностальгии по старым временам, когда он был очень рад работать здесь, а жизнь была куда проще. Давненько он здесь не был, года полтора, наверное. Даже по телохранительским делам тут делать особо нечего — этаж больше предназначен под сервера, небольшой колл-центр, поддержку сотрудников на точках и охрану самого здания. Однако здесь обитает их с Кариной бывший одногруппник, который и подогнал её номер не так давно. А сегодня Артём сделает для него ещё одну услугу — присмотрит за Аней в самом надёжном месте в городе. Тот не мог отказать, ведь Вадим впервые попросил его вернуть должок за то, что познакомил его, когда-то закомплексованного студента-задрота, с будущей женой. — Значит так, — найдя нужную дверь, говорит Вадим подопечной. — Веди себя хорошо, прилично и слушайся моего друга. Тут ты в безопасности. Но, — подойдя к ней, строго подчёркивает он. — Никаких выкрутасов. Игры для тебя закончились. Надо в туалет — говоришь ему. Не смей покидать комнату в одиночку. — Спасибо, но я не маленькая и сама разберусь. Пошли уже. — Разберётся она, — стонет Вадим. — Да ты хуже маленького ребёнка. — Чего? — недовольно скривив мордаху, Аня отходит от него и встаёт в защитную позу, сложив руки на груди. — Дети влетают в неприятности по незнанию, а ты нарочно. Ты хоть раз считала, сколько дерьма натворила из-за банальной скуки? Он всё ещё злится на неё за то, чем для закончилась её последняя «скука». Швы до сих пор побаливают и нуждаются в каждодневной перевязке. Судя по виноватой мине, Аня вспомнила не только недавнюю потасовку, но и её причины, повлёкшие смерти двух человек. Натворила она немало, но в этот раз не ищет виноватых в своём окружении. — Я поняла тебя, — смиренно шепчет подопечная, склонив при этом голову, чем прячет лицо под волосами. Вадим не знает точно, о чём она, но надеется на схожесть их мыслей. — Всё запомнила? — Угу. Вадим стучит в нужную дверь и не слышит отклика, хотя Артём должен уже давно должен быть на рабочем месте. Он осторожно заходит внутрь помещения и осматривается. Кабинет угловой, достаточно просторный и светлый, с парой рабочих столов, на стене несколько выключенных экранов, а у окна стоит мужчина в наушниках спиной ко входу. По его рыжей, лохматой шевелюре и всё такой же худощавой фигуре Вадим без труда узнаёт друга. Заговорщицки показав подопечной палец у губ, он бесшумно подкрадывается к цели и вонзает пальцы ему в рёбра. — А-а-а!!! — разносится вопль, и Артём подпрыгивает на месте. — Мать твою! — он оборачивается и зло смотрит на вторженца. — Вадим? — ошарашено. — Какого хрена?! Вадим заливается смехом, наблюдая, как перепуганный экс-одногруппник отталкивает его и спешно стягивает с себя наушники, шепча проклятия в его адрес. Раньше Вадим очень любил подобным образом приветствовать соседа по комнате в общежитии, когда тот витал в облаках. Разок довёл до обморока, но тот, вроде, привык. Да только за годы спокойствия опять растерял хватку. — Кретин… сдохну так из-за твоих выкрутасов когда-нибудь, — бормочет Артём, усаживаясь за стол. — И как девчонка только тебя терпит? — У нас с ней всё наоборот. Это Тёма. А твою сегодняшнюю занозу… — Да-да, — нервно отмахивается от него друг. — Знаю я её. Не имею чести познакомиться. Вон стол, можешь устраиваться за ним. Аня боязно усаживается на указанное место, недоверчиво посматривая на не слишком гостеприимного нового знакомого. Вадим же, напротив, не переживает на этот счёт: Тёма достаточно надёжный и ответственный человек, а когда отойдёт от их коронного приветствия, вновь станет чудаковатым задротом с синдромом гиперопеки. Вадим расстёгивает рюкзак и вытаскивает оттуда пачку бисквитов, протягивая её другу. Тот лишь кивает, уткнувшись в один из мониторов перед собой. На бо́льшую реакцию Вадим и не рассчитывал. — Телефон, — требует он у подопечной. — И не давай ей пароль от вай-фая, — добавляет Артёму, на что получает очередной кивок. — За что? — стон чистейшего непонимания вырывается из подопечной. — За язык без костей, — сухо отрезает Вадим и принимает телефон из её рук, а по комнате разносится несдержанный смешок слушателя. Вадим игнорирует молящие о прощении глазки. Здесь она в безопасности, так что «Страж» не понадобится, а без доступа в интернет у неё будет меньше шансов подвести его. — Следи за ней. — Да-да-да, — безразлично доносится ему вслед, когда Вадим выходит из кабинета и едва не сталкивается нос к носу с одним из подчинённых Артёма. Приветственно кивнув, спешит обратно. Аня в надёжных руках, у неё есть ноутбук, чай, бутерброды и целое здание охраны. С ней всё будет хорошо, а теперь ему пора к сестрёнке.***
