RAIGN — Sunrise
Вокруг Беллами небольшая, но достаточно просторная комната с серыми, унылыми стенами. Он лежит на смятой, растерзанной, мягкой кровати, со слезами в глазах смотря в потолок. Повсюду валяются стулья, подушки и одеяла, разные мелкие разноцветные вещи, дополняющие, разбавляющие уныние комнаты. Только альбомы, карандаши, краски и пара кисточек все так же идеально выложены на столе. Беллами переворачивается на правый бок, устремляя взгляд в усеянный беспорядком пол. Укол стыда пронзает сердце. Это должна была быть её комната, а он, которому позволили занять её, так все тут разворотил. Но ему просто необходимо было выплеснуть куда-то свою ярость. И чтобы снова не срываться на Эко, или других, сорвался на её комнате. — Черт… — Беллами сжался в комочек, положил обе руки перед глазами, чтобы не видеть того, что сотворил. И чтобы не замечать небольшого окна, выходящего на Альфу, где он оставил её… Опять. Опять он в чертовом космосе, мучительно болезненно умирает от съедающей боли утраты, которой надеялся больше не чувствовать. Опять она осталась на чертовой планете, теперь уж точно мертвая… — Черт!.. Беллами закрыл глаза, и перед ним вырос образ мягко и радостно улыбающейся Кларк. Он подошел к ней, захотел обнять, зарыться в волосах и вдохнуть такой родной запах, но она, все ещё улыбаясь, стала растворяться, расплываться, исчезая. Беллами в страхе распахнул пустые, ничего не выражающие глаза, сел, и ему показалось, что стены капитанской комнаты корабля «Елигий-4» стали вокруг него сжиматься. Безысходность и слезы снова начали его душить. Беллами громко и судорожно вздохнул, понимая, что не может нормально дышать. Сердце слишком больно билось в груди, заставляя задыхаться все сильнее. Бессилие, понимание своей беспомощности затопило все его естество. Ему ужасно захотелось снова разрыдаться, снова все разворотить в этой комнате, которая должна была принадлежать ей… Он со злостью прикрыл глаза, сжал руки в кулаки, больно впиваясь ногтями в кожу. «Только Кларк смогла стать счастливой… Только смогла почувствовать себя обычной девушкой… Как это взяли и отняли у неё! И ради кого?!.. Самолюбивой дочки этих Первородных, которая проживала уже непонятно какую жизнь?! Когда Кларк сама толком не прожила свою единственную!!!» — Черт, черт… ЧЕРТ!!! Ярость снова забурлила в нем, заставила открыть заполнившиеся безумием и ненавистью глаза, подскочить, с силой пнуть валяющийся рядом стул, который отлетел к дальней стене. Не отдавая себе отчета, Беллами стал пинать, кидать и расшвыривать все, что попадалось ему под ногу или в руку. Он кричал, заливался слезами и продолжал громить комнату, пока случайно не наступил на что-то скользкое и с грохотом не упал на пол, смягчив падение подушкой, которая почти что первая полетела ещё в первый приступ. — Черт… — прошептал Беллами, чувствуя, как слезы заливаются за уши. Он прижал ладони к глазам и отчаянно закричал. В дверь неожиданно постучали. — Беллами… — парень повернулся на звук голоса девочки, которая так была дорога Кларк. — Я забыла, что ты тоже моя семья, Беллами. Прости меня, пожалуйста… — А я ведь тоже забыл, что Кларк — моя семья… — пробормотал Беллами, устремляя взгляд к потолку. — Но я не успел ей об этом сказать… Черт… — его лицо исказила боль, теплая ладонь снова прикрыла глаза, из которых градом текли слезы. — Могу я войти?.. — Беллами потянулся израненным сердцем к голосу Мэдди и расслышал в них волнующиеся нотки. Он убрал руку, в неверии распахнул глаза. Беллами услышал там надежду. — Да!.. — хрипло крикнул он, неуклюже поднимаясь и облокачиваясь об кровать. Ручка повернулась, дверь открылась и на пороге от увиденного застыла ещё совсем девочка. Мэдди зашла в комнату, закрывая за собой дверь и с неприкрытым ужасом осмотрела комнату, которая была должна достаться Кларк. От её взгляда Беллами почувствовал новый укол совести, но теперь он подскочил на ноги и принялся трясущимися руками все поднимать. — Я… — Мэдди моргнула, приходя в себя, пытаясь переварить увиденное, понимая, что не может его сейчас обвинять. Она прокашлялась, а затем твердым голосом, полным надежды, воскликнула. — Я знаю, как вернуть Кларк! Беллами и сам не понял, как за жалкую секунду оказался прямо перед Мэдди, крепко хватая