Рубиновое клеймо. Магия чиссов

      — Мы, представители древнейшего племени Дж’иабаоа, предлагаем Империи сотрудничество, и выражаемое высочайшее уважение, — довольно крупный низкорослый мужчина склонил голову. Его примеру последовали двое остальных.       Ответом им стал суровый взгляд ослепительно-алых глаз, который остановился на явно женской фигуре, что стояла на коленях между двумя иноземцами и была полностью закрыта белой полупрозрачной тканью.       — Мы привезли вам дары в знак нашего расположения. Наша разведка обнаружила в горах укрытие предполагаемых участников повстанческого движения. За головы некоторых из них назначена особая награда, — один из гостей протянул к широкому столу плотную кожаную папку. Один из охранников аккуратно передал её гранд-адмиралу.       — Что вы хотите за сведения? Слышал, ваше племя нуждается больше в еде, чем в деньгах. Мы решим вопрос с продовольствием.       Мужчина благодарно кивнул.       Гранд-адмирал снова перевёл взгляд на женский силуэт. Из-под ткани, что закрывала её с головы до пят, виднелись цепи.       — Кто это?       — Рабыня, — один из гостей поставил женщину на ноги. — Умна, расторопна, красива, хорошо ориентируется на любой местности. Мы привезли её вам в дар, решив, что вы найдёте её талантам достойное применение.       Траун чуть заметно скривился. Для него это прозвучало мерзко. Он никогда не относил себя к тиранам, и не считал Империю варварской.       — Пусть подойдёт ближе.       Девушка живо засеменила к столу, но довольно короткая цепь помешала сделать более восьми шагов. Более того, в какой-то миг стало ясно — она ничего не видит.       Траун встал с кресла. Его шаги явно вызывали в пленнице страх.       — Как тебя зовут?       — Панапараджа, — иронично произнёс один из гостей. — Её привыкли так называть в племени. Она любит повторять это слово, поэтому закрепилось.       В глазах Трауна мелькнул совсем недобрый огонёк, а алая кровь закипела под синей кожей. Он повторил вопрос, на что все присутствующие переглянулись — незнакомый язык будто вывел их из равновесия.       — Эр’малан, — тихо, слегка оторопев, произнесла девушка, и сердце Трауна пропустило удар.       Взгляд заметно потемнел. Из всех, кто находился в просторном кабинете, только личная охрана гранд-адмирала хорошо знала значение этому.       Пан’апрад’ж' — означает на языке чиссов «не трогайте меня».       — Господа, бывали ли вы на Ксилле? — он заложил руки за спину и подошёл к мужчине, который стоял впереди всех.       Теперь гостю из древнейшего племени приходилось высоко задирать голову, чтобы видеть лицо, выражение которого ничего хорошего уже не предвещало.       — Да, гранд-адмирал.       — Вам известно, что без особого разрешения чужеземцам запрещено там появляться?       — Да, сэр. Мы были там ещё до договора Империи и чиссов.       — Какова была цель вашего визита?       — Добыча ценного минерала всегда была предметом мечтаний нашего народа, гранд-адмирал, — подал голос тот, кто крепко держал цепь, ведущую к женщине.       — Нашли ли вы то, что искали?       — Нет, гранд-адмирал. Возможно, это лишь красивый миф.       Траун ухмыльнулся, снова приближаясь к рабыне.       Может, они просили у женщины помощи в поисках минерала, а, получив отрицательный ответ, решили схватить её саму? Впрочем, она и без того являлась свидетелем их воровских желаний.       — Кто она?       — Мы нашли её ещё девочкой на Ксилле. Она была совсем одна, затерялась во льдах. Мы взяли её с собой, предложили крышу над головой и тепло. Сам вождь относился к ней как к родной дочери.       — Тогда почему она закована в кандалы?       — Она сильно напугана, гранд-адмирал. Панически боится всего нового, чужих людей, может даже себя покалечить. Для нашего вождя большое горе расставаться с любимицей, но нам тяжело с ней справляться. Поэтому мы привезли её вам в дар, ведь кто, как не вы, сможете понять её.       Траун обладал прекрасным чутьём на ложь. К тому же, в нём вызывал заметную антипатию факт, что гости видят в нём кого-то вроде работорговца.       Он потянул за мешковатую ткань, потом снял повязку, почти полностью закрывшую девушке лицо, и увиденное поразило его — на лбу пленницы было выжжено клеймо, выглядевшее как перечёркнутый знак бесконечности. Взглянув в большие алые глаза, девушка рухнула на пол и припала к ногам Трауна.       — Встать, — окрикнул кто-то позади и дёрнул за цепь.       — Не забывайтесь. Здесь приказы отдаю я, — чисс практически прорычал эти слова, хотя всегда отличался спокойным характером.       — Простите, гранд-адмирал.       — По какому праву вы заклеймили жительницу Ксиллы?       — Этот знак носит всё, что считается собственностью вождя, гранд-адмирал.       Траун сделал вид, будто проигнорировал ответ и снова обратился к девушке на незнакомом остальным языке. Та осторожно приподняла полы лёгкого платьица горчичного цвета — на ногах, а особенно коленях виднелись явные следы побоев.       — Ваш вождь практикует пытки?       — Она сама, гранд-адмирал. Не желала к вам ехать.       Чисс чувствовал, как ладони сами собой до хруста сжимаются в кулаки, но вновь позволил себе расслабляющую улыбку.       — Благодарю за визит. Ступайте.       Цепь громко лязгнула об пол. Двое охранников сопроводили гостей к выходу, а двое последних получили условный знак задержаться.       — Дайте им всё, о чём попросят. Остальное без меня не начинать.       — Есть, сэр, — кивнул один и удалился.       — Проводи девушку в мои апартаменты, — получил приказ второй.

