Четверка

Каминари, сколько себя помнил, грезил полетами. Покорение космоса, путешествия из одной точки галактики в другую, преодоление множества световых лет буквально по щелчку пальца… Мысли об этом невообразимо воодушевляли и Каминари горел. Свет его мечты неугасимо сиял где-то внутри, а он представлял, как сам, в будущем, будет стоять на капитанском мостике напротив огромного лобового стекла его дредноута с каким-нибудь пафосным названием типа «Сверхзвуковая Молния» или что-то вроде, и будет видеть, как нос его космического судна прорывает время и пространство, как превращает статичные звезды в миллионы и миллиарды бесконечных световых линий, что быстро-быстро исчезают из поля зрения, сменяясь другими такими же, и так множество раз… Каминари слушал бы отчет своего штурмана, что вносил бы коррективы в маршрут, сверяясь со звездной картой, на которой четко-четко различалось бы множество преград типа поясов астероидов, каких-нибудь огромных затерянных планет и их спутников, или случайно появившийся из ниоткуда космический мусор, а пилоты бы внимательно слушали его команды, и отвечали бы по всем правилам «так точно!». Ух! Каминари был бы великолепным капитаном, и все бы уважали его! Он никогда не думал о конечной цели этих путешествий, но всегда знал, что это обязательно увлекательное приключение, как во всех тех книжках, которые он читал! Но все его мечты о капитанском чине канули в лету, когда на одном из обязательных пси-обследованиях у Каминари обнаружили 4 уровень пси-энергии. Сначала он очень обрадовался – быть капитаном и псиоником одновременно это же как собрать три звездочки в сложном уровне в какой-нибудь старой-старой игре на специальном устройстве в Музее Истории Человеческих Цивилизации, так же круто и почетно! Он знает, он как-то в этом самом музее провел целый день, чтобы набить рекорд, а потом хвастаться перед ребятами из интерната. Но чем взрослее он становился, тем больше изучал профессии, которыми грезил, и выходило так, что на капитанский мостик не брали никого с 4 уровнем. Он считался редким, но это не та исключительность, о которой мечтаешь. Если твой уровень пси-энергии меньше 3, то все, что тебе доступно, так это ставить ментальные барьеры и иногда едва-едва чувствовать отголоски чужих воздействий, в простонародье – интуиция. Люди с уровнем 3 и меньше могут работать где угодно почти без подготовки, потому что они изначально защищены от случайных пси-всплесков, которые обычно происходят при сильных эмоциях. Те, кто имеет 5 уровень и выше считаются полноценными псиониками, их сразу же после пси-обследований отправляют в специальные школы и академии, где их учат работать с пси-энергией и повышать свой уровень. Когда-то четверок тоже отправляли в эти учреждения, но как показала практика, как бы сильно ученики ни старались, уровень не повышался, поэтому на 4 уровень закрыли глаза, есть и есть, благо, что появляются редко. Но после нескольких инцидентов в космосе, когда от перенапряжения или стресса такая четверка внезапно взрывалась, ввели ограничения на профессии для них. Электроника на кораблях не была защищена от пси-энергии и до сих пор никто не может найти материал, который бы препятствовал воздействию, она просто выходила из строя, заставляя большие экипажи зависать в бесконечном пространстве и лишь в исключительных случаях включалась обратно. Люди не могли даже подать сигнал SOS, из-за чего со временем погибали, если их не находили, опять же, по случайности. Однако Каминари все еще грезил космосом. Ему, если честно, было плевать на должность: да, капитаном быть замечательно, но даже просто ощутить невесомость и узреть красоты бесконечного пространства ему неимоверно хотелось, и не важно, в капитанском мундире ты или в рабочей робе. Поэтому после того, как его выпустили из интерната, он отправился в техникум, где учили на механиков, но перед этим он благополучно позаботился о цифре в графе «пси-уровень» в своих документах и встроенном чипе. Его общительность и дружелюбность принесла неплохие связи, которые и позволили совершить это ужасающее преступление. Первое время было страшно. Каминари постоянно озирался по сторонам, ожидая увидеть бравых ребят из какой-нибудь тайной службы Коалиции Государств Человекоподобных (КГЧ), но старался быстро успокаивать себя, ибо, во-первых, сам не знал, от какого количества его эмоций произойдет пси-всплеск, а во-вторых, он сам же накручивал себя, начитавшись теми самыми романами о приключениях и ждал всего того, с чем сталкивались главные герои. Каминари был романтиком и это иногда очень мешало. Впрочем, этот самый страх и не дал ему пойти в пилоты с подкрученной цифрой, все же к пилотам относятся строже, чем к какому-то механику. Каминари учился в техникуме не сказать, чтобы плохо, но и сказать обратное о нем можно было лишь с натяжкой. Но по итогу в его руках красовался диплом, в котором была обозначена специальность «механик космических судов», и он был очень этому рад. Он со спокойной душой составил резюме и разместил его на бирже труда КГЧ. Каминари не ждал сразу звезд с неба, он видел себя помощником главного механика на каком-нибудь маленьком орбитальном крейсере, пусть и считал, что его резюме вполне хорошее для только что окончившего техникум пацана. Он все же старался, нашел себе подработку параллельно учебе в сервисе космических транспортных средств при космопорте в качестве «принеси-подай», а когда наступали каникулы упрашивался все тем же разнорабочим на судна, что отправлялись на короткие дистанции, следуя лишь по орбитам и не выходя в открытый космос. Так что в итоге он был очень удивлен, когда увидел отклик на его резюме от кадровика с того самого эсминца. И Каминари горел. Вновь. Такие предложения случаются исключительно раз в жизни, и он не мог себе позволить проворонить его из-за собственной нерешительности или страхов по поводу подмены цифры. Он до сих пор был свободен, поэтому он просто согласился и в назначеный час был на собеседовании, которое устроили прямо там, в космопорте, недалеко от эсминца. Конечно, Каминари хотел бы побывать внутри корабля, увидеть, как там все устроено, ибо знал о таких больших только по картинкам в голо-учебниках и по голо-фильмам, что активно снимали и транслировали по межгалактической сети. Но они сели в портовом кафе, заказали по чашке синтезированного кофе, и начали беседу. Точнее ее начал собеседник, на которого Каминари смотрел с волнением и каким-то трепетом. Он сказал, что зовут его Киришима Эйджиро, что он старпом и на самом деле едва ли не единственный на всем корабле, кто мог действительно вести переговоры, а потом смеясь добавил, что это на самом деле ложь, и в их команде только капитан не способен на адекватную беседу. А Каминари молчал – он сказал свое имя еще при встрече, — молчал и слушал, ждал вопросов, каких-то тестов, но Киришима лишь продолжал забавно рассказывать о членах экипажа, в основном о тех, кто на мостике, но оно и понятно – он проводит время в основном там, но не забыл упомянуть и о непосредственном начальнике Каминари, девушке по имени Мей Хатсуме, сказал, что она гений и что именно поэтому ей и нужен помощник и рассмеялся. Звучало все так, будто Каминари единственный кандидат на эту должность и он не мог поверить, поэтому просто спросил об этом, довольно грубо прервав Киришиму на полуслове. Старпом на это лишь улыбнулся и сказал, что в целом все так и есть. Просто именно Хатсуме занималась выбором своего помощника и она ткнула в него, в Каминари, возможно просто из-за неохоты отвлекаться от дела дольше, чем на пару минут. Эйджиро добавил еще, что он счастливчик. И Каминари это понимал больше, чем кто-либо другой. И сейчас впервые в жизни он боялся, что взорвется: отчего-то он так сильно переполнился эмоциями, что даже ощущал под кожей легкое покалывание то тут, то там, которое грозило перерасти во что-то большее. Но он держал себя в руках. Киришима, по всей видимости, имел 1 уровень пси-энергии или не имел ее вообще, потому что совершенно не ощущал колебаний, исходящих от Каминари, и это радовало: его не раскроют на первых порах, поэтому пора успокоится. Но это было сложно. Старпом продолжал что-то рассказывать, а Каминари ощущал какое-то единение с этим человеком, ему казалось, что они в чем-то похожи и быстро подружатся, если будут общаться вне званий. Когда Эйджиро позвал его на сам эсминец, сердце Каминари окончательно затрепетало, а лицо, видимо, приобрело то выражение, из-за которого Киришима понимающе хмыкал и качал головой. Да, он испытывал примерно то же, когда впервые увидел этот мощный корабль с нетривиальным названием «Плюс Ультра». Экскурсия по судну привела его не в меньший восторг, чем сам факт его будущего наличия на этом самом судне. Каминари чувствовал, что еще немного и он действительно взорвется, но не мог с собой ничего поделать, из-за чего с детским восторгом рассматривал все, что его интересовало, а интересовало его буквально все. С Киришимой они разошлись действительно друзьями, когда небесное светило уже уходило за горизонт. Каминари верил, что такое знакомство позволит ему чуть больше передвижений по кораблю, но с другой стороны он еще не знал весь экипаж, из-за чего не мог говорить что-то однозначное. Почему-то ему казалось, что все на этом эсминце будет не так, как все привыкли, но не сказать, что он был этим огорчен. «Плюс Ультра» остановился в космопорте на месяц и у Каминари был этот самый месяц, чтобы закончить все дела, но проблема была в том, что заканчивать особо было нечего, поэтому он в нетерпении маялся каждый день, вновь думая, что его раскроют или он взорвется сразу после выхода в открытый космос. И Каминари действительно этого очень боялся. Он никогда не испытывал столько эмоций, но все, что связано с этим кораблем почему-то вводило его в это состояние безмерного восхищения и он не знал, как с этим бороться. Может, Киришима провел это все так рано, чтобы Каминари смирился с мыслью о том, что он теперь член команды «Плюс Ультра»? Но пока что прошло пара дней, а он по прежнему готов взорваться только о мысли об эсминце, о его красивых палубах, сверкающих серебряным мембранным внутренним покрытием, о капитанском мостике, очень похожим на тот, что всегда представлялся в мечтах в детстве и о техническом оснащении, с которым ему предстоит работать. Последнее его тоже немного пугало, но он успокаивал себя мыслями, что он не главный механик, а лишь помощник, стажер, у, видимо, слегка сумасшедшей мастерицы, но он все же бегал в сервис при космопорте, чтобы вновь быть «принеси-подай» и еще немного набраться опыта. Но самым волнительным во всем этом эсминце «Плюс Ультра» был его капитан. Катсуки Бакуго знали многие: некоторое время назад он сделал головокружительную карьеру в армии, быстро став из простого мичмана капитаном третьего ранга, а после проведения какой-то невероятной миссии, подробности которой умалчиваются, капитаном первого ранга, и ему пророчили адмирала, если бы он внезапно не ушел в отставку. Много тогда разговоров ходило, что на самом деле Бакуго чем-то не угодил вышестоящим и отставка его вынужденная, но никаких подтверждений ни с каких сторон так и не было выявлено, но это не помешало всем за глаза называть Бакуго именно «Опальным» капитаном. Но это было еще не все. Помимо головокружительной карьеры, тайных операций и нелестных прозвищ, Бакуго имел взрывной характер и отчасти никто не был удивлен тем слухам про немилость, но при этом рассудительностью он обделен не был. Голо-газеты со средним уровнем доверия часто писали о капитане «Плюс Ультры» различной степени гадости и самым легким из этого были словесные оскорбления, которые лились изо рта Бакуго совершенно не переставая. Но бывало ему приписывали и ужаснейшие драки с применением пси-энергии, а, если верить доступной информации о нем, уровень пси-энергии у Катсуки был восьмым. Однако самым нелепыми были новости о том, как бравый Опальный капитан обесчестил очередную дочку главы какой-нибудь гуманоидной планеты. Ну правда, Бакуго не выглядел тем, кто мог бы так сделать. Но, пожалуй, самыми интересными для Каминари всегда были те новости, где говорилось о связях Бакуго с мужчинами. Не то, чтобы это осуждалось, но почему-то это всем казалось пикантной особенностью, и они были в своем праве. После таких вестей, Денки позволял себе мечтать о невозможном, как он на эсминце «Плюс Ультра» в каком-нибудь коридоре, будет ублажать Опального капитана, называя его именно так, думая, что такое прозвище его неимоверно бесит, и слушать стоны вместо гневных слов, просто потому что такие люди, как Бакуго, обычно чувствительны в крайне необычных (хотя и в самых привычных тоже) местах. Каминари бы обязательно первым проявлял инициативу, впивался бы в грубом поцелуе, кусая чужие губы, проталкивая язык в чужой рот, руки бы в это время рвали пуговицы как на мундире, так и на рубашке под ним, а после больно щипали чувствительные соски, нежно поглаживая потом, и спускались ниже, чтобы расстегнуть ширинку на брюках и, пробравшись сквозь белье, аккуратно брали бы уже слегка возбужденный член и медленно поглаживали бы туда-сюда, чтобы Каминари в итоге резко опустился на колени и принял бы его в рот. После этого Денки больше не мог мечтать, его собственное возбуждение едва не делало больно, а Опальный капитан был все таким же невозможным и далеким. — Не в этой жизни, — шептал сам себе Каминари после разрядки, сминая в руке собственное семя, лишь на секунду позволяя себе представить, как размазывал бы его по животу Бакуго Катсуки, на котором обязательно четко вырисовывались бы кубики пресса, и медленно целовал, находясь в той самой послеоргазменной неге.