её за плечи и с безумным видом выкрикивая: — Как?! Но увидев отблеск страха в её глазах, с виноватым видом отпустил девочку и плюхнулся на кровать, по-прежнему смотря на неё, уже тише повторяя: — Как?.. — Ты ведь знаешь, что Кларк вживляла себе Пламя, чтобы попасть в Город Света? — зачастила Мэдди, словно боялась что-то упустить. Беллами кивнул, вспоминая, как Кларк в страхе крепко обхватывает его руку, ища поддержки. И он сжимает её хрупкую ладошку в ответ, сквозь собственное тепло говоря, что он рядом с ней. Что она в безопасности. — Мне кажется, что её разум, хоть какая-то часть, должна была остаться в нем! И в последние дни я словно ощущаю её отголоски! — Т-то есть… — его голос задрожал от вспыхнувшей в сердце надежды. Беллами вскочил, прошелся по комнате, резко остановился и повернулся к Мэдди лицом. — Если мы вытащим чип с разумом Джозефины и быстро вживим в Кларк Пламя, есть вероятность, что она может вернуться?.. — Да! Правда, я совсем не уверена, что нужно конкретно сделать, чтобы вернулась именно Кларк, но Гайя говорила, что Пламя должно узнать её мозг и возродить её разум! — она замолчала, а потом вдруг резко всхлипнула и прошептала. — Б-Беллами, она ж-жива! Кларк — жива… — и Мэдди, такая сильная девочка, истинная Хэда, разрыдалась, счастливо улыбаясь, вытирая рукавами кофты слезы. И Беллами снова расплакался вместе с ней. Но уже от облегчения и надежды. Он резко подошел к девочке, крепко обнял и прижал к себе, гладя по волосам, чувствуя, как её крохотные, тонкие ручки благодарно обнимают его в ответ. Футболка чуть выше живота вмиг стала мокрой. — Ты молодец, молодец… — Твои объятья и правда надежные… — вдруг хмыкает Мэдди, поднимая на плачущего мужчину блестящий взгляд. — Знаю, что не я должна этого говорить, но Кларк всегда говорила, что только когда ты обнимал её, она могла почувствовать себя наконец в безопасности… Сердце Беллами радостно трепещет от этой новости. — Мэдди, лучше почаще говори, чего не должна, — вдруг улыбается Беллами, щелкая её по носу. И Мэдди, видя, как от её слов в пустых глазах Беллами загорелись золотистые искорки, как в них зажглось счастье, тихо произносит: — А ещё Кларк говорила, как сильно любит твою улыбку…***
Через пару часов они снова спустились на Санктум, где их не было пару дней после того, как они все смогли сбежать, вызволив Беллами от пытающей его Джозефины. Даже Мерфи пошел вместе с ними «из безопасного места», несмотря на желание обрести бессмертие. Иначе бы снова потерял Эмори. Планета была по-прежнему прекрасной, завораживающей, но сейчас каждый, пробираясь к Святилищу, где они оставили Кларк, оглядываясь по сторонам, считал её и опасной. Странно осознавать, что несколько дней назад все думали, словно Санктум — то место, где все можно начать сначала. Где можно обойтись без выживания, борьбы и потерь. Но, видимо, человечество просто не может без этого. Наконец небольшой отряд подошел к радиационному куполу. Мэдди осторожно прошла сквозь него, быстро подбежала к небольшой коробочке, открыв которую, увидела цифры. Код они отыскали на «Элигии», который девочка всю дорогу повторяла, словно молитву. Она вздохнула, проговорила про себя комбинацию и быстро набрала нужные цифры. Затем посмотрела на красные, узкие и длинные панели. Но ничего не произошло. Они так и остались красными. — Нет… Они стерли код! — крикнула Мэдди, со злостью захлопывая крышку. — Тогда ты должна сама это сделать, Хэда! — настойчиво крикнула Гайя. — Она же ещё совсем ребенок! — возразил Беллами, устремляя обеспокоенный взгляд на крепко задумавшуюся Мэдди. Он не может снова подвести Кларк. Только не вновь. — Мы придумаем другой способ попасть всем нам! — крикнул он девочке. — Возвращайся! — Нет, Беллами. У нас нет на это времени, — Мэдди подняла на него испуганный, решительный взгляд. — Чем больше та девушка проводит в теле Кларк, тем меньше вероятность, что нам удастся её вернуть. Мы должны сделать это сегодня. И поэтому я должна пойти од… — Так-так-так. Вы только посмотрите, кто вернулся. Все вздрогнули, посмотрели на гадко ухмыляющуюся Кларк, возникшую из ниоткуда, направившую пистолет на Мэдди, медленно повернувшуюся к девушке. — Совсем что ли безмозглая, раз пришла сама? — прошептал рядом Мерфи, покрепче перехватывая