Вопросы веры

— Призраки! — раздался позади голос Себастьяна, а потом и приглушенное шипением бормотание. — Создатель, врагам моим несть числа, Тьмы их, против меня восставших, Но вера силы мои укрепит... Хоук обернулся. Себастьян, как всегда, стоял чуть позади, почти в коридоре, но это теперь вовсе не казалось выигрышной позицией. Нередко получалось, что враги нападали не с одной стороны и даже не с двух. Позади лучника с шипением восставали из ниоткуда двое — не демоны, спасибо и на том, — но удерживаться против врагов, которые множатся и наседают со всех сторон... Гаррет поспешно приморозил призраков, чтобы не мешали, и оценил ситуацию на поле боя. Выходило плохо. Да нет, чего уж там, выходило откровенно паршиво. Андерс схоронился в соседнем углу и там отчаянно отмахивался от наседающих на него мертвецов. Мертвецов до того достаточно успешно «снимал» Себастьян, но теперь лучнику скоро станет не до того, когда сбоку еще и призраки объявились. Андерсу придется сражаться одному, а от него во многом зависят силы и боеспособность остального отряда. Фенриса — единственного воина — в первую очередь. Однако и Фенрис сейчас помочь ничем не мог. Адриану, отгородившуюся прозрачным Барьером, защищали еще трое работорговцев, а сам Фенрис, конечно, от цели не отвлечется — и пусть позади хоть трава не расти. Впрочем, Гаррет был справедлив — живые бойцы представляли собой куда большую угрозу... В общем, получалось, что отряд разобщен, и на каждого наседает врагов больше, чем тот в силах одолеть. Сам Хоук мог помочь любому из отряда, а потом методично начать уничтожать остальных врагов, но сложность состояла в том, что к тому моменту, возможно, уже помогать будет некому. И лечить — вероятно, тоже. Выбора, собственно, и не было. Его довольно часто не было. — Я прикрою, — крикнул Гаррет Себастьяну, отступая назад. Лучник послушался. Предводителя всегда все слушались, но сейчас Хоук вовсе не был уверен в своих силах. Вот если бы все соперники были из плоти и крови... Но Хоук не дал себе времени на раздумья. Он действительно бросился назад, воздел посох и полоснул нижним, острым, концом по руке. Почти не ощутил боли — кожа, так часто терпевшая подобные выходки, огрубела и стала малочувствительной. Этого хватит, чтобы начать, а дальше... А дальше Хоук пока не думал. Алые брызги рассыпались веером, но теперь Гаррет чувствовал, как в груди привычно разворачивается что-то теплое, урчащее, как хищный зверь, пожирающий добычу. Сила многократно возросла, и теперь брошенное в призраков повторное заклинание заморозки не отняло магических сил — и действовало куда жестче. Гаррет отвернулся. В ближайшие несколько десятков мгновений об этих можно не волноваться. Следовало сосредоточить внимание на тех, для кого все это было предназначено. Гаррет не собирался более наносить себе увечий. Зачем, когда крови тут предостаточно? Он направил посох в сторону отчаянно сражающегося среди работорговцев и магистрессы Фенриса и подгадал момент, когда Барьер на время пал. Адриана тотчас попыталась воспользоваться шагом сквозь Тень — но не успела, Гаррет настиг ее раньше. Нет, он, конечно, не думал, что соперница такого уровня поддастся примитивному влиянию, однако заклинание ослабило ее, а сила Гаррета только возросла — за ее же счет. И тут Хоук ударил снова, но на этот раз удар был предназначен не магистрессе. Трое работорговцев — хвала Создателю, Фенрис еще не успел убить ни одного из них — замерли. Дрогнул и сам Фенрис — отступил, с подозрением оглядывая противников... И все понял правильно. Крепкие парни, служившие Адриане мечами и кинжалами, теперь обратили свои клинки против хозяйки. Магистресса взвизгнула — видно, не ожидала. Но первый же «раб крови» ударил ей кинжалом в плечо, и Гаррет только того и ждал — пролившаяся чужая кровь стала неплохим подспорьем. Адриана собралась с силами — и материализовалась на новом месте, удирая от союзников-соперников, но Фенрис мало уступал ей в скорости. Он почти сразу оказался рядом и широко размахнулся мечом. Одного удара бы хватило, чтобы разрубить противницу напополам, но Адриана была умелым магом, и от ее пасса Фенрис сначала споткнулся, потом едва не упал, а потом и раскинул руки. Гаррет зарычал. Чтобы его эльфа, его соратника использовали как материал?! Однако тут вовремя сработал Андерс — и притом чисто и красиво. Фенрису явно стало полегче, а перемазанный в собственной крови и тухлой крови трупов целитель громко воскликнул: — Себастьян, слева! Где-то поблизости свистнула стрела, потом вторая, третья... Гаррет не оглядывался. Он занимался Адрианой, а потом и Фенрис пришел в себя. Хоук уже успел почти победно ухмыльнуться, когда позади его вдруг настиг страшный удар. Призраки! Гаррет только и успел оглянуться. Себастьян ни одного из врагов добить не успел... В голове стукнула привычно-холодная мысль, как будто чужая: «Зелья тебе не помогут». Не помогут, это Гаррет знал четко. Полоснув по руке лезвием, он заранее расписался в этом, однако способы еще оставались. На одно заклинание сил еще хватило, и над телами павших в этой схватке живых вскипела и поднялась в воздух, распадаясь на мириады частиц, кровь. Гаррет почувствовал прилив сил — и воспользовался тем, чем Адриана, видимо, не владела. Для этого Гаррету пришлось чуть ли не всадить клинок в себя — по крайней мере, со стороны это выглядело именно так — но и противникам пришлось туго. Заклинание накрыло почти весь небольшой зал, и, оседая на пол, Гаррет с удовлетворением отметил, что до победы рукой подать. Из соперников осталась только парочка трупов и сама Адриана, но Себастьян уже методично обстреливал мертвые тела, а Фенрис подбирался к магистрессе. Андерс торопливо накрыл зал облаком целительской магии. Так умел он один, и Гаррет благодарно прикрыл глаза, запечатывая порез на руке заклинанием. Теперь сил хватало и для того, чтобы подойти к Фенрису, склонившемуся над поверженной магистрессой. Эльф оглянулся, взглядом спрашивая совета или разрешения, но Гаррет только бросил: — Решать тебе, Фенрис. И тот решил. Хоук даже не поморщился, хотя заведомо ложных клятв не одобрял. Но как-то совести не хватало сейчас попрекнуть в этом Фенриса. Андерс обтирался от крови, Себастьян негромко молился... Фенрис вообще ушел. Гаррет на разъезжающихся ногах обыскал тело Адрианы и слабо скомандовал: — В Киркволл, домой. Позже во всем разберемся. — У нас гости? — леди Лиандра выглянула из-за своей двери и поглядела крайне многозначительно. — Наверное, — Гаррет притормозил на полном ходу — Бодан уже второй раз его звал, сообщив только, что кто-то стучится. — Кто же на этот раз из твоих друзей? — Лиандра вздохнула. — Некогда мои родители были в ужасе, что я выбрала мага-отступника, и они, конечно, и предположить не могли, что в их доме когда-то будут появляться не только отступники, но еще и тевинтерцы, малефикары и пираты. — И капитан стражи еще, — фыркнул Хоук. — И брат Церкви. — Будь осторожнее с Себастьяном, — вдруг произнесла Лиандра. — Он славный и обходительный, но я чувствую... Нет, не могу описать. Просто будь осторожнее, Гаррет, с твоими друзьями в неприятности попасть нетрудно. — А кому сейчас легко? — философски вопросил Хоук и даже рукой махнул. — Никого из них я бы не променял ни на что. — Не сомневаюсь, — леди Лиандра даже улыбнулась. — Когда я уносила тебя из этого дома в своем чреве, я знала, что ты согласен со мной. Мне отдать приказ об ужине? На кухне как раз та эльфийка, которую ты привел с собой. Обещала незабываемый суп, но меня несколько смущают молоденькие девушки, которые падают передо мной на колени. — Отучим, — решительно заявил Хоук. — Будь с ней помягче, мама, она тоже из Тевинтера. — В жизни не слышала столько о Тевинтере, сколько узнала за последние годы, — леди закатила глаза. — Иди уже, а то твои друзья дверь проломят. — Они могут, — почти нежно отозвался Гаррет и стремительно вышел в холл — в дверь уже действительно стучали не кулаком, а чем-то тяжелее — возможно, эфесом меча. Узрев за порогом растрепанные серебристые пряди, Гаррет ни капли не удивился. Фенрис так всегда делал — сначала хлопнет дверью, а потом приходит извиняться. Или даже поджидает. С годами Гаррет и к этому привык. — Хоук, — мрачно протянул эльф, глядя исподлобья. — Мы можем поговорить? — Поднимайся, — Гаррет даже