Пять раз, когда Гавриил безуспешно пытался сходить на нормальное свидание с Вельзевул...

      Благоухающими лилиями хозяйки Нижнего Тадфилда наслаждались недолго. Все они, как и остальная растительность, что ещё буквально накануне затапливала сады своим цветом, стояли поникшие и опавшие, пожухлые и отцветшие. Вторила им чисто английская унылость и серость и мелкий моросящий дождик, накапывающий с затянутых серым молоком небес.       Ангел Божий Гавриил, поникший и не иронично расстроенный, сидел во всё том же кресле в доме Азирафеля и Кроули. Он как раз закончил вещать о своей нелёгкой судьбе-судьбинушке и о грандиозном фиаско, случившемся ранним утром. Замолчав, архангел уставился печальным взглядом в пол, прижимая к саднящей челюсти пакет со льдом.       Азирафель смотрел на начальника с искренней жалостью. Если поначалу его тугодумие и абсолютная социальная некомпетентность и вызывали тень какой-то насмешки, то сейчас ангелу было действительно очень жалко Главу Небесной Канцелярии.       Кроули смотрел на Ангела Божьего, как на полнейшего идиота, и задавался единственным, вполне себе искренним вопросом: — Вот скажи мне, ангел, насколько тупым надо быть, чтобы умудриться настолько облажаться с простым детским советом? — всё-таки хотя бы элементарное понятие о сочувствии у Змия было, а потому беспокоящий его вопрос он задал шёпотом и Азирафелю на ухо. — Кроули! — осуждающе посмотрел на демона ангел и покачал головой. — Лучше подумай о том, что мы будем делать, чтобы спасти ситуацию, — Кроули в ответ выразительно вскинул брови, и Азирафель с нажимом повторил: — Да, мы, Кроули. Мы не можем оставить всё, как есть! — Ангел Божий с разбитым сердцем и вправду не был тем явлением, с которым человечество могло бы справиться самостоятельно, поэтому Змий лишь тяжело вздохнул. — Честно, ангел, я не имею ни малейшего понятия, — он беспомощно развёл руки в стороны, глядя прямо в глаза Азирафеля.       Несколько мгновений ангел и демон смотрели друг на друга. Выражение лица Азирафеля становилось всё более расстроенным и обречённым. Сидящий в своём кресле Гавриил не обращал на них никакого внимания. Унылая мряка за окном методично превращалась в шумный, льющий стеной ливень. — Да, с этим нужно что-то делать, иначе случится второй Потоп, — мрачно произнёс Змий, скашивая глаза на окно, по которому грустно барабанил грустный дождь, но в его демонической голове впервые за всю долгую жизнь не было ни одной дельной идеи. Вернее, идеи были, но либо заведомо провальные (чисто чтобы побесить ангельского сноба), либо такие, которые деревянный в плане социализации архангел точно умудрится испоганить (уж если он из простой прогулки по парку умудрился почти начать новую войну, то о чём вообще могла идти речь?).       Ситуация медленно, но верно зашла в тупик. — Ну и погодка, конечно! — из прихожей раздался ворчливый мужской голос, и Кроули, вскинув бровь, переглянулся с Азирафелем. — Не дом, а проходной двор, — недовольно проворчал Змий, и его слова утонули в басистом приветствии мокрого сержанта Шедвелла, вошедшего в гостиную. Следом за ним, виновато улыбаясь, семенила мадам Трейси. — Физкульт привет соседям-гомикам, — попытался сострить старый ведьмолов, в то время как его спутница всплеснула руками за его спиной. — Сержант, — она неодобрительно покачала головой и виновато посмотрела на ангела и демона. — Вы извините нас за такое вторжение, — тут же мило заворковала она. — Но такая отвратительная погода, и мы подумали, что проводить её в одиночестве сущее преступление! — Сущее преступление это самое одиночество нарушать с утра пораньше, — всё также недовольно ворчал Кроули. — Анафема с Ньютоном уехали к его маме, так-то мы бы ещё и их позвали, — продолжала щебетать женщина, не обращая на демона никакого внимания. Её супруг, меж тем, не дожидаясь особого приглашения, сел на диван.       