выданный ему автомат. Беллами кинул быстрый взгляд на его решительно-недоуменный вид, а затем снова посмотрел на Кларк. Несмотря на то, что его взяли в операцию, Беллами до сих пор не простил Джона за то, что тот стал помогать Джозефине, подробнее рассказывая про лабораторию Бекки, да и выкладывая остальную информацию. Хорошо, что частями. И благо, что не выдал Мэдди. Спасибо Эмори, что вовремя вправила ему мозги. Но Беллами совсем не был удивлен таким поворотом событий. Вспоминая почти целый день, проведенный взаперти, иногда под пытками, под её любопытным, скучающим взглядом, Беллами сразу понял, что Джозефина Лайтборн — настоящий монстр, исчадие Ада, не боящийся смерти. Ведь знает, что непременно возродиться вновь. А ещё эта девушка была очень гордой и самолюбивой, настоящей эгоисткой, ставящей свои желания и цели выше других. Поэтому не удивительно, что она лично пришла схватить упущенных «гостей», чтобы потешить себя, восстановить треснувшее по швам достоинство. — И как же позволь узнать ты прошла через радиационный щит, не сгорев? — Джозефина сделала шаг к девочке, поигрывая пушкой. Все напряглись, покрепче сжали свое оружие, наставили на неё. Мэдди с ненавистью, стойко смотрела в любимые, но холодные и скучающие глаза своей названной мамы. Она непременно вернет в них любовь и огонь жизни. — Хотя, я уже знаю ответ. Ночная Кровь, — девушка ещё сильнее ухмыльнулась. — Схватите её! В тот же момент из поля стали выбегать люди, направившие свое оружие на тех, кто остался стоять за щитом. Все тут же наставили автоматы на них. Кроме Беллами. Его был по-прежнему направлен на Джозефину. Двое крепких мужчин, следуя взмаху руки Первородной, быстро направились к девочке, которая не выказывала никакого страха. Её взгляд наполнился сталью, от которой Джозефина на секунду вздрогнула. «Эта выскочка слишком многое о себе возомнила!» — Кларк из СкайКрю, — вдруг прошептала Мэдди, прикрывая глаза, не обращая внимания на подходящих охранников. Перед внутренним взглядом стал проноситься образ Кларк, который когда-то показывала ей предыдущая Командующая, и какой запомнила её она сама. — Да поможет и защитит тебя Пламя… — и когда Мэдди почувствовала приближавшееся тепло рук мужчин, резко открыла глаза, в которых вспыхнул знакомый огонь. «Кларк…» Истинная Командующая точным движением вытащила меч из ножен, который Беллами почему-то раньше не заметил с момента приземления, и хладнокровно, не смотря назад, глубоко порезала бока охранников. Они, закричав, упали, в отчаянии прижимая к ранам руки, корчась от боли. «Она оставила их живыми…» — вдруг осознал Беллами, видя, как парочка защитников Джозефины кинулась к стонавшим, а ещё трое бросилось на Мэдди. Джозефина в искривившем её красивое лицо ужасе отступила на шаг. Но Мэдди продолжала идти на неё, и когда на Хэду снова набросились, она, почти не глядя, нанесла точно такие же раны, заставляя отступить. А затем, заметив, что на неё не спешат нападать, резко прыгнула к Кларк, занося меч с воинственным кличем. Джозефина в ужасе выставила руки, противно крикнув, закрыв глаза. Но боли не последовало. — Жалкая трусиха, — услышала Джозефина, резко открывая глаза, встречаясь с жестким взглядом Мэдди. Но эти слова лишь заставили разозлиться Первородную. Да с чего она испугалась?! Черта с два она сдастся какой-то соплячке! Черта с два она будет ждать ещё лет пятьдесят, если не больше! И, легко ухмыльнувшись, девушка покрепче сжала пистолет и попыталась направить его прямо в сердце Мэдди. Но Командующая заметила эту попытку, схватила ту за руку, и Джозефина, не мешкая, нажала на курок, простреливая Мэдди ногу. Девочка вскрикнула, чуть не отпустила руку Кларк, но подняв глаза и встретившись с её насмехающимися глазами, которые словно кричали о победе, ещё сильнее разозлилась. Одной рукой она перевернула меч так, что острие теперь уходило в землю, и сжав покрепче, вложив все свои силы, резко и точно ударила рукояткой девушку по затылку. Джозефина почувствовала тупую боль, заваливаясь вперед, испугавшись по-настоящему, словно чувствуя, что вдыхает последний раз. Но сделать уже что-то она больше не могла. Перед глазами все потемнело. Пистолет с мягким стуком упал на землю, поднимая пыль. Раздались выстрелы. Миллер и ещё парочка