***

Месяц грез и страхов в конечном счете пролетел невероятно быстро. Каминари, конечно, знал, что так и будет, но в первые дни все кажется бесконечно долгим. В течение этого времени ему приходилось еще пару раз наведываться на корабль, из-за чего он даже как-то попривык к мыслям об этом и больше не грозился взорваться сразу же, но предвкушение полета выдавало в нем ненужный уровень пси-энергии, из-за чего Каминари все еще немного трусил. Но он был готов пойти на такой риск, ибо открытый космос! Впервые в жизни совсем скоро Каминари взойдет на эсминец и отправится в путешествие на другой конец Вселенной – это ли не счастье? Как оказалось, не только это. Незадолго до отправки Каминари вновь позвали на эсминец, чтобы познакомиться с командой. На самом деле из-за нередких вылазок на корабль с кем-то он уже успел познакомится, из-за чего волновался не так уж и сильно. Он, в общем-то, никогда особо не волновался, если дело касалось общения, так как знал, что уж в этом-то он силен. Но он совершенно не был готов к тому, что на встрече будут не только механики и технический персонал, но еще и вся остальная команда, включая и капитанский мостик и, естественно, Бакуго. Каминари было так странно видеть перед собой постоянного гостя собственных грез, что он потерял дар речи. А после еще и покраснел, потому как вспомнил, что слишком часто дрочил на него, думая, что уж с ним-то точно никогда… И вот его "никогда" стояло чуть в отдалении от всей большой команды, нахмурив брови, и слушало какую-то болтовню Киришимы. И будто почувствовав его взгляд, оба – капитан и старпом – посмотрели на него и сердце в груди Каминари затрепетало сильнее, краска на лице стала ярче, а волнение перешло на какой-то новый уровень, ибо он чувствовал покалывания пси-энергии теперь не только под кожей, но и снаружи. Это и отрезвило. Он быстро убежал в туалет, что-то бросив толпе в оправдание своей скорости. Вода медленно приводила в чувства, покалывания прекратились, как и переливающееся через край волнение, однако щеки все еще продолжали предательски гореть. Каминари не был уверен точно, но было ощущение, будто капитан громко хмыкнул ему в спину, и этот смешок до сих пор отражался от стенок черепа в голове, словно загнанный в непроницаемую коробку прыгающий мячик. Когда он вернулся к команде от красноты на щеках остался лишь легкий румянец, какая-то глупая шутка позволила беспрепятственно влиться в беседу, а скорый осмотр помещения подтвердил, что капитан покинул этот маленький праздник жизни, в то время как его старпом остался и сейчас, как и все, громко смеялся, показывая свои странные острые зубы. Свой первый взлет и выход на орбиту на борту эсминца Каминари едва ли запомнил: все то время, когда он должен был наблюдать, как быстро удаляется земля, его непосредственная начальница Мей Хатсуме весело рассказывала о том, чем в действительности они будут заниматься. Выходило так, что когда с внутренностями корабля все в порядке, она копается в мастерской, придумывая какой-то очередной девайс непонятного применения, и Каминари нужен именно для подстраховки в мастерской, хотя и с самим эсминцем помогать он тоже должен. Корабль слишком большой а техников, как оказалось, совсем немного: если не считать их с Мей, то еще три человека и очень много роботов. Но по словам Мей и этого хватало с головой. Первые пару дней Каминари обживался – он выбрал койку в общей комнате, закинув на нее свой небольшой рюкзак, познакомился с остальными техниками Серо, Минетой и Оджиро и тщательно изучал свои обязанности, под надзором Серо, ибо Хатсуме заперлась в мастерской, а Серо был кем-то вроде ее заместителя. То, что он будет редким гостем мастерской Мей, он понял где-то на четвертые сутки. Другие механики со смехом поделились с ним, что она же гений, никаких особо помощников не ждет и нужен был Каминари лишь как еще одна пара глаз, так как сама она постоянно занята. Денки на это лишь с облегчением вздохнул, ему было намного интереснее следить за датчиками и показателями, чем колдовать над какой-то странной штукой. Все же его интересовал больше корабль, а не сама инженерия в принципе. Жизнь полилась размеренно. Первые пять суток эсминец, можно сказать, совершал непринужденную прогулку по орбитальным станциям. То тут, то там на корабль размещали какой-то очень важный груз, о содержимом которого знал лишь капитан и, может быть, старпом, а после был совершен первый в жизни Каминари гиперпрыжок. На самом деле он очень хотел в этот момент стоять на одной из верхних палуб, прижавшись к прочному многослойному стеклу иллюминатора, но обязанности его не отпускали, из-за чего наблюдать за этим можно было в маленькое окошко из их небольшой каморки. Но даже оттуда было видно смазанные звезды и планеты и то, как красиво все это растворялось где-то далеко позади. Каминари млел от всего. Его распирали чувства, но не так сильно, как на планете. Почему-то там внизу казалось все таким невозможным, а теперь он тут: вглядывается в цифры на голо-экране, слушает ритмы счетчиков и чувствует умиротворение, которое чувствовал, наверное, лишь тогда, когда далеко-далеко в детстве уходил мечтами на капитанский мостик и носом своего корабля разрывал время и пространство. Что ж. Можно сказать, что его мечта исполнилась! Пусть не совсем в том виде, но… Он может дождать конца своей смены и подняться на верхние палубы и, как и мечтал, смотреть на звезды, пусть не в лобовое стекло, но даже те, в узких коридорах, были достаточно большими, чтобы умирать от красоты необъятного космоса. Киришиму Каминари видел в основном в столовой: все же их пути слишком разные, хотя иногда они пересекались, когда Эйджиро шел спать после смены на мостике, а Каминари бежал вновь и вновь смотреть на космос. Но даже несмотря на малое количество времени они действительно подружились, каждый прием пищи разбавлял задорный смех от них двоих и раздраженное ворчание от Бакуго, потому что он, как оказалось, всегда обедал со своим старпомом, а тут появился Каминари и… Киришима советовал ему не обращать внимания, говорил, что Катсуки на самом деле душка и Денки это в общем-то понимал, но все равно испытывал перед капитаном трепет и немного стыд. В его голове все еще держится фантазия, как он отсасывает Бакуго и это не дает Каминари полностью расслабится, из-за чего даже его пси-энергия начинает вибрировать, но не так, чтобы выдать уровень, а нормально, так, как по идее и должно быть. Но все же светиться перед капитаном так часто Каминари не планировал, хотя ему не казалось, что Бакуго действительно что-то смущает или напрягает. Каминари думалось, что вдруг что, тому не составило бы труда выгнать Денки из-за стола даже не применяя способности псионика. А еще к нему иногда стали подходить другие члены команды и говорить, что Бакуго хорошо к нему относится и что это великолепный факт, потому что тот обычно может легко забраковать любого новобранца, но с другой стороны капитан же сильный псионик и не верить его интуиции себе дороже. И Каминари был рад всему. Он теперь общался не только с механиками, хотя те тоже не особо затворничали и могли вести беседу с любым членом экипажа, но ему льстило, что на мостике к нему относятся хорошо и может когда-нибудь позволят ему посмотреть с их стороны на гиперпрыжок… А еще ему нравилось находится рядом с Бакуго. Пусть и в столовой, пусть на короткий срок, но даже так, он медленно, но верно изучал то, что действительно нравится их капитану, а что нет, от чего он злится – в общем-то от всего, но там есть тонкости – от чего краснеет, о том, как заботится и о том, как карает. Не то, чтобы на эсминце было много правонарушений, все знают характер командира и его послужной список, но что-нибудь иногда да происходит: вспыхивает какой-нибудь маленький конфликт и даже за него тот наказывает строго, но справедливо. В конечном счете, в открытом космосе нет места внутренним распрям. Здесь есть лишь корабль, команда и всеобъятная пустота.