И только теперь обратил внимание на предающегося унынию архангела. — О, ещё один гомик-южанин, — вскинув бровь, хмыкнул он. — Твой дружок? — он кивнул на Гавриила, обращаясь к Азирафелю. Тот неопределённо повёл плечом, криво улыбнувшись. — А почему он такой кислый, словно скисшее молоко? — деловито поинтересовался сержант, с молчаливой благодарностью принимая чай, который поспешил организовать Азирафель. — Он, э-э-э, немного поссорился с… дамой своего сердца. И не знает, как с ней помириться, — осторожно подбирая слова, ответил ангел и тут же поймал на себе немного насмешливый взгляд Кроули. — Что? Ты сам говорил, свежий взгляд, новые тенденции… — явно смущённо отозвался он, на что демон лишь фыркнул. — О-о-о, в таком случае, ты обратился по адресу, парень! — от души хлопнув выпавшего из реальности Гавриила по спине, Шедвелл едва не сделал его выпавшим ещё и из кресла.       Архангел посмотрел непонимающим взглядом сначала на человека, а после на ангела с демоном, как бы спрашивая у них, что вообще происходит. — Уж если взрослый человек, проживший всю свою жизнь среди людей, не сможет дать ему нормальный рабочий совет, то я не знаю, что тогда делать, — приглушённым голосом пожаловался Кроули Азирафель. Демон, природная вредность которого всё-таки взяла верх над состраданием ближнему своему, лишь молча кивнул, соглашаясь со словами ангела.       О том, что сержант Армии ведьмоловов Шедвелл был самым последним человеком, к которому можно было обратиться за помощью в романтичном вопросе, он решил тактично смолчать. — Значица, говоришь, поссорился с бабой, — деловито переспросил сержант, и Гавриил, которому терять уже вообще нечего было, безэмоционально кивнул. — Не дрейфь, салага, и не из такой задницы выбирались! — Шедвелл, который в связи с событиями, не так давно минувшими, возомнил себя героем-любовником и просто героем, явно вознамерился наставить архангела-неудачника на путь истинный.       Азирафель кинул тревожный взгляд на Кроули. Что-то эта идея казалась ему всё менее и менее удачной… — Слушай сюда, салага, какую бы лажу ты не сотворил, её всегда можно перекрыть одним простым поступком, — сержант с пафосом и мудростью конфуцианского учителя поднял вверх указательный палец правой руки, с благоговением посмотрев на него. — Ты должен со всей своей решимостью броситься в бой, со всей своей храбростью и бесстрашием встретиться лицом к лицу с Опасностью, принять на себя удар молота судьбы, что бьёт всегда с исключительной точностью и всегда по голове. Ты должен преодолеть все коварные испытания сатанинских отродий и в конце концов спасти свою даму сердца, вынеся её на руках из горящего здания, — Шедвелл так же пафосно, как начал, закончил свою вдохновлённую речь, гордо выпятив грудь и чувствуя на себе полный любви взгляд мадам Трейси.       Гавриил несколько мгновений растерянно смотрел впереди себя, но его мрачное лицо постепенно прояснялось, и архангел с надеждой побитого жизнью пса посмотрел на Азирафеля и Кроули. — О, нет, Гавриил, нет, — тут же дал на попятную ангел, прекрасно понимая посыл начальника. Кроули красноречиво, но предельно аккуратно пихнул его локтем вбок, призывая к молчанию, и обольстительно улыбнулся: — Конечно, мы поможем тебе. Можешь на нас положиться, — Азирафель непонимающе вскинул бровь «и когда это ты успел стать таким сочувствующим», и Кроули тихо прошипел: — Я просто хочу, чтобы это импровизированное брачное агентство, наконец-то, закрылось, и твой начальник-тугодум оставил нас в покое. В конце концов, я не для того горбатился шесть тысяч лет, чтобы тратить свой долгожданный отпуск на наше начальство. Для этого у меня есть кандидатура поинтересней, — Змий хищно ухмыльнулся, притягивая ангела к себе, и тот смущённо хихикнул.       