В библиотеке

— Мэй, я не понимаю, как делать это,– нахмурилась Юдзу, тыкая карандашом в учебник по алгебре. — Тут нужно использовать определённую формулу. Вот, если поставить это сюда... – младшенькая Аихара наклонилась к сидящей рядом сестрёнке и начала объяснять решение уравнения, совершенно не замечая румянца на лице старшей.       Напротив возлюбленных сидели Харуми и Мацури. Первая с головой ушла в подготовку к экзаменам, а вот вторая, как обычно пришедшая за компанию, ухмылялась, смотря на сестёр Аихара.       Кроме четверых девушек в библиотеке, да и во всей школе, не было ни души. Не считая охраны. Так как Мэй президент студенческого совета, а академия и вовсе принадлежит её семье, нет никаких проблем в том, чтобы устраивать вот такие задержки в школе допоздна. На носу экзамены и выпускной, поэтому подобные "посиделки" стали у подруг уже какой-то традицией за последний месяц.       Мидзусаве частенько – можно сказать всегда – это надоедало, ведь было жутко скучно. Заняться совсем нечем. Однако сегодня первогодке пришла одна несколько подлая идея.       Убедившись, что Юдзу и Мэй не обращают внимания ни на что, кроме друг друга и математики, Мацури положила ладонь на коленку Харуми. Шатенка лишь вздрогнула, даже не оторвавшись от учебника. Не обнаружив сопротивления, ручка скользнула на внутреннюю сторону бедра. Тут Танигучи заметно напряглась. — А здесь как, Мэй? – снова Юдзу наткнулась на сложное уравнение. — Здесь? – уточнила Мэй. — Угу — Ну, смотри...       Тем временем ладонь начала медленное-медленное движение вперёд. Пальцы щекотали кожу, повергая ноги в дрожь. Харуми, держа книгу вертикально и тем самым прячась от взора сестёр, грозно посмотрела на Мацури. Но та проигнорировала испепеляющий взгляд карих глаз и дотронулась до края юбки. Тогда шатенка сдвинула ноги, однако ладонь всё же успела проскочить дальше. — Харумин, ты в порядке? – поинтересовалась Юдзу у ёрзающей на стуле подруги. — Да-ах... – выдохнула Танигучи, мёртвой хваткой вцепляясь в края учебника.       Мидзусава ощущала жар. Она провела пальцем по трусикам, чуть сильнее надавливая в определённой точке. Кареглазая еле сдержала стон, прикусив губу. — Точно? Выглядишь как-то... – блондинка продолжала вглядываться в девушку. — Т-точно.. Не.. Не переживай.. Юдзучи,– слова давались Харуми с трудом.       К указательному пальчику присоединился средний. Они тёрлись о намокающую ткань, создавая своими движениями замысловатые узоры. Шатенка чуть раздвинула ноги, давая Мидзусаве понять, что хочет большего. — Думаю, пора заканчивать,– сказала Мэй – её сестрёнка начала клевать носом. — Наконец-то,– зевнула блондинка и принялась как-то заторможенно складывать вещи в сумку.       Мацури неторопливо отодвинула край трусиков, когда сёстры собрались и поднялись из за стола. Танигучи, испугавшись, сжала колени обратно. Голубоглазая раздражённо цокнула. — А вы не идёте? – спросила Юдзу, потирая кулачком сонные глазки. — Танигучи-семпай немного тупит, поэтому мы задержимся ещё ненадолго,– ответила Мидзусава, за что получила второй грозный взгляд от Харуми. Вернее, предполагалось что он будет таким. Растрёпанные волосы, помутневшие и чуть прикрытые глаза, покрасневшие щёчки и тяжёлое дыхание только сильнее распалили светловолосую для дальнейших действий – стоило кареглазой расслабиться, ловкие пальчики проскользнули под ткань трусиков, теперь напрямую касаясь горячей влажной плоти. — Тогда запрёте тут всё, а ключи оставите на вахте,– проговорила брюнетка, наклоняясь над столом и протягивая Мацури связку ключей; заметив, куда тянется рука первогодки, она, кашлянув в кулак, добавила,– И приберите тут за собой — Будет сделано, госпожа президент! – бросила напоследок светловолосая, игнорируя смущение Танигучи, возросшее в разы после последней фразы Мэй.       Когда дверь библиотеки закрылась, шатенка резко схватила Мидзусаву за галстук и рывком потянула на себя, впиваясь в её губы жадным поцелуем. Младшая немного удивилась, но вскоре стала охотно на него отвечать. Два тонких пальчика наконец проникли внутрь, вызывая со стороны Харуми приглушённый стон.       Девушки лишь изредка отрывались друг от друга, дабы сделать пару-тройку вдохов и выдохов, а затем вновь и вновь сливались в поцелуе. Губы краснели от лёгких укусов; длинные ноготки оставляли царапинки на бледной шее и ключицах. Пальцы ускоряли темп, а вместе с этим и узел внутри живота завязывался всё сильнее, приближая желанный финал.       И вот, после нескольких глубоких толчков наступает разрядка. Тело Танигучи напрягается, и она прогибается в спине, крепко обнимая Мацури. Спустя минуту она не шевелится, а её бёдра подрагивают, грудь высоко вздымается от частого дыхания. — Пора бы и нам закругляться,– мурлыкнула на ушко Харуми голубоглазая и отошла на шаг назад, чтобы взять свою сумку,– Поторопись, милая, и не забудь убрать следы наших с тобой занятий,– ухмыльнулась Мидзусава, уже стоя у выхода из библиотеки.       Когда Танигучи медленно приходит осознание произошедшего и сказанного младшей, она кидает в её сторону тетрадь по математике с криком: — Дома я отыграюсь!