Подоконник

      Мака безумно любила рассвет. Ей всегда казалось, что рассвет — это что-то волшебное, сказочное, ведь как еще объяснить эту невероятную красоту? Над городом клубилась дымка тумана, девушке казалось, что тот искрится в лучах восходящего солнца, а небо? Оно напоминало сахарную вату — такое же нежное и воздушное, ей так и хотелось протянуть руку и коснуться пушистого облака… В эти ранние часы мир воспринимался по-особенному, на душе становилось так легко, что хотелось взлететь, а тепло, разливающееся по телу, придавало уверенности в своих силах. Ей казалось, что она способна на все, словно у нее в руках волшебная палочка, исполняющая все-все желания.       Мака мечтательно улыбалась, и солнце отражалось в ее изумрудных глазах. И Соул мог часами ей любоваться. Он в отличии от напарницы не любил рано вставать и уж тем более не любил смотреть на глупое солнце. Что в нем необычного? Солнце, как солнце, такое же, как вчера, и такое же, каким будет завтра. Но ему безумно нравилось лицо любимой девушки. Соул всегда просыпался рано ради нее, чтобы прочитать радость в зеленых глазах, поймать счастливую улыбку и в очередной убедиться в своих чувствах. Он влюблен. Безнадежно и обреченно.       Парень медленно подошел к напарнице и нежно поцеловал в висок, та блаженно прикрыла глаза, тогда он аккуратно прижал девушку к себе, вдыхая цветочный аромат ее волос. Его сердце билось быстро и часто, ему хотелось раствориться в самом дорогом человеке, настолько сильно ему было необходимо быть с ней. Жить ради нее.       Мака погладила его по щеке, скользнула пальчиком по контуру губ и невесомо поцеловала в кончик носа. Соул улыбнулся. Он посадил ее на подоконник и убрал за ухо шелковую прядку волос. Восход был прекрасен, но еще прекраснее была она. Соул поцеловал ее в оголенное плечо и поправил лямку ночнушки, он заглянул в глаза, смотрящие на него с неприкрытым обожанием, и поцеловал напарницу уже настойчивее, но все так же нежно.       Мака зарылась пальчиками в его жесткие от природы волосы, тем самым притягивая его к себе еще ближе, и обвивая ногами за пояс. Ее губы горели после столь сладких поцелуев и ей хотелось еще и еще, пока кислород не закончится в комнате. И Соул целовал. Он покрывал ее шею поцелуями, проводил кончиком носа по хрупким выступающим ключицам, срывая рванные вздохи с припухлых губ напарницы.       Девушка выводила узоры по его спине, сжимая в руках майку. Это определенно был ее лучший рассвет. Она без стеснения помогла Соулу снять с себя ночнушку и ловко стянула с напарника майку. Ей нравились его мышцы, кончено, не такие крепкие, как у Блэк Стара и не такие рельефные, как у Кида, но самые лучшие для нее.       Мака откинула голову назад, жадно глотая воздух губами, цепляясь за плечи напарника и пытаясь прижаться к нему еще ближе. По всему ее телу бегали мурашки, а за спиной, казалось, вырастали настоящие крылья. Еще немного и она, правда, взлетит…       Она прикрыла глаза, довольно улыбаясь. Соул мягко поцеловал девушку в висок, чувствуя себя самым счастливым человеком на свете. Мака устало положила голову на его плечо и тихо прошептала:       — Я тебя люблю, Соул Итер Эванс.