***
Ночь медленно накрыла шумящий город. Заветная прохлада начала спускаться на усталые, раскаленные жарким солнцем крыши, только гул машин, проезжающих ниже по улице, не затихал никогда–ни утром, ни в полдень, ни сейчас, в надвинувшихся сумерках. Также, как и сонм человеческих голосов, слившихся в единый, гудящий поток, огибая наш маленький островок, как вода омывает большие валуны в бегущей реке. Девушка стояла возле крайней вазы с цветами, чуть перегнувшись через стеклянное ограждение крыши, и смотрела вниз. Ее худоба и выраженная аккуратная фигура очень выгодно смотрелись в простом серо-синем платье-футляре, длинные светлые волосы разложил по спине легкий летний ветер. Маленькие лакированные туфли слегка поблескивали, когда она, поддавшись каким-то своим мыслям, изредка переступала с ноги на ногу, и, с легкой нервозностью, водила ладонями по прохладным металлическим перилам. Время шло. Здесь, наверху, собралась вся команда, но за тихими небрежными шутками все равно было видно явное волнение. Все ждали их. Самолет приземлился уже почти три часа назад, а это значит, что в любую минуту на перекрёстке должны появиться несколько чёрных, до ослепительного блеска натертых машин. В целом, подобное происходит из раза в раз, и все же: волнение перед встречей никогда не уходит, и, наверное, не уйдет, особенно в последние минуты, когда все должно быть максимально идеально. В такие моменты всем очень хочется выпить, чтобы обжигающий напиток приглушил тревогу, но, к сожалению, это невозможно («И очень, очень непрофессионально!» – вспомнилась девушке любимая фраза руководителя концертного агентства). Сегодня в сборе были самые ответственные сотрудники: несколько ребят-помощников, Аня – концертный менеджер, Полина – ответственная за концертный мерч, и Ксюша – та самая девушка, стоящая у перил – несущая бремя всех административных вопросов, начиная от букинга номеров, заканчивая цветом полотенец в гримерных комнатах в клубе. Она, наверное, нервничала больше всех. Ей всего 22, и Ксюша до сих пор чувствовала, что это не возраст взрослого человека, а просто продолжение беспечной юности, детскости, которая видоизменилась до того, что теперь, несколько раз в месяц, ей приходится видеть людей, о встрече с которыми раньше она могла только мечтать, каждый день просматривая бесконечные клипы на Мтв. Она отчаянно старалась никого не подвести и сделать все просто идеально, старательно и педантично выполняла все задачи, но, разумеется, без мелких косяков в этой работе не обходилось никогда. А сегодняшний день был особенным для неё во всех смыслах. Обычно ещё можно было держать себя в руках, когда, например, концертное агентство, в котором девушки работали, привозило в Москву не очень известные группы, сливающиеся для Ксюши в слабо различимую массу в голове, вспомнить из которых что-то выделяющееся спустя время она не могла. С сегодняшней группой все было совсем иначе. В какой-то момент девушке стало действительно страшно, почти плохо, к горло свело и она порывисто вздохнула, чтобы прогнать подступившую тошноту. Было так страшно, ведь, черт возьми, она слушала их ещё в детстве, наверное, класса с 6 школы, и даже не могла подумать, что когда-то они окажутся так близко, прямо перед ней. А от осознания того, что это произойдёт, возможно, спустя несколько минут, глубоко в груди ощущался восторг вперемешку с нотами ужаса: ее охватывала паника, в сотый раз поправляя платье и смотря вниз, за ограждение, она чувствовала, как ее пробирает нервный озноб и как слегка трясутся руки от прилива адреналина.***
–Ха-ха, посмотрите, это что, лошадь? Полицейский на лошади? В центре города? – Билл визжал на весь салон, перескакивая от левого окна к правому, успевая отправить видео Андреасу, маме, еще десятку друзей в ЛА, своему новому парню, оставшемуся ждать его возвращения из «Strong Russia» в Берлине (при мысли о нем Том слегка поморщился: очередной дистрофичный пидор, который захотел почувствовать себя кем-то за счет моего неразборчивого в связях братца), и делать публикации в Инстаграмме, тем самым вызывая эйфорический восторг у тысяч подписанных на него фанаток. Подумав о фанатках, Том прикрыл глаза и глубоко вздохнул: воспоминания о Москве и местных леди будоражили воображение: скандирующая их имена толпа сначала у Арарата, а, спустя годы, у Националя, услужливые, заговорщические полуулыбки секьюрити после просьбы аккуратно проводить нескольких, самых приглянувшихся, раскрасневшихся от долгого ожидания и последующей бури восторга девочек в их с ребятами общую гримерку, а оттуда, если им уж очень повезет, еще и в номер.. Задумавшись, парень сидел и крутил золотое кольцо на своем пальце. Вокруг была