приветствием не утруждался. — Я сейчас только загляну на кухню и скажу, чтобы нам принесли поесть. — Лучше выпить, — скорректировал его план Фенрис. — И это тоже, — Гаррет легко согласился. — Только... — эльф чуть замялся. — Одержимый не у тебя? Хоук отрицательно качнул головой: — Нет, сказал, что хочет заглянуть в лечебницу. Помыться, переодеться... Все же в крови было после твоих земляков. — Звучит как музыка, — эльф вздохнул. — А разве у него здесь сменной одежды не найдется? Последнее время как ни приду, он все время тут ошивается. — А я все жду, когда Андерс все вещички сюда перетащит, — задумчиво откликнулся Гаррет. — Тогда никуда не денется и переезжать не откажется. А пока... Ну, нравится ему мыться в Клоаке — кто я такой, чтобы отказывать любимому? — И слышать не хочу, — Фенрис отвернулся. — Я подожду у твоих комнат, хорошо? Гаррет коротко кивнул и поспешил наведаться на кухню. Орана и впрямь вдохновенно помешивала какое-то варево в котле, но, увидев нанимателя, только обожглась и невнятно что-то пискнула. Оставалось только признать, что с ней еще работать и работать, поэтому Хоук подхватил треть сырной головы и бутылку вина, а все остальное решил оставить на потом — после каждой эпопеи дел накапливалось... Однако когда Хоук, поднявшись, увидел сгорбленную фигуру друга, он оставил и выпивку, и закуску и шагнул вперед: — Фенрис? — Я... — тот не смотрел в глаза. — Мне нужно было сказать это с самого начала, но я слышал голос твоей мамы. Я... думал о том, что произошло с Адрианой. Хоук слушал его, а сам невольно пытался представить, что чувствовал Фенрис — и не мог. А потому слова извинений не показались ему... бессмысленными. — Незачем извиняться, — Хоук взмахом руки прервал поток неловких излияний. — Великодушно, — чуть улыбнулся Фенрис. Но это не было великодушием. Скорее уж, Гаррет видел великодушие в том, что эльф, бывший раб мага крови, ни слова не сказал о том, какая именно магия заставила работорговцев сражаться против своей магистрессы. — Эта ненависть, — выдавил Фенрис. — Я думал, что избавился от нее. Но куда бы я ни шел, она идет следом. «Нельзя избавиться от того, что есть часть тебя. Это надо принимать целиком», — прозвучало в голове. Хоук кивнул, и Фенрис явно принял это на свой счет, но Гаррет мысленно ответил: «Ты неправильно смотришь. Нельзя, чтобы кто-то решал, что принимать, а что нет, кроме тебя самого. Выбор каждого определяется только им». — ... это они вселили ее в мое сердце... Это было уже слишком, — словно подслушал неслышный диалог Фенрис. «Кто поддался единожды, теряет право выбирать», — раздалось в мыслях Гаррета. «А это определяется только силой того, кто противостоит», — мысленно хмыкнул Хоук и сочувственно улыбнулся эльфу: — Мы друзья, Фенрис. — Вряд ли я понимаю, что это такое, — эльф отвернулся. Гаррет уже совсем было собирался предложить ему вина и сыра, как внизу раздался растерянный голос Бодана: — Мессир Хоук, к вам... еще посетитель. — Прямо как в приемной у наместника, — Гаррет закатил глаза и извиняющимся тоном предложил другу. — Выпьешь? Мне надо спуститься, узнать, кого еще принесло. — Наверняка это твой одержимый, — буркнул Фенрис. — Гаррет... Позволь мне кое-что спросить. — Что? — тон Хоуку не понравился совершенно. — Я... долго не говорил об этом, но... — тут эльф поднял взгляд чуть прищуренных зеленых глаз и посмотрел тревожно, смятенно. — Ты же знаешь, что ты выбрал опасный путь. И ты связался с одержимым. Ты не... боишься демонов? — Не боюсь, — решительно заверил его Хоук, прямо чувствуя, как довольно ворочается в груди что-то огромное, теплое — ему явно нравились эти слова. — Я вообще ничего не боюсь, Фенрис, потому что пока я — это я, мне нечего бояться. Я либо добьюсь своего, либо умру в борьбе за это. А если я буду уже не я... То, думаю, у кого-то достанет сил уничтожить то, чем я стану. И я буду рад, если это будешь ты. Но еще больше я буду рад, если так не случится. — Я тоже буду рад, если этого не случится, — эльф неловко улыбнулся. — Значит, ты понимаешь, что такое дружба, — Гаррет кивнул ему на дверь и на тумбочку возле нее. — Бери бутылку, бери тарелку, заходи. Даже если это Андерс, то тебе незачем уходить. В «Висельнике» же ты его терпишь. — Только потому, что приятно у него выигрывать, — оставил за собой последнее слово Фенрис. За дверью комнаты матери было тихо, и Хоук снова скатился по лестнице, однако в холле стоял не Андерс. В холле, отряхиваясь от влаги — видно, пошел дождь, — стоял Варрик, который обрадованно раскинул руки при виде друга, словно хотел обнять: — Хоук, ничего, что я без приглашения? — Какие вопросы, — Гаррет хмыкнул. — И потом, ты уже тут. Рад тебя видеть. Но ты ведь не просто так пришел? — Не просто, — Варрик подмигнул. — Одна Певчая птичка мне напела, что ты разделался с работорговцами мрачного эльфа. А в таверне ни ты, ни он не появились, так что я сразу понял, куда мне надо идти. Не возражаешь, если я у тебя посижу и послушаю новости? Хочется быть в курсе событий. И еще... — «Трудная жизнь в Верхнем городе», — безошибочно угадал Гаррет. — Новая глава, все такое. — Ну вот, — гном прямо лучился. — Эльф тут? Я ему принес подарок — отличное вино и хорошую книжку. Если он, конечно, меня мечом за такие книжки не ткнет. — Хорошо читает? — осведомился Гаррет. — У него не спрашиваю, а то тоже мечом неохота. — Неплохо читает, — заверил его Варрик, но, конечно, не обнял, чтобы не подчеркивать разницы в росте. — Я знаю, как подогреть его интерес: обещал, что, как только он выучится красиво и без ошибок писать, напишет Данариусу то, что о нем думает. Знал бы ты, как это мотивирует! — Пойдем, — Гаррет не удержался, фыркнул. — Послушаешь новости... Он не успел закончить — в дверь снова постучали. — Паломничество? — Варрик окончательно разулыбался. — Кто на этот раз? Я звал Маргаритку с собой, когда собирался к тебе, но она отказалась — боится, что потом одна до эльфинажа не дойдет. Здравая мысль, потому что я собираюсь у тебя выпить. Но я обещал, что передам тебе, что она тебя ждет в своей лачуге. Вот, передал, не забудь заглянуть. — Зайду, — пообещал Хоук. — А кто, понятия не имею. Сейчас и узнаем. Но его решимость и веселье мигом испарились, когда он открыл дверь. Неловкая улыбка Андерса пробудила совсем неуместные чувства, и Гаррет почти пожалел о том, что сейчас здесь собрались друзья. С Андерсом хотелось остаться наедине... — Хоук, — целитель улыбнулся ему открыто и светло. — У тебя гости? Надеюсь, я не помешаю. Я принес тебе подарок, любовь моя. «Это неразумно, — сообщили в голове. — Если ты желаешь этого мага, он и без того твой. К чему эти странные вещи, которые вы приносите друг другу? Материальные вещи имеют значение в вашем мире, и мне не нравится, что вы так бездарно распоряжаетесь ими». «Справедливость вот понимает, что такое подарки, — мстительно подумал Хоук. — Он что, умней, чем ты?» «Он размяк от долгого присутствия в теле сострадательного целителя, — возмутился внутренний голос. — Он — дух, он вообще только и хочет, что щадить. Я не такой». — Мне уже не терпится, — ответил Гаррет Андерсу и только по смущенному хмыканью Варрика понял, как прозвучали слова. — В смысле, подарок — он же настоящий, а не... — Это потом, — глаза Андерса, золотисто-карие, заискрились. — Можешь не отворачиваться, Варрик, такими подарками я не собираюсь одаривать Гаррета при посторонних. А леди Лиандра..? — У себя, — успокоил его Хоук. — Но если желаешь, можешь заглянуть — выказать почтение. — Нет-нет, — слишком поспешно отказался Андерс. — Меня немного беспокоит то, как она глядит на меня. Гаррет воззрился с возрастающим сомнением: — Мама..? — Мне кажется, что я бужу в ней какие-то воспоминания, — пожаловался Андерс. — Она слишком снисходительна к тому, что я отступник. Да и ты тоже. — Женщинам нравятся хорошие «плохие парни», которые идут против правил, — у Варрика, несомненно, было больше опыта в таком деле. — Вам, отступникам, не понять. — Где уж нам, — смешливо откликнулся Андерс и повернулся к Хоуку. — Гаррет, твоя мама говорила о твоем гостеприимстве. И где же оно? — Прошу, — широким жестом указал Хоук в глубины поместья. — Добро пожаловать всем, только у меня наверху уже Фенрис пьет. Так что давайте поспешим, чтобы не отставать. Правда, я принес всего одну бутылку. Последние слова явно