крепких парней резко выстрелили в оставшихся мужчин, которых не покалечила Мэдди, давая девочке время. Те бросились врассыпную, чтобы не попасть под пули, но парни стрелять не прекратили, чтобы они не смогли высунуться и нанести ответные удары. Мэдди крепко обхватила Кларк и что есть силы побежала обратно к щиту, прихрамывая, оставляя после себя слабую дорожку черной крови. — Скорее! За ней! Она уносит Первородную! Но пока охранники сумели хоть немного продвинуться под шквалом пуль, Мэдди с Кларк пересекла радиационный щит. Беллами тут же подбежал к ним, подхватил на руки Кларк, и крикнув: — Обратно! Миллер, прикрываете! — побежал к кораблю, крепко и осторожно прижимая к себе девушку. Рядом, испуганно посматривая на Кларк, бежала Мэдди, не позволяя себе такой роскоши, как несколько секунд, чтобы перевязать рану. Позже, когда они все окажутся в безопасности. Позади все ещё слышались отрывистые выстрелы. Расстояние от щита до корабля они преодолели вполовину быстрее, потому что сейчас бежали так быстро, как только могли. Возле рычага с неприкрытым волнением стояла Эби, в левой руке крепко сжимая рацию, и ещё какой-то парень с винтовкой в руках. Для подстраховки. Завидев их, женщина резко сказала что-то по рации, видимо, предупредила Рейвен, чтобы включала двигатели и ждала приказа взлетать. Через несколько секунд по трапу вбежал Беллами, все так же крепко прижимая Кларк. — В лазарет, — быстро сказала Эби, кидая полный боли взгляд на мирно спящую дочь. — Мэдди ранена. Пистолет, — тяжко дыша, выпалил Беллами, кивая в сторону её ноги, под которой стала собираться крохотная лужа черной крови. — Там есть Джексон. Он начнет. Я подойду, как только мы взлетим, — коротко ответила Эби, кидая обеспокоенный взгляд на девочку. — Поторопись, милая. Ты уже наверное много крови потеряла, — Мэдди кивнула, чувствуя, как начинает кружиться голова, и поспешила за уже удаляющимся Беллами. В следующий момент на корабль вбежали Гайя, двое незнакомых Эби парней, и отстреливающиеся Мерфи с Миллером. Как только Джон оказался внутри, Эби тут же резко нажала на рычаг и трап стал медленно подниматься. Миллер продолжал стрелять, чтобы к ним за это время никто не успел сунуться, и когда трап был выше его винтовки, прекратил. — Взлетай! — прокричала Эби тут же в рацию. Проход в корабль закрылся. Они услышали, как двигатели заработали громче, а секунду спустя почувствовали, как взлетают. Но Эби с Гайей уже неслись в лазарет. Там на одной кушетке лежала Кларк, возле которой сидел Беллами на стуле, а на другой — Мэдди, левую ногу которой Джексон закончил перевязывать жгутом выше раны. Когда они вошли, Джексон как раз разорвал штанину девочки. — Командующая! — с волнением вскрикнула Гайя, подбегая к Мэдди. — Нет! — стиснув зубы, пробормотала Хэда. — Сначала Кларк. — Гайя, не волнуйся, — к кушетке Мэдди подошла Эби, которая уже промыла руки с антибактериальным мылом. — Я займусь Мэдди, а ты спаси мою дочь, — Гайя заколебалась, но вспомнив, что Эби, даже на Ковчеге, была одной из лучших, кивнула и поспешила к тумбочке, на которой стояла шкатулка с изображенным на крышке черепом. — Переверни Кларк на бок, — кинула она Беллами, который с готовностью выполнил приказ. Гайя забрала шкатулку, в которой уже лежало Пламя, вытащенное из Мэдди сразу же после того разговора с Беллами, взяла тонкий и маленький нож, лежавший рядом, тяжко вздохнула, осознавая, что идет против своей веры, и тут же бросилась к кушетке. Но такова воля Истинной Командующей, а Гайя лучше предаст то, во что верит, чем пойдет против неё. Возле кушетки стоял передвижной стол, на котором лежали чистые салфетки и ещё какие-то инструменты, назначение которых Гайя не знала. Она положила туда шкатулку, взяла покрепче нож и раздвинула Кларк волосы. Беллами и Гайя тут же увидели почти зажившие швы. Мэдди была права, когда говорила, что у них совсем нет времени. Если бы они прождали ещё день, максимум два, то все было бы кончено. Чип с разумом Джозефины полностью бы приспособился к телу Кларк и уже было бы неизвестно, как поведет себя в таком случае Пламя и сам мозг. Гайя зашептала одну из своих молитв и аккуратно надрезала эти швы. По шее Кларк тут же потекла черная кровь, а с ней спустя пару секунд вытек и целый чип