Отпускаю сказку нашу, Никому не говори о ней, прошу. Это знаем мы и космос, Сохраню твой образ, голос.
***
Бертольд Жить, расслаивая себя на части, существовать рядом, без возможности показать свои истинные чувства, мысли, эмоции, особенно рядом с тобой. Когда чудовищно тяжелая ответственность давит плечи, сердце, душу, особенно когда ты далеко. Когда личина врастает в мясо глубже с каждым днем, и разъедает кости черепа как раковая опухоль. Пока не дошла до сердца. Пока жива ты. Зарубцевала, заколдовала, окружила крепким коконом, стальная моя девочка… Всегда знал, что ты гораздо сильнее всех нас вместе взятых. Армин кричит что-то еще… Понимание накатывает как волна на берег, осознание накрывает с головой как песчаный самум, и, внезапно, в голове становится спокойно. Страх исчезает. Проходит дрожь. Меняется взгляд. И уже не важно совершенно, как и что кто-то там кричит. Я слишком много сомневался всю свою жизнь. Боялся. Осторожничал. Но какое это имеет значение сейчас? Идиот… каким же я был идиотом… Это стоило мне самого дорогого. И я намерен это исправить. Прости меня, Энни, подожди еще чуть-чуть. Чем скорее исполнится наш План, тем скорее мы… нет, Я вытащу тебя оттуда, вытащу, чтобы никогда не отпускать, я так устал жить без тебя, и в жизни смысла нет, и смысла нет идти…конца нет. Маска простачка Бертольда сползала с лица отвратительными лоскутами, не осталось ни жалости, ни сожалений, ни сомнений. Не осталось страха, исчезла нерешительность. Как это оказалось просто! Совершенно не терзает совесть. Всего лишь стоило появиться намеку на вопрос, что же для меня важнее всего? Знаешь, сейчас все стало на свои места. Ощущение абсолютной правильности происходящего. Знаешь, мне совершенно безразличны все они. Поехавший Райнер, твой отец, жизни тех, кого мы называли товарищами, судьба всего этого мира. Пусть они все горят в аду, пусть всю землю накроет огненный шторм, пусть от них не останется даже пепла! Лишившись тебя, я потерял себя окончательно. Раньше еще мог делить себя на кадета Гувера и Воина. Мог искренне вскидывать сжатый кулак к сердцу, ведь там была ты. Там в сердце, в строю – рядом. А теперь, вместо сердца сосущая пустота, чернее черного, куда стремительно уносятся осколки личности, мечты, цели, задачи. А все, что еще не исчезло в ней, так же стремительно обесценивается. И ничего не встанет на место, и ничто не имеет смысла, ни наша цель, ни наша борьба, пока тебя нет рядом. Но чем скорее мы исполним План, тем скорее мы будем вместе. Прости меня, Энни, умоляю, потерпи немного, прошу… Я обязательно вернусь за тобой! - Прости меня, Армин.***
Имир Пишу письмо, а над душой стоит этот ебанутый с поехавшей крышей. Не будь у очкарика другого варианта и выбора, было бы лучше скормить его кому поадекватней. Бесит меня неимоверно. Однако приходится терпеть, иначе как это письмо попадет к тебе? И вообще, зачем я написала тебе о нем? Почти половину листа на это извела. И время. И чернила. Поздно. Я все равно скоро умру. Почему бы не позволить себе немного побыть идиоткой. И когда еще я смогу сделать подобную глупость как эта? Никогда бы не подумала, что тогда выберу их, а не тебя. Хотя нет. Я не выбирала. Просто прочла в твоих глазах сострадание. Как они посмели вызвать в тебе это чувство!? И мне не оставалось ничего другого, как помчаться спасать нытика и чокнутого от участи быть сожранными. Даже зная, какая участь ждет меня. И зачем я только это сделала? Но знаешь, даже осознание той