Начать жизнь заново

Сегодня вторник, а значит, свадьба через два дня. Плюс сутки ехать. Мы заказали два билета на пять часов вечера, а я вроде бы успокоился. Да уж, трус трусом – боюсь встретиться с собственными родителями. А ведь уже пять лет прошло. Что они скажут, увидев меня, – вот то, чего я боюсь больше всего. Ваня поддерживает как может, он даже остался ночевать на два дня, а в последний раз, когда я ему звонил, а это было совсем недавно, он одевался. Подарок мы выбрали банальнейший - конверт с деньгами. Немного подумав, я ещё отобрал из тех моих картин, которые лежали дома, самую хорошую, завернул в бумагу и к ней же сзади присобачил тот самый конверт. Ваня настойчиво предлагал подарить именно «Лодку», намекая на то, что «Прах к праху, прошлое к прошлому», но я упрямо стоял на своём, пока друг не прекратил попытки. Это два разных «прошлых», и не стоит их связывать. Если кому-то и дарить «Ночь перед шабашем», так только Жене, но с ним я связываться точно не собираюсь. Обойдётся. Мои воспоминания принадлежат только мне. Звоню уже триста пятьдесят второй раз. Наверное… - Да, уже собираюсь. Нет, ещё не готов. Билеты на пять вечера, сиди и не паникуй. Да, осталось ещё четыре с половиной часа, - мгновенно, почти заученно пробормотали в трубку. Ванька, кажется, даже не оторвался от какого-то дела. Иногда он демонстрирует прямо-таки железное терпение, особенно в то время, как мне, на манер Спайдермена, хочется залезть на стены и прыгать по потолку. - А через сколько у меня будешь? - Через полчаса. Андрей обещал подвезти. Про то, что я еду на свадьбу бывшего друга, по крайней мере они думали, что «бывшего», знали все мои близкие люди. Но опять же – рабочие будни, дел по горло, поэтому, выпрашивая свободную минутку, они звонили и подбадривали. Мда, интересно, а что бы они сказали, узнай, что меня там ждут не только Тёма с невестой, но и последствия каминг-аута? Об этом знал лишь Ваня, наверное, поэтому и не нагрубивший сейчас, когда я начал названивать через каждые пять-десять минут. Отключаюсь, слыша, как где-то рядом копошатся собаки. Выхожу из кухни в коридор, громко командуя: - Псины, ко мне. Питомцы уже привыкли, что, когда я так говорю, выполнять команду должны оба. Смысл-то звать каждого по имени? Они у меня умные. Звук становится громче, а топот нескольких пар лап - отчётливее. Псинки останавливаются только тогда, когда оказываются в моих объятьях. У Шики в пасти какая-то кость, игрались, скорее всего. Лохмачу пышные холки и дурачусь с обоими. Это очень успокаивает. Так сказать, прочищает мозги. Я, когда Марк у меня ночевал, их чуть ли не до полусмерти затискал, совершенно не обращая внимания на холодную войну, которую устроили Ваня и бывший ученик. Солнечный рыжик до смерти боялся всего, связанного с врачами, и в присутствии представителей медицины чуть ли не молитву про себя читал – чтобы от нечисти защититься. Ваня же на дух терпеть не мог всех геев. Всех, кроме меня. Ну, и Димы, может быть, так как тоже считал его ребёнком. А Марк был геем. Стопроцентным, не всё же мне одному быть представителем секс-меньшинства. У него там что-то, связанное с женщинами, было, и в итоге шок, травма, презрение ко всем женщинам, включая сестру и мать. Старик говорил, подключали психиатра – бесполезно, Марк быстро притворился пай-мальчиком, и все дела. Ваня был категорически против того, чтобы Марк спал со мной в одной кровати, а тот, выставив перед собой подушку, как щит «от сил зла», подкалывал друга как мог. В итоге я флегматично закрылся вместе с собаками у себя в комнате. Проснулся утром и, когда шел на веранду, чтобы перекурить, чуть не рассмеялся – эти двое так и заснули на полу в зале, причём Марк однозначно пускал слюни на мою подушку. Я потом