Как Брайан и Роджер провели романтический вечер на берегу моря

      — И ради этого ты нас вызвонил вечером в студию? — на всякий случай уточнил Брайан. — Боже, Родж, ты кислоты обожрался, когда писал это? — Фредди остановил демо-запись, — Трезвое человеческое существо не может петь и… — Верещать, — вставил Брайан. — Верещать и дубасить по инструментам с такой скоростью (1), — закончил Фредди. — Ладно, я не люблю панков, но не против панка как музыки… — Роджер показал Брайану фак: пока миром правил панк, Фредди проповедовал балет, но даже он поддержал песню Роджера. Примерно через полгода Фредди окончательно разочаруется в панках и спустит с лестницы Сида Вишеса, который нелестно отозвался об отношениях рок-н-ролла и балета. — Джон, кажется, тоже не против, — Фредди обернулся к басисту, который по памяти наигрывал риф из записи Роджера. — Ничего, — отозвался Джон. — Черт! Все-таки слишком жестко. Последний медиатор сломал. — Одолжить шестипенсовик? — улыбнулся Брайан, — Я его уже лет восемь не могу сломать. Джон только покачал головой: — Ребят, я тогда пойду, поздно уже, а я обещал Веронике помочь с потомством. Джон ушел к жене и детям, потом уехал с ними в небольшой отпуск, и, когда дело дошло до записи, как-то само так вышло, что Роджер записывал для «Sheer heart attack» и вокал, и барабаны, и бас, и ритм-гитару. Ему не было обидно, наоборот, иногда даже приятно вот так взять и сделать всю песню самому. Роджер не исключал, что однажды займется сольной карьерой. У Фредди в те дни, кажется, были какие-то разногласия с Мэри: после звукозаписи и репетиций он все чаще куда-то быстро уезжал и выглядел при этом немного обеспокоенным. — Ну вот, — сказал Роджер, когда Брайан выключил в студии свет, — Несмотря на все перемены, мы с тобой так же много времени проводим вместе. Это напрягает. — Это просто отвратительно! — рассмеялся Брайан. — Кстати о переменах, будешь моим шафером? — Шафером? — переспросил Роджер. Его веселость куда-то улетучилась. — Да, я хочу сделать Крисси предложение. Это решение далось Брайану нелегко, и он хотел, чтобы Роджер поддержал его. Роджер, его лучший друг; тот, с кем они пережили и еще переживут так много; тот, с кем Брайан никогда не расстанется. — А знаешь, что, Родж? Давай двинем в Шотландию за пару дней до тура? Я смотрел прогноз, обещают почти лето. Роджер снова заулыбался: — И никому не скажем. Брайан угукнул, тепло и немного смущенно улыбнулся и потянул Роджера за рукав в сторону от проезжей части. Но уже через неделю, во время интервью, Брайан по рассеянности их выдал: — Да, спасибо, нам здесь очень нравится, вы приятная публика, и здесь очень красиво. Нам с Роджером удалось улизнуть на пару дней раньше сюда, в Перт, и никто не знал, что мы здесь. Мы просто вышли на пляж… Они отправились к морю, не заезжая в гостиницу («Брай, ты сказал им, что мы хотим комнату с видом? Я не хочу пялиться утром на какую-нибудь фабричную трубу, как в прошлый раз»). Взяли из машины пакеты с едой из супермаркета и прошли через небольшой сосновый лес, оставив в стороне поле, на котором семья с двумя детьми запускала воздушного змея. — Как я спекся в этой чертовой тачке, — ворчал Роджер. — Тсс, — остановил его Брайан. — Слышишь? — Что именно? — Шум. Это прибой, — с мечтательной улыбкой сказал он, — Пойдем скорее. — Вон там твой друг дорогу перебегает. А я сначала подумал, что крыса, — Роджер показал пальцем и начал протирать солнечные очки. Действительно, тропинку пересекла юркая белка, забралась на метр по стволу и замерла. — Жалко покормить нечем. — Ты знаешь, я как раз ступил и купил к пиву несоленые сырые фисташки, — он порылся в пакете и протянул Брайану упаковку. — Роджер, только, пожалуйста, никакого алкоголя, пока не доедем до гостиницы. — Брай, да я что по-твоему, совсем еблан тупорылый? Ты слишком дорог и мне, и мировой музыке, чтобы я пытался так бездарно убить тебя. Брайан смешно чокал, подзывая белочку и показывая ей орехи. — Какая милаха, — сказал Роджер, присаживаясь на корточки рядом с другом и наблюдая, как зверек опасливо тянется к руке Брайана. — Не вздумай гладить, — предупредил юный любитель живой природы, — У них такие зубы и когти, что до кости может разодрать, если испугается. — После того, как на меня нашипел фреддин Том, я вообще никого не глажу. — Да? — переспросил Брайан, — И что сказал Фредди? — Извинился. В смысле, передо мной. Оказывается, я ему дороже любимого кота. — Оо, — Брайан скорчил заумную рожу, — Это дорогого стоит. Скажу тебе, что это и есть настоящая любовь, приятель. Белка отбежала со вторым орехом, закопала его и, похоже, раздумала возвращаться. — Ладно, Брай, пошли. Жарко, сил нет. Я хочу в воду. На пляже было безлюдно. Солнце уже прошло зенит и должно было сесть через несколько часов. Широкая песчаная полоса далеко тянулась вправо и влево, и идти, увязая по щиколотку в горячем песке, было тяжело. Вода была нестерпимо яркая, и от серебристых отблесков перед глазами несколько секунд плыли темные пятна. Остановились, не доходя до