***

      Телохранитель Трауна снял с неё цепи и оставил одну. Женщина-чисс опустилась на пол, посчитав, что не имеет права касаться мебели. Она выглядела сломленной, что опять же свидетельствовало о лжи тех, кто привёз её сюда.       Рабство было давно запрещено ещё Республикой, но лица, падкие на «экзотику», всегда находились. Чаще всего это были либо алчные торговцы разными диковинами, либо выходцы из диких племён. Девушка была тогда ещё ребёнком и ничего не помнила, кроме того, что её всегда кому-то продавали и перепродавали.       — Добрый день, мэм. Желаете ли чего-нибудь? — спросил дроид, чем сильно её напугал.       Признаться, она сильно хотела есть, но ещё сильнее было желание сбежать. Только куда?       — Как тебя зовут?       — Простите, мэм, я не представился. Я — ваш усовершенствованный дроид-слуга. Гранд-адмирал Траун приставил меня к вам в помощь.       — Приятно познакомиться. Меня зовут Эр’малан. Я с планеты Ксилла.       — Я осведомлен об этом, мэм. И тоже очень рад нашему знакомству. Гранд-адмирал высоко ценит появление в этих стенах представителей своей родины.       — Значит… Я здесь гостья? Не пленница? — решилась спросить Эр’малан.       — Чиссы являются независимой расой. Любое насилие, примененное к ним, карается законом. В отношении вас было нарушено сразу несколько пунктов: похищение, работорговля, пытки. Отдельный пункт: несанкционированное проникновение на планету Ксилла, что в первую очередь является нарушением договора.       Эр’малан надолго замолчала, испытывая смешанные чувства. Неужели те, кто привёл её сюда, не имели понятия о том, что гранд-адмирал тоже с Ксиллы, как и она? Не знали о договоре, пусть он был заключен намного позже? Здесь и была загвоздка. На время подписания — её должны были уже освободить. Впрочем, у диких племён свои законы, другой ум, другая жажда. Что-то заставляло девушку, как ненавидеть своих мучителей, так и жалеть сейчас.       К ней все и всегда относились одинаково — красивая, молчаливая чужеземка. Пугал их особый ум, свойственный всем чиссам, и язык, который никто не мог повторить и понять. Однажды одна женщина ударила её за то, что она пыталась научить ребёнка паре слов. Мальчик был буквально загипнотизирован «новой служанкой». Он любил рисовать, поэтому учить его идеограммам чеунха стало большим удовольствием. Помнится, той самой ночью мальчик нарисовал ей на мятом листе условное обозначение фразы: «прости, пожалуйста».       — Те, кто привез меня сюда, — тихо спросила Эр’малан. — Я больше не увижу их?       — Нарушение закона о неприкосновенности чиссов карается смертью, мэм. Империя всегда выполняет обещанное.       Девушка села на край постели, когда дроид заговорил вновь.       — Гранд-адмирал Траун приказал мне накормить и переодеть вас.       Только сейчас он отошёл от аккуратного круглого столика, что позволило девушке рассмотреть большое серебряное блюдо с разнообразными фруктами — дроид принёс и поставил его прямо на постель, а после положил Эр’малан на колени аккуратно сложенную белоснежную ткань.       — Не беспокойтесь, мэм, я не буду подглядывать.       Эр’малан рассмеялась. Она сбросила с себя лохмотья и, примерив длинный, не слишком тонкий халат отметила для себя, что у гранд-адмирала неплохой вкус. Ещё рядом с постелью обнаружились миниатюрные босоножки на тонкой танкетке. Они отливали бирюзой.       — Вам нравится, мэм?       Единственной вещью, что огорчала гостью в собственном зеркальном отражении, оставалось клеймо на лице. Удручало, что подобное напоминание о прошлом останется с ней на всю жизнь. Эр’малан тщетно пыталась спрятать его под пышными чёрными волосами, когда в дверь негромко постучали, и вошёл Траун.       Мужчина вежливо поприветствовал её на чеунхе и осведомился о самочувствии. Со стороны их разговор выглядел совсем немногословным, что являлось ещё одной отличительной чертой их языка — умение вложить большой смысл всего в одно предложение, а, бывает, и слово, рисунок.       Пока гостья угощалась виноградом, чисс осторожно рассматривал витиеватый «узор» на её высоком лбу.       Признаться, на родной планете Эр’малан бы ничем не выделялась, но благодаря этой «памятке», и там не избежала бы шепотков за спиной.       Траун получал удовольствие от общения с ней. Женщин-чиссов он видел не часто, да и сам был единственным представителем этой расы на службе у Империи, кто заслужил доверие самого Императора.       Его исаламирь что-то периодически таскала с подноса. Возможно, тогда Трауна впервые и заворожила улыбка Эр’малан.       — У вас есть любимый цвет? — вдруг задумчиво спросил он.       — Цвет ваших глаз, — смущённо обронила Эр’малан. Над ответом она совсем не думала.       У неё, как и у всех чиссов, глаза были алые, но у Трауна отличались какой-то особенной, магической глубиной.       Гранд-адмирал тонко улыбнулся и прошёлся по комнате.       — Сейчас вас осмотрит мед-дроид. После, вы сможете отдохнуть в своей комнате. Она слева от этой. В случае крайней необходимости, можете вызвать меня по связи в любое время.       — Спасибо, гранд-адмирал Траун.       — Можно просто Траун.       Чисс взял со стола датапад и подал ей руку, помогая встать.       — Мне просто нравится, как это звучит, — прошептала Эр’малан, едва он приблизился к двери.       Собственный язык — определённо её враг сегодня. Тёплая усмешка коснулась губ.