***

Смена Каминари закончилась пару минут назад, а он уже быстро летел на верхние палубы, чтобы, как и всегда, залипнуть в окно и смотреть, как проносятся мимо статичные звезды и планеты. Он думал, что со временем ему надоест наблюдать одно и то же каждый раз, но нет, сколько бы он не подходил к иллюминатору там была пустота, но эта пустота так завораживала, что смотреть хотелось бы в нее бесконечно. Да и время в космосе казалось таким относительным – что сделает пара минут, когда перед тобой вечность? — Если ты долго смотришь в бездну… Голос капитана раздался внезапно, словно гром среди ясного неба. Каминари невольно вздрогнул и резко обернулся, едва не столкнувшись с Бакуго головой. Тот, оказалось, стоял достаточно близко, из-за чего в голове Денки опять всплыли его фантазии и ведь все было так похоже! Там он тоже зажимал капитана в коридоре! Да только вряд ли он сейчас оценит, если Каминари набросится на него, скорее лишь отбросит пси-энергией и вырубит. — …то бездна тоже смотрит в тебя, — Каминари, видимо, показалось, но капитан будто сбился по середине, стоило только обернутся. Но продолжил тот как ни в чем не бывало, так что сложно судить об этом. Бакуго даже не подвинулся, не отступил ни на шаг, чтобы добавить воздуха между ними, он просто стоял и смотрел, смотрел на Денки так, будто действительно всматривался в бездну, а Каминари смотрел в ответ, потому что ему уж точно некуда было отодвигаться – за ним лишь стекло и открытый космос – но если человек хотел, то Каминари не мог себе отказывать. Еще чего он упустит такую возможность так близко рассмотреть лицо человека, которым он уже очень и очень давно грезил. Но тут его щеки запылали, все же мысли мыслями, а фантазии теперь из-за этого только более детальные будут, оно ему надо? Для Бакуго видимо это стало сигналом и он отступил, но при этом вид имел какой-то подозрительно довольный, а еще на губах лежала ухмылочка, от которой стало немного обидно, Опальный капитан изволил развлекаться. — К счастью, тут нет чудовищ, — Денки осклабился в ответ, как бы говоря, что знает он все ваши цитаты древних мыслителей, не перед теми красуетесь. Лицо капитана однако не стало удивленным, но ухмылочка превратилась в легкую улыбку, как будто поощряя, будто нужны Каминари все эти поощрения. Неа. Нет. Ну, может, немножко… — Интересуетесь древней историей? Странное обращение на вы, вызывало в Денки любопытство, не уж-то его воспринимали как серьезного собеседника, а не просто техником? Но ему нравилось! Нравилось, что его видят и им интересуются. — Музей Истории Человеческих Цивилизаций был одним из моих любимых в детстве. — Ницше, если я правильно помню, там нет, — на губах капитана снова ухмылка, но это так, баловство. — Вторым моим любимым музеем была Центральная Библиотека. Бакуго впервые удивился и Каминари записал это, как победу. Он улыбнулся на это, за что ему почему-то растермашили волосы, будто он ребенок какой. — Тогда почему механик? — Я просто романтик, — Каминари отвел взгляд от космоса и прямо посмотрел, — слишком много читал о космосе, чтобы остаться на твердой земле. — Но почему не, допустим, пилот? Или штурман? — Ну, — Каминари замялся. Говорить капитану о своей лжи, это же совсем быть дураком, а Каминари не такой, — думаю, я бы не поступил в академию. — Если бы очень захотел… — начал было Бакуго, но Каминари быстро прервал его. — А был бы я пилотом, попал бы я на этот знаменитый корабль так же легко, как сейчас? Капитан на это тактично промолчал, как бы говоря, что нет не попал, однако в глазах его плясали черти, из-за чего образ «не ранить словом» трещал по швам, но Каминари видел это и просто рассмеялся. — Прошу меня простить, я уже как., — он покосился на часы на своей руке, — 8 минут должен отсыпаться в своей койке после смены. Удачи вам, капитан. Бакуго ничего не сказал вслед удаляющейся спине нового механика, но он чувствовал что, что-то не так с этим Каминари Денки, однако это самое «что-то» не опасно для корабля и команды. Хотя желание присматривать за ним лезло откуда-то изнутри и очень удивляло Бакуго, он редко когда замечал новичков, а тут можно сказать пристально разглядывает. Хотя румянец у Каминари очень уж обворожительный, а те отголоски возбуждения, что чувствовал Катсуки за этим румянцем, невероятно интриговали.