странной формы. Беллами только сейчас понял, что все это время почти не дышал. Потому что боялся что это не сработает, как в случае с Пламенем. Позади послышался сдавленный крик Мэдди. Эби вытаскивала пулю. — Зажми, — прошептала Гайя, убирая окровавленный чип на салфетки. Беллами повиновался, чувствуя, как попавший под пальцы пульс быстро и неотвратимо слабеет. В сердце снова закралась тревога. От страха он неосознанно прикусил губу, ощущая металлический вкус. В это время Гайя быстро взяла шкатулку, открыла её и достала Пламя. Прошептала новый пароль, который ей одной сообщила Мэдди, как Хранительнице, и из Пламени тут же высунулись десятки крохотных усиков. Она осторожно поднесла его к шее Кларк, и усики, почувствовавшие живую кровь, тут же вонзились в кожу. Пламя быстро проработало себе путь, исчезая, оставляя после себя новое пятно Ночной Крови. В этот момент к ним подбежала закончившая с Мэдди Эби. — С Мэдди все хорошо. Вы успели вовремя, — тут же сообщила Эби, с тревогой глядя на Кларк, все ещё лежавшую на боку. — Нужно зашить вот здесь, — Гайя указала на то место, откуда она достала чип с разумом Джозефины, и которое все ещё зажимал Беллами, и, дождавшись, когда Эби приступит к делу, подбежала к своей Командующей. — Как Кларк?.. — прошептала Мэдди, приподнимаясь на локтях. — Тебе ещё нужно лежать! — тут же сказала Гайя, аккуратно укладывая её обратно. — Я уже вживила в неё Пламя, Эби зашивает те швы, которые удерживали чип. Остается ждать. — Но я хочу быть рядом с ней!.. — слабо возразила Мэдди, чувствуя, как к глазам подступают слезы, как снова немного кружится голова. Все-таки она потеряла много крови. — Подожди хотя бы до того момента, как Эби закончит, — попросила Гайя, с тревогой наблюдая за слишком бледным лицом девочки. Мэдди тут же кивнула, чуть расслабилась и прикрыла глаза. Эби тем временем аккуратно, быстро и точно зашивала надрез. Беллами с неприкрытым волнением наблюдал за её действиями, обратно сев на стул. Потом перевел взгляд на бледное лицо Кларк, на котором выступили капли пота, и, поддавшись своим чувствам, осторожно и крепко сжал её хрупкую, холодную ладошку. «Только бы все получилось… Умоляю…» На секунду он вспомнил об Эко, которую не видел по крайней мере дня два, когда, вернувшись и запершись в комнате Кларк, оттолкнул её. Почему он так поступил?.. Неужели Кларк все же важнее той, кто возродил его, снова заставил жить? Неужели вновь вспыхнувшие чувства к Принцессе все-таки сильнее чувств к Эко? Беллами прикрыл глаза, нахмуриваясь. Он слишком сильно запутался, погряз во всем этом. Но сейчас, когда на кону стоит жизнь Кларк, а Эко в этот момент точно ничего не угрожает, он перестал об этом размышлять. Потом. Сначала нужно спасти свой смысл жизни. Пока его терзали разделившиеся чувства, Эби закончила со швами. — Теперь можно её повернуть на спину? — обратилась она к Гайе. Та кивнула и подала знак Беллами. Тот тут же поднялся и осторожно повернул Кларк. — Почему она такая бледная?.. — пробормотала Эби, которая собиралась пойти помыть руки и инструменты. Бросив все на поднос, она приложила два пальца к сонной артерии дочери и вздрогнула, еле нащупав пульс. Материнское сердце тут же в страхе заныло. — Джексон! Срочно кардиомонитор! — Ч-что?.. Ч-что происходит? — пролепетал Беллами, чувствуя, как его сердце тоже в ужасе замирает. — Эби, что происходит?! — У неё слишком слабый пульс… — прошептала женщина, которую стали душить слезы. Мэдди, услышавшая это, резко открыла глаза и, не обращая на собственную, благо притупившуюся боль, села на кушетке, намереваясь встать и пойти к Кларк. Гайя требовательным жестом остановила её, качая головой. И Мэдди поняла, что будет только мешать и, скрепя сердцем, осталась сидеть, в нетерпении наблюдая за происходящим. Джексон уже выудил откуда-то кардиомонитор, подкатил к кушетке Кларк. Эби тем временем протерла смоченной спиртом ваткой внутреннюю сторону локтя и приклеила туда электрод. На мониторе тут же стал отображаться слабый пульс. Сорок ударов. Уже тридцать пять. Сорок один. Двадцать три. — Она умирает… — срывающимся голосом констатировала Эби, смотря на скачущий пульс. — Похоже мозг не выдерживает такой нагрузки… — Кларк!.. — тихо прошептала Мэдди, слезая с кушетки и чуть ли не