i met her at church, but she can be satan.

Ад место холодное, покрытое толстой коркой льда, что трещит, если сделать один неверный шаг. Впрочем, уже сделал, верно? Ты же в аду, сюда попадают не за особые заслуги. Скорее, за чудовищные промахи. Костры вздымаются ярким заревом, что сперва даже и не понимаешь, что они созданы изо льда. Костры, от которых можно схватить лишь обморожение третьей стадии. Пламя, которое не согреет ни одного демона, не говоря уж о простых смертных. Божья кара или происки Дьявола? У Лилит очи светятся огненно-желтым светом, точно кончики языков пламени. Ох, а как сказочно пели о том, что в Аду тепло, как на Мальдивах. Тепло, жара, к черту зимнюю одежду и обувь. А водичка, словно в горячих источниках. Meh. Впрочем, Лилит не обязательно находиться с этими чертями, ожидая очередного конца света. Мало того, что холодно, так ещё и солнечный свет под землёй огромная редкость. Если не наколдуешь лучик, придётся следующие несколько дней провести в солярии, чтобы хоть как-то восстановить баланс демонической сущности внутри, которой так хочется тепла. На Земле у таких, как она, дел ещё больше, чем в Аду. Войны, разлад, тайные союзы и предательства. Чем заняться сегодня? Очень сложно определиться, да и органайзер на новеньком iPhone и без того кишит делами на сегодняшний день. Потому, убираясь прочь с автомойки на отмытом до блеска Феррари 1998 года выпуска, Лилит мчит по извилистой трассе вперед, не забывая набрать возлюбленному Адаму сообщение. «Всё как договаривались, я уже подъезжаю». Вот только, когда девушка говорит, что уже подъезжает, нужно держать в уме, что она все ещё бродит в полотенце по комнате, думая, что надеть, какой макияж сделать. И вообще, стоит ли игра свеч. Ни для кого не секрет, что у Лилит помимо этих чудесных очей, есть крохотные рожки в золотых прядях волос, что придает ей особого очарования. Плюс, благодаря им можно сделать очаровательные кудряшки после душа, если завязать два небрежных пучка и заколоть шпильками. Лишь заехав на подъездную аллею, Лилит получает ответное сообщение. «Мы тебя заждались». Нужно поторопиться. Душ, как можно горячее, чтобы вода не испарялась, устраивая настоящую парилку и портя прическу. Медовая подводка глаз, чтобы подчеркнуть эту дьявольскую красоту. Новомодный тренд среди молодых девиц, пляжные волны, что ниспадают на открытые рамена. Платье с белоснежными крылышками на спине. Когда он там писал? Опаздываю всего-то на полчаса. Тонкая вуаль, чтобы скрыть всю эту красоту от взглядов простых смертных. Пробки в Майами не редкость, а на улице так душно, что приходится включать кондиционер, чтобы вся эта чудовищная красота не стекла по горящим ланитам. Ветерок будто с родных мест из закоулков ада. Улыбка скоропостижно тает, когда Лилит замечает, что забыла накрасить губы. Вся пробка вокруг сигналит, что нужно ехать, а Лилит выводит алую ленту на совершенных устах. Одну за другой и вот, образ наконец-то завершен. Надеюсь, что Адам там совершенно спокоен и не подумает уйти. Впрочем, какой это Адам по счёту за несколько веков? Лилит совершенно сбилась со счета. В отличие от него, такая, как Лилит в своем роде одна. Но что-то особенное было в нём. Что-то, чего она не понимала до конца и именно это было ответом на то, почему они ещё вместе. Не огненный меч за плечами, а что-то в его небесно-голубых глазах, этих двух океанах, что топят её пламя. Может всё из-за того, что они познакомились на проповеди. Как приходилось послушной дьяволице, Лилит никогда не пропускала проповеди в местной церкви. Статусные мужчины с супругами тоже. Она привыкла искать жертв в местах, вроде церкви. Даже несмотря на то, что ей, как падшему ангелу, вход сюда был заказан. Пускай, по коже бежал холодок, а от пения церковного хора всё внутри готовилось испепелиться в нейтрино. Зато шоу было всегда потрясающее – смотреть, как грешники пытаются загладить вину перед богом за грабежи, измены, предательства, смерти. Но тем ясным, ранним утром воскресенья, на службу пришёл этот чертов Адам. Адам светился особенным светом, будто где-то над его головой сиял нимб. Видимый, пожалуй, только потому что она была демоном. Для неё оставалось загадкой, видел ли он её рожки. А спросить она так и не решалась. Он был подозрительным. Она была ещё более подозрительной. Бестия в одеянии супруги господа. Очередная машина сигналит до того, что уши закладывает. У Лилит сдают чертовы