***

После того разговора они с капитаном стали время от времени встречаться на той палубе и вести беседы не только о давно умершем Ницше или музеях древности, но и о простой жизни, о приключениях в космосе, о которых читал Каминари или которые случались с самим Бакуго. И каждый раз Денки было удивительно, что капитан проводит с ним время, пусть и небольшое, так где-нибудь полчаса, но все же время, которого, вероятно, у него было не так уж и много. И, конечно же, фантазия Каминари с каждым разом разыгрывалась все сильнее. Он все еще не позволял себе думать дальше той грани, где он опускается на колени, но все что касалось предварительных ласк, изучения тела и поцелуев, заполняло его с головой. Он чувствовал возбуждение просто находясь рядом с Бакуго и это заставляло его волноваться, а его пси-энергию бурлить. Ужасное чувство, будто капитан вот прямо сейчас обнаружит этот небольшой казус и если не посмеется над ним, так отправит куда-нибудь в карцер или чего хуже в медпункт, где его обязательно обследуют… Вообще было удивительно, что когда Каминари приняли на эсминец, его не отправили сразу к доктору Джиро Кьеке, но возможно то, как именно его взяли решало все. Был бы отбор, какой-то конкурс, то и обследование было бы обязательным и тогда-то Каминари нужно было бы валить с корабля как можно быстрее, либо раскрываться и в итоге отбывать срок в тюрьме КГЧ на какой-нибудь отдаленной планете, либо вообще горбатиться на рудниках… От мысли об этом Денки даже передернуло. Те, кого отправляли на рудники, говорят, не возвращались обратно. Ужас! В целом, Каминари был рад, что встречи с Бакуго в итоге были достаточно редкими и если тот, что и замечал, то виду не подавал, а Денки активно изображал из себя, будто он так воодушевлен от окружающего их космоса, а не от близости Опального капитана. Дни текли один за другим, эсминец совершил еще пару гиперпрыжков, один из которых Каминари все же удалось застать на палубе напротив того самого окна. И вид оттуда был намного круче, чем в каморке техников! Он едва ли плакал, потому что вот оно! Вот именно это всю жизнь Денки жаждал увидеть! Неужели, ему понадобилось так мало, чтобы исполнить свою мечту? В шоке от мысли, он даже отпрянул от иллюминатора и в какой-то прострации направился в каюты механиков. Откуда-то изнутри начало подниматься чувство, что что-то не так. Не может все быть так замечательно! Где-то обязательно должен быть подвох, но различить его у Каминари никак не получалось. — Какой-то ты в последнее время странный, — Киришима как и всегда с размахом хлопнул Каминари по спине, а после сел за стол. Денки порадовался, что в этот момент ничего не ел и не пил, а то со своей задумчивостью в последнее время он мог бы с легкостью проморгать этот дружественный жест, как в самый первый раз, когда синтезированный чай в итоге вылился на стол и благо не попал на мундир, подошедшего именно в этот момент капитана. И Денки тогда серьёзно думал, что ему конец, сердце забилось так сильно, что, казалось, еще немного и оно пробьет грудную клетку, лицо же покраснело так, будто он был самым настоящим представителем одной из тех планет, где гуманоиды отличались от людей именно непривычно цветной кожей. И Каминари краснел бы дальше, неотрывно смотря на, как всегда хмурое, выражение лица Бакуго, если бы из-за спины не послышался громкий смех Киришимы, который, на удивление, поддержал капитан. И Денки расслабился. Он начал смеяться с остальными, но все равно поглядывая на Катсуки, так как его реакции были ему очень интересны, да и искренний смех этого человека слышать удавалось крайне редко. — У меня в последнее время чувство, будто что-то должно случится, — Денки даже не планировал этого скрывать. Во всей галактике знали, что если псионик что-то чувствует, то это неспроста. Старпом тоже это знал и поэтому напрягся. — А ты можешь сказать хотя бы примерно с чем это связано? — Думаю, это касается лишь меня, — Каминари невесело хмыкнул. Интерес Эйджиро он интерпретировал правильно, в конце концов он второе лицо этого корабля и он волнуется за экипаж и сохранность всего вокруг, поэтому на облегченный выдох даже не особо обратил внимания. — Ты же знаешь к кому обратиться, если вдруг что? — Теперь Киришима излучал максимально дружественную ауру и выглядел так, будто говорил «плечо всегда подставим», и Каминари был ему очень благодарен. Хотя и понимал, что возможно все это связано с той самой неверной цифрой в его личном чипе… — Само собой! Они стукнулись кулачками, и именно в этот момент появился капитан. Бакуго странным взглядом посмотрел на них и, кажется, закатил глаза, а потом, как ни в чем не бывало, сел к ним за стол и начал есть. Тревожное чувство вновь всплыло откуда-то изнутри, из-за чего Каминари нахмурил брови. Он обдумывал свое состояние, то, что может послужить его раскрытию. Может, он взорвется? Может, он в самом деле очень большая опасность для эсминца и его экипажа? Страх липкими щупальцами начал обвивать сердце. Денки невольно посмотрел на капитана и его помощника за столом и внутри появилось невероятное желание никоим образом не допустить, чтобы с ними что-то случилось. — … Мидория, наверное, уже заждался, — голос Киришимы был достаточно веселым, чтобы понять, что он издевается, однако это все равно вызвало у Бакуго раздражение. — Не загнется от ожидания, — Капитан можно сказать плевался ядом, а в конце еще тихо добавил, — Чертов Деку! — Эх… Всего один прыжок и мы уже будем на месте… — глаза Киришимы мечтательно закрылись, а Бакуго от этого успокоился и лишь понимающе хмыкнул. Эйджиро, в отличие от него, ждала девушка, а не раздражающий «друг детства». От слов о скором прибытии внутри Каминари тревога окончательно забила в колокола. Он очень резко соскочил, бросив опешившим товарищам что-то про то, что Серо его уже заждался и давно пора его сменить, и выскочил из столовой словно за ним гнались дикие голодные звери. Ему нельзя было сходить с корабля. Это он отчего-то понимал особенно точно. Хотя нет. Ему нельзя было попадать на ту планету, которая является конечным пунктом прибытия эсминца. И это ужасно, потому что невозможно. Его интуиция просто вопила при мысли даже о воображаемой точке прибытия, что же говорить о том, что будет в самом конце? Теперь каждую минуту Каминари чувствовал лишь тревогу и совершенно не мог ничего исправить. Он даже не пошел смотреть на последний гиперпрыжок, потому что внутренние эмоции никак не могли уйти на затворки, чтобы насладится этим зрелищем. Его одолевал страх, что его раскроют. Страх, что его отправят куда-нибудь на далекую планету на рудники или в тюрьму. Страх, что он впадет в немилость… И опальным будет уже он, а не капитан Бакуго. Черт возьми, Бакуго! С губ сорвался невольный стон. Капитан теперь точно не то, что его не заметит, а сам лично закроет перед ним решетку тюремной камеры на одной из дальних планет КГЧ. В конечном итоге Каминари все-таки вышел на палубу. Он аккуратно присел у стенки напротив стекла и тревожно наблюдал за плавным приближением к одиноко стоящей планете. Она была очень похожа на старые снимки Земли, той самой, которую сейчас считают прародительницей всех человекоподобных существ космоса, и которая давно уже канула в лету из-за человеческой же глупости. И мысли о чьем-то исчезновении никак не настраивали на позитив. Денки грузился лишь сильнее, хотел даже остаться там в коридоре на палубе во время вхождения в атмосферу, но здравый смысл в итоге все же победил и он отправился на свое место, встречать неизбежное с высоко поднятой головой. Хатсуме никого не отпускала после приземления. Всем механикам нужно было провести полноценный осмотр эсминца, провести диагностику и еще кучу очень важной работы и Каминари был рад, потому что так он отвлекался от своей вопящей интуиции. Хотя он все равно ощущал, что здесь, на поверхности, что-то не так. Он чувствовал как пси-поле планеты давило на него, заставляло его собственную энергию бурлить просто так и с каждой секундой повышаться и повышаться. Помимо всего корабля осмотру подвергались еще и роботы-помощники, которыми все активно пользовались. А их было куча: бытовые, технические, боевые, беспилотники для обследования ближайшей площади вокруг «Плюс Ультра» в открытом космосе и еще с полсотни наименований. И это не стоило забывать о том, что делала сама Хатсуме за закрытыми дверями своей мастерской. Ее изобретениям нужны были тесты, а почему бы не сделать это параллельно с обследованием корабля? Вот именно. Так что Каминари зашивался. Зашивался так, что пока все не было сделано даже особо не ощущал изменения в собственном теле, он уставал так, что просто шел спать, потом вставал, работал, ел, и снова спал. Но стоило всему закончится, стоило Мей сказать «все свободны», началось все самое худшее. Для начала планета, на которой они приземлились не имела разумных существ. Либо эволюция еще не пришла к созданию кого-то с сознанием, либо она и не хотела никогда таких создавать. С другой стороны флора и фауна жила очень активной жизнью, то тут, то там Каминари слышал в густых зарослях чего-то похожего на кустарники странные шорохи, шумы и писки, и искренне надеялся, что тут все мирное, а если и не мирное, то грызется только между собой. Ну и среди этого царства природы стоял исследовательский комплекс, которому их бравый эсминец и вез ценный груз. Что в тех боксах, Каминари так и не узнал, да и вряд ли бы понял, но его радовало как аккуратно был этот самый комплекс установлен. Сразу было заметно, что люди в нем работающие ценят жизнь этой планеты и делают все, чтобы она продолжала процветать в своем ритме. Судя по торчащим в разные стороны антенны, изучали тут пси-энергию и Каминари отчетливо понимал почему, по ощущениям ее можно было схватить в руки, она как будто окутывала в колючее одеяло, и впивалась иглами под кожу, заставляя собственную энергию тела бунтовать. И самое худшее было в том, что Денки понимал — еще немного и он взорвется. А там прощай эсминец и все его мечты… Стоило только подумать об этом, как в голове резко поднялась ужасная боль. Каминари понял — вот оно. Оглядевшись по сторонам и приметив людей с корабля, он не придумал ничего лучше, чем убежать в ближайщий лес до того, как перестанет соображать совсем. Энергия внутри циркулировала словно кровь, только делала это с очень-очень быстрой скоростью и пыталась найти выход, но никак его не находила. Она собиралась в голове, превращаясь из невидимых молекул в ощутимые массивные шары, и это энергия! Сдержать крика никак не получилось. Первый пси-всплеск повлек за собой следующий и так непрекращающееся количество раз, поэтому Каминари кричал. Кричал так, что охрип почти сразу же. Энергия била из него словно он прорванная труба, по которой под большим напором давали воду. Все ментальные щиты рушились, поэтому он перестал пытаться их ставить. Денки крутило, он давно уже валялся на земле, пытаясь руками сдержать это, но что такое физическое воздействие, против того, что происходило где-то совсем на другом уровне ощущений? И с этим ничего нельзя было сделать. Каминари ощущал как в него вливается энергия извне, сама планета закачивала в него все новые и новые порции, которые быстро бежали внутри и так же скапливались, а после взрывались, словно воздушные шарики. Голова гудела, руки… нет, все тело дрожало, сил совершенно не было ни на что, а энергия продолжала взрываться. Сознание, несмотря на невыносимую боль, потихоньку начало затуманиваться и не прошло и минуты, как Денки провалился в облегчающую пустоту.

