«…совершил побег из резервации. Он может быть вооружен и опасен, поэтому полиция округа просит всех оставаться дома, запереть двери и окна и сохранять бдительность. В Бикон-Хиллз, Сэнкчуари и Бербанке введен комендантский час…»
Дерек вздохнул и задумчиво покачал бокал с вином. Еще один молодой оборотень не выдержал условий содержания — и пустился в бега. Эта история всегда заканчивалась одинаково: ослабленный ежедневным приемом седативных подросток не успеет уйти далеко. Его схватят и в лучшем случае казнят на месте. В худшем же — вернут в резервацию и после длительных пыток, которые администрация почему-то упорно именует «допросом», введут летальную дозу аконита. Парнишка умрет в муках.
Во дворе что-то лязгнуло, затем еще раз, после чего раздался оглушительный хруст, будто кто-то ломился через живую изгородь.
Дерек закатил глаза, поставил бокал на круглый столик резного дерева и нехотя поднялся из кресла. Он подошел к сейфу, в котором хранил охотничье ружье.
Перечень того, что он мог обнаружить на улице, был невелик: очередные угрозы, написанные прямо на стенах его коттеджа, лохмы туалетной бумаги, свисающие с крыши, или дохлая собака на крыльце. Вот, собственно, и все. Воображение радикальных гуманистов — так эти агрессивно настроенные горожане себя именовали — богатством не отличалось.
За годы адвокатской практики Дерек успел нажить себе множество врагов, в основном среди тех, кто выступал за полное истребление оборотней. Таких людей раздражал сам тот факт, что кто-то защищал ликантропов в суде и публично выступал в пользу наделения их равными с людьми правами. К счастью, большинство граждан Америки относились к оборотням нейтрально, но противников межрасовой интеграции было достаточно, чтобы Дереку пришлось научиться защищать себя.
Он включил освещение во дворе и осторожно вышел на крыльцо, держа ружье так, чтобы приклад упирался в плечо и в случае необходимости можно было быстро выстрелить. Откуда-то издали доносился лай собак (полиция прочесывала город в поисках беглеца), в остальном же вокруг стояла привычная ночная тишина, нарушаемая только стрекотом цикад.
Но Дерек буквально кожей чувствовал, что кто-то затаился рядом и выжидает.
— Это частная собственность, — строго произнес он, слепо шаря взглядом по двору. — Если вы уйдете сейчас — я не буду вызывать полицию.
Ответа предсказуемо не последовало, но куст спиреи, растущий справа от подъездной дорожки, вдруг зашуршал. Дерек быстро подошел к нему, дулом ружья отвернул свисающую до самой земли ветку — и замер.
Из темноты на него смотрели два горящих расплавленным золотом глаза.
Дереку потребовалось какое-то время, чтобы глаза привыкли к тусклому освещению садовых ламп, но достаточно скоро он смог разглядеть свернувшуюся вокруг ствола фигуру худощавого подростка.
— Ты — беглый оборотень, — констатировал, а не спросил он.
Парень молчал, настороженно глядя на Дерека, но тот больше не предпринимал попыток его разговорить, а просто разглядывал своего незваного гостя. Подросток при ближайшем рассмотрении оказался болезненно худым и нескладным, грязная футболка мешком свисала с его плеч и была порвана в двух местах, обнажая бледную, измазанную кровью кожу.
Собачий лай донесся гораздо ближе, чем раньше — в какой-то паре домов от коттеджа Дерека. Парень вздрогнул и перевел испуганный взгляд на дорогу. Он предпринял попытку подняться, но нога задрожала — и подросток, зашипев от боли, тут же повалился обратно. Его лодыжка оказалась вывернута под каким-то не очень естественным углом.
— Пожалуйста, не выдавайте меня, — едва слышно взмолился он, стараясь не встречаться с Дереком взглядом.
— Собаки все равно сразу же тебя учуют, — поджал губы тот.
— Да, но… — парень запнулся и с надеждой посмотрел на дверь в дом, сквозь стеклянную панель которой так приветливо пробивался электрический свет.
— В таком состоянии ты не сможешь далеко уйти, — мотнул головой Дерек. — Когда ты в последний раз ел? Да и вообще, если даже тебе сейчас удасться улизнуть, как долго ты собираешься бежать от преследователей? Всю жизнь?
— Все лучше, чем жизнь в резервации, — огрызнулся парнишка, глядя на Дерека исподлобья.
Справа по дороге к дому приближались люди. Они слепили далеко бьющими фонарями, и Дерек не мог сосчитать, сколько их, но, судя по звуку шагов, преследователей было как минимум трое. Их тянули вперед сходившие с ума овчарки на брезентовых поводках.