Несколько часов спустя
Отсидевшись в очередях и покончив с делами, Вадим возвращается обратно в отделение с Соней на руках. Детские поликлиника и больница в Краснодаре находятся недалеко, буквально на расстоянии квартала. Поэтому, чтобы не возиться с коляской и не напрягать сестру лишним вниманием, он решил от начала и до конца проносить её на себе. И ему хорошая разминка, и ей приятно. Больничные дела улажены, первый шаг к становлению сестры на ноги сделан. Теперь они пешочком возвращаются обратно, наслаждаясь обществом друг друга и прохладной погодой. Ни о чём не говорят. Вадиму просто приятно нести её худенькое, но живое тельце на руках и чувствовать себя нужным последнему родному человеку в этом мире. И, похоже, это чувство взаимно, судя по тому, как сильно Соня прижимается к нему. С её бледной кожей, торчащими из-под белой кепки ушами и синяками под глазами от бессонной ночи за ноутбуком она напоминает ему панду. Только до ужаса тощую панду, которую так хочется откормить. Вадим одёргивает себя за стариковские мыслишки. Ему всего тридцать два, а уже думает, как их покойная бабуля. — Что теперь? — подскакивая на руках Вадима с каждым его шагом, из-под кепки спрашивает Соня. Саму кепку он купил перед приездом, чтобы сестра не так комплексовала по поводу потери длинных волос, которыми очень гордилась. — Заберём Аню и поедем в деревню. Или ты не хочешь? Вадим расстроится, если сестра решит провести скучные выходные в полупустой палате, и одновременно не хочет умолять её, дав свободу решать самой. Но ответ ввергает его в лёгкий шок: — Я хочу съездить к маме. — Она стопорится, словно слова застревают в горле против её воли. — Можно? Вадим удивлённо останавливается и смотрит на козырёк кепки. У него были мысли о поездке на кладбище. Он планировал отправиться туда вдвоём на следующей неделе, а не прямо сейчас. Он задирает голову. Огромные тучи с утра стали ещё массивнее и словно ближе — того и гляди, рукой можно будет дотянуться. Или насквозь промокнуть под их беспощадным потоком. Погода явно не благоприятствует желаниям Сони. Пока есть время до грядущего ливня, Вадим решает воплотить просьбу сестры в жизнь. — Хорошо. — Он начинает торопливо идти дальше. — Но если начнётся дождь, мы всё отменим. Не хочу, чтобы ты промокла и заболела. Идёт? Дернувшийся козырёк кепки передаёт немое согласие с его словами. Они возвращаются в палату и начинают собирать все вещи Сони в сумки. Вадим с интересом отмечает, как торопливо сестра помогает ему. Прямо как в старые времена. Попрощавшись со всеми, они покидают отделение и выходят на улицу. Подкатывая Соню к переднему пассажирскому месту машины, Вадим начинает чувствовать странное напряжение, исходящее от сестры и останавливается. Секунды хватает ему, чтобы понять причину настолько сильного страха. Он успокаивающе поглаживает её по плечу и щёлкает сигнализацией. — Может, сядешь назад? Она противится, сама подъезжает к месту рядом с водительским и открывает дверь, начиная перебираться на кресло наперекор собственным страхам. Наблюдая за ней, Вадим не решается отговорить её или помочь. Соня нашла в себе храбрость перебороть страх кошмарных воспоминаний, пусть и не до конца. Движения даются ей с видимым трудом, хотя и ясно, что это не от мышечной слабости. Вадим верит — его сестра сильная, она справится. А он поможет, если что. Через полчаса они уже покидают город и едут в сторону кладбища. Выжимая максимально разрешённую скорость, Вадим пристально следит за окружением — на