Начать жизнь заново

Последние четыре часа мы только и делали, что убирали. Что я, что мой добровольный, а может, и почти добровольный помощник. Уборка собачьих экскрементов надолго не затянулась - оказалось, такой предусмотрительный водитель взял с собой тряпку, которую не жалко выкинуть, и рабочие перчатки. Ну не зараза ли?! Ладно ещё бы возмущался или убирал молча, так нет, на его лице была настолько противная ухмылка, что сразу захотелось или дать в рожу, или выгнать к чертовой матери. Блин, ну почему всё так? Я же просто хочу жить спокойно, желательно в одиночестве. Ведь моё проклятье может причинить боль не только мне, а ещё и другим людям, вот влюблюсь в кого-нибудь, тогда проблем не оберёшься. Бр-р, мне аж самому противно. Ладно, о чём я... В общем, мы настолько втянулись, что я даже забыл о самом главном: покурить и поесть. Хоть в чём-то водитель оказался более-менее полезным: он предложил не браться за всё сразу, а привести в порядок самые главные комнаты: мою спальню, кухню и ванную с туалетом. Хотя после этого едко высказался о том беспорядке, который я устроил вчера. Удивительно, но за четыре часа мы смогли полностью убрать всю комнату. Слава, не пожалев одежды, судя по всему, довольно дорогой, скинул только пиджак, а на рубашке закатал рукава. Он, посмотрев на мою спальню, сгрёб шторы и всякие «тряпки», кроме ковров, и, пробурчав что-то о том, что «старые, но сгодятся», понёс их вниз. Я с любопытством пошел за ним, попутно напоив щенков, в то время упорно взбиравшихся по лестнице, а когда вышел на улицу, увидел, что водитель запихивает всё в багажник. — Это все вещи? — спросил он. Задумавшись, я ответил: — Нет, в кладовке ещё ковры, шторы и гардины, может, даже скатерти найдутся. - Хех, если их моль не поела, я вообще удивлён, что вот это, — он кивком головы указал на вещи, — так хорошо сохранилось. А ковры придётся самим чистить, так как мойка фиг знает где, а они в машину не влезут, не грузовик же заказывать. Эти вещи, — снова кивок в сторону багажника, — я заберу в мойку, — он хмыкнул и вновь улыбнулся так бесящей меня издевательской улыбкой. — Надеюсь, ты ничего не натворишь, пока меня не будет. Я ошарашено посмотрел на треклятого водителя, а он быстро сел за руль, завёл машину и уже спустя несколько секунд исчез с горизонта. В голову пришло: «Он точно язва» — и я поднял взгляд на небо. Так успокаивает… А потом, как-то и забыв покурить, занялся насущными делами: нагрел воду в миске, доводя почти до кипятка, смешал её с холодной, разлил в три ведра, чтобы потом не менять, и снова принялся за мытьё полов. Только в этот раз мыть было гораздо легче: как-никак первоначальную пыль я убрал, да и вода в этот раз теплее. Комната отнюдь не маленькая, к тому же ещё и стены с паутиной, так что, когда приехал водитель, он застал меня за этим трудоёмким занятием. Насмешливо искривившись, наиграно-участливо заметил, что сейчас я похож на Золушку, при этом отобрав тряпку, ещё и дав мне подзатыльник. За что, спрашивается? К тому же кто он такой, чтобы наказывать меня, бить или ругать? Мать, отец или, может, старший брат? Сжав руки в кулаки, так, что костяшки пальцев даже побелели, почти до крови прокусил губу, предварительно отвернувшись, чтобы настырный язва-водитель этого не заметил. Надо успокоиться. Как ни крути, а с его помощью я управлюсь гораздо быстрее, хотя надеюсь, после этого мы больше не встретимся. Тогда, выдохнув, я принялся за мелкую работу: выбивал подушки старомодной «выбивалкой», или как её там, которую где-то откопал тот же брюнет, оттирал люстру (опять же, после того, как «Славик» соизволил её снять). И упорно настоял на том, что лампочки буду вкручивать именно я (купил их аж 20 штук, только подозреваю, что на весь дом всё равно не хватит). Убирали молча. Вoдитель вновь пытался завести разговор, но я его не слышал, потому что надел наушники, а громкость включил практически на полную. Да и вообще, странный человек этот Слава - то беспрестанно язвит, то пытается дружески заговорить. Чего он хочет этим добиться? Этот вопрос оставил «на потом», занявшись остальной уборкой. Матрасы