Культпросвет

-…я тут подумал над тем, что мы же ничего не знаем об этом мире, — Лигур поймал Хастура в коридоре и начал издалека. Хастур посмотрел на него, изображая заинтересованность с помощью приподнятой брови. — И я пошел в место, которые смертные называют библатекой… библитекой. Хастур понимающе кивнул, но все еще молчал, терпеливо ожидая, когда же ему озвучат суть. — И я узнал много нового. Так вот, — вкрадчиво произнес Лигур, приближаясь и заглядывая в лицо, насколько позволял рост, — я нашел одну штуку… в общем, — он все же смутился, как бы не пытался быть уверенным, — Хастур, ты пойдешь со мной в кино? — Что та… — по привычке начал Хастур, когда услышал незнакомое слово, но осекся. Любопытство, присущее почти всем демонам, а также внезапное чувство неловкости из-за теперешней интеллектуальной пропасти между ним и Лигуром заставило просто смущенно ответить: «Да». *** — Да ради всего плохого, дайте мне уже этот корн! — рявкнул Хастур на опешившего парня у прилавка после того, как между ними произошел короткий диалог, в ходе которого бедняга пытался выяснить, требуют от него корн-дог или поп-корн. Лигур не встревал в перепалку, наблюдая за ней из темноты, которую сам себе создал в силу профессиональной привычки. Ему было, собственно, плевать на состояние смертного, да и приличная толпа, собравшаясь за ними в очереди, отчего-то пахла раздражительностью и, судя по мыслям, все ближе приближалась к вечным мукам в Аду после смерти. Лигур поморщился, когда на ум пришли слова Кроули о массовых соблазнениях душ. Как это ни хотелось признавать, он оказался прав: это и правда работало. Хастур все еще пререкался с продавцом, люди падали во грех все больше. Лигур посмотрел на часы и увидев, что их сеанс почти начался, подошел к Хастуру и взял его за локоть, прерывая спор. — Большой карамельный, — сказал он, сверкнув глазами на окончательно растерявшегося парня, — и два напитка, — после чего сгреб коробку и стаканы и под вздохи толпы, частично раздраженные, частично облегченные, пошел в сторону зала. Хастур последовал за ним. *** — А о чем фильм? — спросил Хастур, после того, как они сели на места, и Лигур процитировал ему определение фильма из словаря. — Про вампиров, — ответил Лигур, — кажется, ужасы, называется «Сумерки». Хастур многозначительно кивнул. А потом свет погас и на стене возникли силуэты. *** Лигур в очередной раз окунул руку в коробку и столкнулся с рукой Хастура, которая уже была там. Он подвигал пальцами, пытаясь нашарить воздушное, сладкое лакомство, но только перемазался в сиропе и нацеплял острых чешуек нехлопнувших семян. Разочарованный, он попытался вернуть руку, но ему это не удалось. Кажется, Хастур пострадал аналогично, потому что их ладони плотно склеились, и как бы Лигур не тянул, они не рассоединялись. Кажется, перепуганный кассир перестарался и добавил слишком много карамельного сиропа. — Ты не мог бы отпустить мою руку? — прошипел Хастур. — Я не могу, — ответил ему Лигур таким же шепотом, — ты слишком сладкий. Через секунду он осознал, как двусмысленно это звучало и почувствовал, как краснеет. — В смысле, — попытался оправдаться он, — мне от тебя не оторваться. Ситуация стала еще более неловкой, к тому же Хастур напряженно молчал, что только накаляло атмосферу. В конце концов кто-то с заднего ряда вылил на них воду с комментарием: «остыньте уже там, педики». Лигур развернулся, чтобы испепелить хама, но люди в зале и так были недовольны тем, что они общались, а быть выгнанным не хотелось. Фильм оказался на удивление интересным, несмотря на то, что почти с самого начала стало понятно, что это не то, на что они рассчитывали. Даже Хастур внимательно пялился на экран, мужественно сдерживая эмоции. К тому же руки больше не были склеены, и Лигур сделал просто великодушный жест для демона: он отвернулся от обидчиков и сел обратно, уставившись перед собой. *** Из зала они вышли притихшие, но с приятным ощущением в груди. Кажется, это люди называют удовольствием, но для демонов было странно ощущать его не от злодеяний. Лигур даже украдкой стер выступившие слезы. — Что означало то слово, которым нас назвали смертные? — спросил Хастур после того, как долго молчал с тех пор, как они вышли из кинотеатра. Он вошел во вкус от получения новых знаний и больше не стеснялся спрашивать, когда его что-то интересовало. Лигур остановился и снова почувствовал себя неловко, вспомнив инцидент, который уже почти выветрился из головы. — Это… — ответил он тихо, пытаясь подобрать слова, — в общем, они подумали, что мы пара. — Почему? — нахмурился Хастур в попытке осознать. — Ну… потому что они услышали мои слова и… не так поняли. Они подумали, что мы… в общем, «испытываем влечение к лицам своего пола», — процитировал он. — Это я в словаре прочитал. — Ого, — прокомментировал Хастур с неоднозначной интонацией, — а что ты еще там прочитал? — Много чего, — ответил застигнутый врасплох Лигур. Ему что, нужно перечислить все слова, которые он узнал? — А что еще было написано про… влечение и пол, ну ты понял. Лигур поднял на него глаза, Хастур смотрел на него, склонив голову, и чуть улыбался. Лигур в этот момент многое понял. — Ох, — только и смог ответить он, потянувшись к губам Хастура своими.