падая. Гайя во время её подхватила и подвела к бледной девушке. Джексон быстро подкатил два стула: один для Мэдди, другой, на всякий случай, для Эби. Гайя, одной рукой придерживая девочку, другой подкатила стул ближе к Кларк и осторожно усадила на него Мэдди. Та тут же схватила руку Кларк, продолжая её настойчиво звать. Беллами сжимал её другую, молча смотря. Пульс вдруг ускорился до шестидесяти, и Мэдди, заметив это, стала громче и настойчивее звать свою дорогую маму. — КЛАРК!!! — снова отчаянно и громко прокричала Мэдди охрипшим голосом, и сердце стало биться с частотой семьдесят семь. Пальцы Кларк в руках обоих дорогих ей людей вдруг вздрогнули. Мэдди замолчала и радостно переглянулась с тоже заулыбавшимся Беллами, а потом они вместе посмотрели на дрогнувшие ресницы девушки. Все замерли, ждя. А потом пульс резко и стремительно стал падать, замирая на двадцати. — Ч-что?.. Н-нет, Кларк! Кларк! — но сколько бы Мэдди не продолжала её снова звать, пульс больше не поднимался. Наоборот, стал медленно снижаться. Беллами почувствовал, как отчаяние резко захлестнуло его и он, не сдерживаясь, заплакал, поднимая руку Кларк к своим губам и нежно целуя холодную кожу, замирая так. Никто не проронил ни слова. — Кларк!.. — тихо позвал он её, но из-за замолчавшей и с надеждой уставившейся на него Мэдди, все услышали его. — Ты сможешь… Я знаю, что сможешь!.. — он крепче прижался губами к её руке, сильнее нахмуриваясь, чувствуя, как сердце затапливает надежда и вера в счастливый конец. Пульс замер на одиннадцати, а затем стал стремительно подниматься. Сорок. — Прошу, не покидай меня снова… — пятьдесят. — Не давай мне утонуть в боли вновь!.. — Беллами прикрыл глаза, прижимаясь лбом к её дрогнувшей руке. Семьдесят. — КЛАРК!!! — отчаянно громко закричал он и все вздрогнули от этого крика, пронзившего их сердца. Восемьдесят пять. Пальцы в обеих руках вздрогнули, затем пошевелились сами руки, задрожали ресницы. Губы что-то зашептали, и Беллами, приподнявшись и наклонившись к её лицу, услышал собственное имя. А затем Кларк внезапно распахнула кристально-голубые глаза, полные испуга, и резко села. По вспыхнувшим румянцем щекам побежали слезы. И Беллами, начиная сильнее плакать, нежно и широко улыбаясь, заключил её в теплые и крепкие объятья, каждой клеточкой тела чувствуя затапливающую его радость, когда почувствовал, как на спине сомкнулись её хрупкие ладошки, как она прижалась к нему всем телом.***
Насыщенное темное-синее ночное небо, усыпанное миллиардами звезд, стало постепенно бледнеть. Притягивающий взгляд цвет медленно посерел, стал отталкивающим и каким-то пугающим. Но потом вдалеке стало восходить солнце и его первые лучи окрасили небо в нежно-розовый оттенок. Вдох. Выдох. Кларк в изумлении остановилась, тяжко дыша, словно убегала от чего-то, раскрыла рот, наблюдая за наступлением утра. Шаг. Ещё шаг. Она протянула руку, словно хотела коснуться, поймать солнечный свет. И только ворвавшийся в сознание шум далекого моря заставил её остановиться в двух шагах от пропасти. Внизу спящие волны медленно бились о камни. Её сердце чуть не спрыгнуло к ним. Ещё чуть-чуть — и она могла оказаться в смертельных объятьях моря. Кларк отошла на несколько шагов назад, чувствуя, как успокаивается. Потом подняла голову и снова посмотрела на удивительный восход. Как же красиво… И чувство умиротворения затопило её. Она закрыла глаза и вдохнула полной грудью свежий, морской воздух. Вдохнула то, что зовется покоем и счастьем. Губы чуть ли не впервые за столько дней расплылись в легкой и поистине радостной улыбке. Сейчас она действительно… Счастлива. Спустя столько лет борьбы и выживания она наконец смогла обрести счастье! По щекам Кларк побежали слезы. Она прикрыла ладошкой рот и разрыдалась от этого великолепного, затапливающего до краев все её естество чувства, открывая кристально-голубые глаза и снова смотря на чудесный восход. — Я так счастлива… — прошептала она, сквозь слезы сильнее улыбаясь. — Но ты же знаешь, что все это обман, Принцесса? — родной голос, пропитанный жесткими и злыми нотками, заставил сердце противно заныть от ужасного предчувствия. Кларк резко развернулась и столкнулась с пустыми, ничего не выражающими карими глазами. Золотые искорки, которые так её всегда