такой скорости удобно наблюдать за непрошеным сопровождением, появись оно. А впереди их ждёт неожиданное для него и одно из самых волнующих для обоих событий за последнее время. Соне нервозно, из-за чего она старается держаться подальше от двери и прижимать обтянутые бриджами ноги к сидению. Дорога проходит в тяжёлой, давящей тишине. Они оба волнуются. Вадим слишком хорошо знает сестру, чтобы утверждать это. И немалую роль в этом играет ещё более красноречивая картина на небе, которое даже не думает распогодиться. Дождю быть, и это лишь вопрос времени, поэтому им стоит спешить. Благо, дорога из города практически пуста. До кладбища доезжают даже быстрее, чем Вадим надеялся. Заехав на территорию, он проезжает вглубь и несколько раз поворачивает по пути к ближайшей точки до нужного места. Это и так не особо популярное место, но сейчас тут, в зоне видимости Вадима, вообще нет ни людей, ни машин. Видимо, надвигающаяся непогода распугала всех, кроме них. Выйдя наружу, он смотрит на небо. С их отъезда из больницы оно стало ещё более устрашающим, но по-прежнему тихим. Повесив зонтик-трость изогнутой ручкой на карман брюк, Вадим закидывает пиджак в салон и подходит к передней пассажирской двери. Он распахивает её и садится на корточки спиной к сестре. — Залезай, — хлопает себя по плечу. Это отличается от транспортировки спереди, но всяко лучше, чем из-за неё не заметить закравшуюся на пути ямку или торчащий камень. — Т-т-ты серьёзно? — В следующий раз на своих двоих пойдёшь, — не к месту весело отвечает Вадим из-за волнения. Неуверенно елозя, Соня встаёт на ногу, заваливается на него и обхватывает за шею. Поднявшись, Вадим закрывает машину и быстрым шагом уходит в глубь лабиринта из огороженных могилок, придерживая сестру за ноги. При этом левую кисть выставляет тыльной стороной вверх, чтобы лишний раз не тормошить перевязанную ладонью. От каждого его шага зонтик на боку раскачивается, норовя зацепиться за что-нибудь. Вадим идёт не очень долго, уже по привычке осматриваясь по сторонам, однако из-за большого обилия неухоженных и невзрачных кустарников тяжело что-то различить. Сдёрнув крючок, Вадим аккуратно открывает калитку низенькой ограды белоснежного цвета и заходит внутрь, сразу усаживая Соню на небольшую лавочку перед тремя могилами. Кроме их мамы, здесь покоятся и её родители. На этот раз Вадим дотошно оглядывается и замечает одиноко и понуро стоящего спиной к ним человека в траурной одежде. Тот относительно недалеко от них, но он явно погружён в свои мысли и не стоит внимания. Через некоторое время становится прохладно и начинает дуть вполне заметный ветерок. За всё это время Соня не проронила ни слова. Она лишь неподвижно сидит, часто смотря на свежий холмик и надгробие. Она редко бывает на кладбище, ни разу не была на похоронах, а потому каждый раз подолгу сидит, мысленно общаясь с усопшими. Раньше это были бабушка и дедушка, а теперь к ним прибавилась мама. Однажды Соня сама ему это рассказала, так что он не сомневается, что и сейчас происходит то же самое. Сам Вадим предпочитает говорить вслух и без посторонних, поэтому придерживает свои мысли до следующего раза. Он замечает, что Соня начинает подрагивать от холода, а потому, прикрывая её своим телом с наветренной стороны, жалеет об оставленном пиджаке. Он периодически бросает взгляд на одинокого гостя неподалёку. Тот тоже их заметил, из-за чего между ним и Вадимом то и дело случается зрительный контакт. Вадим никак не может понять, что их обоих привлекает друг в друге. Ему кажется знакомым лицо этого человека, но из-за дистанции трудно разобрать детали. Вадиму не нравится такое соседство. Он нутром чует, что что-то с этим мужиком не так. На кончик его носа падает первая капля дождя, а за ней ещё и ещё. Начинает накрапывать, и интенсивность пока что маленького дождика лишь растёт. — Пора возвращаться. Мы можем потом ещё раз прийти, если захочешь. Соня коротко кивает. Вадим усаживает её на себя. Сильно наклонившись вперёд, он освобождает руки и раскрывает зонт, а затем вручает его сестре. Так