заставил её постирать. Слава Богу, хоть на следующий день они разобрались – Ваня, как обычно, устроился в гостиной, а Марк уколесил обратно. В общем-то, мы весело провели время, а я так и не дочитал расследование Гастона Леру о «Призраке Оперы». Захватывающая вещь, обязательно закончу в поезде. - С пункта пришлось идти пешком, машины не пропускают. - Ага, только пустые такси или хозяйские, - пожал плечами. – А если такси с пассажиром, и это не владелец дома, устраивают им проверку. Слышал, что Марк говорил? - Да, через окно, - поморщился от знакомого имени. – Давай, что ли, убьём время до четырёх часов. - У меня есть шахматы. - Пойдём. Играли в зале на втором этаже – самое удобное место, да и шахматы лежали неподалёку в шкафу. Древняя большая доска с не менее древними фигурками из белого и зелёного мрамора. Не помню, когда и как откопал их в прошлый раз, но восхищался долго. Представляю, сколько бы дали за такой раритет, но ни за что не продам, это же что-то вроде семейной реликвии. Потом мы перепроверили, всё ли на месте, отдали собак под надзор так вовремя приехавшей домработницы, которая согласилась с этим помочь, заказали такси и отправились на вокзал. Наши вещи поместились в одну спортивную сумку, которую я из чистой упёртости сам нёс на плече, отдав картину с конвертом блондину. Честно говоря, я чувствовал себя слегка неуверенно и продолжал мандражировать, поминая добрым словом старика за не вовремя прорезавшуюся честность. Вот не знал бы ничего – ехал бы с лёгким сердцем, а на месте что-нибудь бы придумал. Правду говорят, меньше знаешь – крепче спишь. Любопытство наказуемо. Какая-то женщина почти загробным голосом объявила, что скоро на такую-то платформу приедет наш поезд. Я закурил из той самой пачки, которую купил перед посещением Альки, – всё не было возможности её вскрыть. - Будешь? – предлагаю ещё одну. - Нет, - отзывается, морщась, а потом задумчиво произносит. – Меня примут за твоего бойфренда. - Мне всё равно, - пофигистически затягиваюсь. – Тебя это напрягает? Мы стоим, прислонившись к колонне. - Не очень. Меня не слишком волнует их мнение, - всё-таки берёт сигарету и прикуривает от моей. – Хочу посмотреть на твоих родителей, какие они. - А ещё сестра. - Она там будет? – удивляется, чиркая зажигалкой. - Обязательно. Если узнает, а она узнает, что на свадьбе Тёмки буду я. - Ты по-прежнему называешь его уменьшительно-ласкательным именем? – он явно получает удовольствие от процесса курения, правда, не такое, как я. У него оно извращённо-эстетическое. - Это так важно? - Да нет, интересуюсь. Правильно, сейчас всё неважно. Особенно, когда ветер вот так свободно треплет волосы и продувает голову. Осень. Хорошо, прохладно. Женщина извещает, что поезд пришел, и мы синхронно поднимаемся, выкидывая недокуренные сигареты в мусорку. А ещё наша схожесть в том, что мы оба не любим опаздывать. Как бы смешно это ни звучало, но наше время здесь подходит к концу. Пора двигаться. Вспоминается песенка: «Мы едем, едем, едем в далёкие края». Чижика в количестве двух штук мы оставили дома, края не такие уж далёкие, но тем не менее ехать придётся. Стандартная процедура «Ваши билетики», и мы уже в нужном вагоне. Естественно, в плацкарте, ближе к людям. У нас обоих верхние полки напротив – сами выбирали. Ехать чуть меньше суток, Тёмка прислал СМС, чтобы мы позвонили, когда будем подъезжать - он встретит. Хитрая сволочь. Сумку сразу ставлю на верхнюю полку. Вот он, тот самый плюс в том, что я не выдался ростом. Стандартная полка как раз для меня, и ещё место для сумки останется, а Ване с его метром девяносто, или сколько там, будет тесновато. Правда, в поезде я не ездил ещё с «того» раза, в чём и признаюсь другу. Наши соседи ещё не подошли, поэтому болтаем