Пупок Анны

Говоря возвышенным языком, из-под пера Анны Лотаревой вышло несколько романов: «Тихая гавань» о жизни приволжских ребят — из Ульяновска, Сызрани и Самары; «Володя и Витя» — о друзьях, которые выжили, вернулись с Великой Отечественной войны, о том, как они и их семьи живут с сорок пятого по сорок седьмой год; «Бедная Ника» — о девочке из интерната (на название Анну вдохновили «Бедная Лиза», «Бедная Настя» и «Бедная Саша»); а ещё «Баран несчастный!» — драма и юмор о жизни не очень умного мужчины, его жены и трудного сына-подростка Васи. Говоря попроще, Анна была автором макси и мини, ориджиналов, на фикбуке. Её низкорейтинговые работы проходили долгую работу: вдохновение, план, подробный план, написание, редактирование. Она была тем редким человеком, который сначала напишет ВСЁ, абсолютно всё, а потом уж «заливает» на сайт. О чём были мини? Об Афганистане — со слов отца, чей друг отслужил самые страшные дни своей жизни. О разных взрослых и мудрых людях родом из российских городков и из РСФСР. О нынешних детях — за что стоит их любить, уважать (Анна была против эйджизма и раскрывала эту тему) и о детях былых времён — СССР, Российская империя, Великобритания и Франция XVIII–XIX веков. Словом, творчество Анны было… не пустым. Пожалуй, это самое точное слово: чтобы не перехвалить, но и передать суть. При всём этом у Анны был тайный сексуальный фетиш… Казалось бы, у кого нет фетишей? Если загуглить, окажется, что Моцарт, например, был копрофилом. Может, конкретно насчёт Моцарта «утка». Но факт: все мы люди, всем нам хочется и чего-то «высокого», и чего-то «низкого». И выходит так, что строгая, ответственная учительница сходит с ума от куннилингуса; серьёзный сотрудник банка через час после работы стоит в одном розовом лифчике и подставляет ягодицы под большой толстый член; тихая скромница, посидев за семейным столом, едет страпонить друга по сексу… Чего только не бывает! И иногда не знаешь, как люди посмотрят на твой фетиш… Захотят ли читатели той же «Тихой гавани» вообще быть подписанными на извращенку Лотареву, если?.. Нет, Анна не считала, что нельзя вообще писать NC на профиле с работами G и PG-13, считала глупым подстраиваться под читателей… И всё-таки она завела новый профиль, на котором выкладывала чисто фетишистские истории. Так она ощущала себя более свободной, могла не изящно мастурбировать, поневоле подчиняясь логике повествования, реализму, делая серьёзное лицо, а вываливать на сайт все свои фантазии, преступно засорять без того многострадальный сайт и нисколько не переживать из-за этого. И дрочить! Всецело отдаваясь чувствам, а не чувствам и разуму. Анна не была копрофилкой, не интересовалась фартингом (хотя не была против тех, кому это нравится), ничего такого, но… Ей нравился пупок. Так, как гетеро-парням нравится смотреть на грудь, ей нравилось смотреть на дырочку на животе — свою или чужую. Прикосновение к коже вокруг пупка вызывало то же удовольствие, что прикосновение к половым губам, а язык или палец в пупочке по ощущениям напоминал язык, совершающий обороты вокруг набухшего от возбуждения клитора. Сложно сказать, когда зародился этот интерес. Быть может, в дошкольном возрасте, когда маленькую Аню измеряли сантиметровой лентой или когда водили к врачам, и кто-то да просил показать живот. И само слово «пупок» казалось сексуальным до того, как Аня узнала, что такое сексуальность: эта длинная «у», эти симметричные «п», все звуки глухие — а это лишняя ассоциация с интимом, с чем-то тихим, не для всех, ассоциация со своими вызывающими дрожь секретами. Жизнь на новом профиле проходила вместе с мастурбацией и фантазиями в настоящей жизни. Анна ложилась на диван, задирала футболку, гладила живот и пупочную зону. Достаточно насладившись этими действиями, она смачивала палец слюной или кремом и вводила в свой пуп, давила на его центр. Она представляла яркие, возбуждающие картинки — иллюстрации к будущим фетишистским, где-то странным, где-то