услышал Бодан, который воззвал: — Мессир, как раз насчет бутылок. Тут девочка, которую вы привели, чего-то хочет... — Звучит... интересно, — мигом откликнулся Варрик. — Хоук, ты привел девочку? — Нет, подожди, — вдруг притормозил Андерс. — А обычно — кого? — Успокойся, ты на мальчика не тянешь, — хмыкнул Гаррет. — Вполне себе зрелый мужчина в самом расцвете сил. Ну и... — Нет, про это я писать не буду, — глубокомысленно изрек Варрик. — Даже твое перо не способно что-то воспеть, — поддел его Хоук. — Я только хотел сказать... — Не надо этого говорить, скажешь наедине, — теперь вмешался Андерс. — Так что за девочка? Та эльфийка? — Орана? — Хоук шагнул вперед и увидел глубоко склонившуюся девицу с подносом. На подносе стояли приборы на двоих и закуски, бутылки... — Я хорошо служила леди магистрессе, — пролепетала та, не разгибаясь. — А папа часто повторял, что господа не должны испытывать недостатка ни в чем. Я сейчас принесу еще! Варрик с удивлением посмотрел на острые уши почти на одном уровне с его лицом и не очень уверенно проговорил: — Хоук, я знаю, что ты способен на все, что угодно, но... Хорошо, что я не взял с собой Маргаритку. Разве тебе может такое понравиться? — Орана, — Хоук почти страдальчески закатил глаза. — Я тебе не господин, а как это?.. Работодатель. Не надо пытаться мне услужить, я позову кого-нибудь, если понадобится. Хотя... Ну, теперь-то пригодится, потому что гостей стало больше. — Зря ты так, — вдруг пожурил его Андерс. — Она теперь только убедится, что господа еще и сами не знают, чего хотят. «Ты зря отказываешься от признания твоего господства, — немедленно выразился голос в голове. — Эти действия напоминают миру, кто ты есть. Ты выше их, а потому должен принимать их, потому что так должно». «Я сам решу», — в ответ огрызнулся Гаррет и почувствовал, что тепло в груди сыто улеглось — он оправдал ожидания. Хоук позвал друга и любовника за собой, но проходя мимо комнаты леди Лиандры, замер, услышав шорох. Мама действительно выглянула и, узрев проходящий мимо «отряд», немного нервно улыбнулась: — Рада приветствовать. Гаррет, у нас еще будут сегодня гости? — Не знаю, мам, — честно ответил Хоук. — Они сами приходят. Леди Лиандра кивнула и улыбнулась остальным: — В нашем с Малкольмом доме было так же, и я рада, что Гаррет сохранил эту традицию... Только, Гаррет, я думала, что мальчиков будет водить Бетани, а не ты. Да еще и столь... разных. — Люблю удивлять, — фыркнул Хоук. — Мое почтение, — склонился в поклоне гном. А Андерс немного замялся: — Леди... — Мам, мы пойдем, — Гаррет заметил, что спутникам не по себе, и поспешил сгладить ситуацию. — Если мы к утру будем пьяными валяться по всему дому... — Отправлю Пса вас собирать, — строго произнесла леди и вдруг нахмурилась. — А где Пес? С утра его не видела. — Удрал куда-то, — рассеянно отозвался Гаррет. — Мне не до него было, когда тут такое! Работорговцы, Тевинтер... — Опять Тевинтер, — Лиандра сделала шаг назад. — Идите уже. И, Андерс, если мы столкнемся с утра в коридоре, вам вовсе незачем так бежать от меня. «Доброе утро» — этого будет достаточно. — Я... буду знать, — окончательно смутился Андерс. «Вот такое поведение достойно тебя, — немедленно прокомментировал голос внутри. — Ты здесь, чтобы повелевать». «А ты что, Господство? — мысленно съязвил Хоук. — А раз не Господство, уймись. У меня тут друзья, я не собираюсь вести философские диспуты». «Ты слишком многого хочешь от сделки», — возразил тот. «А ты ждал, что я буду хотеть меньше? — ответил вопросом Гаррет. — Тот, кто бы хотел меньше, не был бы с тобой». Тот, кто ворочался в груди, не знал ругательств, а потому лишь обессиленно... как будто царапнул изнутри — и затих. Путь наверх много времени не занял, и Гаррет, заглянув в комнату, успел увидеть, как Фенрис разглядывает на просвет бутылку с вином. Орана следовала позади и слегка нервировала — не следовало Фенрису видеть такое, — но Хоук не мог ничего поделать с тем, что все так одновременно свалилось на него. Это тоже было одной из «очаровательных» особенностей его жизни. И Андерс... Андерс был таким же. Мог понять. Мог оценить. — Гаррет, кто... — эльф приподнялся навстречу и тут же уселся обратно. — Варрик, здравствуй. — Меня даже не замечают, — хмыкнул Андерс и первым нахально уселся за стол напротив эльфа. — И тебе здравствовать. — Вам обоим желать здоровья не буду, — парировал эльф. — Демону это ни к чему, а ты и сам целитель. — А я тебе желаю, потому что иначе мне же лечить, — не уступил тот, пока Варрик устраивался, а Хоук втихую отнимал у Ораны поднос. Та уступила — с тем же диким удивлением в глазах. Наверное, до сих пор магистры и прочие ее возможные господа не пыхтели, пытаясь удержать конструкцию из высоких бутылок и позвякивающего стекла вазочек с закусками. Бокалов было всего два, и эльфийка тут же попыталась извиниться и принести еще, но Гаррет объявил: — Я сам. И вообще я могу и из горлышка. — А я даже не просил, — усмехнулся Фенрис. — Орана, да? Перестань так глядеть на него, он тебе не хозяин. И никто тебе не хозяин. — Вы забрали меня... — растерялась эльфийка и даже поднос упустила. — Кто же теперь мой хозяин? Та красивая женщина? — Это моя мама, — буркнул Хоук. — И она тоже тебе не хозяйка, она тебя, кажется, сама боится. — Я... — глаза девушки наполнились слезами. — Я не хотела... Простите, господин. Чем я напугала госпожу? — Фенрис... — простонал Гаррет. — Орана, послушай меня, — эльф все-таки встал и отобрал поднос сам, с непринужденной грацией отставив его на стол. — У тебя больше нет хозяев. Ты можешь делать то, что хочешь, но... Я понимаю, ты испугана и растеряна. У тебя есть время, чтобы прийти в себя. Хоук не будет тебя обижать. Но тебе вовсе не обязательно прислуживать ему, как Адриане. Адриана была той еще стервой, Хоук не такой. Он... Он маг крови, да, но это единственное, что роднит его с твоей бывшей хозяйкой. — Хорошенькое начало, — протянул Варрик. Фенрис вскинулся: — А что, здесь этого кто-то не знал?.. Орана, тебе показали, где ты будешь жить? — Да, госпожа показала мне комнату, очень красивую, — эльфийка перестала шмыгать носом и немного утешилась. — Там совсем нет других эльфов. И вообще никого больше нет. — Иди туда и отдохни, — Фенрис сочувственно взглянул на нее. — Ты... потеряла отца, тебе, наверное, хочется побыть наедине с собой. — Но я никогда не бывала одна, — почти отчаянно воскликнула Орана. — Что я буду там делать? Скажите, господин, что мне делать? Просто сидеть? И тут вмешался Андерс. Он жестом остановил эльфа и привлек внимание к себе: — Скажи, Орана, а чего бы тебе хотелось сейчас? — Я... Я не знаю, — промямлила та. — Папа... Он всегда говорил, что может настать миг, когда нам придется послужить госпоже магистрессе своей жизнью. Но я никогда такого не видела, а потом... Потом... Всех... — А что ты делала, когда хозяйка не утруждала тебя приказами? — ровно вопросил Андерс. — Н-не знаю... — девушка чуть замялась. — Болтала с другими рабами, вышивала... Хозяйке нравилось. Я вышила ей много воротничков и туфелек. И еще играла ей на лютне... Ей тоже нравилось! — Не знаю насчет вышивания, но лютня здесь есть, — Андерс встал и притащил инструмент, без дела стоявший в нише у окна. — Поиграй. Музыка поможет тебе, она умеет врачевать так, как не умеет ни один целитель. Эльфийка приняла лютню в руки, бережно огладив блестящий круглый бок, и вздохнула немного спокойнее: — Я не нарушу покоя господ, но если господа позовут, то сразу приду. Не смею благодарить, извините, пожалуйста... Она попятилась и боком исчезла в проеме двери, все так же нежно обнимая лютню. Варрик негромко скептически заметил: — Не то чтобы я был безжалостным убийцей, но сейчас мне хочется заново поубивать всех тех, кто мог довести девчонку до такого состояния. — Ей пришлось увидеть гибель всех, кто был с ней рядом, — резко бросил Фенрис, усаживаясь обратно. Он завладел бутылкой, из которой пил до того, и угрюмо заглянул внутрь, как будто там можно было что-то узреть. — Но Адриану я бы убил и без дополнительных причин. Ты, маг... Заслуженно гордишься собой? Помог, спас?.. — Чем тут гордиться? — Андерс устало плюхнулся на стул. — Я не спас, а только на время облегчил страдания. Никогда не видел такого. «Ты мог бы заставить их всех служить тебе так же», — любезно напомнил