— Пожалуйста, — прошептал подросток и пригнул голову. Будто это могло спасти его от чутких носов идущих по следу ищеек.
— Мистер Хейл, — обратился к Дереку один из преследователей, когда вся группа поравнялась с его домом. Ищейки рычали и дергали поводки, пытаясь вбежать на лужайку. — Мы ищем беглого оборотня. Это худой подросток с коротко стриженными волосами, ростом чуть пониже вас.
— Он здесь, — спокойно произнес Дерек и услышал, как парнишка внизу едва слышно заскулил.
— О! — преследователь встрепенулся и сделал шаг вперед. — В таком случае мы заберем его и больше вас не побеспокоим.
— Офицер, выключите фонарик, — раздраженно проговорил Дерек, поворачиваясь к мужчине, чьего лица он все еще не мог разглядеть из-за слепящего света. — Я имею право знать, с кем разговариваю.
Тот что-то едва слышно проворчал, но фонарь все же выключил.
— Офицер Джонсон, сэр, — представился он. — А это, — полицейский указал в сторону двух других преследователей, оставшихся стоять на дороге, — офицер Хайлайт и сотрудник службы безопасности резервации округа Бикон, Фрэнк Маккензи.
— Прекрасно, — холодно ответил Дерек. — Этот оборотень находится на моей территории и официально попросил меня о заступничестве.
Офицер Джонсон нахмурился, затем растерянно оглянулся на своих коллег.
— Стайлз находится в собственности штата, — сурово провозгласил Фрэнк Маккензи, уверенно ступая на газон и направляясь в сторону Дерека и затаившегося под спиреей оборотня. — И вы не можете…
— Мистер Маккензи, советую вам сейчас же остановиться, — перебил его Дерек. — Я не давал вам разрешения на обыск моего дома.
Фрэнк замер, с ненавистью разглядывая Дерека из-под кустистых бровей. Он придержал дернувшуюся было вперед овчарку, но не сошел с газона.
— Вам прекрасно известно, — спокойно продолжал Дерек, — что оборотень, попросивший о заступничестве, переходит во временное владение своего потенциального опекуна. До момента, когда будет вынесено соответствующее судебное решение.
— Сэр, я не знаю, какую игру вы затеяли, — медленно сказал Фрэнк, переводя взгляд на свернувшегося на земле подростка, — но могу вам гарантировать: если вы сейчас же не вернете нам эту шелудивую псину, вас ждут большие проблемы.
— Золотые слова, мистер Маккензи, — вздернул бровь Дерек. — Надеюсь, вы готовы повторить их погромче и под запись.
Фрэнк насупился и добавил, не очень уверенно:
— Просьба о заступничестве должна быть оформлена официально. До того момента этот оборотень является собственностью штата и должен находиться…
— Возможно, у вас с собой есть документы, подтверждающие его личность, а также свидетельство о праве собственности?
Фрэнк Маккензи воззрился на Дерека с раскрытым ртом, но потом гаденько ухмыльнулся.
— Что ж, я вас услышал, сэр. Ждите нас, мы скоро вернемся.
Он нехотя сошел с газона, волоча за собой ищейку, и остановился рядом с коллегами, тихо о чем-то с ними переговариваясь.
Дерек тем временем схватил оборотня за руку и потянул вверх.
— Идем в дом, — непререкаемым тоном сказал он. — Там будет безопасней.
Под неодобрительными взглядами офицеров он помог парнишке доковылять до крыльца. Как только они оказались в доме, Дерек захлопнул дверь и закрыл ее на все замки.
— Так, — вздохнул он, устало потирая переносицу пальцем. — Сейчас я позвоню другу, живущему в квартале отсюда. Он поможет нам быстро оформить все необходимые документы, но нужно, чтобы ты поставил свою подпись.
Парень недоверчиво покосился на него.
— Это опекунство… — запинаясь проговорил он. — Вы же не ждете, что я буду вашим рабом?
Дерек едва заметно улыбнулся.
— Опекунство — всего лишь формальность, которая поможет снять правительство с твоего хвоста и выиграть время. Что делать дальше — решать будем потом.
Парнишка помялся, явно не желая быстро принимать на веру слова Дерека.
— У вас ведь будут проблемы… Зачем вам это нужно?
— Я адвокат, который защищает права оборотней, — пожал плечами Дерек. — Как понятно из определения, проблемы — моя специальность.
— Да, но… Я ведь вам никто.
Дерек смерил его долгим взглядом.
