Вера, Надежда, Любовь...

Молодой парень лежал на кровати, прислушиваясь к шебуршанию за стеной. Вот глухо стукнула дверь в соседней квартире, и парень открыл глаза. Он молча поднялся и подошёл к окну. Сквозь прозрачное стекло без труда проникал солнечный свет, расцвечивая его волосы в разные оттенки медного. Чуть поникший фикус на подоконнике радостно помахивал листиками под лёгким сквозняком. Юноша распахнул раму, впуская весну в дом, и высунулся наружу. Во дворе играла в мяч толпа мальчишек, мамочки выгуливали детей в колясках, а на лавочках сидели бабули, то посмеиваясь, то неодобрительно косясь на молодёжь. Вот из соседнего подъезда выбежала стройная фигура в по-летнему лёгком платье. - Лён! - юноша высунулся из окна так далеко, что чуть не выпал. Девушка запрокинула голову и улыбнулась. - Санька, ты что, хочешь оставить свой живой портрет на асфальте родной улицы? - Ага, - блеснул зубами парень. - Ты сильно спешишь? Она демонстративно взглянула на наручные часики и вздохнула: - Жду три минуты. Саша захлопнул окно и подхватил со стула джинсовую куртку. - Мам, пап, я с Алёной. - К обеду-то вернешься? - мама выглянула из кухни, вытирая руки полотенцем. - Не-а, по пути чего-нибудь перехвачу, - Саша затянул шнуровку на кедах и снял с верхней полки кепку. - Я позвоню, если что. Глухо стукнула дверь. Десять ступенек - поворот, десять ступенек - площадка, пять ступенек бегом, а остальные перелететь в прыжке. Раньше дверь в подъезд была деревянная и легко распахивалась от толчка, а теперь приходилось тормозить, чтобы не разбить лоб об железо. Новые двери поставили не так давно, поэтому они не скрипели натужно, как дворовые качели, а беззвучно открывались наружу. Только когда они захлопнулись, Саша понял, что забыл дома ключи, но сразу же махнул на это рукой. У подъезда стояла Алёна, подруга его босоногого детства. Светло-золотистые, почти белые волосы гладким водопадом скользили по спине до пояса. Длинные тонкие пальцы - "музыкальные", как говорила Сашина мама, - небрежно сжимают плетёную ручку полотняной сумки. Светлые серо-голубые глаза смотрят серьёзно, но в туманной глубине нет-нет, да и сверкают золотые искорки смеха. Тонкие губы изгибаются в дружеской усмешке. - Две минуты, шестнадцать секунд, - сказала она, покачиваясь с пяток на носочки. - Готовлюсь к армии, - усмехнулся Саша. - Так зачем я тебе понадобилась? Ты ведь меня высматривал? - Ты на концерт идёшь? - парень опустил глаза, якобы смотря - не развязались ли шнурки. - А ты хочешь меня пригласить? - улыбнулась Алёна. - Даже не учитывая того, что я - запасной вариант, этого не допустит мой парень. - Ты всё ещё гуляешь с этим... Не-скажу-кем? - он бросил на девушку быстрый взгляд из-под ресниц. - Да, - просто ответила она, мечтательно глядя в небо. - Он такой классный! Будь ты девушкой, ты бы меня понял. - Нет, спасибо, - замахал руками Саша. - Мне и так нравится. - Слушай, если тебе не с кем пойти, пригласи Дашу из параллельного. Она ещё свободна. - Учту, - кисло улыбнулся парень. - А ты сейчас куда? - На свидание, - усмехнулась Алёна. - Так что извини, тебе со мной нельзя. - Эй, а разве я не твоя дуэнья? - шутливо сдвинул брови Саша. - К тому же я могу начать ревновать. - Да ну тебе! -девушка сверкнула белыми зубами. - Ну, до завтра? - Пока, - парень махнул рукой подруге в след. Возвращаться домой не хотелось. И солнечный день уже не казался таким солнечным. Саша отошёл от дома так, чтобы его не было видно в окна, и достал из кармана шуршащую бело-голубую пачку. Курить он начал только в этом году, и не какие-нибудь там "Адмирал" или "MOOR", какие курили одноклассники для крутизны, а исключительно лёгкие, с ментолом, чтобы запах перебивала его любимая жвачка. Саша достал тонкую палочку с небесно-голубым фильтром и осторожно прикурил. Светлый как туман дымок уносился налетавшим ветерком. Волосы пропитаются запахом табака, но до прихода домой большая его часть успеет выветриться. Саша не одобрял нового парня Алёны. Тот гонял на