голос в голове Хоука. «Может, и мог, но не стану, — сообщил Гаррет. — И, предупреждая твой вопрос... Хотя бы потому, что добровольно можно большего добиться. Такое тебе понятно?» «До каких пор они будут верны тебе, если ты их не заставишь?» — вопросил тот, кто согласился научить магии, даровавшей власть над прочими смертными. И Хоук ответил, ни капли не сомневаясь: «До конца». — Думается мне, выпить будет не лишним, — нарушил наступившую тишину мастер Тетрас. — Я ведь шел узнать подробности той драки, что прошла без меня, а теперь уж и не уверен, что хочу это знать. Хоук там, верно, хорошо отметился? — Да, — коротко подтвердил Фенрис. — Каждый раз, когда он втыкает в себя клинок, у меня просто... Ноги подгибаются. А уж тут... Я, наверное, еще долго буду это видеть в кошмарных снах, как маги крови дрались за меня. — Один из магов подарил тебе свободу, — неприязненно заявил Андерс; он не пил, зато сыр нюхал и ел с заметным наслаждением. — Едва ли бы ты справился с этим в одиночку. Фенрис ответил не менее неприязненным взглядом: — Свободу себе я подарил сам. А то, что Хоук сражался за меня... Возможно, я был не прав, утверждая, что все маги отвратительны. Но ты к исключениям не относишься. — Я вообще-то тоже сражался, — Андерс глянул презрительно. — Но ты же такой ерунды не замечаешь, да? Подумаешь, какой-то маг за тебя шкурой рисковал, что за мелочи. Фенрис недовольно откинулся в кресле, оглядел собеседника с головы до ног: — А я для тебя убивал храмовников. Своими же руками уменьшал количество тех, кто может и должен удерживать таких, как ты. Тут увеличивать впору. — Хоук и здесь постарался, — хмыкнул Варрик. — Брата родного в Орден почти что сдал. Вот это мастерство: и вашим, и нашим, и еще кому-то. — В семье не без храмовника, — Хоук сокрушенно махнул рукой и уселся между заклятыми друзьями — во избежание. Андерс чуть подвинулся и обратился к Гаррету, демонстративно отвернувшись от Фенриса. Хоук подбодрил его улыбкой и с любопытством вопросил: — А что ты принес? Это же не секрет? Андерс качнул головой: — Совершенно не секрет. Возьми, — он порылся в поясной сумке и выудил оттуда причудливый амулет на крученой цепочке. — Мне оно ни к чему, а вот тебе... пригодится. Гаррет бережно принял в ладони поблескивающую побрякушку и вдруг почувствовал, что пальцы буквально покалывает — магия. Очень... своеобразная магия. Варрик свел брови, разглядывая полученный Хоуком подарок, а потом вдруг уронил: — Обычно все эти штуки для магов — с лириумом. А этот — странный какой-то... Фенрис даже вздохнул: — Рассказать, для какой магии нужны амулеты без лириума? Для той, которой лириум не поможет. — Да, любовь моя, — кротко подтвердил Андерс. — Я бы все равно не смог воспользоваться им. — Ничего себе, не секрет, — философски заметил Варрик. — Хотел бы я знать, много ли мест в Киркволле, где отступник может свободно подарить другому отступнику эдакую финтифлюшку. — Спасибо, — Гаррет благодарно улыбнулся возлюбленному и потянулся к затылку, чтобы застегнуть на шее цепочку. Гладкий амулет скользнул по коже. Он оставался теплым даже тогда, когда его не касались руки; и, оказавшись на груди носителя той самой магии, словно бы голодно взывал. Гаррет был уверен, что если плеснуть на него кровью, то она впитается без следа — хотя внешне амулет только мирно поблескивал округлыми гранями. — Где ты достал такую дрянь? — поинтересовался Фенрис. — Какая разница? — Андерс рассеянно подтянул хвостик на голове чуть повыше. — Предыдущему хозяину он уже не пригодится. — Мило, — заметил Хоук. — Надеюсь, моя судьба будет удачнее, чем у моего предшественника. «Ты слишком ограничиваешь себя, — завел любимую песню тот, кто в голове. — Ты мог бы добиться большего, если бы пользовался всеми возможностями. Но вместо этого ты надеешься только на то, чтобы не погибнуть, как тот неудачник». «Помолчи, Беспринципность, — Хоук чуть прикрыл глаза. — Лучше послушай амулет. Он тебе нравится?» «Нравится», — в груди потеплело. «Не забудь сказать об этом Справедливости, — Хоук даже с демоном язвил. — Можете побеседовать о достоинствах лириума и крови, пока мы с Андерсом будем спать». «Непременно». Беспринципность произнес это так серьезно, что Хоук даже поежился. Ну ведь знал же, что демон шуток не понимает! А ведь он действительно может... — Ну, за свободу, что ли? — Варрик забрал один из бокалов и наплюхал себе до краев, нимало не заботясь об остальных. Хоук тоже потянулся к бутылке под осуждающим взглядом Андерса. Впрочем, тот, кто в голове, не возражал — скорее, поддерживал. Знал, что вино лишь помогает, когда дело касается отказа от правил. Справедливость считал иначе, и Андерсу Гаррет почти сочувствовал, но поделать с этим ничего не мог. Фенрис тост поддержал, приподняв бутылку, а Андерс ядовито прокомментировал: — Свободу... почти всем, да? Все равны, но некоторые равнее? — С этого когда-то начинал Тевинтер, — парировал эльф. Хоук страдальчески скривился и отвлек внимание на себя: — У меня тоже для тебя кое-что есть, — обратился он к Андерсу. — Возьми, это из той пещеры. Нашел, когда Фенрис уже удрал, а ты от тухлой крови отряхивался. Андерс с любопытством протянул руку к вещице, а потом изумленно протянул: — Амулет тевинтерской Церкви? Ты думаешь, я себе три раза на виселицу еще не заработал? Фенрис, запрокинувший голову, чтобы отпить из горла — видно, процесс взаимных ухаживаний двух магов не вызывал у него воодушевления — издал резкий, не слишком приличный звук. Вином он облился и закашлялся, судорожно пытаясь восстановить дыхание. Варрик подскочил и от души треснул его по спине, а потом и поинтересовался сочувственно: — Лучше? — Лучше, — проскрипел Фенрис и, отеревшись рукой, возмущенно глянул на Гаррета. — Хоук, ты что, совсем?! — Что — совсем? — рассеянно поинтересовался Андерс, погладив известный символ — расходящиеся лучи — на полированном камне. — Нет, ну раз так, то я, конечно, возьму. Во-первых, я чувствую в нем магию, и это не для магии крови. Во-вто... — Он же церковный, — раздраженно пояснил Фенрис. — А официально даже Церковь Тевинтера магию крови осуждает! — Во-вторых, раз уж я борюсь за права магов, то от тевинтерской вещи отказываться глупо, — как ни в чем не бывало продолжил Андерс и закончил, победно глядя на эльфа. — А в-третьих, просто нельзя не носить вещь, которая приводит тебя в состояние такой ажитации. Не все же тебе меня злить. — Да чтоб ты... — Фенрис сам себя оборвал и шумно выдохнул. — Хоук, не ожидал от тебя. — Это же просто символ, — пожал плечами Гаррет. — А я не слишком ревностный андрастианин, чтобы обращать на это такое внимание. Да и ты тоже... — Хорошо, что Певчего нет, — объявил Варрик. — А то его бы еще больше скрючило. — Тогда тем более буду носить, — Андерс явно пришел в чудесное расположение духа. — Спасибо, любовь моя. За дверью раздался шум, и Гаррет безошибочно определил в нем стук лап по полу. Кто-то — и даже известно кто — несся по лестнице, производя ужасный грохот, а потом и толкнулся в дверь, раскрывая ту нараспашку. — Ну? — строго воззрился на Пса Гаррет. — И где тебя носило? Говорил он уже машинально, потому как «где носило»... Нет, ну этого, конечно, Хоук по-прежнему знать не мог, зато изумленно глядел на то, что притащил этот... этот... — Когда я прошу тебя принести что-нибудь интересное, я вот не этого жду, — возвысил голос Гаррет. — Что это? Точнее, кто это? Мех на шапку? — Это же... — Андерс рывком поднялся с кресла. — Отдай! Пес сел и послушно выплюнул ношу в подставленные руки, немного поскуливая. И гордо поглядел на хозяина. «Ну разве я не молодец? — говорил собачий взгляд. — Раз не принес ты, то принес я. Кто хороший мальчик?» — Только этого не хватало, — пробормотал Гаррет. — А мне нравится, — одобрительно произнес Варрик. — Хорошенький. А если помыть, будет еще и пушистый. — Все они хорошенькие, пока маленькие, — буркнул Фенрис, но злости в его голосе не было. — Мя, — тоненько раздалось на всю комнату. — Хоук, дай молока, — потребовал Андерс. — Котенка нельзя кормить тем, что у нас на столе. — Где я тебе возьму молоко? — возмутился Гаррет. — Я его не пью. Рыба на кухне вроде была... — Я сейчас уйду, — скривился Фенрис. — Мало мне было одержимого, так еще и рыбой будет вонять... — Он слишком маленький для рыбы, — Андерс качнул головой и уселся