***

Каминари проснулся в палате исследовательского комплекса. Он понял это когда кое-как открыл глаза и бегло осмотрел помещение. На эсминце не было таких ослепительно белых комнат даже в медотсеке. От резкости света глаза пришлось закрыть, мысли сбивались в кучу, все казалось странным… Осознание ударило не хуже пси-всплесков: он же взрывался! Почему же сейчас он спокойно лежит в помещении и не чувствует того, как энергия хочет убить его изнутри, поджарив мозг постоянным лопанием шариков? Глаза пришлось открыть обратно и уже внимательнее осмотреть все вокруг. Палата выглядела, как палата, и ничего не обычного не обнаружилось, из-за чего вопросов появилось еще больше. Каминари даже в странном приступе потрогал стены, но это было привычное синтезированное мембранное покрытие. Попытка сесть увенчалась успехом, в целом, состояние было неплохим, и он бы совсем не нуждался ни в какой медицинской помощи, если бы не пси-всплески. — Привет! Хорошо, что ты очнулся! — в дверях палаты появился мужчина с растрепанными зелеными волосами и милыми веснушками на щеках и носу, одетый в медицинский халат и соответственно бывший доктором. Он подошел ближе к койке Каминари и даже присел на краешек. — Меня зовут Мидория Изуку, а ты Каминари Денки, да? Доктор излучал дружелюбие и в приципе выглядел, как очень хороший парень, из-за чего Денки проникся им и запоздало кивнул на вопрос, а после, спохватился и ответил. — Да, приятно познакомится, — он протянул руку, которую ему сразу же пожали и это было прекрасно, так как показывало, что его не боятся или еще чего жуткое. — На самом деле, это так удивительно, что ты с 4 уровнем сумел попасть на эту планету! — глаза доктора горели интересом, из-за чего сам Каминари начал побаиваться. Мидория что-то продолжал говорить, но он перешел на тихое бормотание себе под нос и выглядел уже скорее жутко, чем дружелюбно. — Прекрати бубнить, чертов Деку! Столько лет прошло, а ты все такой же раздражающий! — Бакуго появился внезапно и выглядел он ужасно злым. Частично Денки понимал почему. Даже не частично. Глаза капитана горели злобой, направленной исключительно на Каминари, и он понимал, что несмотря на агрессию в словах, к доктору капитан более лоялен в данный момент. На замечание Мидория очнулся и слегка сконфузился, неловко почесав затылок, но быстро пришел в себя и упрямо глянул в сторону Бакуго. — Я надеюсь, ты знаешь… — О, прекрати! — Бакуго резко прервал доктора и вошел наконец в палату, оторвавшись от дверей. — Еще ты будешь меня поучать! Ты! — теперь капитан смотрел на Каминари, и от этого взгляда хотелось превратиться в молекулу или во что-то меньшее, чтобы исчезнуть и больше никогда не попадаться ему на глаза. — Садись на стул. Палец капитана проследовал с самого Денки в сторону неприметного стула в углу палаты, и Каминари не осмелился не то, что перечить, даже просто поднять голову и посмотреть на него было выше его сил. Усевшись в указанное место, Денки понял, что в итоге это за стул. Все его тело внезапно будто парализовало, а руки, спина и бедра прилипли к поверхностям в тех местах, где они соприкасались. — А теперь сиди и не двигайся. Смотреть прямо в глаза! Бакуго говорил сквозь зубы, было видно, что ему тяжело сдержать злость, но он держался, видимо сказывалась военная выдержка или просто возраст и опыт. Он подошел вплотную к стулу и склонился, чтобы глаза были почти на одном уровне, уперевшись руками в спинку. Стоило пересечься взглядами, как Каминари почувствовал насильственное снятие ментальных щитов, но он не препятствовал. Еще бы он делал это! В конце концов, его главная тайна раскрылась недавно, а скрывать больше было нечего. Хотя… Каминари залился краской. Бакуго не видел сейчас его лицо, он был полностью погружен в считывание, но сути-то это не меняло. Псионики не умели читать мысли, они вместо этого видели образы, картинки и это было еще хуже. Денки вспомнил все свои грязные фантазии совершенно некстати, и самое ужасное в этом было понимание того, что просьбы самого себя не думать о своих грезах, заставляли думать о них лишь сильней. Однако это не мешало ему пользоваться моментом. Каминари в наглую рассматривал глаза капитана, впитывал словно губка, необычный для человека красный цвет радужки, который ближе к зрачку становился темнее, словно слегка загустевшая кровь, длину ресниц, то, как светлые волоски красиво загибались и стремились вверх, и естественно вновь терялся в собственных фантазиях, совершенно забывая, что объект этих фантазий прямо сейчас искал в его голове что-то, что могло бы скомпрометировать его. Бакуго наконец отстранился, стул тут же отпустил тело Каминари и тот расслабился, сгорбившись и подтянув под себя ноги. По лицу капитана невозможно было прочитать хоть что-нибудь, но злость его однозначно прошла. Он легким жестом поправил свой мундир и ничего не говоря направился к выходу, но у самой двери бросил тихое «Он твой» и ушел окончательно. Мидория на это хмыкнул и повернулся к Денки. Каминари смутился вновь, он и забыл, что доктор тоже в палате и вероятно видел все его эмоции, но с другой стороны, он в общем-то и не стеснялся их, поэтому поднял глаза на Мидорию исключительно с вопросом, что же с ним будет дальше. — Каччан… — доктор на секунду смутился и кашлянул, — капитан Бакуго нашел тебя в лесу. Ты уже был без сознания, но пси-всплески все еще продолжались, поэтому он, воспользовавшись своими силами, ограничил количество проникающей в твое тело энергии, и ты перестал взрываться. После он принес тебя ко мне с приказом разобраться. Мидория четко, словно заученную лекцию, произнес все это, будто не было этого детского «Каччан» и смущения в самом начале. Каминари слушал внимательно, запоминал и был очень благодарен капитану, что он сначала привел его в нормальное состояние, а уже потом провел допрос. Вообще забота Бакуго оказалась очень приятной, пусть это была та забота на уровне начальник-подчиненный. Но во всей этой истории так и оставалось одно неизвестное… — Почему я сейчас не взрываюсь? — Каминари обнимал свои ноги, прижимая их к себе, но с любопытством смотрел на доктора. — Бакуго до сих пор сдерживает энергию вокруг тебя, — голос Мидории перешел на шепот, а сам доктор подошел чуть ближе и склонился, будто собрался сообщить какую-то страшную тайну, — он ушел, чтобы не смущать тебя, и стоит за стенкой у дверей. Эта информация вызвала странное тепло внутри Денки, капитан до сих пор сдерживал его бурные потоки неконтролируемой пси-энергии, и пусть он был зол, — еще бы не! — он все равно продолжил беспокоится о состоянии одного из подчиненных, а Каминари был даже не с мостика! Улыбка, широкая и яркая, невольно появилась на лице Денки, и он немного смутился, все же доктор смотрел на него, но тот лишь легко улыбнулся в ответ. — Каминари, ты должен понимать, тебе очень повезло, что рядом оказался человек с достаточно высоким пси-уровнем, который способен на манипуляции с чистой энергией, — внезапно Мидория стал очень серьезным. — Тот факт, что ты скрыл свой настоящий уровень, позволяет нам сдать тебя службам КЧГ, чтобы они уже решали, отправить тебя на рудники или в тюрьму. Каминари поник, он как-то и забыл, что подделал информацию в личном чипе и что это вообще-то преступление довольно высокой степени тяжести, и, в целом, из-за его желания попасть в космос в итоге могли погибнуть люди… — Я понимаю… — Денки начал было оправдываться, но Мидория прервал его. — Однако! — голос доктора звучал уже не так серьезно и скорее с азартом, чем с осуждением. — Если бы не ты, то у нас не появилось бы возможности узнать, что не так с Четверками! Каминари поднял глаза на воодушевленного Мидорию, тот сиял, будто сама мысль вести какие-то исследования зажигала в нем огонь. — В каком смысле? — он немного не понимал… Ничего не понимал в общем-то. — Исключительно в том самом! Видишь ли, то, что энергия планеты вызвала у тебя нескончаемые пси-всплески, в то время как с другими членами как нашего комплекса, так и вашего корабля все в порядке, вызывает вполне логичный вопрос почему. Мы почти с самого появления пси-энергии знаем, что четвертый уровень не способен к развитию, все попытки выяснить причину проваливались, так как наши знания об этой энергии все еще недостаточны. Однако тут сама планета — огромный кладезь пси-энергии. Мы не успеваем записывать то, что получают наши датчики, а еще! Еще мы здесь сумели создать механизм способный более полно изучать энергию внутри живых существ, чем те приборы, что используются при пси-обследованиях… И мы бы хотели попробовать с помощью него обследовать тебя, чтобы понять, что именно вызывает пси-всплески… — Подождите, подождите, — Каминари замахал руками, призывая доктора притормозить. Информация, что сыпалась с губ Мидории, конечно, была интересная, но Денки просто не успевал ее усваивать. — Этот прибор, он что действительно объяснит причины моих проблем? — Ну, — Изуку сконфузился, — мы тестировали его пока только на местных животных, поэтому сказать что-то стопроцентно сложно… — А, то есть вы хотите протестировать его на мне? — в голосе Каминари появились нотки недоверия, скепсиса и чуть-чуть страха. — Он безопасен! — Мидория поспешил все исправить. — Никто из представителей местной фауны не пострадал, и мы в любом случае планировали тестировать его на людях, на нас самих, но тут появился ты и мы решили совместить приятное с полезным. Каминари призадумался, четвертый уровень очень мешал жить, но с другой стороны было страшно участвовать в экспериментах, пусть и как исследовательский центр, так и сам доктор Мидория выглядели очень и очень доверительно. — Прости, но ты в любом случае не можешь отказаться, — Изуку выглядел виноватым, но продолжал говорить. — Если мы позволим тебе отказаться, ты не сможешь сесть обратно на «Плюс Ультра», так как пускать на корабль четверки противозаконно, да и как только ты шагнешь на него, то испортишь все что внутри, потому что Каччан, то есть Бакуго, не сможет постоянно быть рядом и сдерживать твою энергию. Если ты останешься на планете, Бакуго все равно улетит, у него есть сроки, никто не сможет сдерживать твои пси-всплески и в итоге ты будешь опасным элементом в нашем комплексе и мы скоре всего бросим тебя где-нибудь посреди дикой флоры, а там ты потеряешь сознание и, вероятно, больше никогда не очнешься. Каминари впал в ступор. Прогноз его дальнейшей жизни был мягко говоря устрашающим. Получалось, что его существование зависело исключительно от предстоящего исследования и, поэтому отказываться было совсем уж глупо. Ну подумаешь протестируют прибор, но ведь никто не умирал, правильно? Пусть и животные, но люди же вроде как тоже животные, если верить информации из его любимого с детства Музея Истории Человеческих Цивилизаций. — Эм… Так, когда говорите начнутся исследования? — Мидория на это облегченно выдохнул, его тоже не радовало все, что он говорил ранее, после ободряюще улыбнулся и дружески похлопал по плечу. — Начнем завтра же, прибор надо подготовить, собрать людей и проработать порядок действий, так что ты пока отдыхай, а завтра все будет! Все же у нас очень короткие сроки! Доктор поспешно попрощался и бросился на выход, что-то бурча под нос, а Денки остался один. Его голову терзали всякие не очень позитивные мысли, вдруг что случится с ним во время исследования и тестов? Но с другой стороны, он тогда не то, что в космос никогда больше не вернется, так и вообще вряд ли до тридцати доживет. А еще есть Опальный капитан Бакуго Катсуки, от которого в своих мечтах Денки получает взаимность на чувства, а еще много удовольствия и приятных прикосновений… Конечно, думать, что в реальной жизни Каминари хотя бы раз сможет получить что-то даже отдаленно похожее на свои фантазии, было глупо, однако капитан же видел все его фантазии! Может, они ему тоже пришлись по душе? Может, он выглядел таким беспристрастным лишь потому, что рядом был еще и Мидория, который вроде как его друг детства? Хотя с другой стороны, Бакуго мог сделать такой вид, чтобы не обидеть самого Денки, потому как это неприемлемо для самого капитана? Каминари весь извелся. Он, как только доктор ушел, лег на кровать и стал обдумывать все это, из-за чего часто ерзал и в итоге спальное место стало похоже на кучу грязного белья: смятые сбившиеся простыни и утыканное куда-то одеяло, и как вишенка на торте измученный тяжкими думами сам Денки, взъерошенный и слегка вспотевший. — А-а-а! Хватит! Каминари с громким возгласом поднялся с места и решил немного размяться. Небольшая зарядка, немного привела его в чувства и принесла самое логичное и простое решение — спросить у Бакуго на счет всего этого, ибо тот с самого начала стоял где-то за дверью. Об этом факте Каминари как-то позабыл, но сейчас благополучно вспомнил. Он привел себя в порядок насколько мог и собрался с мыслями, а после решительно направился к выходу. — Капитан? — Каминари выглядывал из-за двери. Он не знал можно ли ему выходить из палаты, так как доктор об этом ничего не говорил, а еще до конца не верил, что Бакуго будет там. Но он был там. Стоял прислонившись к стене, с закрытыми глазами и не обращал ни на кого никакого внимания. Он не среагировал даже на звук открывающейся двери, из-за чего Каминари и окликнул его. — Чего тебе? — глаз Бакуго так и не открыл, но зато его брови проявили активность, они сошлись к переносице, образуя морщинки, показывая, что капитан не так уж и равнодушен к происходящему. — Я бы хотел спросить… — Каминари замялся, — может, вы войдете в палату? Бакуго открыл глаза и внимательно осмотрел Денки с головы до ног. Он оценил просительный взгляд золотых глаз, поникшие плечи, руки сцепленные в замок, и неуверенные переступания босых ног, и тяжело вздохнул, оттолкнувшись от стены. Каминари почувствовал себя увереннее, когда Бакуго зашел в палату и сел на тот самый стул. Он в ожидании посмотрел на Денки, как бы говоря, что времени у него не так уж и много и кое-кому уже пора начать задавать вопросы, пока он добрый. — Это… — решительности в Каминари было, конечно, много, но он совершенно не продумал, как именно будет ставить вопрос, из-за чего замялся. Со стороны капитана послышался смешок, что вызвало в Денки немного раздражения и он наплевал на все. — Вы же все-все-все видели в моей голове? Бакуго лишь кивнул головой. Его брови были сердито сведены, но сама поза и взгляд говорили, что он развлекается, будто он пришел смотреть какое-нибудь экзотическое межгалактическое шоу. — И вы не хотите ничего сказать? — Каминари был озадачен. — А что бы ты хотел услышать? — Ну… — Денки по-глупому замолк, стараясь придумать что-то, что не выглядело бы как детский лепет, но слова не складывались в предложения и это очень затягивало. Бакуго демонстративно поглядывал на часы на своей руке и все так же нахмуренно глядел на Денки. — Это все? — в конечном итоге Бакуго не выдержал, выдавая своё раздражение из-за всей это ситуации. — А. Нет! Подождите! — Каминари непроизвольно схватился за рукав мундира. — У меня есть хоть небольшой шанс? Денки старался сделать свой голос будничным, чтобы в нем не звучало никаких просительных ноток или чего-то подобного, но под конец он слегка сорвался, на что Бакуго невесело хмыкнул и простым жестом убрал чужую руку со своего рукава. — Для начала тебе нужно избавиться от проблемы, — Бакуго ткнул пальцем в лоб Денки, — а после… После я подумаю, что с тобой можно сделать. Капитан ушел, оставив Каминари в ступоре. Это что же получается, Бакуго сказал, что у него есть шанс? Формулировка предложения вновь заставила кровь прилить к лицу, а самого Каминари завалиться на кровать и обняв подушку громко громко пропищать прямо в нее. У него есть шанс, черт возьми! И он им обязательно воспользуется!