План, разработанный после того, как колоритная парочка ушла, когда дождь прекратился, а небо озарилось радугой, был наивен в своей простоте, а именно потому в нём не было ничего такого, что могло бы выйти из-под контроля. Так, по крайней мере, искренне считал и Азирафель, и Кроули, и, мать его за ногу, грёбаный архангел Гавриил.       Но, как говорится, хочешь рассмешить Бога — расскажи Ему (а в нашем случае Ей) о своих планах. Учитывая, по какой наклонной скатываются все планы Ангела Божьего, Она там Сверху потешается знатно.       Гавриил нервничал. Он сидел в середине старого ангара, где когда-то очень давно (скорее всего, ещё в сороковые годы, когда шла война) хранилась сельхоз техника и огромные цистерны с зерном на случай неурожая и голода. Теперь же внутри было практически пусто, только где-не-где валялся старый ржавый металлолом; прохудившаяся крыша грозилась вот-вот обвалиться присутствующим на голову, а мигающая лампочка явно доживала в агонии свои последние минуты.       Архангел недовольно поёрзал.       Это была идея Кроули. Демон, хоть и считался после недавних событий в Аду персоной нон-грата, всё же сохранил немало полезных знакомств. Связавшись в первую очередь с Хастуром, он предложил ему одно «очень выгодное дельце», обещающее князю «головокружительный прыжок к повышению». На логичный вопрос демона: «С какого серафима я должен тебе доверять», Кроули лишь пожал плечами и бросил что-то подозрительно похожее на «приди и сам посмотри».       Хастур, надо отдать ему должное, поломался для приличия, а после взял нескольких подручных бесов и пошёл по наводке. И каково же было его удивление, когда на месте потенциального повышения демон нашёл архангела, мать его, Гавриила.       Глава Рая выглядел так, будто перед этим сражался как минимум с половиной Ада (спасибо синякам от Вельзевул и незаурядным художественным талантам мадам Трейси), а потому был весьма ослаблен и оказать сопротивление Хастуру не смог. Тот, потирая руки, не долго думая, повязал Ангела Божьего, беря его в плен и предвкушая, какими благодарностями рассыплется Лорд Вельзевул.       Вместо благодарностей, правда, Владыка Ада вставила князю хороших пиздюлей.       Вельзевул пребывала в весьма расстроенных чувствах, когда какой-то бес доставил ей анонимное послание. Беса этого тут же ждала незавидная участь корма для мух и Юджина (так окрестила своего зелёного горшошечного питомца демонесса), так как настроение у Лорда Ада было препаскудное. Под крики конающего в агонии посыльного она раскрыла послание, где кривым нечитаемым почерком было написано приблизительно следующее: «Гавриил в дерьме. Если не поторопитесь, то ваши окончательно растащат его на сувениры, и поминай, как звали».       Вельзевул нахмурилась, испепеляя бумажку. С одной стороны, прочитанная информация грела душу — пусть знает, пернатая тварь, как обижать её! И вообще, он заслужил, и никто не будет плакать за его бесславной кончиной, и… и… И ой, всё, короче говоря! С другой же стороны, чуткая женская натура, которую нестерпимо тянуло к этому крылатому придурку, словно муху на дерьмо (хотя почему словно?), едва не упала в театральный обморок, мгновенно засуетившись, порываясь бросить всё и мчаться на помощь архангелу-горемыке.       Взвесив все «за» и «против», убедив себя, что ей просто не нужны лишние проблемы с Верхом, Вельзевул всё же отправилась спасать этого ангельского идиота. — Хастур! — громогласный голос рассерженной Владыки Ада отозвался тревожным дребезжанием прогнившего металла.       От расползающейся угнетающей ауры лорда Вельзевул мелкие демоны задрожали, от греха подальше отступая от архангела. Князь же, повернувшись на голос начальства, расплылся в довольной улыбке. — Миледи… — он сделал полшага вперёд, и глаз Лорда Ада дёрнулся. — Я смотрю, ты давно оболочку не менял, да, червь поганый?! — яростно и раздражённо гаркнула она и, не дожидаясь ответ растерявшегося подчинённого, щёлкнула пальцами.       