Начать жизнь заново

Утро встретило меня плохо, в который раз подтверждая, что добрым никогда не бывает, а уж бодрым тем более. Где-то в кармане штанов звонил телефон, и в таком полусне я достал его, приняв вызов и приложив к уху. — Алло?.. — Алло-алло. Видишь, что за окном творится? На сегодня перегонки отменяются, радуйся, спортсмен. — Угу, хорошо. Тогда спокойной ночи, — пробормотал ему в ответ, тут же отключаясь. Экзекуция отменяется, что может быть лучше?! Но подыматься категорически не хотелось хотя бы потому, что меня мутило, голова болела, а ещё морозило. Это называется - добегался. А если точнее — доходился, сначала под дождём, а потом ещё и босиком. Небось температура в подарок прилагается. Ну ладно, часик посплю, а потом… Потом меня разбудил Женя. — Вставай, — донёсся из кухни его голос, — я уже даже Шики с Локи выгулял, а ты всё спишь. — Как это «выгулял»? — я подал признак активности, стараясь, чтобы голос не перешел на болезненное сипение. - Там же грязи по уши. — Ну и что, — бодро ответил тот, видимо, хлебая далеко не первую чашку кофе, — мне старую спортивку не настолько жалко, а кроссовки я как раз собирался купить новые, чем не повод. На лицо невольно заползла лёгкая благодарная улыбка — вроде бы мелочь, а приятно. — Ты иди первым, а я ещё полежу, — тот же бодрый тон, хотя сумасшедший жар ощущается всё больше, будто нарастая с каждой секундой. Ненавижу болеть!.. В принципе, сам и виноват, знал же, чем это кончится. - Хорошо, только уже половина восьмого, смотри не опоздай. Я ничего не ответил, а через пару минут услышал щелчок входной двери – ушел. С облегчением выдыхаю. Ну, наконец-то один, что не может не радовать. А теперь встаём… Ага, просто сказать «встаём». Для меня это оказалось непосильной задачей. Еле-еле приняв сидячее вертикальное положение, я ощутил, как всё вокруг начинает немилосердно кружиться. Вот блин, для полной картины не хватает только звёздочек, кружащихся над головой. Вздохнув и рассудив, что тянуть дальше не имеет смысла, рывком поднялся на ноги и сразу же, зашатавшись, прислонился к стенке. Лихорадка, мать её. Вот так по стеночке я и дополз до выхода в коридор, там остановившись и обречённо застонав. И это вовсе не из-за температуры или ещё чего-то такого. Собаки… у-у-у, чтоб тебя, Савкин, с твоей идиотской идеей их выгулять! Грязные отпечатки лап были повсюду! Что, не судьба помыть или хотя бы протереть щенков после прогулки? Кое-как добравшись до кухни, я с облегчением понял, что до второго этажа они ещё не добрались, так как мирно жуют завтрак. Взяв со столика два поводка, пристегнул их к ошейникам и с облегчением присел на пуфик. Самочувствие и так хреновое, а тут ещё и это… Наконец Шики и Локи расправились с кормом, и я повел их в коридор, пристегнув к лестничным перилам - больше некуда. Женя, когда вернётся - отстегнёт и помоет, думаю, на этот раз мозгов хватит. Я же поплёлся наверх, словно инвалид, опираясь на стену с одной и перила с другой стороны, чтобы не свалиться. Вот будет весело, если я действительно грохнусь с лестницы. Тогда определённо станет не до температуры и головной боли. А на втором этаже заперся в своей комнате и увалился на кровать, снова погружаясь в беспокойный сон. Третье моё пробуждение было на редкость противным. Кто-то с настойчивостью дятла долбился в дверь, разбавляя всё это пошловатыми комментариями: - …Да открой же ты! Или у тебя там сеанс порно-массажа, и поэтому ты пропустил академию? Как же так, а от моих услуг отказывался! - Заткнись, - пробурчал я, укутываясь в покрывало плотнее. Меня морозило - было и нестерпимо жарко, и холодно. Пожалуй, холодно больше. - Эй, не заставляй меня выламывать