обратно, устраивая обслюнявленного котенка на чистой мантии. — Интересно, где Пес его взял... — Скорее всего, у кого-нибудь отнял, — пожал плечами Гаррет, чувствуя, как удовлетворенно шевелится в душе демон — такие методы тот одобрял. — Или спас, если мать-кошка погибла. — Ты не возражаешь, если я его заберу? — Андерс поднял просительный взгляд. — У тебя все равно за ним ухаживать некому. А я... Я давно хотел. — Котенку будет лучше в Верхнем Городе, чем в Клоаке, — Хоук отрицательно покачал головой. — Ты не сможешь за ним постоянно следить, и кто-то может ему навредить. Ты же не хочешь однажды узнать, что он бесследно пропал? — Ты... прав, — печально протянул Андерс. — Надеюсь, леди Лиандра любит кошек... В комнату заглянула Орана с тряпкой: — Простите, господа, я сейчас все приберу. Ваша собачка, господин... На улице пошел дождь, и она где-то... испачкалась. Следы по всему дому, но я уже протерла. Ой, какой хорошенький... — Девчонкам всегда такое нравится, — хмыкнул Варрик. — Будет кому за котом приглядеть. — Я не девчонка! — возмутился Андерс, но довольно рассеянно — внимание занимал кот. — Мы же уже разобрались, что ты не девчонка, — возразил Гаррет. — Он не про тебя. Орана, возьми этого... нового жильца, пожалуйста, и накорми. Не знаю, правда, чем... — Госпожа сказала, что не против, если я возьму кухню в свои руки, — не задумываясь, проговорила эльфийка. — И я уже послала за молоком... И за зеленью, и за мясом. — А зачем нам молоко? — с подозрением осведомился Хоук. — Котенок только сейчас появился. — Ну, раньше у вас, видимо, был скверный повар, — неуверенно ответила Орана — она только начинала осваиваться со вкусами и привычками новых «хозяев». — На кухне... не очень разумный набор продуктов. По утрам полезно есть кашу на молоке, госпожа Адриана очень ценила. Сытно, и фигура не портится. — Каша по утрам, — Гаррет скривился. — Какая гадость... — А госпожа обрадовалась, — Орана немного смутилась. — Простите, господин, вы велели сидеть в комнате, но мне... Простите, что нарушила приказ. Принести кнут? — Чего?! — Гаррет изумленно на нее поглядел, а потом в панике обернулся на Фенриса. — Ну вот что мне с ней делать? — А ты думал, будет иначе? — тот глянул жестко. — Адриана... Рассказать? — Не надо, — воспротивился Варрик. — А то еще потом приснится. — Так, — Хоук взял управление в свои руки. — Берешь кота, кормишь кота. Можешь еще его выкупать и вычесать. Щетка для пса — в прихожей; может, подойдет. Потом делаешь то, что хочешь. Если тебе нравится на кухне — я только рад. У нас до этого Бодан кашеварил, но повар из него действительно не ахти. Впрочем, я не привередливый. — Как скажете, господин, — девушка повеселела и застенчиво шагнула к Андерсу. — Позволите? — Возьми, — Андерс печально передал ей котенка, не обращая внимания на то, что передними лапами тот оцарапал ему руку, а задними — вцепился в мантию, вытягивая оттуда нитки. — Пригляди за ним, хорошо? — Андерс, ты всегда сможешь сюда приходить и играть с ним, — попытался утешить возлюбленного Гаррет — и вдруг его осенило. — Ну, или переезжай ко мне, и тогда кот у тебя будет всегда. — Я... подумаю, — тихо произнес Андерс. — Гав! — энергично поддержал Пес и поглядел на хозяина с превосходством. «Убью», — взглядом пообещал Хоук, но когда бы это смущало Пса? — Гав, — тот демонстративно устроился у ног Фенриса и тронул его лапой. Эльф послушно засунул в бездонную пасть ломоть сыра и вздохнул: — Что я тут делаю? Что еще мне предстоит увидеть? Это просто какая-то дурная шутка, кажется: маги крови спасают котят. — Я не маг крови! — возмутился Андерс. — Я целитель! — Хоук... — Варрик задумчиво поскреб подбородок. — А ты сам-то не боишься, что и в тебе какая-нибудь гадость поселится? С таким-то примером под боком. — Вот-вот, я его о том же спрашивал, — мрачно буркнул эльф. — Чего мне бояться? — Хоук слегка напряженно улыбнулся. — Демонов? Мало я их убивал? «Ты убивал примитивных и глупых, — немедленно раздалось в голове. — Я не такой». «Вот поэтому я с тобой вообще разговаривать стал, — мысленно отрезал Хоук. — И если бы знал иной способ справиться со всей этой гадостью, что происходит в Киркволле, и тебя бы не пощадил. Хотя теперь не жалею». «Когда я желал вашего мира, я не думал, что рядом окажется... такой же сосуд, — хмуро раздалось в голове. — Это стало... сюрпризом». «Ничего, у меня вся жизнь — большой сюрприз», — Хоук прервал внутренний диалог и обратился к друзьям: — Мы тут для чего собрались? Выпить и обсудить работорговцев. А занимаемся чем? — Как всегда, Хоук, — ему ответил Фенрис. — Занимаемся всем чем угодно, только не тем, чем собирались. — Давайте, рассказывайте, — Варрик устроился поудобнее и приготовился слушать. — А то от меня издатель уже новую главу ждет, а вы живете, как приличные люди, даже написать нечего. Гаррет кивнул и заговорил, зная, что долго так не продлится — разумеется, у Андерса и Фенриса есть свой взгляд на все, что случилось в старых пещерах, а значит, очень скоро его перебьют... Но это и к лучшему. — Почему ты скрываешь это от них? — спросил Андерс, едва дверь спальни захлопнулась у него за спиной. — Они твои друзья, и частично — мои. Наверное, им стоит знать... — Это... только испугает их, — Гаррет чувствовал, что язык заплетается, но реакции его пока не подводили. — Я ведь с самого начала знал, что даже демоны... Это лишь искаженная сущность. Мой отец был... Мой отец тоже был магом крови, хотя не хотел того. Магии крови можно выучиться и без демонов, но научить этому быстро могут только они. У моего отца времени не было, он спасал мать... И у меня времени не было тоже. Я уже потерял Лотеринг, попробую защитить Киркволл... — Беспринципность более терпелив, чем Справедливость, — заметил Андерс. — И иногда я уже не знаю, кто из них — дух, а кто — демон. — Они оба суть одно и тоже, — Гаррет замотал головой, не в силах объяснить. — Ты можешь точно знать, когда Справедливость — именно справедливость, а не Месть? И Беспринципность — такой же, они же одной природы. Я тоже иногда не знаю, когда он Беспринципность, а когда — Долг. Он хотел увидеть этот мир, но этот мир не оправдал его ожиданий. Он хочет занять в нем свое место, но это могу сделать только я, и только тогда, когда я действую по правилам этого мира. А потому Беспринципность умеет ждать. Он говорил, что долго ждал подходящий сосуд, отказываясь от многих, потому что желал быть уверен, что сосуд его выдержит. Ну, вот он я. — Ты сильный, — Андерс улыбнулся ему и, отправив в дверь прозрачное заклинание, отбросил посох и прижался всем телом. — Понимаю твоего демона, я и сам... — Тоже хочешь в меня? — фыркнул Хоук. — Это можно. — Справедливость возмущается, — почти жалобно проговорил Андерс, склоняясь к шее и прикусывая кожу. — Говорит, что мы все тут демоны, а он не такой. — Такой, не такой... — Гаррет закатил глаза и начал теснить любовника к кровати. — Куда он денется? — Да никуда, — Андерс даже хмыкнул. — Обратного ритуала вроде как не существует. Но я и так бы с ним не расстался. Он — часть меня. — Самая занудная часть, — уточнил Хоук и опустился на кровать, притягивая любовника за руку. — Справедливость, оставь сейчас Андерса в покое, у нас, смертных, есть смертные надобности. «Мне нравится твой выбор, — вдруг подал голос Беспринципность. — Он мужчина, маг, отступник и сосуд. В вашем мире все это порицается. Ты хорошо выбрал». «А Справедливость тебе не нравится?» «Ты правильно сказал про него, — уточнил демон. — Но с ним можно вести беседы в Тени. Сегодня я спрошу его про лириум». «А, вперед, только не отвлекай, — Хоук мысленно фыркнул. — Мы с Андерсом сейчас будем заняты». — Любовь моя, — укоризненно шепнул в ухо Андерс, склонившись. — Когда ты так прикрываешь глаза, я знаю, что ты разговариваешь с ним. Не думай, что я ревную, но сейчас с тобой я. — Иди сюда, — Гаррет потянул его за руку сильнее. Он не стал даже оправдываться, не стал ничего пояснять — Андерс понимал его и без слов. Во всем — и сейчас тяжело опустился рядом и поцеловал. Горячо и многообещающе. Гаррет ответил на поцелуй и шумно выдохнул носом, когда в рот вошел язык. Хоук неосознанно попытался повернуться на бок, чтобы потереться о любовника медленно поднимающейся плотью, но тот только припечатал его за плечо рукой — и поцеловал глубже. Сознание, и без того