They Live in You

Густой туман не давал ткани просохнуть, а потому, временами, разноцветная галька окроплялась каплей-другой ярко-алой крови. Кэльпи не обращала на это никакого внимания, угрюмо бредя вперед вдоль кромки озера. Где-то в тростнике голосила выпь, ей поддакивала цапля, а лягушки предпочли скромно умолкнуть. Метелки камыша едва колыхались на утреннем ветру, шелестя листьями в такт шагам лошади. Временами кобыла поднимала голову и громко фыркала, будто возмущалась, а затем снова опускала взгляд к земле и тихо шла дальше, что-то бормоча себе под нос. Цири тоже это чувствовала, чувствовала ту несправедливость, ту пустоту, что образовалась у нее внутри. Вот так, едва обретя самых дорогих себе людей, жестокий и враждебный мир поспешил их отобрать, как игрушку у ребенка. И теперь эти две фигурки стоят за стеклянной витриной, смотреть на них можно сколько угодно, а вот прикоснуться - нет. Она будет помнить их - Геральта и Йеннифэр, - помнить, пока бьется ее сердце, но никогда уже не сможет к ним прикоснуться, поговорить, узнать, как у них дела. Такова была цена. Кэльпи остановилась. Ее копыта погрузились в мелкий камень у самой кромки воды, разогнав мелкую рыбешку и стаю сонных водомерок. Место, в котором она оказалась, было спокойным, точнее казалось таковым. Ни одной живой души ей пока не попалось, но это ничуть не огорчало, будь ее воля, она провела бы остаток дней в одиночестве. Лошадь фыркнула и покачала головой. Ну да, или в компании верной Кэльпи. Девушка потрепала боевую соратницу по гриве и спрыгнула на землю. Она была права, пора сделать привал, перевести дух и подумать, что делать дальше. Цири нашла небольшой, обточенный водой камень и плюхнулась на него, вытянув уставшие ноги. Вся ее одежда была в крови, а руки еще и заляпаны грязью и Бог знает еще чем, даже волосы, и те слиплись. Скажи она кому, что благородных - нет, даже королевских - кровей, ей рассмеялись бы в лицо. Деревенская девка, вот на кого она сейчас похожа. Проснулась, покормила свиней, разгребла за ними навоз и вышла отдохнуть на берег озера. Вот такая интересная история. За ее спиной раздалось громкое чавканье и довольное посапывание. Кобыла активно щипала сочную траву, отмахиваясь хвостом от еще сонных мух. Вот кому сейчас хорошо, не нужно думать о завтрашнем дне, ведь верная хозяйка непременно укажет дорогу, накормит и расчешет. Кэльпи на мгновенье подняла на нее голову и фыркнула, не переставая жевать. "Все верно, моя родная, не от тебя зависят судьбы мира." Цири вдохнула полной грудью прохладный озерный воздух, чуть отдававший тиной, хотя вода при этом была абсолютно прозрачная, как и положено приличному горному озеру. Только сейчас туман достаточно рассеялся, чтобы стал виден противоположный берег, полностью поросший лесом. Вокруг царило безлюдье, и ее это полностью устраивало. Девушка стянула с себя куртку, беспардонно бросив на гальку у самых ног. Наконец ее грудь ничто не сдавливало. Вот только без этой, уже ставшей родной вещи она чувствовала себя незащищенной и уязвимой, как рыцарь без доспехов. Как давно она не ощущала подобного? Когда в последний раз была одна? Цири опустила руку на свой меч, верой и правдой служивший ей наравне с Кэльпи. Все кончено. Битва, которую она вела, проиграна начисто, пусть и не с самым худшим результатом. Ее так тянуло к Геральту, столько сил было положено на поиски, а когда же старания увенчались успехом у них был лишь короткий миг, чтобы побыть вместе. Верно судьба у нее такая - приносить одни неприятности и разрушения. Что же, теперь их с Йеннифэр никто не достанет, даже она сама. А потому, к чему зря грустить и теребить еще свежие раны? Она знала, что еще ничего не кончено, что охота за ней будет продолжаться, пока ее сердце бьется - покоя не будет. Предстояло принять еще одно трудное решение, бежать или остановиться и принять бой. Да, только теперь она