полосы пахнущих рыбой мокрых водорослей, выброшенных на берег. — Отлив, — сказал Брайан, — Полчаса будем заходить на глубину. Видишь, волна разбивается метрах в двадцати? Там максимум метр. — Плевать, — Роджер уже бросал на песок джинсы, — Ты идешь или будешь наблюдать с берега, как я топлюсь? Вода оказалась достаточно холодной, поэтому вместо спокойного медленного заплыва подальше в море они ныряли в волнах на мелководье, гоняясь друг за другом. Брайан вспомнил, что Роджер боится щекотки, и коварно этим воспользовался. Роджер хохотал до икоты, выворачиваясь из его рук, наглотался воды, замерз до дрожи и только тогда решил, что с него достаточно. — Я соленый, как вобла, — жаловался Брайан на берегу. Роджер зажег сигарету, встал с песка и сел с подветренной стороны, чтобы дым шел от Брайана. Его пышная шевелюра эффектно трепалась на ветру, норовя залезть в глаза и рот слишком близко севшему Роджеру. — Зато от соли у тебя волосы еще сильнее вьются. Мне нравится. Брайан только улыбнулся: — Хорошо тут, тихо, спокойно. Еще и закат будет — романтика да и только. Тебе бутерброд с сыром или с ветчиной? — Не жадничай, положи и то, и другое, я так проголодался, что и тебя могу съесть. — Это ты не жадничай: ветчина и так вся твоя. — Не загнись со своим вегетарианством, не хочу снова тебе передачки в больницу носить. И не клади хлеб на песок, а то не отплюемся потом! — Роджер задумчиво пожевал бутерброд и продолжил, — Было у меня как-то свидание на пляже с одной девчонкой. Ты даже не представляешь, из каких мест я потом этот песок вытряхивал. Секс на пляже хорош, только если речь о коктейле. — Хорошо, что предупредил, я как раз собирался тебе предложить, — поддел Брайан. — Нет-нет, Брай, даже не проси. И алкоголь и не алкоголь ждут до гостиницы, — включился в игру Роджер. — Ну вот и кради тебя ото всех и вези на море смотреть закат после этого, — притворно расстроился Брайан. — Это я тебя привез. — А я тебя украл. — Точно. Было здорово лежать на мелком песке, повторяющем форму тела, и прислушиваться к шуму волн. Брайан читал какую-то книжку. Роджер накрыл лицо футболкой и грелся на солнце. — Перевернись, сгоришь, — Брайан легко пинал его босой ногой в бок. Кажется, Роджер задремал. — Ну что, фрукты или пирожные? — Роджер полез в пакет. — Что у тебя там? Грейпфрут? А пирожные какие? — Эклеры. — С колой и то, и другое не пойдет. — Ладно, если хочешь, давай выпьем вина и заночуем на пляже. — Давай сожрем грейп, обольемся его соком и посмотрим насчет вина. — Отличная идея. Были только солеными, теперь будем еще и горькими, как грейпфрут. Надо еще измазаться эклерами. Фредди бы понравились наши гастрономические изыски. — Угу, угу, — отозвался Брайан, — Давай, мой сладкий, ты купил этот цитрус, ты его и чисти. Салфетки-то есть? — О футболку вытру. Вечером похолодало. Солнце последними лучами пригревало спины и подкрашивало море в оттенки розового. Песок предсказуемо хрустел на зубах, соль разъедала выбритый утром подбородок. Умиротворение накатывало на Роджера, как волны на берег. Они сидели, накинув одну куртку на плечи, а другую — на ноги так, что у одного мерзла левая сторона, а у другого — правая. Наверное, только сиамские близнецы могут чувствовать такое единение друг с другом. Было невероятно хорошо. Над горизонтом показалась яркая звезда, и Роджер знал, что сейчас Брайан скажет, что это Венера, а немного позже начнет показывать созвездия. Облаков почти не было, и городские огни были далеко — может, им повезет, и они увидят Млечный путь. — Прилив начинается, — заметил Брайан, — Он тут может быть метра три. Пойдем, пока пока нас не смыло и не стемнело. Идти ночью через лес — не лучшая идея. Роджер с сожалением поднялся. — Ты придумал, что мы будем делать завтра? — Замок, дворец, художественная галерея, старый город с ратушей и собором. В таком порядке. Так что встаем пораньше. — Господи блядский боже, зачем я спросил? — расстроился Роджер, — И перестань ты губы все время облизывать, обветрятся. — Да они уже. Соль, ветер… — пробормотал Брайан. — Ладно, пренебрежем галереей, наверняка она плохая. А прогулку по старому городу совместим с едой и пивом, идет? На свете не было и не могло быть друга лучше, чем Брайан Гарольд Мэй. Умиротворенный Брайан, счастливо глядящий на звезды и никогда — под ноги («Все равно темно, Родж, зачем смотреть на дорогу? Навернусь, значит, навернусь»). Они уже подходили к машине, когда Брайан задрал голову кверху, немного покружился на месте и сказал: — Какая дивная ночь. Мы живем почти что в жопе галактики, ближе к краю диска, но нам досталась комната с видом. Смотри, это же Млечный путь. — Не могу поверить, там было тихо и спокойно… Мы хорошо провели время, — закончил Брайан. Журналист попытался было что-то спросить, но Роджер опередил его, чтобы поделиться особенно важным замечанием: — Там было жарко и солнечно. Джон и Фредди недоуменно переглянулись: «Hot?», Фредди тихонько захихикал, а Брайан, похоже, погрузился в воспоминания и ностальгически вздохнул: — Очень мило, да…