серая, хмурая Москва. –Хороший город. Мне нравится. –Парень рассматривал пролетавшие за окном здания. Для него Москва была городом показательным. Группа не так часто сюда прилетала и город не успевал примелькаться, как, например, Париж, который, не смотря на прекрасную архитектуру, уже не вызывал какого-то первого удивления, уже не казался таким новым и неизвестным. Тем не менее, визиты в Москву всегда были яркими и ассоциировались с личными происшествиями в жизни гитариста. Что же было в Москве? Первой Тому вспомнилась Рия. –Да, в тот день мы как раз собирали вещи, а через три дня должны были отыграть тут концерт. Билл перебрал с коктейлями и пришлось отправить его домой на такси, а самому ехать к нам..к себе домой. –вспомнилась квартира, в которой и произошла их последняя ссора, валяющиеся повсюду осколки бокалов, – Клининг потом стоил в три раза больше обычного прайса. Ее новый папик, через неделю после их расставания одаривший ее кольцом с бриллиантом, стоящим дороже, чем среднестатистический дом. –А потом.. – Потом жаркий, но одноразовый секс, порой даже с несколькими за сутки.. Все это сейчас составляло жизнь Тома. Счастлив ли он вместе с этим теперь? Том достаточно часто задавался этим вопросом, но так и не находя подходящего ответа. В общем смысле, конечно, да. –Ведь у меня есть руки, ноги, нет явных проблем со здоровьем, –парень не мог не отмечать, что в целом, конечно, ему не на что жаловаться, и, конечно, в мире очень много людей, которым действительно есть, на что жаловаться, например, на отсутствие еды, дома, доступных медикаментов, вообще всего, что он имел и к чему привык. Но легче от этого становилось только на время. –Может быть, действительно тогда стоило уделять этой темноволосой суке больше внимания, о котором она кричала в их последний день? В голове Том продолжал распутывать клубок воспоминаний о них: ливень за окном не утихал уже много часов, а он, оскалившись, прижимал ее к стене, свободной рукой сжимая ее телефон, на который вереницей приходили сообщения от того мудака.. -парень поморщился и открыл глаза. Внутри стало неприятно, злость и пустота, оставшаяся от пережитого застряли комом в области горла. Он сидел, откинувшись на гладкое кожаное сиденье большого партнерского Кадиллака, стараясь прогнать эти мерзкие мысли, которые заставляли его на доли секунды чувствовать себя слабым. Слабость он позволить себе не мог. Все это было давно и так давно прошло, но ощущения прочно засели где-то внутри и теперь случайными кадрами один за одним вылезали наружу из уставшего, раскаленного мозга. Он ее даже не любил, хотя, честно признаваясь себе, в какой-то момент все же пытался. Она была достаточно недурна собой, –В моем вкусе, –тихо проговорил парень про себя, –Ее было приятно трахать на белой простыни в его доме в ЛА. –Я, кажется, мазохист, или извращенец, если помню даже эти подробности. – мельком подумал он. Но, делая Рие комплимент, Том не мог не отметить, что она была довольно удобной: –Я звонил ей тогда, когда сам того хотел, и знал, как она вела себя в клубах, когда думала, что рядом нет никого из моих знакомых. И все же, самолюбие парня уязвленно ныло, а этого Том не любил. Наверное, поэтому, спустя время (–И много, очень много секса с очень разными девушками, –Том усмехнулся), в его жизни появилась Хайди. Гитарист боялся говорить об этом даже самому себе, но именно с того самого времени он впервые начал замечать липкое, наползающее чувство одиночества. Тьма колола его сердце даже когда он находился в центре громкой вечеринки какого-нибудь знаменитого и очень богатого бизнесмена-мецената-любителя искусства. (Обычно они, безукоризненные с виду, лучшие и самые неприкосновенно-правильные люди содержат в подвалах своих особняков порно-студии или что-нибудь похуже, – отметил Том про себя, наблюдая за набережной, которую они проезжали.) Огни фонарей отражались в темной воде, и их спокойствие нарушалось только легкими волнами, бегущими по реке. –А может, это все я. Я же никогда не был слишком.. безобидным. – он глубоко вдохнул и выпрямился на сидении. –Не думаю, что хорошие люди поступают так, как я. Острый толчок в ребра резко вывел его из раздумий: –Приехали! Просыпайся, милый! – Георг ржал в ухо гитариста, пока тот, поправляя хвост из косичек, пару раз тряхнул головой, чтобы окончательно прервать поток мыслей в своей голове. За тонированным, темным стеклом большой черной машины начал раздаваться девичий визг, переходящий в гул. –Смотри, вон та ничего! – Георг, незаметно для всех остальных, указал в направлении девушки в красном платье. Прическа и макияж говорили о том, что она приехала сюда прямо из салона. –Собиралась для нас, старалась, – продолжал шутливо вещать Гео, –Даже жаль, что все зря, ведь я всегда буду вожделеть только тебя.. –Заткнись, asshole, – Стараясь не показать свое истинное состояние, пошутил Том – я мог бы взять ее и всех ее подружек, но у нас нет столько времени для этого, хотя..