завораживали, потухли, исчезли. Но его лицо… Кларк в неверии отступила на шаг от той безграничной ненависти, исказившей мягкие черты лица Беллами. — Белл?.. — Что, думаешь, после всего того, что ты сделала, можешь обрести покой и быть счастливой? — он шагнул к ней и все вокруг как-то резко потемнело, несмотря на то, что за спиной Кларк все ещё поднималось солнце. — Ты не заслуживаешь этого. Твой отец, Уэллс, Финн, люди с горы Уэзер, Лекса. А скольких ещё ты убила, отключив A.L.I.E? Не зря земляне прозвали тебя Ванхедой. Командующая Смертью, — Беллами буквально выплюнул это прозвище, презрительно скривился, растянул губы в пугающей ухмылке. Каждое имя, каждое слово врезалось в сердце Кларк раскаленной иглой. По щекам снова бежали слезы. Но уже не безграничного счастья. А невыносимой боли, о которой она так долго мечтала забыть. Беллами продолжал что-то говорить, но она его не слышала. Только смотрела на искаженное злобой лицо, на пустые глаза. И когда он делал крохотный шаг к ней, она делала широкий навстречу пропасти. Ещё пара шагов — и Кларк почувствует, как её обнимает море. Но она не хочет умирать! Не хочет обрести покой смертью! Она… Она хочет жить! Разве она не заслужила жить счастливо спустя столько лет выживания? — Кла!.. Это был не голос Беллами. Кларк резко вскинула голову, вдруг осознавая, что находится в своем собственном кошмаре. Он снился ей каждую ночь, целых три месяца, когда она оставила Беллами одного, наедине с той болью, которую они разделили вместе в горе Уэзер. Вокруг — место, где она может обрести счастье. Но перед ней — человек, такой дорогой и любимый Беллами, который ненавидит её. И только поэтому она не может быть счастливой. Потому что без него мир вокруг меркнет. — Кларк!.. Но, подождите… Разве Беллами не простил её за все, что она сделала?.. — Я забыла, что ты тоже моя семья, Беллами! Прости меня, пожалуйста… — Ох, Кларк! Я прощаю тебя… — и Кларк видит его нежную улыбку, на несколько секунд снова чувствует тепло его объятий, снова ощущает себя под защитой от любых бед в его сильных руках. Разве это не было вчера днем?.. — Обрети наконец покой, Кларк… О, Господи… — Я… Я умерла… — в ужасе тихо шепчет Кларк, чувствуя, как слезы с новой силой побежали по щекам. Она в неверии прижимает ладошки ко рту, надеясь сдержать вырывающийся отчаянный крик, отступает назад, чувствуя пустоту. — Кларк! Кто-то продолжает её упрямо звать, и её разум откликается, заставляя тело поддаться вперед, чтобы не упасть в далеко плещущееся о скалы море. А Беллами все приближается, с ненавистью что-то кричит ей, но Кларк, внимательно вглядываясь, видит, как в его доселе пустых глазах вспыхивают знакомые золотые искорки, драгоценная любовь. Поддаваясь зову сердца, Кларк кидается к нему и крепко сжимает в объятьях. Он резко замолкает, колеблется, а потом обнимает в ответ. И в ту же секунду тело Беллами под её руками начинает таять, распадаться на тысячи пылинок. Кларк в ужасе отпрянула, заглядывая в его глаза, в которых видит собственный страх, а затем и они исчезают в сгущающемся вокруг мраке. Около неё поднимается сильный ветер, с жутким воем треплющий волосы, закручивается черный вихрь, пытающийся подтолкнуть к обрыву, к внезапно леденящему душу рокоту морских волн, в грохоте наваливающихся на скалу. Восход солнца позади меркнет, исчезает. И Кларк понимает, что больше никогда его не увидит. Она не выдерживает и вдруг начинает отчаянно кричать, зажимая уши, чтобы не слышать внезапный шепот собственноручно убитых, восставших призраков прошлого, который слышится ей в вое ветра. — Нет! Уйдите! Уйдите! — Кларк бежит вперед, подальше от обрыва, подальше от заставляющего душу уходить в пятки рева, преследующего её по пятам. Но призраки нагоняют, обступают, касаются своими тонкими, холодными, кровавыми пальцами. — Я-я… Я НЕ ХОТЕЛА!!! ПОЙМИТЕ ЖЕ!!! У МЕНЯ ПРОСТО НЕ БЫЛО ВЫБОРА!!! — она закрывает глаза, наклоняется вперед, громко рыдая. Сердце в груди бьется как сумасшедшее, ужасно болит, грозится выскочить наружу. — КЛАРК!!! Чей-то настойчивый голос снова врывается в её сознание, заставляя резко, удивленно замереть, с блестящими глазами уставиться в далекую, внезапно вспыхнувшую яркую точку. Это же… — Мэдди?.. — охрипшим голос шепчет Кларк, на негнущихся