Тело Хастура объяло демоническое пламя, и меньше чем через минуту он развоплотился. — А вы чего пялитесь, недобитки?! Тоже соскучились по родному огню?! — демонесса сверкнула на бесов глазами, и те зашуршали, спешно проваливаясь под землю.       Гавриил, который такой развязки и ожидал, довольно улыбнулся. Пока что всё шло удивительно гладко, и он рискнул встать, с лёгкостью сбросив с себя путы и подойдя к Вельзевул. — Я пришла не потому, что беспокоилась о тебе, — тяжёлым взглядом глядя на архангела, произнесла демонесса. — Я просто не хочу видеть твоих пернатых ублюдков у себя Внизу… А ты ведёшь себя резвее, чем выглядишь, — она одарила Гавриила скептичным взглядом. — Конечно, — Ангел Божий согласно кивнул, непонятно, правда, на что конкретно, и осторожно посмотрел на крышу.       Согласно блестящему плану и небольшому ангельскому чуду, старый шифер должен был печальнейшим образом обвалиться. Один из его обломков должен был также опрокинуть канистру с бензином, совершенно случайно забытую тут одним сержантом-ведьмоловом накануне вечером, а после она также совершенно случайно от одной крошечной искры демонического огня должна была загореться. Гавриил же, как истинный герой, конечно, должен был защитить даму своего сердца от незапланированных переломов от упавшей крыши и от не самого приятного развоплощения в огне.       «При этом, разумеется, было бы неплохо, если бы ты сам не сгорел в нём дотла, — всплыл в памяти взволнованный голос Азирафеля. — Всё-таки иммунитет от адского пламени из ангелов есть только у меня… Но пара боевых ожогов тебе точно не помешает…» — Гавриил с трудом понимал, как именно должны будут выглядеть его боевые ожоги, но решил, что разберётся походу.       Шифер предупреждающе зашуршал и… не спешил валиться вниз. Вместо него двери в ангар широко и с грохотом распахнулись, и на его пороге показалось около десятка ангелов. Возглавляли их Уриил и Сандальфон, глядящие на начальника выпяченными безумными глазами.       Гавриил резко побледнел, а внутри всё похолодело. Их идеальный план совершенно точно не включал в себя ангельское войско. Вельзевул рядом опасливо прищурилась — Ангел Божий заметил, как мгновенно напряглась Лорд Ада, а в её глазах мелькнул и тут же исчез испуг. — Мерзкое исчадие Ада! — едко шипя не хуже Кроули, процедила Уриил, сжимая в одной руке сверкающий меч, а во второй полыхающее божественное пламя*. — Сгори в огне своего греха! — вторил ей Сандальфон, объятый пламенем**.       Дело всё больше и больше пахло жареным, и Гавриил, заклякший от ужаса, не сразу смог сообразить, что делать. Он не мог выступить и сражаться против своих собратьев, но под взглядом, брошенным на него Вельзевул, ему и вовсе захотелось подойти к Уриил, вырвать её меч и засадить себе прямиком в сердце. — Лицемерная лживая тварь, — в гневе и ярости, в боли и разочаровании процедила Лорд Ада. — Не смог победить меня в честном бою, так решил пасть так низко лишь бы только оставить последнее слово за собой? Ну что, доволен? — она едко ухмыльнулась и выплюнула Ангелу Божьему прямо в лицо: — Ты жалок и противен мне, — Вельзевул метнула колючий острый взгляд на приближающихся ангелов и, щелкнув пальцами, подожгла деревянные половицы ангара.       Ангелы, отшатнувшись от огня, на мгновение потеряли бдительность, и Лорд Ада использовала заминку, чтобы сбежать под землю. Гавриилу, который стоял практически в самом центре бушующего адского пламени, не хотелось уходить из него, так что начальника-суицидника силой вытащили подчинённые.       Он не слушал их тревожные оправдания о том, как один из рядовых ангелов, благословлявших на чудеса местного священника, увидел, как Гавриила взяли в плен демоны, а потому мгновенно поспешил доложить об опасности, грозившей начальству. Он также не слушал причитания по поводу своих «боевых» ранений — всё это было теперь уже абсолютно неважно.       Ведь всё было кончено.