мотоцикле, дрался в барах и клубах, и вообще был старше девушки на десять лет. В общем не пара для семнадцатилетней отличницы и скромницы. Саша чувствовал непонятное беспокойство. Этот байкер ему очень не нравился. Но что друг детства мог сделать? Алёна любила своего парня, а любовь, как говориться - слепа. Рассказать родителям? Тогда Алёне точно придется несладко. А ведь Саша любил её. Он сам не понял когда детская дружба переросла, буквально перескочила привязанность и... Нет, он не признавался Алёне, это казалось ему смешным. Она, вся такая хорошая, добрая, ласковая, красивая, и он - долговязый рыжий паренёк, перебивающийся с тройки на четвёрку, не спортивный, не душа компании. Так, серый, точне, рыжий мыш, ничего особенного. Ноги сами принесли Александра к любимому кафе Алёны. Ещё издали он заметил сине-чёрный мотоцикл со схематично нарисованной золотой краской птицей. Мотоцикл Романа. Но остановиться, повернуть или просто пройти мимо Саша не смог. Он зашел во внутрь и сразу юркнул в тёмный угол. Алёна и её байкер сидели почти посередине зала. Саша мог видеть её струящиеся волосы и острые локотки, а ещё - улыбку Романа, его чуть встрёпанные чёрные волосы и широкие плечи, затянутые в кожаную куртку. "Ну, - с горечью подумал парень, - и кто я такой, чтобы соперничать с таким... Блин, веду себя как ревнивый муж". Роман не мог не заметить пронзительных взглядов рыжего мальчишки. Кажется, это был друг Алёны, они виделись пару раз. Что он тут забыл? Плевать. Роман перевёл взгляд в прозрачные серо-голубые глаза. Какая она красивая. Алёна... Мужчина встретил её в городской библиотеке, когда сдавал назад книги. Тогда он сказал, что она похожа на эльфийскую принцессу, нарисованную на обложке одной из книг. Она засмеялась и у них как-то незаметно завязался разговор о литературе. Хоть по виду Романа и нельзя было сказать, но он в этом году заканчивал бакалавриат литературного. А его имидж сорвиголовы никому не мешал. Вот закончилось мороженное и Алёна защебетала о новой постановке в театре. - Конечно, Принцесса, - улыбнулся Роман. Это прозвище выходило у него не насмешливо или покровительственно, а очень мягко и нежно. - Ты иди, а мне нужно на минуту отлучиться, - добавил он, понизив голос. Но, поднявшись, мужчина направился прямиком к рыжему приятелю девушки, которого она так и не заметила. - Мне кажется, или ты за нами следишь? - прямо спросил он, сев напротив паренька. - Когда кажется - креститься надо, - буркнул тот в ответ, сверля взглядом Романа. Ба, да это же ревность! - Ты любишь её, - это был не вопрос - тихое утверждение. - А вас это не касается! - огрызнулся парень. Роман вздохнул. - Ещё как касается, потому что я люблю её. Это не блажь взрослого дядьки, как ты мог бы подумать. - Да откуда вам знать, что я думаю? - взвился рыжий. - Она доверчивая, хрупкая... И из-за вас у неё могут быть крупные неприятности! - Поверь - я никогда не причиню ей вреда. Потому что я люблю её, потому что она дорога мне. И она любит меня. Когда она поступит в университет, мы поженимся, - Роман говорил спокойным, ровным голосом уставшего человека. - Молодой человек, вы вправе рассказать ей о своих чувствах. С моей стороны было бы нечестно препятствовать вам. - Да? - приподнял бровь парень. - А не боитесь, что она с вами расстанется? - Я верю ей, - Роман поднялся из-за стола. - Запомните, молодой человек, Доверие - основа Любви. Саша ещё долго просидел в кафе над остывшей чашкой латте и надкусанным круассаном, размышляя над словами Романа. Он и подумать не мог, что этот грозный байкер может говорить так спокойно и вежливо, прямо как профессор. Но он всё равно ощущал беспокойство, несмотря на все уверения мужчины. Собираются пожениться? Ну чтоже, это их выбор. Саша не знал, что ему делать. И приторный клубничный конфитюр оставлял во рту привкус лимонной кожуры. Возвращаясь домой, он всё ещё думал о разговоре в кафе и не сразу заметил необычайно большое скопление народа на перекрёстке. Рядом мигала