***

Каминари внимательно осматривал помещение, где ему предстояло обследоваться и таким образом способствовать будущим невероятным открытиям. Как и все в этом комплексе, синтезированное мембранное покрытие сияло белизной, вдоль каждой стены стояли какие-то приборы, между которыми ходили пара исследователей в белых халатах, везде горели различные лампочки, откуда-то шел странный писк и ритмичный треск, но самым интересным была одна большая прозрачная капсула, стоящая прямо по центру. В ее основаниях было прицеплено куча проводов и труб разных размеров, которые словно куча змей расходились в разные стороны, теряясь в углублениях стены, и где-то там соединялись со всеми этими приборами. Она уже была наполовину заполнена странной голубоватой жидкостью. Рядом с капсулой находился голо-экран с кучей показателей в данный момент равных нулю, а перед экраном стояла удивительная девушка. В их время удивляться виду гуманоида немного глупо, так как на любом канале межгалактического телевидения можно было увидеть множество вариантов жизни, но в КГЧ большинство существ было именно человекоподобными и поэтому даже отличный цвет кожи порой был чем-то невероятным. А эта девушка не только имела розовый оттенок кожи и волос, также на ее голове красовались умилительные рожки, а когда она повернулась к Каминари, то показала еще и черные глаза с желтыми зрачками. — Так вот как выглядит человек, укравший моего мужа! — девушка внимательно осматривала Каминари, но несмотря на предъявление голос ее был веселым. Она вся казалось очень веселой и легкой на подъем, и они могли бы очень подружиться при других обстоятельствах, и если бы в Каминари не начали зарождаться подозрения, что она жена Бакуго. Но нигде не писали, что капитан женат и… Каминари ожидаемо впал в ступор. — Э-э-э… — Ой, да не куксись ты! — она дружески закинула руку на плечо Денки и наклонила его, чтобы ей самой было удобнее, — Видишь ли! Эйджиро приезжает ко мне раз в полгода, я жду его, как верная и преданная жена! Наши встречи так редки! А тут ты со своими пси-всплесками! Ты видимо сильно нравишься Бакуго, раз он лично контролирует твою энергию, а все свои обязанности, как капитана сбросил на Эйджи! Я вообще-то хотела проводить время с мужем, а не ждать его еще и здесь, когда мы не находимся в разных частях вселенной! Девушка продолжала и продолжала говорить, а Каминари с каждым словом чувствовал все более и более виноватым. Он и не знал, что у Киришимы есть жена, а уж тем более не слышал, что Бакуго переложил все свои обязанности на своего старпома, чтобы следить за энергией Денки. Хотя это было логично, раз он все время был рядом, то вероятно кораблем занимался кто-то другой… — Эм, прости… Я не специально? Я… — Черноглазка, отпусти его! Бакуго вместе с Мидорией появились как будто из ниоткуда, таким образом прервав попытки Каминари объяснится. Девушка, однако, так и не прекратила держать его. — Мина, отпусти, пожалуйста, Каминари, — Мидория был более вежлив, чем Бакуго, поэтому девушка послушалась и отпустила его, хмыкнув и что-то пробормотав о долгом одиночестве и неудовлетворении. — Меня зовут Киришима Мина, — голос, вопреки всему, по-прежнему был задорным, а она все так же излучала веселье, — я буду следить за твоим состоянием во время исследования, так что мы закончим с этим довольно быстро, и этот зверь, — она ткнула пальчиком в сторону Бакуго, — наконец, отпустит Эйджи и сам займется своими обязанностями. — Каминари Денки, — Денки неуверенно почесал затылок, но в итоге улыбнулся, — Приятно познакомиться! — Каминари, сейчас я объясню, что мы будем делать, — Мидория принял серьезный вид, Бакуго отошел к входу в помещение, а Мина вновь встала за голо-экран. — На самом деле, ты ничего не увидишь и не почувствуешь, мы поместим тебя в сон, но перед этим ты должен лечь в капсулу и надеть кислородную маску. Каминари присмотрелся и у одного из оснований капсулы была пристегнута маска, видимо там и должна будет быть его голова. — Мы полностью погрузим твое тело в эту жидкость, — продолжал Мидория, — она не позволит энергии вливатся в тебя такими же большими объемами, как сейчас, и Бакуго не нужно будет использовать свои силы. А дальше мы займемся исследованиями. По плану закончить все за один сеанс, думаю, мы сможем выяснить причину пси-всплесков, а остальное будет за малым. Мидория ободряюще улыбнулся и направился к Мине, чтобы что-то там проверить перед непосредственным началом. Каминари сглотнул, ему вновь стало немного страшно, но он пересилил себя и решительно направился к капсуле. Он пальцем потрогал жидкость, она оказалось довольно теплой. — Эм. Прошу прощения? А куда одежду класть? — Каминари стало неловко, он вдруг понял, что раздеваться ему придется полностью, и не то, чтобы он стеснялся, но не перед столькими же людьми. А еще тут девушка! Чужая жена, между прочим! — Ох, точно, прости, — Мидория посмотрел на него, а после показал пальцем на угол, — вот там есть ширма, можешь оставить все за ней. И белье тоже придется снять. Одежда помешает. — Да я уж понял, — Денки буркнул это себе под нос, чтобы никто не услышал. Он невольно покосился в сторону Бакуго, тот стоял прислонившись к стене, так же как и вчера перед тем неловким, но обнадеживающим разговором, и внимательно следил за всеми в комнате. По нему не было понятно, что в данный момент он напряженно концентрируется на энергии вокруг Денки, казалось, что он просто случайный зритель, но нет. Каминари им действительно восхищался! Этот человек, как будто мог делать все, имея при этом максимально невозмутимый вид, думалось, что за что бы капитан не взялся, все у него получается легко… Бакуго, видимо почувствовал внимание на себе и повернул голову к Денки. Его выражение лица не поменялось, но при этом он кивнул головой и одними губами сказал простое «удачи», но это придало столько уверенности, что Денки широко-широко улыбнулся и более уверенно направился к ширме. За ширмой неожиданно обнаружился халат и тапочки, видимо специально, чтобы дойти пару метров до капсулы. Каминари был благодарен за это, хотя смущение все равно испытывал. Пусть он и будет без сознания, но все то время, что он проведет во сне, он будет голым под присмотром множества глаз, но, пожалуй, его волновали лишь одни глаза с красной радужкой… Когда он вышел из-за ширмы, на него никто тактично не смотрел. Никто и голову не повернул, когда он скинул халат, и залез внутрь капсулы. Маска легко поместилась на лице Каминари и быстро приняла нужные размеры, подстраиваясь под носителя. — Готов? Мидория в последний раз перед началом посмотрел на него и вновь ободряюще улыбнулся. Каминари кивнул, в этот же момент крышка капсулы герметично закрылась, капсула начала заполнятся жидкостью окончательно. Последнее, что он увидел вокруг — это странное сияние, а после веки тяжело опустились, и он провалился в сон.

