Часть 1
13 июня 2019 г., 19:14
− Гилберт? −Людвиг выглядел несколько встревоженным, обнаружив брата лежащим плашмя на траве. − Ты живой?
− И не надейся, что я так просто от тебя отстану, − Пруссия криво улыбнулся, впрочем, не удостоив Германию взглядом. − Что я, по-твоему, не могу уделить немного времени созерцанию мира вокруг?
Крауц пожал плечами, мол, почему бы и нет, но все же для Гилберта это было странно. Для нынешнего Гилберта, стоит уточнить. Пруссак жестом указал на место рядом с собой, и Людвиг послушно опустился на землю.
− В конце концов, если есть красивый сад, то почему бы не насладиться им? − чуть приподнявшись, Гилберт провел ладонью по коре росшей неподалеку яблони. − Жаль, конечно, что все так быстро отцвело.
− Май был слишком жаркий, − кивнул младший Байльшмидт. − Последний раз такое случалось…
− В тридцать третьем, да, − альбинос ничуть не изменился в лице, но Германия прекрасно знал, что воспоминания о появлении Рейха причиняют Пруссии нестерпимую боль.
− Думаешь, стоит воспринимать это как знамение? − осторожно спросил Крауц.
− Иногда сон − это просто сон, дорогой брат, − Гилберт процитировал небезызвестный анекдот про Фрейда. − Лучше смотри в небо и ни о чем не думай.
Людвиг последовал совету и, прищурившись, вгляделся в лазурную синеву июньского неба. Несколько облаков вкраплениями белого неторопливо плыли, каждый миг неуловимо изменяясь и смешиваясь друг с другом. Солнце уже не так сильно палило, как в полдень, да и зеленые ветви яблони давали приятную тень.
Потом Германия перевел взгляд на брата и едва не укололся об его напряжение, ставшее практически материальным. Пересохшие губы плотно сжаты, на лбу залегли морщины, руки сжаты в кулаки. Внезапно Гилберт открыл глаза. Кровавая радужка почти затопила зрачки, сузившиеся донельзя.
− Опять?.. — Людвиг не закончил фразу, все и так было ясно. Пруссак не ответил, и младшему Байльшмидту показалось, что он слышит отдаленное эхо выстрелов и чувствует запах гари.
− В огне не ты гореть должен, − Германия разжал пальцы брата и невесомо прикоснулся к ним губами.
− А кто? − Гилберт невольно вздрогнул.
− Что, − поправил Людвиг. − Твое прошлое. И не позволяй ему утянуть тебя за собой.
− Легко сказать, − хриплый смех Пруссии напоминал карканье ворон. − Солнце мое, взгляни на меня. Неужели сам в это веришь?
− Верю, − твердо ответил Людвиг.
− Ты так и остался наивным ребенком, − альбинос покачал головой.
− Разве не за это ты меня любишь? − Крауц приподнял бровь.
− И за это тоже, − Гилберт резко сел, и с его волос посыпались мелкие травинки. Мгновение он помедлил, глядя на Людвига сверху вниз. И, склонившись, поцеловал его в губы. Германия и не подумал его отпустить, потянув на себя. Провел вдоль позвоночника, прошелся по ребрам, оставил по поцелую на каждой щеке и на уголке рта.
− Чувствую себя невероятно живым, − ухмыльнулся Пруссия, и брат стер с его скулы неведомо откуда взявшийся пепел.