take it easy / Расслабься

— Ты вообще когда-нибудь расслабляешься? Они сидят в гостиной Тодда, которая пребывает в очень в странном состоянии — половина мебели либо отремонтирована, либо вообще заменена, но на стене до сих пор нарисована большая красная цифра «3», которую Дирк пытается убедить его оставить. Замок тоже пока ещё не починили, поэтому кто-то всё время должен находиться в квартире. Сегодня очередь Фары, и она просто попросила Аманду прийти и составить ей компанию. Потому что вдвоём безопаснее. Не потому что Фара крепко запала на неё. Вовсе нет. — Расслабляюсь! — скрестив руки на груди, заявляет Фара. — То, что я не снимаю стресс так же, как ты, не означает, что я не расслабляюсь. Аманда с полуулыбкой закатывает глаза. — Да уж конечно. Определённо, я так думаю, потому что ты не принимаешь ванны с лавандовой пеной, а не потому что ты настолько напряжена, что мне страшно, как бы ты не потянула мышцу. Губы Фары трогает лёгкая улыбка, однако её руки по-прежнему остаются сложенными на груди. — Со мной всё в порядке, правда. Я и так достаточно выслушиваю на эту тему от твоего брата и Дирка, хоть ты не начинай. — Она делает паузу, обдумывая следующее предложение. — Так или иначе, я… решаю эту проблему. — Да? — Аманда, улыбнувшись, наклоняется и мягко толкает плечом плечо Фары, которая медленно кивает и постепенно расслабляет руки. — Да. Я… вроде как хожу к психотерапевту. Для определённых вещей. — Она краснеет и на мгновение отводит взгляд, затем выпрямляется и с молчаливым вызовом смотрит Аманде в глаза. Аманда с лёгкостью отвечает на это, удерживая зрительный контакт. — Это здорово. Я рада. — Я тоже. Наступает пауза, после которой Аманда снова заговаривает:  — Это помогает? Психотерапевтические сеансы? Фара кивает, и уголки её рта слегка поднимаются. — Думаю, да. На это потребуется время, но да. Впервые за длительный период я чувствую, как будто… Как будто я справляюсь, понимаешь? — Понимаю, — кивает Аманда, и Фара знает, что из всех людей в их маленькой компании, возможно, она единственная, кто действительно понимает. — Но ты, вероятно, права. Я… я до сих пор не полностью избавилась от всего этого. У меня есть список, который он — доктор Рханси — дал мне, механизмы преодоления, но они не всегда помогают. Полагаю, что я делаю что-то… неправильно. — В том, чтобы рассказать кому-то об этом, есть какое-то облегчение, однако чувство открытости незнакомо ей и приносит ощущение неловкости. Фара слегка ёрзает на месте. Когда Аманда нежно дотрагивается до её руки, она инстинктивно вздрагивает, и её тут же настигает разочарование. — Эй… не существует «неправильного» способа снимать напряжение, Фара. — Аманда подтягивает под себя ноги, чтобы сидеть на диване, скрестив их, и коленом слегка касается бедра Фары. В месте соприкосновения ощущается приятное тепло, а в животе при этом возникает тянущее чувство. Аманда, по-видимому, не отдавая себе отчёта в их близости, продолжает говорить: — То есть, вероятно, есть какие-то неправильные. Незаконное употребление наркотиков является одним из них. — На лице Аманды появляется виноватое выражение, и Фара тихо фыркает. — Ну ладно, это из личного опыта. Но ты поняла, что я имею в виду. — Поняла. Но я не могу побороть в себе чувство, будто я сломлена или что-то в этом роде. Ванны, телевизор, свечи… они мне совершенно не помогают. Я просто не могу нормально расслабиться, и от этого напрягаюсь ещё больше. — Её палец оказывается у рта, и Фара вздрагивает из-за металлического привкуса крови от содранной кутикулы. Снова. Аманда тихо смеётся и, протянув руку, осторожно отстраняет её пальцы от рта. — Ты не сломленная. Просто несколько странная. — Я не… Ладно, возможно, я немного странная, — прерывает свой полупротест Фара, не в силах подавить возникающую улыбку. Аманда всё ещё держит её за руку. — Или очень странная. Но и ты — тоже. — О да, я действительно странная. Я и не отрицаю этого, — смеётся Аманда. — Но на самом деле, это нормально. Быть странной. Со мной ты не должна притворяться. Я имею в виду, ты видела мои панические атаки — ты видела, насколько безумно это выглядит со стороны. Ты можешь быть странной со мной. — Их руки по-прежнему соединены. Фара слегка обеспокоена тем, что у неё может случиться сердечный приступ, учитывая частоту её пульса. — Я могла бы… научить тебя. — Научить меня? — Снимать напряжение. — Аманда расплывается в улыбке, достаточно широкой, чтобы появились ямочки на щеках. Угу. У Фары точно случится сердечный приступ. Ей требуется всё её самообладание, чтобы сохранить голос невозмутимым, когда она всего лишь спрашивает: — Ладно. И как ты собираешься это сделать? Последующее молчание чуть ли не физически ощущается наполненным предвкушением, ощущением, что они на пороге чего-то почти невыносимого. Аманда до сих пор не отпустила её руку. И, пожалуй, почти незаметно даже сжала её. — Я думала, может, эм… Вроде этого? Аманда неловко наклоняется и касается своими губами губ Фары: их прикосновение лёгкое и почти мимолётное. Просто безумие, что поцелуя длительностью менее пяти секунд достаточно, чтобы у Фары полностью отключился мозг. Она делает мысленную заметку, чтобы добавить «Поцелуй Аманды» в свой список механизмов преодоления напряжения. Аманда отстраняется, её скулы окрашиваются розовым румянцем. — Ладно, постой, извини. Согласие очень важно, мне следовало спросить… — Всё в порядке, — слегка ошеломлённо кивает Фара. — Более того. Я бы… хотела повторить этот опыт. Если ты хочешь. Улыбка, появившаяся на лице Аманды, оказывается исчерпывающим ответом. — Я определённо хочу. — Она расплетает скрещенные ноги и придвигается ближе. Возникает пауза, после которой они снова целуются, и Фара чувствует, как напряжение покидает её тело. Она обязательно добавит это в свой список.

***

— Да, я знаю, что ты считаешь это искусством, Дирк, но я в самом деле не хочу, чтобы вся моя квартира была изрисована граффити, спасибо. — Но это же круто, Тодд! — почти скулит Дирк, и тот едва сдерживает желание улыбнуться, открывая дверь. Ему приходится тут же прикрыть ладонью рот Дирка, чтобы остановить неизбежный вскрик, когда детектив видит Фару с Амандой на диване, явно слишком увлечённых друг другом, чтобы заметить приход мужчин. Тодд медленно и тихо отступает, осторожно закрывая дверь. Он сжимает переносицу, даже ещё не успев увидеть до нелепого самодовольную ухмылку Дирка. — Тодд! Ты видел… — Да, я видел, — стонет тот. — Только не… Дирк мило улыбается ему. — Полагаю, ты должен мне пятнадцать долларов. Тодд закатывает глаза. — Как насчёт того, чтобы вместо этого я пригласил тебя на ужин?