выбивать не стал принципиально, я вообще удивляюсь, как ещё не почувствовал давящей на мышцы усталости. Может, ещё не утих адреналин в крови, или это на меня так присутствие кого-то чужого действует? Даже не знаю, но всё равно странно как-то. Водитель, тем временем, закончив с мытьём пола, стен, потолка и мебели, скептически поглядев на висевшую в шкафу одежду, просто выкинул её в коридор. И кто-то ещё говорил о моей безалаберности?! Но, тем не менее, мы ЭТО сделали! Слава даже отодвинул шкаф, чтобы помыть и под ним, при этом бросив на меня насмешливый взгляд. Я только хмыкнул - мог бы и сам его сдвинуть, просто не додумался. Ровно в половине четвёртого мы закончили. Адреналин, или что там ещё помогало мне держаться на ногах, всё-таки исчерпало себя. Я спустился вниз, попутно вытащив из сумки блок сигарет и зажигалку. Сел на верхнюю ступеньку веранды, облокотившись на перила. Вскрыл блок, потом пачку. Достал сигарету. Закурил, вдыхая в себя такой желанный никотин, а после выдыхая, при этом запуская полупрозрачные облака в чистое небо. Все проблемы сразу отошли на второй план, а я блаженно прикрыл глаза. Сумасшедшее утро, сумасшедший день… Кто бы мог подумать, что всё изменится так быстро… Первая сигарета, вторая… уже закуривая третью, слышу отдающий легкой насмешкой голос: — Настолько хорошо? Говорить нет ни желания, ни сил, поэтому киваю. Снова затягиваюсь. Мне сейчас всё равно, главное – сигареты со мной. Откидываю голову назад и, открывая глаза, смотрю вверх. Взгляд невольно падает на серьёзное, уже без признаков привычной весёлости лицо мужчины: — Ты никотиновый наркоман? Задумываюсь. Киваю. Уже не помню, сколько сигарет выкурил за последний месяц… и сколько пачек… — Что-то не нравится? Неопределённо хмыкает и отводит взгляд. Странный человек. Эйфория проходит, как только сигарета заканчивается. Кладу бычок в угол, рядом с остальными, и уже автоматически тянусь за следующей, но решаю, что пока хватит. Ещё не вечер, в конце концов. — Мы сегодня больше не будем убирать? — спрашиваю с надеждой. Совершить хоть одно лишнее движение у меня просто не хватит сил. Уверен. Так что если он хочет сделать что-то ещё, то я пас. — Нет, на этом всё, — он впервые, как-то по-доброму усмехнулся, разминая руки. — Завтра я заберу твои вещи из прачечной и отвезу другие. А сейчас: тебе же спать негде, так что Владимир Григорьич предлагает переночевать у него. Я хмыкнул: этот старик определённо пытается сделать меня должником. — Обойдусь. Всё, ты мне помог, чем смог, — вздыхаю, — а теперь можешь валить. Я не держу. — Фу, как грубо, — к брюнету вернулась прежняя язвительность. — Выгоняешь? — Да… Это было прямое попадание. Он, наверное, ожидал, что я стану отнекиваться, совру или ещё что-то в этом роде, но просчитался. Ложь у меня в том же списке, что и чужая жалость. Терпеть не могу лжецов, да и сам не лгу, ведь, даже если хочу, у меня просто не получается. Такой уж я человек. Мужчина, придя в себя, хмыкнул и уехал, оставив меня в одиночестве. Хотя почему в одиночестве, со мной были щенки, которые, пока мы убирались, то и дело путались под ногами, а теперь спустились вниз. Такие же упрямые, как и я. Улыбнулся: как говорится, каков хозяин, таковы и собаки, пусть и хозяином я стал совсем недавно. Погладил по холке Локи и легонько отодвинул ногой Шики, с завидным упорством пытающегося то ли откусить, то ли оторвать (впрочем, какая разница) мой шнурок на кроссовке. На душе так спокойно. Сигареты — моё спасенье, даже если они самые простые и дешевые. Как там сказал Слава: «Никотиновый наркоман». А я и не против, главное — помогает. Но что-то меня начинает клонить в сон. Есть, конечно, тоже хотелось, но спать больше. Уголки губ поползли вниз, глаза начали слипаться. Даже думать не было желания. С силой оттолкнул себя так, чтобы разместиться на платформе веранды… вышло не очень. Тихо вздохнул, полностью прислонился к перилам и просто прижал к себе Локи. Тот протестующее тявкнул, но вырываться не стал. Такой тёплый… А если засну здесь, то потом мышцы затекут… ага. Сейчас только полчасика посплю, а потом обязательно встану… Обязательно…