красно-синимими огнями машина ДПС. Парень наступил на что-то мягкое и посмотрел себе под ноги. Летняя туфелька. Бело-голубая, расшитая серебристой тесьмой. Точно такая же, какая пару часов назад красовалась на правой ноге Алёны. У Саши перехватило дыхание- второй такой пары в городе не было. Эти туфельки расшивала Алёне мама. Пробившись через толпу вперёд, к ограждению, он увидел место аварии. Иномарка с искореженным передним бампером и помятым правым крылом. Груда железа в которой ещё угадывался сине-чёрный мотоцикл с золотистым росчерком. И раскинувшееся по асфальту хрупкое тело в голубом платье с хаотично разбросанными бордовыми пятнами. - Лён! - парень рванулся вперёд, через ограждения. - Стой, стой, ты куда, - бдительный милиционер подхватил Александра под локти. - Это моя подруга, пустите! - Подруга? Хорошо. Она жива. Сейчас приедет скорая, а ты пока ответь на несколько вопросов, парень. Всё будет хорошо. Чужие голоса доносились до Саши как из-за плотного слоя ваты. Для него существовало только изломанное тело Алёны, которое врачи аккуратно переложили на каталку, закрепив ремнями. Только потом он обратил внимание на байкера. - Тоже твой друг? Ему не повезло - раздавило при ударе. Судя по всему он наклонился назад, чтобы защитить девушку - основной удар пришёлся на вторую половину мотоцикла. - Как... - судорожно сглотнул Александр. - Всё, парень, иди домой. Если будет нужно, тебя вызовут. На больничной кровати Алёна казалась ещё меньше, младше, лет на пятнадцать. Она была в больнице уже две недели. Врачи делали, что могли, но... - Поймите, такие повреждения лечению не поддаются. Это перелом позвоночника. Она не сможет ходить. Это звучало как приговор. Рыдала мать, кривил губы отец. Саша сидел у кровати бледной подруги и молчал, потому что не знал что сказать. В конце августа он, как обычно, зашёл навестить Алёну. Она сидела в инвалидном кресле у окна и безразлично смотрела на улицу. С момента аварии она почти ничего не говорила. - Алёна, может... Может подышим свежим воздухом в парке? - А смысл? - Лён, - тяжело вздохнул парень, - ты себя заживо хоронишь. Не надо сдаваться... - У меня было всё! - внезапно взорвалась девушка. - Всё! Ноги, свобода. будущее! У меня была... любовь! А он умер, из-за меня... Это всё я... - Авария произошла по вине того водителя, хозяина иномарки! - жарко возразил Александр. - К тому же, - он споткнулся на слове, - Роман хотел, чтобы ты жила дальше. - Как? Как я смогу жить без него? Он единственный, понимаешь, единственный любил меня. Не за мою внешность, не за мои достижения, а просто потому что я - это! Он один... Она захлёбывалась слезами. Саша, закусив губу, следил за её истерикой и... - Алёна, Алёночка, - он упал на колени перед её креслом, хватая за плечи и заставляя смотреть на себя. - Какая ты глупая... Тебя любят твои родители. Ты нужна им. Ты нужна мне! Я люблю тебя! Рыдания резко оборвались, будто выключили звук. Только непроизвольные всхлипывания раздавались в комнате. - Я люблю тебя, - уже тише повторил парень, поняв, что буквально прокричал свои слова. - Зачем ты... так... - пробормотала Алёна, качая головой. - Я люблю тебя... - Александр отпустил её плечи и уткнулся лицом в её колени. - Я люблю тебя... Он стал говорить ей это каждый день. Он почти поселился у соседей, окружая заботой свою любимую. И, через год, когда её родители уже стали отговаривать парня, говорить, что все его усилия напрасны, когда даже эти люди, живущие надеждой, смирились, Алёна впервые поцеловала Сашу. А ещё через год они сыграли скромную, но весёлую свадьбу. Алёна не могла иметь детей, и тогда они, после нескольких лет раздумий, взяли из Дома Ребёнка трёх девочек, тройняшек, мать которых, сама будучи без семьи, умерла вскоре после родов. Многое вызывало споры, трудности, но Алёна и Александр никогда не жалели ни о своём поступке, ни об именах своих дочерей: Вера, Надежда, Любовь. Как напоминание о том, через что им пришлось пройти, чтобы обрести своё счастье. ‎03.‎11.‎12