killing strangers

— Паршивый видок. Длинные волосы тебе больше шли. Лафейсон, держа пистолет в руке, оборачивается в сторону кресла, затем усмехается. В кресле вальяжно, раздвинув колени, сидел Тор, также с кобурой на поясе. Он попивал переливающееся от света почти затухающей лампы виски, покачивая стакан в руке, Тор отдёрнул руку от брызг — выпущенная пуля с хлопком, прострелила стекло насквозь, пробивая часть стены, оставаясь в ней. Одинсон не удивлён такому исходу событий, учитывая буйный нрав приёмного брата, пуля в стакан — не ново. Тор цыкнул с насмешкой, качая головой. — Разве так встречают, брат? — Мужчина усмехнулся, вытирая липкие из-за выпивки пальцы белым платком. — Какая же ты сволочь, Одинсон. — Локи оскалился, прищурив глаза, не опуская пистолета. — Поверить только, ты прибил моего клиента, ты даже представить себе не сможешь, какие меня ждут неприятности из-за тебя, братец. — Мужчина настороженно сделал шаг вперёд, немного склонил голову, доставая свободной рукой пачку сигарет и зажигалку, зажимая тонкими губами сигарету, придержав длинными пальцами, поджигая. Лафейсон сделал затяжку, и наклонившись к Тору, выпустил едкий дым прямо в лицо Одинсона, язвительно ухмыляясь и ядовито шепча, смотря в тёмные от накатившей злости глаза: — Хочется выпустить пулю тебе в лоб, чтобы с меня не содрали шкуру. — Холодное дуло соприкоснулось с горячей кожей мужчины, тот даже не вздрогнул и Лафейсон спокойно положил палец на курок, довольно щурясь. — Твоя жизнь в моих руках, Тори. — Пистолет детям не игрушка. — Одинсон хмыкнул, одним движением выбивая из руки Локи пистолет, моментально вытаскивая револьвер. Лафейсон лишь улыбнулся уголком губ, усмехаясь и снова глубоко затягиваясь. Мужчина сложил губы трубочкой и выпустил кольцо дыма на дуло револьвера, ехидно посмеиваясь. — Ты всегда ведёшь себя как мудак? Ах, да. Я забыл. Ты и так мудак, Тор. — Смех лишь стал усиливаться и Одинсон, зарычав, поднялся с кресла и толкнул на своё место Локи, направляя на него револьвер. Локи подполз ближе и соблазняюще провёл языком по холодному металлу ствола, прикусывая нижнюю губу на секунду, после облизывая дуло и резко распахивая глаза, не сводя глаз с Тора, заставляя металл соскользнуть на внутреннюю часть губы, оттягивая вниз, и отстранившись, развратно скользнул кончиком языка по кромке своих зубов, облизывая покрасневшие губы. — Ты ведёшь себя… — От такого представления голос Одинсона сел, снизившись на хриплый шёпот, а в идеально отглаженных штанах стало намного теснее обычного. — как заправская шлюха. Локи ухмыльнулся от услышанного сравнения, резко дёргая Тора к себе. — Я стою дороже, чем любая шлюха на заправке. Особенно в этом костюме. — Локи откинулся на спинку, тяня за галстук, намотав часть на запястье, Тор успел снять мешающий пиджак и повесить на подлокотник. — Помнёшь — я засажу тебе пулю в лоб. — Пошёл нахер, Одинсон. — Сегодня твоя очередь, дорогой брат. — Тор растянул губы в нахальной ухмылке, затыкая рот брата стволом револьвера.  — Поцарапаешь — я спущу несколько пуль тебе в кишку, не посмотрю, что ты утром скакал на моём члене, как ненасытная сучка. Тонкие губы обхватили ствол, облизывая металл влажным языком, пропуская глубже к горлу из-за надавливающей руки. — Соси старательнее. — Одинсон довольно улыбнулся, не убирая пальца с курка, рассматривая порванные оружием красные губы, переключаясь на капающую слюну с подбородка. Созданная им картина невероятно возбуждала. Локи подавился, захлюпав слюной и медленно выпуская ствол изо рта, после вытирая губы, злобно посмотрев на Тора. — Шёл бы ты нахуй, тебе явно было веселее с той шлюхой, это ведь её трусики я нашёл сегодня? — Лафейсон затушил сигарету об дуло, докурив, нарочно выдыхая весь дым в сторону Тора. — Бабник. — Холодно отчеканил Локи, выдохнув тонкую струйку дыма и нахмурившись. Локи это ненавидел, когда Тор оставлял пойманных преступниц в их квартире и развлекался с ними. До дрожи это не любил. Тор в