чуть замутненное, поплыло, и Хоук застонал, в первый раз за этот вечер. Но не в последний, это Гаррет знал точно. Андерс умел заставить стонать... Хоук почувствовал, как руки любовника умело расстегивают пояс и забираются под мягкую домашнюю рубаху, и потянулся раздевать его в ответ, но Андерс торопливо отстранился и выдохнул: — Так мы слишком долго провозимся. Он как-то мгновенно избавился от одежд, оставаясь в исподних штанах, и снова плюхнулся рядом, пока Гаррет выпутывался из ткани. Полулежа делать это было неудобно, но вставать было лень, и Андерс помог, а потом и подтянул чуть выше по кровати. — Давай делать это с комфортом, любовь моя, — он чуть улыбнулся. — Хотя твое желание сводит меня с ума. — Андерс, — Гаррет подтянул его поближе и нащупал под тонкой тканью твердый член. Любовник охнул, но такого прикосновения Гаррету показалось мало, и он поспешно потянул за шнурок, а потом и дернул ослабленный пояс. Горячее естество знакомо легко в ладонь, и Хоук с удовольствием провел кольцом пальцами вдоль ствола, ощущая, как Андерс подается навстречу, как вздрагивает... Заставлять его вздрагивать Гаррет тоже умел. — Если ты будешь так делать, то я возьму тебя сразу, — пробормотал Андерс, остановив его за запястье. — А потом сам же буду страдать и лечить. Пощади свою задницу и мою совесть, Гаррет. — Стою, ничего не делаю, — загнанно выдохнул Хоук. — Но лучше бы ты взял меня сразу, потому что терпение — не моя добродетель. — Мне хочется долго тебя ласкать, — Андерс вытянулся рядом и продолжил невнятно, покрывая поцелуями неровно вздымающуюся грудь: — Но учитывая, сколько ты выпил, боюсь, что от долгой прелюдии ты заснешь, а потому твое терпение нам испытывать не придется. — Хвала Создателю, — рвано выдохнул Хоук, ощутив, что на бедро уверенно ложится рука. Гаррет отставил колено в сторону, прозрачно намекая, и тут же услышал в голове голос: «Это, конечно, ваше дело, смертные, но мне не нравится, что ты позволяешь этому магу брать над собой верх». «Да что б ты в этом понимал! — Гаррет даже головой помотал, когда ощутил, что Андерс спускается поцелуями ниже, шире разводя ему ноги. — Это... вообще не про то». «В вашем мире слиянию тел отводится слишком много внимания, — наставительно произнес демон. — А раз отводится столько внимания, значит, этим тоже нужно пользоваться». «Иди ты... к Справедливости, — не выдержал Хоук и вздрогнул, когда губы Андерса накрыли головку члена. — И с ним разбирайся, кто там из вас сверху». Демон как будто невнятно булькнул и заткнулся, и Гаррет снова застонал, вплетая пальцы в волосы любовника. Хвост мешал, и Хоук стянул ленту, отчего длинные волосы щекотно рассыпались у него по руке. Андерс и сам тяжело дышал, медленно лаская его ртом, но о деле тоже не забывал. Глаза Гаррет закрыл, но слышал, как где-то рядом брякнула склянка. Из-за этого двигался Андерс неровно, заставлял нетерпеливо поводить бедрами, двигаться навстречу. И когда Хоук в очередной раз чуть приподнялся, любовник легко скользнул пальцами в ложбинку. Гаррет только запрокинул голову, ощутив, как медленно пальцы кружат, надавливают, ласкают... От того, что действие это было привычным, оно не становилось менее волнующим. — Давай же уже, — яростно выдохнул Хоук — ожидание уже стало просто нестерпимым. «Вот это правильно — приказывать, — одобрил Беспринципность. — Они со Справедливостью должны понять, что уступают тебе». «Они... Я их... — мысли сбивались, и сформулировать мысль до конца Гаррет не мог. — Я... просто люблю...» Андерс вдруг дернулся, неясно промычав — и глаза его озарились прозрачно-голубым цветом. Член изо рта он выпустил, и изменившимся голосом произнес: — Я слышу. Слышу сквозь Тень, о чем ведет речи демон. Демонам нельзя давать воли. — Духи мне еще не сосали, — отчаянно простонал Хоук. — Справедливость, ты либо продолжай, либо отдай Андерсу управление. — Я бы мог, — после короткой паузы выдал дух. — Но не вижу в этом смысла. А моему союзнику это почему-то нравится. Было бы несправедливо лишать его этого. «Все они, духи, не понимают, — презрительно отозвался Беспринципность. — Для смертных это порой венец всего и конец всему. Мощный инструмент». — Спасибо, — фыркнул Хоук вслух, а потом и добавил мысленно: «Если сейчас же не заткнешься, то сосать будешь сам. А там уж выбирай — хоть Андерсу, хоть Справедливости». «Духу это не надо», — возразил демон и подозрительно быстро убрался. Кое в чем Беспринципность был... крайне принципиален. И разумеется, позволить себе «унижения» не мог. — Любовь моя, — выдохнул Андерс уже нормальным голосом. — Прости. — Нет-нет, рад был увидеться, — Гаррет блаженно вытянулся и требовательно надавил ему на плечо. — Но ты лучше продолжай. Я хочу тебя. А эти пусть сами в Тени разбираются. — Мы их еще застанем, если заснем вместе, — Андерс удобнее устроился и усмехнулся, обдав влажное естество прохладным воздухом. — А мы заснем, потому что у меня уже нет никаких сил, и один раз — это все, на что меня хватит. — Тогда давай поспешим, — Гаррет охнул, потому что Андерс действительно поспешил. Это было почти неприятно, но зато так — гораздо проще. И быстрее. Теперь Андерс не отвлекался уже ни от одного из своих занятий: мерно ласкал член ртом и внутри двигался в такт. Хоук подвинулся, чтобы любовнику было удобнее, и коротко всхлипнул, когда Андерс надавил внутри так, как нужно. Это он умел... Гаррет попытался подавить разочарованный вздох, когда Андерс поднял голову и выскользнул пальцами. Разумеется, дальше будет только лучше, но все-таки момент был острым, и жаль было терять ощущение нежных губ и умелого языка в сочетании с томительным давлением. Гаррет нетерпеливо раздвинул ноги, приподнимаясь на локте, и тяжело упал обратно на кровать, когда любовник накрыл его собой. — Я люблю тебя, — выдохнул Андерс в ухо, щекотясь длинными волосами и горячим дыханием. — Даже можно сказать, что я люблю вас. — Мы тоже... вас... — шепот Гаррета перетек в стон, когда Андерс... В следующий миг Гаррету было уже наплевать и на Тень, и на духов, и на всех демонов во главе с Беспринципностью. Андерс взял его одним точным движением, раскрыл собой, безумно-сладко надавил. Несколько мгновений боли быстро уступили наслаждению и отчаянному желанию. Гаррет выгнулся в объятиях любовника, судорожно вцепился ему в плечо и коротко охнул, отмечая первое движение. Андерс набирал темп довольно быстро, и Гаррет успевал только мучительно-благодарно вздыхать. Ласкал его грудь и плечи — немного бестолково; обхватил одной ногой за пояс, чтобы ярче чувствовать; вскидывал взгляд, чтобы увидеть над собой возбужденного и растрепанного любовника. Андерс двигался все резче, обхватил за шею, потирался щетиной о скулу и иногда ловил губы, хотя ритм не позволял целоваться. Хоук старался возвращать столь щедро даримые ласки, но его ненадолго хватило. Когда движение стало уж слишком напряженным, он просто запрокинул голову, не в силах справиться с потоком ощущений, и облизнул пересыхающие губы. И как будто мало было всего этого, Андерс... Пальцы Андерса легли на член и сжались. Гаррет уже не стонал; он задерживал дыхание, понимая, что финал не за горами, но движение большого пальца по головке подвели его к краю слишком быстро. Гаррет вскрикнул — наверное, слишком громко — и выгнулся в судороге удовольствия, еще четче ощущая, как движется в нем любовник. Впрочем, Андерса хватило не многим дольше — он хрипло перевел дыхание и уткнулся лбом в плечо, замирая и вздрагивая. — Любовь моя, — слабо выдохнул Хоук, когда все закончилось, — ты... Ты лучший, конечно, но тяжелый. — Это не я тяжелый, это груз ответственности давит, — фыркнул Андерс, но послушно скатился и лег рядом, с усилием вытягивая покрывало, чтобы хоть как-то прикрыться. Дотянул примерно до середины бедра, на чем и успокоился, потому как Гаррет не находил в себе сил, даже чтобы приподняться. — Если ты сейчас не принесешь хотя бы влажное полотенце, с утра будет неприятно, — напомнил Андерс, но Хоук только рукой махнул: — Плевать, я не могу встать. С завтрашними проблемами и разбираться будем завтра. — Вот поэтому мы и не вылезаем из проблем, — Андерс зевнул и уютно устроился под боком. Хоуку показалось, что он слышит скрип двери — а значит, заклинание развеялось, но это стало последней мыслью — он провалился в сон. Хоук не помнил, что