они выходят за пределы ограды. Мысленно попрощавшись и закидывая крючок, Вадим смотрит в сторону подозрительного человека, но его уже нет на прежнем месте. Он исчез. Оставив это событие в прошлом, Вадим торопливо идёт к машине под непрерывный стук тяжёлых капель о раскрытый зонт. Соня от непривычно активного дня после комы устало дышит ему в ухо. Сам он ёжится от шума дождя, который вызывает у него воспоминания дня, когда родные попали в аварию. Наверное, теперь эта ассоциация останется с ним навсегда. Дождь стремительно усиливается. Уже через минут иссохшая земля покрывается лужами, не успевая впитывать долгожданную влагу. Когда до припаркованной у дороги машины остаётся всего ничего, Соня нервно хлопает Вадима по плечу, который всматривается себе под ноги и не смотрит вперёд. Он поднимает голову и по траурной одежде узнаёт в паре метров перед ними того самого одиночку, виденного ранее. Но куда сильнее его цепляет лицо ссутулившегося человека, без зонта стоящего прямо под проливным дождём так, словно непогоды и нет вовсе. И даже неухоженная борода не мешает узнать его личность. — Уй! — пищит Соня, когда пальцы Вадима впиваются в её ногу от напряжения. Сергей Радов смотрит прямо на Вадима пустым и безумно уставшим взглядом. На его осунувшемся лице нет ни намёка на эмоцию, зато присутствуют синяки под глазами. Глаза мужчины перемещаются на Соню, и Вадим рефлекторно делает шаг назад, принимая более устойчивое положение. Они снова смотрят друг на друга. Вадиму страшно. Он с сестрой, он безоружен и у него заняты руки. Вадим хочет обернуться и убедиться, что их не окружили, но отрывать взгляд от Радова, чьи руки скрыты за спиной, не решается. Адреналин разгоняет кровь, та стучит в ушах, приглушая собой шелест дождя о листву и стрекот о зонт. — Осмотрись. Никого больше не видишь? — Вадим использует сестру, когда ничего лучше этого не находит. — Н-нет. Вадим напряжённо выдыхает, а Радов улыбается уголком бледных, как и всё лицо, губ. Вадим удивляется, что оглядки сестры зарождают в мужчине хоть какую-то эмоцию. — А кто это? Радов вновь смотрит на Соню и медленной, тяжёлой походкой начинает подходить к ним, словно промокший до нитки пиджак на нём весит в сотню раз больше. Одновременно он вытаскивает руки из-за спины. Вадим снова дёргается, однако Радов спокойно демонстрирует ему пустые ладони и останавливается в паре шагов перед ними. Он безоружен, а вокруг никого. Вадим в замешательстве. Радов узнал его, в этом нет сомнения. Вадим отказывается верить, что они встретились на кладбище совершенно случайно, а сам Радов решил разорвать между ними дистанцию… для чего? Обдумывая десятки и сотни предположений Вадим не теряет бдительность, готовый в любой момент действовать. У него закрадывается чувство, что сам он не особо интересен мужчине перед собой. Радов тепло улыбается Соне. — Привет, — говорит он, и его голос едва различим на фоне дождя. — Видел тебя в больнице. Рад, что ты очнулась. — Спасибо, — выдавливает из себя Соня. — Поправляйся скорее и слушайся брата. За ним ты, как за каменной стеной. Уж поверь мне. Сам Вадим удивляется такому повороту дел. Не этого, совсем не этого он ожидал! Где осиротевший отец, готовый похитить убийцу всей своей семьи?! Он его не видит. Перед ним лишь пятидесятилетний мужик, потерявший то, что не вернут ему ни бандитский статус, ни деньги. Пожираемый изнутри горем, которое не с кем разделить. Вадим помнит, как Радов выл под дверями реанимации, и видит, что стало с ним теперь. Ему жаль его. — Что ты хочешь? — беззлобно спрашивает Вадим. — Ты знаешь, что я хочу, — на миг в глазах Радова, помимо безразличия, появляется презрение. — А я знаю, что ты не выдашь её. Уйди с дороги, Вадим. Вадим понимает, что слова, больше похожие на угрозу, относятся вовсе не к тропинке на кладбище. — Я не трону твою сестру, — продолжает Радов, но Вадим не верит ему. — Оставь это дело, пока не стало поздно. Иначе она останется совсем одна. А я очень не хочу это. Подумай. Радов разворачивается и также медленно начинает уходить, громко шлёпая