вволю. - Правда? – не веря, устраивает картину на своей верхней полке. – Ты же столько мест объездил. - Ну так, есть же самолёты, автобусы, путешествия автостопом, в конце концов, - хмыкаю, усаживаясь с краю за столик. К боковому месту подходит какой-то мужик, смотрит на цифры и садится. - Ты ездил автостопом? – чётко очерченные брови в насмешливом удивлении приподнимаются вверх. Вижу, он еле сдерживается, чтобы не прыснуть от смеха. Весело ему. Хотя да, было пару раз, только я никому об этом не рассказывал. В принципе, путешествовать автостопом несложно - стоишь на обочине дороги и улыбаешься с вытянутой в знаке «отлично» рукой. Не помню, как обзывают этот жест - вроде что-то связанное с большим пальцем. В общем, ждёшь машину, которой не лень подвезти, и развлекаешь водителя до тех пор, пока либо ему не надоест, либо тебе на другой поворот. Тогда уж «Гуд бай, май диар френд», и ждёшь следующее проявление удачи. В США такое не редкость. Так как собеседник из меня бывает неважным, я либо смотрел вперед, изредка перебрасываясь с водилой парой слов, либо бессовестно дрых, попросив разбудить в нужном месте. Притом в рюкзаке у меня были только документы, кредитка, карта местности и стандартный запас сухпая. Захотелось экспериментов. Всё, теперь их на всю жизнь хватило. Пока я рассказывал, на Ваньку, очевидно, напал неконтролируемый приступ смеха, и отрывался он по полной. Причём явно за мой счёт. Хотя понятно, не каждый день услышишь, что друга, прямо как в каком-то крутом телесериале, подвозит обалденная блондинка (неважно, что крашеная), а ему от её откровенно пошлой улыбки и раздевающих взглядов хочется забиться куда-то в угол или вообще в багажник. Нет, девчонка и вправду была красивой, но какой-то… неадекватной. Под конец пыталась развести меня то ли на поцелуй, то ли на секс под открытым небом, но я мило чмокнул её в щёку и шепнул, что «Оnly boys». С английским я дружу хорошо, наверное, поэтому из-за такой неоднозначной фразы чувствовал ошарашенный взгляд, пока пешком сворачивал за поворот. Бесценный жизненный опыт, когда-нибудь вспомню ещё раз на старости лет. Отсмеявшись, Ваня сказал: - Ты всегда был оригиналом с сумасшедшей удачей. Любой другой мужик, если бы ему выпал подобный шанс, нагнул бы ту девку, не вылезая из машины. Мельком осмотрелся - люди уже рассаживались по местам, с кривой ухмылкой тихо произнёс: - А я не мужик, я гей. В принципе, меня не волновало, если бы люди в вагоне услышали это признание, но всю дорогу провести под напрягающими взглядами… не слишком комфортно. - А они что, не мужики? – друг тихо хмыкнул. – Насколько я знаю, геями могут быть только мужчины. Мы оба, опираясь на столик, разговаривали почти шепотом. - Есть ещё трансы, - заметил, задумчиво смотря в окно. Ваня глядел туда же. Наверное, со стороны могло показаться, будто мы обсуждаем погоду. Разговор пришлось прервать из-за появления наших соседей. Сначала пришла средних лет женщина, вещи которой мы помогли засунуть под нижнюю полку, а потом и молодой человек в больших наушниках, управившийся со своим багажом сам. - Ты карты взял? – спрашивает Ваня. - Конечно, они в сумке, - достаю нужное, прихватывая большую пачку сухариков. – «Козёл», «Дурак» или что-нибудь поизобретательнее? - Давай в «Дурака», а потом посмотрим, - отобрав колоду, со знанием дела тасует карты. Где-то до половины десятого мы поиграли во всевозможные игры, начиная с того же «Дурака» и заканчивая «Ведьмой» и «Сундучком». Под конец подключился и сосед-меломан, а чуть позже соседка попросила нас освободить койку, и пришлось подчиниться, так как спальное бельё давно выдали. Есть не хотелось, да и мы с Ваней не брали ничего особенного – только так, две пачки сухариков, шоколадку и литровую газировку. На