дверь. - Вперёд, можешь даже Джеки Чана или Чака Норриса позвать, думаю, они тебе помогут, - голова стала болеть меньше, ну, и на том спасибо. - Нет уж, удовольствие выломать её собственноручно - это моя привилегия, - по ту сторону завозились, и я со вздохом решил подняться. Мутило по-прежнему лихо, хоть ползком передвигайся, но я гордо домаршировал до двери и открыл замок, благо ключ в нём так и остался. Кое-кто умный тут же рывком её открыл, только чудом меня не долбанув, и перед глазами появилась веселая рожа Жени. Через несколько секунд процент весёлости снизился на несколько градусов, и парень потрогал мой лоб сначала рукой, а потом губами. - Ты горишь! – да ты кэп, как я только не догадался?! Тихо вздохнув, я дополз до кровати не без помощи этого самого «кэпа» и закутался в одеяло. - У тебя хоть какие-то таблетки есть? – парень оглядывал комнату, будто прям щас где-то тут появятся коварные лекарства, специально от него спрятанные. Я только помотал головой и тоскливо достал телефон, набирая знакомый номер: - Алло, старик. Да, привет… Угу, приезжай… Пока. - И почему раньше не позвонил? – спрашивает, будто знает старика. Если это так, я даже не удивлюсь. - Думал, что само пройдёт, - глупая, но совершенно правдивая отмазка. - Ха, пройдёт, как же… То, что было дальше, я помню довольно смутно, как и положено при лихорадке: какие-то люди, голоса, движения. Мозг улавливал отдельные фразы, никак не связанные между собой, а когда, наконец, сознание более-менее прояснилось, я всё ещё находился в своей комнате. Правда, к моему одеялу прибавилась парочка каких-то совершенно левых покрывал, а за окном чернела темнота. Рискнув встать, я с облегчением понял, что это не так сложно, и босиком тихо поплёлся вниз. На кухне горел свет - то ли старик и Ко (а в том, что приходили именно они, я не сомневался) ещё не ушли, то ли Женя проголодался. Я угадал – на кухне сидел мой сосед. Он, строча что-то в школьной тетрадке, попивал чай. - Доброй… ночи, - нашелся я, присаживаясь рядом. - Что делаешь? - Домашку, - ответил парень, не отрываясь от задания. - А ты чего босой, опять заболеть хочешь? - Не-а, просто не подумал. На этот раз Женя отодвинул тетрадь и серьёзно заглянул в глаза: - А теперь скажи честно, почему ты не позвонил раньше? И не говори, типа, «думал, что пронесёт», всё ты знал. А если бы я не достучался, так бы и загнулся. Так ведь? Я напряженно улыбнулся, первым отводя взгляд и голову в сторону, не говорить же, что терпеть не могу просить помощи. - Возможно… - Врешь нескладно. Стараясь не смотреть на брюнета, я поднялся, но был решительно усажен обратно за руку. - Почему? Владимир Григорьевич тебе не родной, почему ты не позвонил кому-то из родственников? Не можешь же ты жить сам – шестнадцать, ещё не полное совершеннолетие, значит, ты не сирота. - Жень, - поняв, что на этот раз не отвертеться, я со вздохом ответил, - ты хочешь знать слишком много. Это только моя жизнь, а ты всего лишь мой арендатор и одноклассник, пытающийся залезть не в свои дела. Я тебя не спрашиваю: «Кто твои родители?», «Где ты живёшь?», «Какого фига ты вообще снимаешь комнату, если у тебя есть нормальный дом?» Нет? Вот и ты не спрашивай, меньше знаешь - лучше спишь. И, оставив того переваривать информацию, я позорно смылся в свою комнату. Следующие несколько дней я провалялся в кровати, изредка навещаемый личным врачом старика. В воскресенье тот написал мне справку, а на следующей неделе я уже шел в академию, нисколько не опасаясь за собственное здоровье. На носу спектакль, и пока мне точно лучше не болеть, ведь тогда вся работа достанется Вике, а я ещё не настолько сволочь, чтобы спихивать всё на других. Приближался октябрь.