по лужам. — Месть не вернёт тебе дочь! — кричит Вадим так, чтобы его услышали даже сквозь ливень. Радов останавливается. — Я знаю, — едва слышно долетает ответ. — Это был несчастный случай! Она не хотела этого! И ты ничего не сможешь исправить! Сдайся! Забудь про Аню! — Ты защищаешь? Её? — обернувшись, удивлённо спрашивает Радов. — Аня та ещё заноза в заднице, — хмуро усмехается Вадим. — Но может стать лучше. Дай ей второй шанс. — У неё был шанс понести заслуженное и справедливое наказание. Теперь я сделаю всё сам, — отрезает Радов и снова уходит. Вадим в замешательстве. Он может остановить его здесь и сейчас, пресечь все дальнейшие проблемы, но глядя на эту сутулую фигуру, медленно удаляющуюся под проливным дождём, не делает ни одного шага вслед. Придерживая сестру и поглядывая в спину удаляющемуся Радову, он спешит обратно к машине. — Кто он такой? — спрашивает Соня, пока Вадим торопливо усаживает её в салон и подставляется под дождь. Захлопнув дверь и заперев машину, Вадим бросается за Радовым. Ливень хлещет по нему, но он не обращает на это внимание. Он хочет догнать его и покончить со всем прямо здесь и прямо сейчас. Заметив очертания машины впереди, меняет маршрут на более короткий и через пару секунд выбегает на дорогу, когда авто устремляется прочь от него. — Ха-а… Собака… — сквозь одышку стонет Вадим, смотря вслед. Номер на машине отсутствует, однако он всё равно достаёт телефон и звонит Майклу. — Радов только что выехал со Славянского кладбища на серой тойоте камри без номеров, — выпаливает, едва раздаётся голос американца. — Что? Вы не шутите? — Какие шутки?! — орёт Вадим, бегом по дороге добираясь до перекрёстка и сворачивая в сторону своей машины, переживая за сестру. — А где Аня? — растерянно спрашивает Майкл. — Звоните куда надо. Может, поймаете его. Вадим сбрасывает звонок и подходит к машине. Сквозь размытое водой лобовое стекло он видит на заднем сидении сестру. Живая и невредимая. Никто её не тронул, пока его не было. Вадим отводит взгляд, не выдерживая чувства вины перед сестрёнкой. Ему хочется выплеснуть эмоции, однако он считает кладбище не подходящим для этого местом. Как есть, промокший Вадим садится в машину и несколько минут не двигается с закрытыми глазами, чувствуя на себе виноватый взгляд и жуткий холод. Он не переживает за сидение, обтянутое водонепроницаемым чехлом. — Извини, — шепчет Соня, кладя ему на голову махровое полотенце из своего чемодана. Вадим улыбается тому, насколько его сестрёнка заботлива. — Тебе не за что извиняться. Кинув рубашку на соседний коврик, Вадим накидывает на спину полотенце и достаёт телефон. Отбив Майклу короткое и исчерпывающее сообщение, вызывает одного из последних абонентов. — Да? — почти моментально отвечает Артём. Его голос спокойный и уверенный, что успокаивает Вадима. — Всё под контролем? — Да. Сидит, обедает. Проблем нет. Чего с голосом? — Да под дождь попал. Скоро буду. Несколько минут Вадим натирает тело, стараясь согреться и пресечь простуду. По пути решает прикупить сухую одежду, чтобы не делать крюк на противоположный конец города до квартиры ради штанов. — Ты п-п-прости меня. Я вспылила тогда, — говорит Соня, прерывая тишину и обнимая его за шею через подголовник. — Ты это о чём? — поглаживая дрожащую ладонь, спрашивает Вадим — Обо всём. Из-за меня ты поменял работу и поэтому влез во всё это. Даже руку п-п-поранил. А я била тебя ещё. Дура! — шикает она ему в ухо. — Ну-ну-ну, не надо мне тут, — строго говорит Вадим, ощущая удушающую силу её объятий на своём горле. — Ты ни в чём не виновата. Я думал о тебе, но выбор этой работы исключительно мой. А если не отпустишь меня, мой задушенный призрак будет долго тебя преследовать. Хе-хе-хе. — Идиот! — фыркает Соня. Вадим заводит машину и трогается с места в сторону выезда. Гоняться за Радовым не было смысла — так он вовлёк бы сестру в ненужные опасности. Вадим решает поднять ей настроение и за выходные забыть этот очень неприятный инцидент. Выезжая на трассу в сторону города, он набирает номер той, кто может помочь ему в этом.