свою очередь ненавидел эту холодную стерву в Лафейсоне, и поэтому быстро начал это исправлять. Тор цокнул и стремительно накрыл тонкие губы своими, перехватывая длинный язык и облизывая, властно прикусив за нижнюю губу, ощущая приятную горечь после сигарет и вынуждая Лафейсона тихо пискнуть от боли, роняя сигарету из пальцев, вцепляясь пальцами в короткие блондинистые волосы, сильно сжимая, жадно целуя припухшие губы Одинсона, затрачивая весь свой кислород в лёгких. — Малышке захотелось праздника, я не мог ей отказать… — Одинсон нагло улыбнулся, сбито дыша и обжигая дыханием губы успевшего потерять совладание Локи. — Я засуну твою винтовку в твою задницу до конца, если увижу хоть один длинный волос на твоей одежде… Что ты делаешь, идиот?! — Локи разозлился ещё больше, как только Тор разорвал ткань штанов вместе с бельём, закинув длинные ноги на свои плечи и сев на колени, мужчина только фыркнул и ударил пяткой по надплечью Тора, прощупывая разорванное место на штанах, легко поглаживая пальцами сжатое кольцо мышц. — Надо же, ты ревнуешь. Мне напомнить про твою блондинку, сладкий? — мужчина вздрогнул, хватаясь длинными пальцами за плечо Тора, потянув к себе, быстро мотнув головой. — А я напомню. — Палец резко проник на несколько фаланг, из-за чего Лафейсон сильнее прикусил нижнюю губу, зашипев. — Вы так шустро резвились на нашей кровати. — Тор усмехнулся, резко толкая палец до конца и сразу же прибавляя второй, сгибая внутри, поглаживая узкие стенки. Лафейсон едва дышал из-за чувства заполненности, едва слышно проскулив в изгиб локтя, съязвив в ответ: — Её трахать приятнее, чем тебя. Одинсон сузил глаза, мгновенно вытащив пальцы и обратно загнав, заставляя Локи захлебнуться стоном. Бледная грудь поднялась, из-за чего рёбра стали сильно выпирать. — Да что ты говоришь… Поэтому ты так кричал вчера ночью? Локи не мог ничего сказать в ответ, весь яд, что крутился на кончике языка испарился, как и желание оттолкнуть, запустить пару пуль в этого упрямого идиота, хотелось бы, прямо в сердце. Пальцы ласкали и раздирали изнутри, выбивая слишком громкие стоны, полные удовольствия, похоти, желания, заставляя просить сильнее. Лафейсон выводил из себя и нарывался на такой исход событий определённо, тот, к великому удивлению не был против. Мужчина вцепился в подлокотник кресла, царапая обивку, сминая пиджак Тора в комья, не обращая никакого внимания на это, искусав тонкие губы до крови — слишком хорошо и нужно. Посмотреть на Тора оказалось ошибкой, некогда светлые глаза окончательно приобрели тёмный оттенок, в них уже давно плясали черти. Локи застонал громче от обхватившей его шею ладони и сильно сжавшей до звёзд в глазах — Тор запомнил, насколько Лафейсон больной извращенец. — Сильнее… — Твоя шлюшка способна заставить тебя так стонать? Я тоже думаю, что нет. — Тор откровенно балдел от того, что вытворял Лафейсон, резче толкая пальцы, задевая необходимую точку, наслаждаясь каждым стоном Локи, поглощая и сильнее кусая собственную губу, разжимая и сжимая руку на шее, то и дело перекрывая доступ к кислороду. — Давай уже, кончай. Это приказ. — Пошёл, ах, ты… Лафейсон часто задышал, витиевато ругаясь сквозь зубы, сильно содрогаясь, напрягши живот, сползая на подлокотник, стараясь отдышаться, грубо убрав руку Одинсона от себя. Он свис с подлокотника, пока та же рука не вернула его обратно и наручники не щёлкнули на узких запястьях, обмотав цепочкой держатель для лампы. Тор вытащил пальцы из разгорячённого тела, показательно облизал и вытер, бросая белый платок на испачканный живот брата, после наклоняясь и закуривая, забрав зажигалку из кармана изорванных брюк. — Прости, братец. — Дым полетел в лицо. — С тобой, конечно, весело, но ты стал чересчур предсказуем. Мужчина нахально улыбнулся и нажал кнопку на рации, уходя к двери, останавливаясь за косяком. — Одинсон. Я его поймал, но дело беру на себя. Плевал я на начальство, отбой. Хорошо, что Тор не увидит довольную улыбку Локи за спиной.