всякий случай на самое дно я положил пачку печенья – так, будет НЗ*. Вспомнив про книгу, я постелился и, повесив кардиган на крючок, достал её. Удивительно – автор француз, а книга на русском. Случайно нашел её на чердаке, завёрнутую в обойную бумагу. - Что читаешь? – пришлось потесниться, так как Ваня каким-то удивительным образом одним махом смог перебраться со своей полки на мою. Они с Юлькой какие-то братья-акробаты, в цирк без кастинга возьмут. - Гастон Леру, - показываю обложку. Чуть хмурит брови, очевидно, пытаясь вспомнить этого автора, но потом бросает это бесполезное занятие. По-моему, он читает только научные медицинские работы, отрываясь лишь для проведения экспериментов и просмотра «Хауса» с «Интернами». Удивительный человек. - Зрение испортишь, - я и моргнуть не успеваю, как книга оказывается у него, а сам узурпатор уже на своей полке. - Завтра отдам, а то, зная тебя, ты, когда свет выключат, и под светом телефона читать будешь. - Что, ни себе, ни людям? – рассерженно спрашиваю. Блин, там же был такой интересный момент. - Забочусь о твоём здоровье, - парирует, пряча книгу под полудохлую подушку. Хотя моя не лучше. Вздыхая, сжимаю зубы – даже закладки не оставил. Женщина внизу просит вести себя потише, поэтому пытаюсь успокоиться. Врач – он и в Африке врач, что уж говорить о поезде. Откидываюсь на подушку, пытаясь не чихнуть от взлетевшей пыли, и включаю смартфон. Может, через него почитать? С сомнением открываю Opera Mini. Нет, не хочу, в бумажном варианте всё намного интересней – когда перелистываешь страницы, то словно сам попадаешь на место событий, а в интернет-читалке только жалкое подобие этого ощущения. Плюс у меня врождённое чувство книгоманского собственничества – сколько уже книжных магазинов пострадало от моего нашествия, и сколько старых книг с книжных полок дома были заменены на новые - и не вспомню. От нечего делать спрятал телефон в карман и лёг на спину. Вопреки всему, я почему-то люблю это ощущение, когда ты лежишь или сидишь, а поезд едет без каких-либо усилий с твоей стороны. Любая помощь будет излишней. Перед глазами мелькают деревья, пейзажи. Ещё днём, когда мы проезжали лес, я со смешком прочитал вбитое в столб объявление: «Продам шалаш. Недорого». Юмористы. Но это помогает. Помогает оставить все страхи и сомнения позади – ещё там, на месте посадки. Дурак. Полный. Думал, всё, цепи порваны, распрощался с прошлым. Дважды дурак. Трижды. Родственные связи – кровные, они и прошлое, и настоящее, и будущее. Их нельзя оборвать, обрезать, перегрызть или перерубить. Просто потому, что это невозможно. Просто потому, что это навсегда. В моей жизни мелькало много лиц. Одни надолго оставались в памяти, другие утекали, как вода сквозь пальцы, но будь мне десять, двадцать один или пятьдесят лет, я всегда без запинки назову имена родителей и сестры, воскресив в памяти их образы. Как там говорят – родственников не выбирают, только друзей. И то, и другое у меня в наличии, так что беспокоиться не о чём. Как бы меня ни приняли, я навсегда останусь их сыном и её братом. Мы все это знаем – отрицать нет смысла. Каким бы… нехорошим человеком ни был старик, мне действительно это нужно. Смешок: «Это судьба». Податься в писатели, что ли, написав автобиографию. А что, добавлю иллюстрации собственного авторства, упущу моменты, запрещённые цензурой, и издам книгу «Жизнь одного самоуверенного придурка». В трёх томах. А потом ещё и сиквел – какую-нибудь слезливую мелодраму с хэппи эндом – вот мои обхохочутся. Особенно Лерка с Юльчей, они давно намекали, что я вполне подхожу на роль их личного клоуна. Отворачиваюсь к стенке, даже не пытаясь скрыть улыбки. Завтра, всё завтра. Переживания, мандражи, трагические обмороки. А пока, сладких мне снов.