***

Очнулся Каминари в своей палате сухой и полностью одетый. Оглянувшись, он увидел на тумбе рядом тарелку с кашей, желудок тут же заурчал. Взявшись за еду, он понял, что состав блюда натуральный и принялся есть еще усерднее. Он не помнил, когда в последний раз питался чем-то не синтезированным, натуральные продукты уже давно что-то очень дорогое, а тут даже ягоды сладкие-сладкие, будто только что с грядки. — Ты очнулся! — Мина зашла в палату, когда Денки вовсю облизывал ложку, а его тарелка уже сияла чистотой, — Вижу тебе пришлась по душе готовка наших поваров. Она легкой походкой дошла до кровати и села на табурет рядом с ним. — Я так давно не ел ничего натурального! — глаза Каминари сияли, а неудовлетворенный желудок хотел еще. — Я скажу, чтобы тебе дали двойную порцию в следующий раз! — Мина ласково улыбнулась, — хочешь услышать, что мы узнали, благодаря тебе? — Конечно же! — Каминари чуть с койки не соскочил, но быстро успокоился и принялся слушать. — Ты же знаешь, как движется пси-энергия? — Каминари отрицательно покачал головой. — И чему вас учат в школе? Пси-энергия есть везде, где-то больше где-то меньше. Пси-поля планет КГЧ достаточно тонкие, в то время как на этой планете плотность пси-поля невероятно большая. И в этом твоя проблема. Из-за толстого пси-поля планета выделяет очень много пси-энергии, и она проходит сквозь все, будто кислород, но как и кислород она имеет свои входы и выходы. У существ выходы энергии довольно большие и поэтому пси-энергия просто проходит сквозь все тело и свободно выходит, при этом оставляя в собственном резерве существа какое-то количество самой себя. Размер этого резерва и есть пси-уровень. Известно, что уровень можно повышать, и повышается он именно расширением резерва. Твой резерв как и положено больше чем стандарт третьего уровня и меньше, чем стандарт пятого, и ты мог бы легко использовать энергию, но ты не можешь. Исследуя тебя, мы выяснили, что все выходы для пси-энергии в твоем теле просто напросто закупорены. Ты не испытывал проблем, когда жил на планете Коалиции, так как там пси-энергия двигалась в своем темпе и успевала выйти сквозь входы. Хотя когда существо испытывает яркие эмоции пси-энергия быстрее циркулирует в теле, поэтому-то и есть вероятность пси-всплеска. На этой же планете пси-энергия движется с очень высокой скоростью и твое тело просто не успевало выпустить все из себя, отсюда последовали пси-всплески. Энергия насильно выходила из тебя, принося боль. Правда за то время, что ты взрывался, несколько выходов очистились и теперь энергия сквозь них выходит и, чисто теоретически, большое количество пси-всплесков могло бы прочистить все каналы, но мы не уверены выжил бы кто-нибудь после этого. Мина была серьезной, говорила это все словно читала лекцию и Каминари внимательно слушал, запоминая каждое слово, но его кое-что очень сильно настораживало. — Получается, я все еще не могу отправится в космос? — Пока что ты все так же опасен для полетов, — Мина сочувствующе посмотрела на Денки, но после сразу же улыбнулась, — но! Мы обнаружили причину, то, что закрыло все выходы для энергии в твоем теле и сейчас Изуку усиленно ищет, чем можно было бы все освободить без вреда для тебя. Так что, я думаю еще пару сеансов в капсуле и ты сможешь пользоваться энергией как псионик и увеличивать свой резерв! — Ух ты! Вау… — энтузиазма в голосе было не очень много, но не потому, что Каминари не был рад, а лишь потому что никогда уже и не думал о себе как о псионике, все же четвертый уровень с самого детства висел над ним словно дамоклов меч. — Что-то ты невесел! — Мина потрепала его по голове и улыбнулась, — не волнуйся, осталось чуть-чуть и Бакуго наконец отдаст мне моего мужа! Каминари невольно рассмеялся. Мина продолжала быть собой и вновь ворчала на тему Киришимы. Это странным образом успокоило, а еще ее фраза натолкнула на мысль, что уж после всего Опальный капитан будет делать с ним что-то… — Киришима ни разу не говорил, что женат, — Денки решил поделится своим наблюдением, дабы сменить тему и в конце концов расслабиться и не думать обо всех этих хитростях пси-энергии, все же это сложно и он очень поражен тем, что Мидория и Мина и все люди в этом центре занимаются исследованиями такой сложной штуки. — Ах, он негодник! — Мина сложила сжала кулачки и показательно надулась, — вот увижу его! Он у меня получит! Наверняка, нашел себе кого-нибудь! Отчего-то Денки понимал, что она несерьезно. Мина выглядела как девушка, знающая себе цену и вряд ли бы вышла замуж за парня, который бы изменял ей во время долгой разлуки, да и сам Киришима не был похож на ветреного, так что Каминари не переживал об их отношениях и был за них очень и очень рад. И Мина очень нравилась ему, он действительно хотел бы с ней подружится! Они поболтали еще немного, она пожаловалась ему на то, как тяжело быть женой человека, который постоянно в космосе и они часто в долгой разлуке, Денки же максимально корректно выразил ей сочувствие и восхитился ее силой, так как она, когда давала согласие знала, на что идёт. Каминари, в свою очередь, рассказал, что его последние довольно продолжительные отношения не сложились именно по причине предстоящей долгой разлуки, хотя и с тем парнем они разошлись друзьями, и он ему в итоге помог с личным чипом… Когда Мина все-таки ушла, Каминари проводил ее до двери и в итоге наткнулся на Бакуго, что все так же стоял в коридоре прислонившись к стене. — Эм, капитан? — Денки все еще было неловко окликать его, но теперь, пожалуй, это было не так волнующе. — Чего тебе? — история повторялась, из-за чего Денки невольно хихикнул, а Бакуго даже расправил брови и даже на секунду улыбнулся, но в последнем Каминари не был уверен. — Может, вы зайдёте в палату? Мне неловко, что вы тут постоянно стоите… — Бакуго на это открыл глаза и так же как и в прошлый раз осмотрел его всего. — Ну хорошо, постою в палате. — Вообще-то тут есть еще одна койка и вам не обязательно стоять… — Думаешь, это поможет тебе перестать испытывать неловкость? — хмыкнул Бакуго и прошёл к не занятой кровати, благо она была заправлена на всякий случай. — Вы вообще спите? — Каминари решил проигнорировать этот вопрос и сменить тему, потому что да, ему все еще неловко, хотя это странно, так как они много времени проводили за одним столом в столовой, но видимо наличие Киришимы сильно влияло на напряжённость между ними, хотя с другой стороны, Каминари не чувствовал ее, когда они беседовали на той палубе о древностях. — Я все еще человек и мне также необходим сон, как и всем, — Бакуго сидел прямо, будто на каком-то важном приёме, с прямой спиной, и все было бы действительно словно на приёме, если бы не гражданская одежда на капитане. Простая чёрная футболка, широкие штаны с кучей карманов и тяжёлые армейские ботинки, казалось бы ничего необычного, но на Бакуго смотрелись стильно, встреть его Каминари где-нибудь в переполненном городе КГЧ, точно не подумал бы, что это капитан космического эсминца. — Тогда как вы… Ну, сдерживаете меня во сне? — Денки сильно озадачился. — Я, уж поверь, не единственный человек на этой планете, кто способен на это, — Бакуго усмехнулся, — да, я достаточно силён по сравнению с другими, но я не исключительный. Это ты тут выделяешься. — Вот уж точно… — Каминари неловко почесал затылок и не придумал ничего еще, чем мог бы продолжить разговор. Да, Денки выделяется, да, он облажался еще в самом начале, когда ему пришла в голову мысль поменять цифру в личном чипе, да, ему стыдно и он раскаивается, но зачем так-то на это указывать? Каминари чуть обиделся, он схватил какую-то книжку, что так кстати лежала на том же месте, где была каша, видимо их принесли вместе, и демонстративно уставился в неё, громко сопя. Денки проигнорировал хмык с соседней койки, но его порадовал скрип кровати, а быстрый взгляд в ту сторону подтвердил, что капитан сменил позу и расслабился. Тот полностью залез на кровать, но не лег, а спиной упёрся в стену, согнув ноги в коленях и положив на них руки, а еще закрыв глаза, видимо, Бакуго действительно нужно много концентрироваться, чтобы контролировать пси-энергию. — Спасибо вам, — после недолгого наблюдения за капитаном Каминари все-таки подал голос. Он давно хотел это сказать, но все никак не находил возможности, а сейчас, видя, как много сил на него тратится, ждать еще чего-то было выше его сил. — Еще ничего не закончилось, так что оставь это все на потом. — Хорошо! — Денки невольно заулыбался и вновь, уже более осознанно, уткнулся в книгу.