***

      — Обнаружены незначительные внутренние и внешние повреждения, — констатировал мед-дроид. — Прежде чем мы займёмся ими, гранд-адмирал попросил оценить состояние вашего шрама и преподнести вам подарок.       Он положил на её колени широкую чёрную шкатулку.       — Не переживайте, сильной боли вы не почувствуете.       Эр’малан настороженно взглянула на него, но тот больше ничего не сказал.

***

      Траун пригласил её к себе вечером через дроида-слугу, который привёз ей ещё пару платьев. Оба выглядели превосходно, но Эр’малан выбрала более закрытое, посчитав, что второе подходит только для официальных приёмов.       Всё ещё пугало, как имперская охрана щелкает каблуками форменных сапог, при её приближении, будто бы девушка знатная персона, или действительно важный гость. Так её называли дроиды, но всё равно было крайне неловко.       Войдя в знакомое помещение, она увидела Трауна со спины, и почему-то не смогла произнести ни слова. Когда он обернулся, сердце ухнуло вниз — причины этому она тоже не знала.       Гранд-адмирал снова поприветствовал её на языке чиссов. Слыша родное наречие, девушка ощущала благоговение. То ли она боялась, то ли просто безнадёжно устала видеть чужих людей, чужие места без какого-либо напоминания о родине, чьи размытые черты приходили к ней во снах. Она чувствовала то же, что и Траун. Она догадывалась об этом, но всё равно чего-то страшилась.       — Вам по душе мой подарок? — его голос проникал в самые дальние уголки мятежного сердца.       — Все ваши подарки мне по душе, гранд-адмирал Траун.       Звание в сочетании с именем действительно звучало красиво, особенно из уст Эр’малан.       Он помнил, как неясное предчувствие угрозы сковало грудь и плечи. Встречи с Императором всегда оставляли его, а ещё привкус горького яда на языке. Траун выключил датапад, перебрал пару отчётов и ощутил готовность убить первого, кто сейчас войдёт в двери. Впервые.       Он забыл, что сам вызвал к себе Эр’малан. Исаламирь ютилась на его коленях, периодически порываясь привычно забраться на руки или шею, но всё равно сползала вниз, будто понимая тревогу хозяина.       Находясь в своих раздумьях, он упустил момент, как поприветствовал Эр’малан, как она зашла со спины и почти неощутимо коснулась крепких, напряжённых плеч, а потом проникающими движениями начала массировать трапециевидную мышцу. Стремительно проваливаясь в вакуум полного покоя, он заметил, что исаламирь крепко заснула на коленях. Больше не хотелось никого убивать, лишь бы та, которую не нужно ни о чём просить, никуда не исчезала.       Чисс приблизился к Эр’малан, аккуратно коснулся клейма. Теперь его усыпали девятнадцать маленьких рубинов, и шрам выглядел как дорогое украшение.       — Я благодарен судьбе за то, что встретил вас, — тихо сказал он, вкладывая в ладонь бархатную коробочку. — Пусть это напоминает вам о дальних уголках Ксиллы, где танцуют снега, и по-особенному играет свет.       — Благодарю, гранд-адмирал…       Она не успела договорить, ощутив ненавязчивое тепло его поцелуя, и аккуратно толкнула в грудь. От Трауна исходила пугающая холодность, правда, Эр’малан внушала совсем не страх.       Всё, что она помнила о далёкой Ксилле, так это то, как чиссов манило тепло ядра — на поверхности планеты всегда стояли лютые морозы. Жители уходили далеко вниз, под лёд, туда, где ядро дарило им тепло, а вместе с тем и жизнь. Эр’малан запомнила это тепло. И хотела согреть им Трауна.       Он не любил распространяться о делах, редко приходил осведомиться о её самочувствии, но когда приходил, казалось, замирало время. Даже звуки… они исчезали.       Чисс снова извинился перед ней на чеунхе и предложил открыть очередной подарок.       На бархатной подушечке мерцал перстень с большим белым камнем овальной формы. Казалось, в нём жили в заточении все краски северного сияния.       Такой можно найти только на Ксилле.