ногах устремляясь к пульсирующему, единственному источнику света в этой адской тьме. — Мэдди! Я здесь! Но вихрь сильнее закручивается, заставляя пятнышко света на несколько секунд пропасть. Затем оно появляется снова, но меньше и дальше. Сбрасывая с себя руки трупов, желающих утянуть её к себе в могилу, чуть ли не падая на каждом шагу, сносимая ураганом её чувств, Кларк побежала навстречу точке, что отчаянно пульсировала, настойчиво её звала голосом Мэдди. — Я здесь!!! — кричит Кларк, протягивая руку, всем сердцем желая коснуться золотого пятнышка. Из него вдруг на секунду высовывается чья-то рука, тянется к ней и Кларк почти ухватывается за детские пальцы, как она исчезает. За ней пропадает и точка света. — Мэдди?.. Тьма сгущается вокруг её сердца, замогильный холод подкрадывается со всех сторон, и Кларк чувствует, как все слабее, медленнее бьется её сердце. Словно чувствуя это, руки призраков снова тянутся к ней, обхватывают все крепче, рвут одежду, оставляют кровавые отпечатки, утягивают к себе. Их шепот и ураган становятся сильнее, закладывают уши, и все это заставляет от страха отчаянно закричать вновь. Надежды больше нет. Она почти перестает сопротивляться, все слабее и слабее отбиваясь от рук, тянущих её к обрыву. Опускает голову, закрывает глаза, отчаянно плачет, безумно не желая вот так умирать. — Кларк!.. Ты сможешь… Я знаю, что сможешь!.. Прошу, не покидай меня снова… Не давай мне утонуть в боли вновь!.. КЛАРК!!! И Кларк, потерявшая последнюю щепотку веры на всякое спасение, резко замирает, вскидывает голову и, открывая глаза, видит впереди медленно разгорающееся золотое пятно в виде сердца. — Беллами… — сердце вдруг проваливается в тишину, наступившую на секунду, а затем снова начинает отчаянно и быстро биться, заставляя каждую мышцу и клеточку тела наливаться силой. — Беллами! — Кларк с ещё большей ожесточенностью начинает отбиваться от рук Смерти, перестает вслушиваться в её шепот, в воющий рев урагана чувств, продвигаясь к сильнее разгорающемуся сердцу. Призраки тянут её обратно, но знакомое, родное тепло, обдавшее её собственную руку, заставляет упорнее идти, почти уже бежать к проступающему лицу в золотистом сиянии. — БЕЛЛАМИ!!! — отчаянно зовет Кларк, протягивая к его обеспокоенному лицу руку. По которому вдруг расплывается такая нежная и любящая улыбка, что Кларк почти перестает дышать от восторга. Как же она сильно любит её, эту улыбку! И собирая все оставшиеся силы, кричит так громко, как только может, заглушая воющий свист ветра. — Я ЗДЕЕЕСЬ!!! И Кларк чувствует, как его крепкие и теплые руки её обнимают. Она машинально сжимает свои пальцы в замок на его спине, прижимаясь к нему всем телом. Она наконец в безопасности.***
— Значит, Пламя теперь навсегда останется во мне?.. — тихо шепчет Кларк, обнимая Мэдди, прижимая её спиной к себе. — Наверное, да, — немного напряженно отвечает девочка, крепко сжимая руки Беллами, лежавшие на её животе. — Потому что Гайя не уверена, останешься ли ты в живых, если мы вытащим его… — Не волнуйся так об этом, Кларк, — успокаивающе говорит Беллами, обнимающий их двоих, прижимая Кларк к себе спиной, как она Мэдди, облокачиваясь о стену в прибранной комнате девушки. — Невелика цена за жизнь. Главное, что ты теперь снова с нами… — и он зарывается носом в её волосы на затылке, вдыхая её запах. Боже, как же долго он этого ждал… Теперь он ни за что её не отпустит! — Да, — счастливо улыбается Кларк, чувствуя, как от тепла любимых людей растворяется страх. Она на секунду со смехом отстраняет свою голову от носа Беллами и ложится на его плечо. Мэдди, заметив это, точно так же устраивается на Кларк. — Мы прям как настоящая семья, — весело улыбается Мэдди, краем глаза замечая, как обое заливаются краской от таких слов. — Ага… — шепчут они одновременно, а затем вместе ярко улыбаются. Все трое замолкают, прикрывают глаза и, чувствуя родное и любимое тепло друг друга, засыпают, оставляя неразрешенные вопросы, разделенные чувства и тревоги дня ждать их до завтра. Повисший в воздухе вопрос: «А что дальше?» — тоже остается их ждать. А сейчас они будут спокойно и сладко спать, наслаждаясь во сне фантастически прекрасным восходом солнца. Что теперь символизирует для Кларк только новое и счастливое начало.