нервы. Открывая окно, девушка громко ругается матом и показывает средний палец. Каждый раз в приступе ярости её настигает особое очарование. Небеса молнией и громом рвутся пополам, выдавая всю злобу, что та держит внутри и пламя в глазах пылает похлеще, чем в адских котлах. Потрясающе ужасающе. Ухмылка сползает в уголок губ, и кажется вот-вот и её внутренний демон сожрет этого смертного. Лилит могла бы не злиться, хотя бы в этот день, но это была бы не она. Огненная бестия проложила путь к костёлу только благодаря своим навыкам вождения. То, что автомобилисты цепочкой врезались друг в другу ей, зачтется в аду в длинный список заслуг. Подъезжая на парковку около католического храма, Лилит нервно вздыхает. Выходит из своего авто, вытаскивает из бардачка пачку Parliament. Рядом машины Адама, гостей, ещё кого-то, кого она не знала, но могла прочесть их по первому взгляду. Чепуховые смертные. Иногда Лилит грустила, что у неё нет родственников для этого потрясающего события в её жизни. Поджигая сигаретку щелчком пальцев, Лилит вздыхает вновь, опираясь на желтый Феррари. Глаза плотно прикрыты, всё внутри обволакивает спокойствие. Желание перекреститься Лилит пресекает на корню и смеется. Смеется от собственной победы над этими жалкими ангелочками. Выпуская пар из алых губ, Лилит впервые за последние шесть тысяч лет сомневается. Какой-то странный этот голубоглазый шатен Адам. Может ну его к черту? Потушив туфлей окурок, Лилит открывает заднюю дверь машины, и сияющая антраксами корона бросается в глаза. Сняв вуаль и надев алую корону, с невольным пламенем ланит, девушка поднимает с сиденья букет цветов. Желтые тюльпаны, голубые гортензии, нарциссы и незабудки. Поразительный язык цветов. Была не была. Лилит никогда не боялась, ибо страх это то, что не свойственно демонам. Если мы, конечно, не ведем речь о том, чтобы его напускать на людей. Синеглазый сам виноват. В ад попадают и за меньшие глупости. Взять ту же Лилит. Плохая компания довела до падения с небес и изгнания из Рая. Этот глупенький мальчик-Адам все равно ничего не знает о прошлых своих неудачах. О том, куда делась его сладкоголосая Ева, на этот раз навсегда, как Эдем превратился в продымленный прокуренный Лондонский квартал. Что Лилит его вечная призрачная встречная. Приспуская белоснежную вуаль, Лилит жмет на кнопку сигнализации и прикрепляет ключи к подвязке под платьем. Цветы в руках, дверь в костёл услужливо открывает один из приглашенных гостей. Все гости встают и Лилит ступает на дорожку из лепестков роз, что только что рассыпала крошечная девочка с корзинкой. Единственный недостаток церкви — святая земля под ней. Потому стиснув зубы и с этим морозом под кожей, что вот-вот начнет искриться током и пытаться сжечь дьяволицу, Лилит ступает со скромной улыбкой на устах. Адам, кажется, удивлен, что она вообще пришла. О, всё так и задумано, мой милый мальчик. Так сентиментально и светло всё вокруг, что невольно хочется чертыхнуться. Её ангельское платье и его дьявольски черный костюм – контраст, которого стоит поискать. Этот голубоглазый парень играл с огнем. Лилит вспоминает, как ушла от этого мужчины впервые. Возомнил себя богом, а женщину подпоркой да ездовой кобылкой? Она не Ева, в отличие Евы, она себя не на помойке нашла. Впрочем, последние слухи о Еве куда более радуют, чем её первые глупости в Эдеме. Уйти к Змею, вместо того чтоб остаться в раю. Бурные овации. — Лили, — шепчет Адам и берет её за руку, а бесы в его синих глазах раздражены лишь на секунду, — Ты опоздала на полтора часа…. — Пробки, — таким же шепотом, через стиснутые зубы и покалывающую боль от святой земли под ногами, — Приступим? — Повторяйте за мной, — произносит священник. Лилит клянется, что он чувствуют её демоническую сущность, и потому делает шаг назад. — Я, Адам… — Я, Адам. Беру тебя, Лилит, в законные жены, — смиренно повторяет этот Адам, грешник, и уголки губ Лилит медленно ползут вверх, — В радости и печали, болезни и здравии. —В богатстве и бедности, — так же тихонько шепчет Лилит, — Любить тебя… — впрочем, любовь это те ещё происки дьявола. Огненные кошачьи очи девушки наливаются слезами. Слёзы Лилит даруют жизнь, а поцелуи убивают. О, Адам сегодня не умрёт, не сегодня… Может быть завтра? Всё равно ему ничего не вспомнить. — Вы берете Адама в законные мужья, Лилит? — произносит священник и его лицо озаряет ужас, когда он видит это пламя в глазах златовласой ведьмы. —Да.