– он посмотрел на Георга, – уверен, тебе бы хватило и 10 минут. Под колкости продолжавшего шутить Георга, Том начал готовиться к выходу. Pov Tom Крики. Крики. Визг. В моих пальцах появляется маркер. Девушка с фиолетовыми волосами непрерывно фотографируется и просит расписаться на ее груди, застегнутой в тугой красно-черный лиф. –Хм, не стану ей в этом отказывать. Я расписываюсь медленно, нарочно нажимая на маркер, который мягко проваливается и пружинит на ее желтоватой коже. –Ты умеешь поднимать настроение, – подмигнул я ей, а девушка, облизнув красные губы и сладко улыбнувшись, достала свой телефон, открыла в Инстаграмме мой аккаунт и скинула в личные сообщения сделанное несколькими секундами ранее фото с наилучшим ракурсом ее сисек и моей на них подписи. –Сделала это, чтобы я не забыл, как она выглядит? – Том сделал пару шагов назад, пропуская к бушующей толпе Георга и Густава. –Жаль, что это не поможет. Для нее это было бы слишком легко. Немного поморщившись, парень представил ее, пошловато лежащую в его номере, клацающую длинными ногтями по экрану телефона, набирая сообщения подружкам. –..Пока я смываю с себя следы ее первого и последнего присутствия в моей жизни. Подписав еще несколько дисков и плакатов, под обиженный гул голосов Том вошел в роскошный холл отеля. На самом деле, гитарист чувствовал неимоверную усталость: из-за грозы в Берлине рейс задержали на два часа, а сам полет проходил в жесткой турбулентности, и всю оставшуюся часть полета он сжимал руку испуганного Билла, хотя сам был напряжен до предела, так, что косточки на кулаках побелели. Ребята щедро раздавали автографы (парень видел их сквозь стеклянные двери), и Том решил переждать последнюю их бурю на сегодня в лаунж-зоне в углу холла. Дойдя до темного дивана, он присел, и, буквально провалившись в его недра, настолько сиденье было мягким, прикрыл глаза. Шум фонтана, расположенного посередине холла звучал как никогда успокаивающе, и усталость, смешанная с тяжестью, стала наполнять его мышцы. Несколько минут гитарист сидел, перебирая мысли, чувствуя, как медленно разливается внутри расслабляющая нега, когда ощутил легкое колебание воздуха возле. –Привет! – неожиданная фраза на английском заставила открыть глаза и сесть ровно, всматриваясь в незнакомку напротив. –Меня зовут Аня – продолжила девушка, широко улыбаясь, –Я менеджер концертного агентства! Вы опоздали, мы уже начали беспокоиться. –Неплохо,– подумал парень и улыбнулся в ответ, – Я Том.– хотя, он был уверен, что в представлении не было необходимости. –Ты очень вовремя, мне хотелось бы как можно скорее оказаться в номере, мы очень устали в дороге. – он не стал церемониться, не смотря на то, что девушка была очень мила: светлые короткие волосы, симпатичное лицо, затемненные очки, маленькие розовые губы: она чем-то напоминала Бритни Спирс из старых клипов, под которые Билл обожал танцевать в их общей комнате дома в Лойтше. - Да, хорошо, конечно! – затараторила она, и Тому приходилось прилагать усилия, чтобы разобрать ее слова. – В твоих пожеланиях было написано, что в номере должна быть кровать XXL, поэтому твой номер – Президентский люкс. При этих словах Том сам расплылся в нетерпеливой улыбке, настолько заманчивой казалась перспектива скорее развалиться на королевском ложе. (Она же не знает, что я пишу это в своих пожеланиях еще с 2006 – усмехнулся он, вспомнив, как он впервые, чтобы поддержать образ в команде, внес это пожелание в их райдер). – Вот твоя карта гостя! Тебя проводить до номера? Наигранно высоко вскинув брови, гитарист посмотрел на нее, но, видимо, никакого подвоха в этом вопросе она не задумывала, поэтому парень отрицательно помотал головой и просто протянул руку, а девушка, не переставая улыбаться, вложила в нее карту. – Ваши вещи доставят Вам в номер в течение получаса – сказала она, когда он уже начал движение в сторону лифтов и я утвердительно кивнул.–Полчаса я еще как-нибудь продержусь,- ускоряя шаг и нажимая на кнопку вызова подумал Том. Но оказаться одному уже не терпелось. Выйдя из лифтов, по длинному коридору, украшенному хрустальными светильниками и картинами с классическими пейзажами в массивных позолоченных рамах, гитарист двинулся вперед, пройдя до самой дальней двери. На ней висела табличка с его именем, и, мысленно поблагодарив Настю за то, что ему не пришлось прикладывать карту к каждой двери на этаже, Томас плавно нажал на ручку и вошел внутрь.