ему снилось, но кое-какие смутные ощущения оставались — вроде бы Справедливость о чем-то ругался с Беспринципностью. Но все это было давно знакомо и даже уютно, пока что-то резко не выбросило Гаррета изо сна. Он сел в кровати, еще не осознавая, что происходит, и вдруг увидел, что в темноте шевелятся темные силуэты. Не один — точно. А еще было слышно какое-то... то ли сипение, то ли свист. Было похоже, что в темноте таилось что-то... Беспринципность немедленно оживился. Хоук чувствовал, как по жилам плеснуло адреналином — и почти ничего не помнил дальше. Беспринципность вырвался. — Что происходит? — прорычал демон, глянув на мир глазами смертного, Хоука. — А? — Андерс проснулся, разлепил глаза и, увидев метаморфозы, произошедшие с любовником, немедленно перепугался. — Хоук? Беспринципность? Что происходит? — Вы оба не думаете об опасности, — громыхнул демон. Лицо Гаррета исказилось — стало как будто резче и злей. Глаза озарились алым, и он напоминал что-то... жуткое, неестественное. Андерс тряхнул его за плечо, а потом и уступил Справедливости, который, разумеется, не мог допустить, чтобы в мире смертных без присмотра расхаживал демон... — Ексель-моксель, — раздался поблизости потрясенный голос. — Ядрены пассатижи, их теперь двое... — Четверо, — слабо возразил второй голос. — А я говорил! У меня уже был одержимый хозяин! Что я, одержимости не замечу?! — А красиво вместе смотрится. — Красиво?! Да они нас сейчас уничтожить могут запросто! Надо было хоть меч прихватить... После этого, вопреки логике и здравому смыслу, в комнате раздался смех. Пьяный смех. Хоук тряхнул головой, прогоняя несколько опешившего Беспринципность; демона, наверное, еще никто так не оскорблял — пьяным смехом над его могуществом. — Андерс, — он позвал в темноту, ориентируясь на голубые огоньки вместо глаз. — Справедливость, я пришел в себя. Хм... Плохо звучит. Но ты лучше верни сюда Андерса, он мне нужен. — Гаррет? — глаза потускнели, и теперь светились только испугом. — Что произошло? Почему он пришел? — Извините, — громко объявил Гаррет, облизывая сухие с похмелья губы. — Был напуган. Варрик? Фенрис? — Мастер Тетрас, к вашим услугам, — еще громче заржал гном. — Извините, что мы тут к вам... — Мы на минуточку, — не менее пьяным голосом пояснил несколько успокоившийся Фенрис. — Не хотели вам мешать, продолжайте. — Кажется, они настолько пьяны в портянку, что им даже на Беспринципность плевать, — отрешенно вздохнул Андерс и позвал. — Варрик, зачем вы пришли? — Мы... это... — гном наконец отсмеялся, но его перебил Фенрис: — Не говори, а то опять обратятся. — Не, надо сказать, — уперся Варрик. — А то они нас не простят. А друзей надо прощать. — Мы потеряли кота, — объявил эльф и, чуть запинаясь, выдал. — Мы уже спать собирались, когда пришла Орана. — Ревела, — пояснил Варрик. — Потому что нарушила хозяйский приказ и не уследила. Кнута не нашла, поэтому принесла большую сковородку. — Ну и хозяйство у тебя, Хоук, — фыркнул Фенрис. — Даже кнута нет. Что ты за маг крови такой? — Точно, бухие в портянку, — вздохнул Гаррет. — Кнута нет, потому что я только начинающий рабовладелец. Надеюсь, как начну — так и закончу. А почему к нам пришли? Фенрис выплыл из темноты, чуть покачиваясь и держась за столбик под балдахином кровати: — Потому что мы уже весь дом обыскали. Остались только эта комната и комната леди Лиандры. Мы бросили кости — и первым выпало пойти к вам. — Повезло, — меланхолично протянул Андерс. — Не хватало еще пугать приличную женщину по ночам. А где Орана? — Я приказал ей сидеть и пить, — объяснил Варрик. — Потому что она никак не успокаивалась и просила эльфа наказать ее магией. Видела, как он светится, и решила, что тоже маг. — Ну, и я ее послал, — Фенрис поморщился. — Нехорошо, конечно, но я тут вам не это... Хоук, ты все-таки одержимый! — Ну... немножко, — скромно признал Гаррет. — Отвратительно, — эльф покачнулся, но заговорил торжествующе. — Я был прав, все маги такие. Среди нас трое магов: одна маг крови, но не одержима пока; второй одержим, но не маг крови пока; третий и одержим, и маг крови. Что я говорил? — О, а вот и кот! — Варрик тоже приблизился. — Спит, разбойник усатый, пока мы тут весь дом перевернули! Андерс тотчас завозился, а потом и воскликнул нежно: — Котенька! Гаррет, он к нам пришел! Иди сюда, мой хороший... Это вы его разбудили своими воплями! — Андерс, ты бы хоть прикрылся... — Хоук оглядел возлюбленного и повернулся к гостям. — Знаете, а идите-ка вы туда, где пили. И лучше ложитесь, потому что вам уже явно хватит. И Орану отпустите спать, а то девочка и без того намучилась. — Точно, — кивнул Варрик. — Раз кот нашелся, значит, нам пора. Эй, эльф, перестань его гладить, думаешь, я не вижу? Это кот магов крови, тебе нельзя его трогать. — Что я, голых магов крови не видал? — Фенрис фыркнул. — Пойдем, Варрик, а то семеро в одной спальне — перебор. Когда друзья, спотыкаясь и над чем-то хихикая, удалились, Гаррет произнес куда-то в пространство: — А почему семеро? Ну, их двое. Ну, нас двое. Ну, демонов двое. Это шестеро. — А котик? — Андерс подгреб котенка к себе и уткнулся ему в бок носом. — Чистый. Орана, наверное, помыла... И демонов не двое, демон только у тебя. — Тихо-тихо, — Хоук даже руки воздел. — Не надо Справедливости, знаем мы эту вашу Справедливость. Давай хоть доспим, а то эти, небось, до обеда теперь дрыхнуть будут. Что я маме скажу... — Правду, — Андерс снова устроился под боком, только теперь Гаррет чувствовал еще и кошачью мягкую шерстку. — Кстати... А ты и такой — красивый. У меня почти встало, только Справедливость помешал. — Утром, — пообещал Хоук. — Сейчас — спать, дай духам пообщаться. — Это у меня дух, а у тебя — демон, — упрямо возразил Андерс, но обнял и засопел в плечо. Гаррет выбрался из комнаты, когда утро уже давно наступило. Он бы продолжал мирно спать — все-таки выпито вчера было немало, да и усталость давала о себе знать, — но где-то в глубине дома слышался недовольный женский голос, и Хоук, пересилив себя, открыл глаза. — Надо вставать, — страдальчески выдохнул он, не глядя потеребив Андерса за плечо. Точнее, хотел потеребить. Пальцы наткнулись на что-то мягкое, чего в постели вроде бы быть не должно, но под мягкой шерстью тотчас обнаружился теплый комочек, и голос Гаррета зазвучал и вполовину не так мучительно и сурово. — Андерс, правда, надо... Возлюбленный проснулся легко, но, осознав сказанное, сразу замотал головой, разметывая спутанные светлые пряди: — Нет. — Андерс. — Гаррет. Хоук понимал, что без портков и с бородой дыбом выглядит не слишком устрашающе, но уставился на любовника мрачным взглядом. Вот как раз сейчас бы Беспринципность очень даже пригодился бы, но Хоук только ощущал отголоски его размышлений — демон показываться не желал. Но Андерс все-таки сдался. А может, тыкающийся в его ладонь лохматой головенкой кот навел его на какие-то размышления. — Я не могу, — наконец мрачно произнес Андерс. — Там твоя мама, и она явно в дурном расположении духа. — Пусть привыкает, — упрямо возразил Хоук. — Я понимаю, желания ежедневно просыпаться со мной недостаточно, но если ты хочешь ежедневно просыпаться с котом, тебе придется здесь поселиться. Не бойся, очередей в уборную у нас по утрам нет. — Это волнует меня меньше всего, — буркнул Андерс и неосознанно попытался пригладить волосы пятерней. — Котенок наверняка голоден, и только поэтому... Но ты пойдешь первым! — А почему это я? — сразу отпрянул Гаррет. — Хоук то, Хоук это... Почему вы вечно выпихиваете меня вперед? Андерс повел плечами, потягиваясь, и, с сожалением почесав между ушей сонного котенка, спустил ноги с кровати. — Ты и сам всегда наносить добро рвешься, — он огляделся. — Где мои штаны? — Штанов у меня... — Гаррет не удержался, фыркнул. — Тебе какие? Я вчера не успел сдать торговцам. — Мне — мои, — отрезал любовник, а отыскав смятую ткань у самого края кровати, наклонился, пыхтя и пытаясь попасть в штанину. — Это же твой дом, так что пойдешь. — Пойду, — Гаррет поморщился. Недальновидность вчерашнего решения не идти за полотенцем дала о себе знать, но до ванной нельзя было пройти, минуя шум на лестнице... Впрочем, все эти мелкие неприятности отошли на задний план, когда Гаррет выглянул из комнаты. За ним босиком — не шнуровать же сейчас сапоги! — крался Андерс с котом на руках. Леди Лиандра стояла посреди верхней площадки, а голос ее звучал не то чтобы громко, но очень и очень веско: — ...