откровенно больным рассказам. … Вот в дом к эльфийке — типичную хижину из компьютерных игр — врываются злобные, серокожие существа, отдалённо напоминающие инопланетян. Известно, что их животы и груди плоские — нет ни пупков, ни сосков. Эльфийка в испуге кричит, когда одно существо зажимает ей рот и валит на диван, а другое задирает одежду от пояса до шеи. Эльфийка больше не сопротивляется, только плачет. Одно злое существо жадно изучает её грудь, мнёт и крутит соски. Другое шлёпает по животу. Прощупывает желудок и печень, убеждаясь, что они там же, где у него, а потом интересуется пупком. Вводит в пуп палец — большой и неуклюжий. — А-а-ауч! А-а… — вскрикивает и терпит боль эльфийка, когда палец негодяя, словно соединившись с её пупком, совершил оборот на сто восемьдесят градусов, а потом на триста шестьдесят. … Анна почувствовала наслаждение и немного боль, будто и её так мучили. И всё! И больше не смогла трогать только пуп! Она вздохнула, стянула футболку, ощущая жар на своём лбу и щеках, сняла трусики и просунула руку между ног. Клитор набух, стал влажным и скользким. При каждой мысли, которая по авторской привычке чётко оформлялась в предложения художественной речи, только теперь в пошлые предложения со словом «пуп» или «пупок», внутри влагалища сокращались мышцы. Анна ощущала, как изнутри наружу рвётся влага. Она быстро перевернулась на живот и указательный палец левой руки ввела в свой пупок. При этом средним пальцем она немного нажала на кожу под пупком, чтобы чувствительное донышко её ямочки чуть-чуть выступило, чтобы узелок, на который завязан пупок, ощущался тугим комочком. Правая рука, тут же ставшая скользкой и вязкой, без остановки теребила клитор. И новая картина… Красивый парень на пляже. Не тот, который был у Ани, а первая любовь, любимые певцы и артисты в одном флаконе. Сложно сказать, как выглядел этот человек, потому как сама фантазия игралась с Анной, по-разному показывая персонажа. То он больше напоминал дворового парня, в простой футболке, то выглядел «с иголочки», а взгляд его можно было бы назвать аристократическим. То он был скромным, загадочно-романтичным, то в его облике сразу угадывался задира. В мыслях Анна подошла к нему и впилась губами в его губы. Парень ответил на поцелуй, а потом Анна повалила его прямо на песок, села трусиками (в мыслях была в купальнике) поверх его брюк на вставший член и задёрнула ему футболку. — Поласкай мне пупик, — попросила девушка. Парень тут же приступил к её желанию, лаская пупок и животик Ани нежной рукой. То же самое совершала с животом и красивым выпирающим пупком парня Аня. О-о-о… Прекрасная кожа мужчины. Пахнущая дезодорантом и лёгким ароматом одной сигареты. Гладенький животик. Интересные неровности пупка, с которыми встречаться пальчику было особенно приятно. И можно давить на пупок! Можно сжимать его сколько и когда захочешь! Можно наслаждаться тем, что происходит с твоим пупочком. Можно быть собой… Вот такой, больной на голову для общества; хотя, несомненно, это не самое больное, что видело общество. Парень резко, до внезапной сильной боли нажал на Анин пупок. Анна в фантазии запрокинула голову к небу — в реальности вжалась напряжённой щекой и потным виском в подушку. Высшее эстетство, ощутимое долю секунды от надуманного изображения небес, светлых, просторных, с разбросанными кучевыми облаками, ворвалось в греховный, но каждый раз столь удивительный мир оргазма. Анна закричала, зажала руку на клиторе, пропуская сквозь всё тело плод полученного удовольствия, и закрыла глаза… Минут десять она просто лежала. А потом возбуждение немного отступило, и Анна вспомнила об основном профиле. Когда-то она писала «в стол» и не закончила серьёзный мистический макси, в котором через призму мистики отображались разные, преимущественно женские социальные проблемы. Одна из пяти главных героинь была как раз навелофетишисткой. «Хм-м… — подумала Анна с хитрой улыбкой на лице. — Надо бы закончить и выложить».