найти тебя

— Бентли и твой дурацкий книжный магазин, ангел. И машина, и павильончик действительно целы. Кроули говорит таким голосом, как будто хочет, чтобы об этом знала вся вселенная. Ангел не может не улыбаться тепло. Ангел не может не думать, что Кроули улыбаться не пристало. То есть нет, конечно, никаких предрассудков по поводу улыбок у демонов, тем более у одного конкретного демона. Азирафаэль лишь хватает за кончик ускользающую мысль, что, может быть, это только сублимация? Потому что улыбка Кроули в каком-то смысле тоже искусство. Книги стоят ровными рядами на полках, и Азирафаэль держит одну в руках, демонстративно шурша страницами. — Ты в порядке? — наконец решается спросить, и старается-старается-старается, чтобы это звучало непринужденно. — Да, — просто отвечает Кроули. И молчание снова повисает, тихонько переплетаясь с шорохом бумаги и запахом какао, создавая гармоничное сочетание, которое не хочется нарушать. Но Азирафаэль нарушает, потому что ему надо нарушить, ему надо сказать. И, быть может, он бы ужаснулся, если бы знал, каким грехом считалось нарушение Гармоничной Атмосферы в Книжных Магазинчиках (если судить по Всемирному Положению о Грехах и Прегрешениях). (И еще если бы сие официально существовало, пожалуй!) — Все не может быть хорошо? — он почти задаёт вопрос. Он почти извиняется. Кроули почти принимает извинения. — Все так должно быть плохо? И еще дёргает плечом, и ангел вздыхает от мысли о том, что он ангел. — Ты потерял лучшего друга. (Или, Может быть, Ты просто так сказал?) — Все в порядке. — Хорошо. Это... хорошо. Но если что — ты и сам помнишь, наверное, но я могу поговорить с тобой в любой момент. Выслушать, — и в этот момент ангел вряд ли может говорить спокойнее. Даже если очень постарается. Только если не узнает что из-за него одно конкретное мироздание сейчас сомневается в своей компетентности. — Все в порядке, потому что я тебя нашел. Азирафаэль аккуратно закрывает книгу, несколько манерно убирает на столик рядом и складывает руки на коленях. На лбу у него, если присмотреться и посветить ультрафиолетом, наверняка можно увидеть эмоциональное в меру «о». С восклицательным знаком. — Понятно. Кроули улыбается уголком губ. — Я никогда не хотел бы узнать, каково это все же в итоге. Не найти тебя. Азирафаэль тянет руку. — Ты всегда находил, — и касается пальцами прохладной дужки очков, осторожно начиная стягивать и ожидая протеста демона. Но Кроули молчит, изучающе поглядывая сквозь темные стекла. Азирафаэль снимает их. Кроули поднимает взгляд. И не боится. Ангел запускает пальцы в его волосы и непроизвольно растрепывает прическу. Кроули смеётся, и Азирафаэль улыбается ему в ответ. И они берутся за руки, и переплетают пальцы. Когда Гармоничная Атмосфера в Книжном Магазине снова несколько нарушается (относительно, хотя, в принципе, в мире все относительно), на улице уже зажигаются фонари, и вечер вступает в свои права. Расчётливый человек, верно, скажет, что подобное времяпрепровождение непродуктивно и неполезно, и что вообще — гораздо больше нужных дел можно было переделать за эти часы. Но ангел и демон ему, пожалуй, ответили бы. Сказали, что время у них есть — еще куча времени, хоть на все дела вселенной, хоть сейчас приступай. Потому что впереди у них была Вечность. А может, даже две.