и куда ты смотрел?! — Уж простите, — разводил руками Бодан. — Гости мессира Хоука, что бы я им сказал? — Всё в перьях! — продолжала возмущаться женщина. — Зачем им понадобилось потрошить подушки? — Не могу знать, — стоял на своем гном. — Мам? — осторожно вклинился Гаррет. Леди Лиандра мгновенно забыла про Бодана и развернулась. Она и сама сейчас была похожа на магессу, повелевающую стихией грозы. По крайней мере, глаза ее метали молнии. — Явился, — она поджала губы, скептически оглядев сына. — Что вы тут устроили? Зачем раскидали вещи и рылись в сундуках? Особенно в тех, пыльных, с чердака, до которых ни у кого руки тридцать лет не доходили? А главное, зачем разодрали подушки?! — Вероятно, они искали кота, — подал голос Андерс из-за спины Хоука. — А кот был у нас, — принял огонь на себя Гаррет. — Какой еще кот?! У нас собака! И, в отличие от вас, Пес ведет себя примерно! — Вот этот кот, — продемонстрировал сын. — Мам, я тебе потом все объясню... Неожиданно леди несколько успокоилась и произнесла почти мирно: — Хорошо. То есть ничего хорошего, конечно... Но зачем все-таки разодрали подушки? — Может, спросить? — осторожно, опасаясь ступить на зыбкую почву, уточнил Гаррет. — Ты же могла спросить... — У кого? — демонстративно вопросила леди Лиандра. — Наших гостей, — она подчеркнула последнее слово, — за шиворот уволок по комнатам Пес. Спали прямо у камина в гостиной. Бодан еще спал, а твоего Варрика мы вдвоем с Ораной точно бы просто не дотащили, так что пришлось Пса позвать. А еще я опасалась опьянеть, если слишком близко к ним подойти. — А где Орана? — уточнил Хоук. — На кухне, — леди Лиандра снова с сомнением глянула на него. — Только, думаю, каша тебе сейчас в рот не полезет. Горячего чаю покрепче... — С этим я справлюсь, — поспешил заверить ее Андерс. — Мне бы только кота... Женщина посторонилась: — Андерс, вы бы хоть тапочки взяли. Пес любит разбрасывать по дому огрызки и объедки. Это не дом, а наказание Создателя. И разбудите своих друзей, время — за полдень. А котенка отдайте... пока. Я позабочусь, чтобы он был сыт. И вообще, он хорошенький... Задерживаться рядом с рассерженной хозяйкой дома было вовсе ни к чему, и Андерс поспешно спустился по лестнице, увлекая Гаррета за собой. — Повезло, — выдохнул Хоук. — Теперь мама отвлечется на кота. Что бы мы без него делали... — Я больше опасаюсь, чем нас встретит эльф, — хмуро заметил Андерс, лишившись котенка. — Ты хоть помнишь, что было ночью? — Помню, — Гаррет приостановился и вздохнул. — Но... Ты сам говорил, что они имеют право знать. — Думается мне... Дверь комнаты для гостей приоткрылась, и пороге возник улыбающийся мабари. — Гав, — поприветствовал он хозяина, а потом и вопросительно глянул на Андерса. Хоук понимал Пса с полугавка: — Котенок у мамы, — заметил он негромко. — А где Фенрис и Варрик? — Здесь, — мрачно раздалось из комнаты. — Нам можно уйти через дверь, или с бельэтажа через окно безопаснее будет? Хоук просочился в дверь и узрел друзей в самом скверном расположении духа. Даже Варрик выглядел помятым и печальным. — Леди Хоук... Она как? — аккуратно уточнил гном. — Давненько я так не садился в лужу. Но ночью нам все казалось каким-то... более логичным. — Мама привыкла, — попытался объяснить Гаррет. — Она не в восторге, конечно, но я ей помогу. Потом. И Орана, надеюсь, поможет... А зачем вы сундуки вскрыли на чердаке? — Искали кота, — Фенрис уставился на него, как на несмышленого младенца. — Ну и мне хотелось удалью потрясти, — вздохнул Варрик. — Удаль не отвалилась? — фыркнул Андерс. — Сейчас мне кажется, что у меня отваливается всё, — честно заверил его гном. — Я потом пришлю что-нибудь леди в знак извинений. И замки починить попробую. — В следующий раз пьем у меня, — обозначил свою позицию Фенрис. — У меня все равно ничего сломать нельзя. И раскидать тоже, в общем-то. Хоук, у меня есть только один вопрос... Гаррет уже понял, что ничего хорошего друг не скажет, а потому посмотрел открыто и прямо. Да, он знал, конечно, как Фенрис относится к магам. К магам крови. К одержимым магам крови. Но ведь чего-то, наверное, стоит дружба?.. Варрик покачал головой, как будто заранее знал, что скажет эльф. Зато Андерс... Гаррет чувствовал, как возлюбленный поддерживает его за локоть, ободряюще сжимая пальцы. Это все было... странно. Солнце светило в окна мягким светом, озаряя уютную комнату розовато-желтыми сполохами. Пахло деревом, камином и — немного — сивухой. И как-то горько было в такой уютный момент осознавать, что многолетняя дружба может пойти прахом. Но Гаррет только кивнул, поясняя, что готов услышать вопрос и дать ответ. — Кто он? — резко спросил Фенрис. И замолчал, никак не поясняя. Андерс чуть пошевелился, а потом и бросил: — Звучит так, как будто ты ревнуешь. — С кем Хоук спит, я и без того знаю, — язвительно откликнулся Фенрис. — Гаррет, кто твой демон? Хоук кивнул, в ответ благодарно сжимая пальцы любовника. — Его зовут Беспринципность, — Хоук даже слегка улыбнулся. — Но я его дразню Господством, потому что он вечно нудит, что мне надо плюнуть на все — и немедленно заделаться тут наместником, королем или богом. Он считает, что я способен на большее. — А ты способен, — хмыкнул Варрик. — Ты даже над демоном умудряешься издеваться... — И он... Не порабощает твой разум? — сощурился Фенрис. — Данариус умеет справляться с демонами, но он предпочитает много маленьких. — Уж лучше один большой, — Гаррет не удержался, а потом и отвел взгляд. — Знаю, ты не ожидал такого от меня... — Ожидал, — неожиданно удовлетворенно откликнулся Фенрис. — Ты же маг. Конечно, захотел стать магом крови. А раз стал магом крови, значит, и одержимым рано или поздно стал бы. — Наверное, беспринципность — это не так плохо, — задумчиво брякнул Варрик. — И без демонов таких личностей — завались, только успевай карманы придерживать. — Если он одержит надо мной верх, с меня десять роялов, — кисло пошутил Хоук. — Варрик, возьмешь с моего тела. — Справедливость справится, — неожиданно нежно произнес Андерс, шагнув босыми ногами по ковру, едва не наступив на огромный обгрызенный мосол. Впрочем, маг совсем не обратил на это внимания. — Он у меня многозадачный. Варрик поерзал на кровати и вздохнул: — Слыхал, Хоук? В здоровом теле — здоровый дух! — Беспринципность упрямый, — пожаловался Хоук. — Но за моим здоровьем следит Андерс, так что, может, еще перевоспитаю... — Своего мага — не перевоспитаешь, — раздумчиво откликнулся Фенрис. — Вот демона — уже вероятнее. — А они со Справедливостью... того, что ли? — не удержался Варрик. — Мы тут все... того, — хмыкнул Хоук. — Но вроде поладили... Насколько это вообще возможно. — Пока ты отходил от винных паров, я слышал их разговор, — Андерс даже глаза закатил. — Справедливость рассказывал про лириум. Его вообще не остановить, когда он рассказывает про лириум. Кажется, Беспринципность заинтересовался. — Кто бы мне сказал это еще вчера — не поверил бы и дал в морду, — неожиданно трезво заметил Фенрис и продолжил. — Однако я думаю, что лучше, если за демоном присмотрит... другой демон. — Ты... Не уйдешь? — Гаррет и сам слышал, что голос просел, но сделать с этим ничего не мог. — Если бы, — Андерс раньше понял, что к чему. — Не подарит он мне такого счастья. Будет и дальше с нами пить, таскаться на всякие сомнительные предприятия и мотать мне нервы. — Берегись храмовников, Гаррет, — коротко бросил Фенрис, не отвечая на прямой вопрос. — Даже брата. Что ты маг — они знают, а вот все остальное лучше никому не знать. — А леди Лиандра?.. — вдруг спросил Варрик. И Гаррет тяжело покачал головой: — Не говорите ей, не надо. Она не знала, что мой отец был магом крови, не знает и про меня. Пусть ее самой страшной проблемой будет то, что я поселюсь с отступником. Андерс, ты ведь переедешь? — Возможно, любовь моя, — мягко кивнул тот. — Не торопи события. Справедливости тоже нужно дать время, хоть он его и не признает. — Про это даже роман не напишешь, — пожаловался Варрик. — В такое просто никто не поверит. — Главное, что вы в меня верите, — Гаррет даже улыбнулся, когда понял, что все идет так, как надо. Только глаза его слегка отливали красным, когда он закончил. — Что вы верите в нас.