Хорошо быть королем

Гроза среди ясного неба. Сон Рафики обещал быть интересным. Он многое знал о мире сновидений и ориентировался в них как в карте с ясно написанными значениями. Старый шаман был уверен, что гроза — это особое предзнаменование, обещающее нечто невероятное. Давно ему не снились сны, поэтому отличать их от реальности у него получалось на раз. Сейчас в саванне сезон засухи, поэтому услышать гром в реальном мире было чем-то из ряда вон выходящим. Рафики ступал вперед по выжженной траве, наблюдая тучи, что заволокли небо, и оглядывался через плечо по нескольку раз. Долго идти ему не пришлось, потому что вдруг, откуда ни возьмись перед ним предстал умерший король — Муфаса. Рафики преклонил колени. — Рафики, я знаю, что мой брат, Шрам, запутался в своих интригах. Я прошу тебя дать ему последний шанс на исправление. — Мой король, — начал Рафики. — Этот подлец почти загубил прайд. Львицам не на кого охотиться. Воды и пищи практически нет. Он привел за собой стаю гие… — Я знаю это, — оборвал того Муфаса. — Но в моем брате еще есть что-то хорошее, я уверен. Дай ему шанс. Рафики очнулся в холодном поту. Все же не каждый день в его снах бывали короли. Не зря шаман ориентировался в сновидениях и знал о них все. Он с ходу понял, что особая миссия ждала его в реальном мире. Не спрашивая никого, стараясь особо не шуметь, он начал собираться в прайд ко львам. Пробраться ко Шраму не составило особого труда. Вот огромная кошка расположилась для сна в самом темном углу, изредка сопя. Рафики начал ритуал перехода. Он подошел ко льву как можно ближе и склонился над ухом, начиная шептать древнее заклинание… Симба и Нала вернулись обратно. Такой радости среди львиц не было давно. Особенно была рада Сараби. Гиены словно исчезли, поблизости не было не одной. Одна из львиц сказала, что те собрались все вместе утром и куда-то ушли. Возможно, охотиться, что было бы нонсенсом. Первым же делом Симба решил повидать дядю и спросить с него за весь тот беспредел, что творился кругом. Правда, когда он направился к нему, то не ожидали одной крохотной детали. — Кто это? — удивленно проговорил он, когда переступил порог. Вместо Шрама на его лежаке валялся крохотный, «молочный» львенок, который изредка пинал крохотными лапками воздух и мурчал; он был настолько мал, что даже не мог говорить. «Удивительно. Откуда он? Такой крохотный. Неужели у дяди есть сын?» — еще больше удивился Симба. До самого вечера законный Король прайда и львицы разыскивали и гиен, и Шрама, но кого-либо найти так и не смогли. — Малышу некуда идти. Придется оставить его себе, — вздохнул Симба к концу этого дня. Теперь его называли не Шрам, а Бабур. Муфаса видел, как вновь взрослел его брат, который, поддавшись чарам, забыл и свое прошлое, и свое имя. Видел то, как он сдружился с его внучкой, Киарой. Они стали почти как брат с сестрой, ведь взрослели практически одновременно. Неизменная радость сопровождала эти наблюдения, потому что тех черт характера, что были у его брата до потери памяти, Муфаса не замечал и был рад своему решению дать тому второй шанс. Но кое-чего он предвидеть все же не смог. Бабур начал вспоминать свое прошлое. Нет, на повседневной жизни это никак не отразилось, но тот стал меньше общаться с семьей. Киара первое время пыталась разговорить льва, но тот отнекивался, становясь все более отстраненным. Он целыми днями просиживал на скале, размышляя. Муфаса, поняв каким-то восьмым чувством, что у брата возвращается память, боялся, как бы тот не задумал что-либо гадкое в отместку за такое преображение, но дни протекали спокойно. В один из них, невидимый, Муфаса как можно ближе подошел ко Шраму. Тот все так же сидел на скале, смотря вдаль. Лев даже не успел ничего предпринять, как увидел, что тот повернулся прямо в его сторону и чуть слышно произнес: — Хорошо быть королем, не правда ли, Муфаса?