незабываемая ночь в Тегеране

Вечер, Тегеран. Иран допивал последнюю, а именно пятую бутылку крепкого вина. Алкоголь приятно "обжигал" глотку перса, разливая тепло по всему телу. Сейчас даже раны не так сильно проявляли свое существование. Исламской республике было хорошо, он расслабился. Приподняв голову и закрыв глаза, Иран даже не заметил приближающегося Сирию с Кораном в руках. Араб сел к персу и положил свою руку, что была в бинтах, на голову Исламской Республики. Теперь-то уж Иран заметил своего лучшего друга, приоткрыв свои уставшие, белоснежные глаза и посмотрев на сирийца. Сейчас последний казался пьяному невероятно красивым, и...Привлекательным? Что только не приходит в пьяную бошку Ирана, о Аллах...Перс садится по-удобнее, прижимая к себе руку Сирии. - Что же заставило тебя пить? - тихо спрашивает чуть смущенный такими действиями ближневосточник, немного сжимая руку из-за боли. Террористов ИГИЛ победили не так давно, поэтому раны еще не зажили, впрочем, как и остальных соседей Сирии. - Ничего, - просто отвечает Иран, глядя немного блестящими глазами на друга. Внезапно перс притягивает сирийца к себе и втягивает в глубокий поцелуй...Араб резко отстранился от иранца, моментально его щеки стали краснеть, а сердце колотилось с удвоенной скоростью. - Стоп, что ты де- Речь Сирии остановило то, что Иран снял с себя куртку и придвинулся к сожителю. Араб панически оглянулся, стараясь найти выход для побега...Пьяный перс сделался страшнее и опаснее, в то же время он был словно ребенок. Исламская Республика прижал Сирию к стене, вновь затягивая в поцелуй. Становилось жарче, о Аллах... Сириец ответил, понимая, что кроме этого ничего сделать не может. Внезапно последний почувствовал холодные пальцы на своих боках, от чего дрогнул. Это перс залез под свитер руками, хватая талию Сирии. Взяв араба на руки, перс кидает его на диван. Сириец неприятно ударился об мебель, хотя та, к слову, была довольно мягкая и упруга. Иран снимает домашние черные шорты с Сирии, пока последний упирается в диван. Его лицо было красное, в глазах застыл большой страх перед персом, который за несколько минут из друга превратился...в монстра? Исламская Республика растегивает ширинку, и, достав уже твердое и большое достоинство, проводит по тазу Сирии, немного наклоняясь. Иран почти лег на беспомощного араба, прижимая холодную голову к горячей сирийской шее, что заставляет последнего испустить неожиданный, но сладкий стон. Внезапно перс входит в сирийца. Это было сложно сделать, потому что для араба это случилось впервый раз, и он еще был просто не готов. Вновь послышался стон от Сирии, причем довольно громкий. Иран оставил засос на шее бедного ближневосточника и начал двигаться. Сначала медленно, разумеется. Исламская республика одной рукой удерживал ногу Сирии, чтоб это было легче делать. Араб прикусил губу, смотря на перса...Вдруг тому вспомнилась мудрость соседа, которого он ненавидел: "вошло вино - вышла правда:."* Неужели это значит, что Иран годами испытывал симпатию к Сирии, но молчал? От этой мысли араб поцеловал перса с таким мастерством, с каким только мог. Исламской республике такое нравилось, и тот начал двигаться быстрее, заставляя Сирию отстраниться и застонать еще громче. Уже обоим нравились действия друг друга, уже оба получают удовольствие от того, что они, черт возьми, рядом. Внезапно Иран кончил внутрь сирийца, от чего последний испустил стон, более похожий на выдох из-за своей усталой тихости. Пьяный перс ложится рядом с возлюбленным, поглаживая Сирию по груди, уже засыпая.

***

Те проспали до утра, лежа рядом, пока первые лучи солнца не прокрались в дом Исламской Республики. Обоим запомнилась прекрасная ночь в столице Ирана - Тегеране.