***

Во второй раз лезть в капсулу было уже не так страшно, как в первый. Каминари уже не так сильно стеснялся своей наготы, и делал все расторопнее, не задерживая никого, все же в его же интересах было закончить все поскорее. В этот раз он даже самостоятельно закрыл глаза, хотя было интересно вновь увидеть то сияние, почему-то казалось, что он видел пси-энергию, но вероятнее это было сканирование капсулы и его тела для работы исследователей. Пробуждение было таким же легким, рядом стояла, как Мина и обещала, двойная порция каши из натуральных продуктов, а рядом с ним теперь сидел Мидория и рассказывал о том, как все прошло. Глаза его сияли будущими невероятными открытиями в науке на основе этого исследования, а воодушевленный вид говорил лишь о том, что все идет даже лучше, чем кто-либо ожидал. Каминари, по словам Мидории, очистили половину выходов для пси-энергии и теперь постоянный контроль не нужен, поэтому-то сидел рядом с ним именно он, а не Мина. Бакуго теперь выполнял свои прямые обязанности, а Киришима проводил время со своей женой, и Денки был за них рад. Он мог бы уже начать использовать свой шанс, но как-то понимал, что еще рано, что нужно дождаться последнего сеанса и уже после него так сказать брать быка за рога. В третий раз все уже казалось обыденным. Каминари перебрасывался какими-то шутками с Миной пока залазил в капсулу и надевал маску, жидкость больше не казалась ему странной, а наоборот очень приятной, теплой и даже уютной. Последний взгляд на странное сияние вокруг капсулы подтвердил мысли о сканере, а уж сон принял с распростертыми объятиями. Теперь перед его кроватью никто не сидел, но на тумбочке привычно стояла каша. Каминари отчетливо понял, что он свободен, что теперь он действительно псионик, пусть и с небольшим резервом, но его четвертый уровень больше не приговор! Пройдет еще немного времени и Мидория с Миной выступят на какой-нибудь межгалактической конференции со своими исследованиями, и всех четверок сделают нормальными псиониками, и тогда не будет больше этого списка запрещенных профессий, и Каминари сможет вновь обратиться к своему бывшему парню, что сделал ему подмену в личном чипе, и вернет все на свои места! Но самое главное Денки теперь без опаски сможет летать в космосе! Это ли не счастье? Хотя нет. Для полного счастья ему не хватало кое-кого, и, кажется, теперь самое время начать уже наконец добиваться своего! Первым делом ему необходимо было найти доктора Мидорию. Выскочив в коридор, он не знал толком куда идти, потому что до этого опасался куда-либо ходить, ибо сначала не хотелось тревожить Бакуго, а потом… Да что потом? Его потом наступило сейчас! Он еще никогда не чувствовал себя так хорошо, так свободно! Ничто не давило на него грузом и не было никаких ограничений в виде конвоя, пусть и очень красивого… Каминари заглядывал в каждую дверь, проявляя любопытство, но ничего не понимая, искал глазами зеленую макушку и не находил. Он уже думал, что потерялся в коридорах, потому что они все были похожи друг на друга: белые, длинные и узкие с дверьми, расположенными в шахматном порядке. Ему всерьез казалось, что он уже был в кабинете, в который только что заглядывал, и что врачи внутри, явно беспокоились о его душевном состоянии после этого экспериментального пси-обследования. Но он был здоров! Ему было очень и очень хорошо, поэтому он с энтузиазмом принимался за следующую. И как ни странно встретил Мидорию Каминари именно в коридоре. Доктор вынырнул с какой-то очередной двери и по-братски улыбнулся Денки. — Доктор Мидория!.. — Ой, да не доктор я, — Мидория смущенно прервал начинающуюся возбужденную речь Каминари, отправив руку чесать затылок от неловкости. — Разве что псионических наук, а так… Просто исследователь. — Да не стоит вам так прибедняться! — Каминари на это все лишь рассмеялся. — Вы мне очень помогли! Правда-правда! Я ж вообще-то очень переживал постоянно, что там да как с моим пси-уровнем… Хотя, конечно, восторг от первого полета в открытый космос затмил все мысли! — На самом деле, мне стоило бы перед тобой извиниться. Помнишь мои прогнозы, если ты откажешься от обследования? — доктор выглядел действительно виноватым, но Каминари лишь недоуменно глядел на него, утвердительно кивнув, — Вот за это вот… Я несколько приукрасил действительность. Никто бы тебя не бросил, конечно, это же бесчеловечно! Но Каччан… То есть, капитан Бакуго очень уж настоял на этом. — Да ерунда! Ну что вы! — Каминари облегченно вздохнул и ослепительно улыбнулся. — Я бы в любом случае согласился! Это просто от неожиданности начались всякие глупые мысли. Все же прошло удачно? Денки заглянул прямо в глаза доктору, благо он был выше его и это оказалось легко, и они сияли, словно самая яркая звезд, а огнем науки. — Все прошло даже лучше, чем рассчитывали! Спасибо за то, что согласился! — Мидория схватил его за руку и начал ее трясти, будто это было лучше и явственнее простых слов. — Докт… Мидория, а можно вопрос? — Каминари было неловко от того, что его руки зажали в тиски и сейчас оторвут, поэтому он разумно решил перевести тему. — Конечно! Задавай все, что тебе интересно! — А Бакуго… — Денки почему-то замялся и немного покраснел, — капитан сильно взбесится, если я назову его Каччан, как вы? Изуку невольно прыснул в кулак, для чего до этого отпустил многострадальную руку Каминари, а после и вовсе рассмеялся. — Думаю, он будет в бешенстве, — Мидория с весельем рассматривал чертиков в глазах у Денки и тихо радовался за друга. — Раз так!.. — на губах Денки появилась совсем уж коварная ухмылка, а потом он быстро поднял голову и вновь солнечно улыбнулся. — Еще раз спасибо вам за все! Думаю, мне пора уже появится на корабле, так что я побежал! До встречи! — Пока! — потерялось в бесконечных белых коридорах исследовательского комплекса, а Мидория поплелся к себе в кабинет внимательнейшим образом изучать все данные полученные, благодаря Денки. Первым делом Каминари, конечно, заглянул к своему непосредственному начальнику, Хатсуме Мэй его немного пожурила за сокрытие информации, а после вцепилась как клещ с каким-то безумным взглядом и начала вещать о каких-то возможных изобретениях на тему 4 пси-уровня, его сокрытия и всего такого. Каминари даже не понимал половину ее слов, но делал вид, что внимательно слушает и запоминает. Когда она с все тем же огнем в глазах убежала к себе в мастерскую, Денки с облегчением вздохнул, он отправился к техникам, чтобы ему дали работы, но все, что нужно было они сделали до пси-всплесков, так что по факту они отдыхали. Каминари просил у них прощения за то, что сокрыл и подверг всех опасности, но его внезапно поддержали и посмеялись над ситуацией в целом, только Минета по началу немного попаниковал, но быстро пришел в себя, когда Серо с Оджиро наоборот лишь махнули рукой. Как оказалось люди не были в обиде на него и это грело душу. Каминари побыл с механиками недолго, все же сейчас его интересовало кое-что другое. Точнее, кое-кто другой. Бакуго сто процентов был на эсминце, но где конкретно, Денки не знал. Он первым делом отправился на мостик, но там никого не оказалось, да и его самого туда не пустили, блуждать по палубам ему не хотелось, поэтому он отправился на ту самую, где постоянно любовался космосом и время от времени перебрасывался разными фразами с капитаном. К удивлению, Бакуго оказался именно там. За окном вместо привычной бесконечности космоса, сейчас расстилались бесконечные леса и поля, вместо темноты вселенной, ярко сияло небесное светило, а сам коридор не тонул в полумраке искусственного освещения, а оказался неожиданно светлым помещением. Бакуго, однако оставался неизменным. Все тот же капитанский мундир, который, видимо, он позволил себе сменить на гражданку, только, когда следил за Денки, хмурые брови, светлые волосы, торчащие в разные стороны, и горящие красным глаза. Он не мог не заметить присутствия Каминари, но профессионально делал вид, будто никого вокруг нет, и продолжал смотреть в окно на красоты затерянной планеты. — Эм… капитан? — Каминари не придумал ничего лучше кроме как в очередной раз повторить тот разговор. — Чего тебе? — улыбка на губах Бакуго радовала, как и поддержка этой незамысловатый шутки. — Вы помните, что говорили тогда в палате? Сразу после, как я согласился на исследования? — Допустим? Я много, что говорил, — капитан лениво посмотрел на него. Было видно, что он издевается, но Каминари с этим ничего не мог поделать, поэтому шел напролом. — Ну. Исполнение желаний? — неуверенность так и чувствовалась в голосе Денки, он как и тогда в палате неуверенно передвигался с ноги на ногу. — Я тебе что, фея крестная? — Бакуго едва ли не рассмеялся. — Нет, вы скорее гремлин… — голос Каминари был достаточно тихий, но капитан видимо все расслышал. — Чего сказал?! — Исключительно то, что вы славный и бравый капитан! — Славный и бравый, значит… — Бакуго на это лишь хмыкнул и направился в сторону к выходу. Каминари расстроился. Видимо, он сам себе напридумывал чего-то такого, но капитан, как специально (хотя, почему как?) остановился у дверей. — Насколько я помню, я лишь сказал, что подумаю, что с тобой можно сделать. Я ничего не обещал. Каминари показательно задумался. — Вы будете сильно злиться, если я назову вас Каччан? — Денки улыбался, широко улыбался, и он понимал, что хоть Бакуго и стоял спиной, но чувствовал его улыбку и, наверное, злился, но Денки был достаточно счастлив, чтобы относится к этому философски. — Это не прибавляет тебе баллов, — Катсуки хмыкнул и обернулся, он вопреки ожиданиям не выглядел злым, наоборот, он тоже смеялся и это радовало вдвойне. — Тогда… Могу я попросить посмотреть гиперпрыжок с капитанского мостика? — Думаю, что со временем ты будешь смотреть на него только оттуда.