— Я борюсь с ксенофобией всю свою жизнь, — медленно сказал он. — Мне не нужны для этого какие-то особые причины. Просто мир вокруг сошел с ума — и я в меру своих сил пытаюсь вернуть нормальное положение вещей. Не думай, что я какой-то там альтруист. Просто один из многих.
Парень помолчал, но затем, будто решившись, протянул Дереку руку.
— Меня зовут Стайлз. Стайлз Стилински.
— Дерек Хейл, — с улыбкой принял рукопожатие тот, и Стайлз широко распахнул глаза.
— Тот самый?
— Да, — скромно кивнул Дерек.
— Вы помогли Эрике Рейес и Вернону Бойду, об этом в прошлом году во всех новостях трубили!
— Да, они были моими клиентами. Хорошие ребята. Но сейчас нам нужно заняться делом, Стайлз. Разговоры — потом.
Оборотень кивнул и послушно поковылял за Дереком на кухню.
* * *
После того, как им наконец удалось окончательно спровадить недовольных офицеров, а сонный Джексон Уитмор, помогший быстро оформить и заверить заявление, уехал домой, Дерек провел Стайлза в гостевую комнату и усадил на кровать.
— Нужно правильно зафиксировать твою лодыжку, — пояснил он, садясь перед ним на колени и доставая из аптечки эластичный бинт, — иначе криво срастется — и придется снова ломать.
Он принялся за работу, и Стайлз какое-то время молча наблюдал за движениями его ловких рук.
— Что со мной теперь будет? — в конце концов спросил он.
— Ну, сначала нужно поправить твое здоровье, — Дерек легко постучал пальцем по ноге Стайлза. — Если бы ты не был так ослаблен, перелом бы сросся еще час назад. Думаю, на нормальной еде и без седативных ты быстро окрепнешь.
— Но что будет потом?
Дерек взглянул на него снизу вверх.
— Ты сможешь выбирать, Стайлз. Я помогу найти тебе настоящего опекуна, если хочешь, или перебраться в другую страну, где законы против оборотней не столь суровы.
— Я бы тоже хотел стать адвокатом, как вы, — тихо признался Стайлз. — То, что вы сегодня сделали… было очень круто.
Дерек погладил его по ноге и мягко улыбнулся.
— Существует множество способов бороться за свои права, тебе не обязательно для этого получать лицензию, Стайлз. Если хочешь, научиться — я помогу. Мне и моим однодумцам точно пригодилась бы помощь толкового оборотня.
— Да, я бы очень этого хотел.
Стайлз, не мигая, смотрел ему в глаза, и Дерек через какое-то время смущенно откашлялся и отвел взгляд.
— Что ж, мы обсудим это завтра. А пока что ты должен хорошо выспаться. Комната в твоем полном распоряжении, если захочешь посмотреть телевизор — не стесняйся, включай.
Стайлз беспокойно огляделся.
— Вся комната для меня одного? — удивленно спросил он.
— Конечно, — улыбнулся Дерек. — Привыкай к свободе, Стайлз. Если тебе что-то понадобится — я буду в своей спальне.
Он вышел и прикрыл за собой дверь, не заметив нервного взгляда, которым одарил его Стайлз напоследок.
* * *
Дерек проснулся резко. Он нашарил на прикроватной тумбочке мобильник и поднес его к мутным со сна глазам. Часы показывали без пяти четыре утра, в запасе оставалось еще почти три часа сна, и Дерек не понимал, что именно его разбудило.
Пока не услышал тихий цокот когтей по паркетной доске.
Матрас прогнулся, и на кровать запрыгнул тощий рыжий волк с перебинтованной задней лапой. Увидев, что Дерек не спит, а смотрит на него, волк испуганно распахнул глаза и замер на месте, смешно топорща уши, а затем развернулся с явным намерением бежать без оглядки.
— Стайлз, — позвал Дерек. Волк обернулся, выглядя при этом безумно виноватым, как умеют только собаки.
— Тебе непривычно спать одному в большой комнате, да? — догадался Дерек, и Стайлз заскулил, будто подтверждая его слова.
— Все в порядке. Можешь спать здесь, если хочешь, — успокаивающе произнес Дерек.
Осторожно переступая лапами и не сводя с Дерека настороженного взгляда, Стайлз подобрался чуть ближе к середине кровати и улегся, неуверенно положив голову ему на бедро.
Стараясь не делать резких движений, Дерек погладил большую лохматую голову.
Волк блаженно прикрыл глаза.
Дерек усмехнулся. Интуиция подсказывала ему, что они со Стайлзом прекрасно поладят. В конце концов, свобода не всегда значила одиночество.
Оборотень мог быть свободным и в стае.