одна, абсолютно одна. Никто, ни одна живая душа не придет на помощь, не встанет рядом плечом к плечу, не прикроет спину, не заслонит щитом от стрел. Теперь она одна на просторах безжалостных миров, какой ни возьми. По водной глади расплылись игривые волны и послышался приглушенный шлепок форели. Незнакомый мир просыпался и нужно было пользоваться его гостеприимством, пока радушный хозяин не передумал. Она поднялась, стянула с себя сапоги и вошла по щиколотки в воду. Нет, не холодную, неожиданно прохладную, будто древняя магия подогрела купель для уставшего путника. Грех таким не воспользоваться. - Здравствуй! Цири едва не повалилась в воду от неожиданности. Повинуясь отработанным и вбитым в подкорку инстинктам, она потянулась к мечу, и уже была готова его выхватить и устранить угрозу, но вдруг остановилась, ведь верный клинок остался лежать на берегу. Да и чего это она? Испугалась, как ребенок. А виной-то была всего-навсего русалка. - Не хорошо подкрадываться, - насупилась девушка, сделав пару шагов назад, возвращаясь на земную твердь. - Чего надо? - Я не хотела тебя напугать, чужестранка, - отозвалась русалка, подплывая ближе. - Прости мне моё любопытство. - Ты меня не напугала. - Цири плюхнулась на окатыши и невозмутимо вскинула подбородок. Ее меч лежал всего в метре позади и, что бы не задумал дух озера, она успеет отреагировать и приструнить незнакомку. В ответ русалка не произнесла ни слова. Она подплыла поближе и остановилась у крупного валуна в паре метров от берега. Черная порода, из которой был сложен обточенный водой камень, оттеняла бледную, как январский снег, кожу владычицы озера. “Вот так простаки и ведутся”, - подумала Цири, рассматривая рыбий хвост этого создания, практически незаметный на фоне беготни света и тени по цветастому дну. Ведь если не присматриваться, то перед ней была обычная девушка, решившая искупаться нагишом, да еще и с вполне миловидным лицом и весьма достойными формами. А еще глаза - сверкающие сапфиры, слишком чистые для обычного человека. Встреть ее в своем мире, ведьмачка непременно бы решила, что перед ней эльфка, не иначе, и это вполне могло ее погубить. Цири припомнила, что читала об этих созданиях в одном из фолиантов в монастыре, а еще спрашивала госпожу Йеннифэр. Та о сиренах, как, впрочем, и о все русалках, отзывалась с немалой долей презрения и отвращения. Казалось, это было в другой жизни, не с ней и вообще то было всего лишь сном. Еще одним наваждением, посланным духами далеких миров. - Здесь нет того, что ты ищешь, - промурлыкала русалка тоненьким и весьма сладким голоском. - Сама знаю, - нарочито отстраненно огрызнулась Цири, делая вид, что любуется местными красотами. А присмотреться действительно было к чему. Туман наконец окончательно рассеялся явив ее взору пышный хвойный лес, поднимающийся к вершинам заснеженных гор. Все это великолепие отражалось в водах озера, несомненно глубокого и таинственного. И русалка. А что русалка? Коварные и мстительные создания, как гласил фолиант, наполовину люди, а потому заманивают в свои объятия исключительно юношей, и утаскивают на дно. Сирены пошли в этом плане гораздо дальше - промышляют целыми кораблями, предпочитая не размениваться на мелочь, как говорила Йеннифэр. А Ярре добавлял, что сие мерзкие твари так размножаются, поскольку Водяные крайне редкие создания, а деревенские парни на каждом шагу. И вот теперь это существо смотрит на нее, и уж точно не за просто так покинуло глубины и явила свой лик. - Ты не виновата, - напомнила о себе хозяйка озера. - Чего? - слегка опешила девушка. - В том, что случилось нет твоей вины… - Да что ты знаешь-то?! - взвилась Цири, и уже была готова вскочить, схватить меч и прогнать вконец обнаглевшую нечисть. - Мне многое ведомо, и многое я вижу, даже сквозь время и миры. И тебя видела, Цирилла, дочь Паветты. И то, что ты потеряла. - И? - она все-таки поднялась и скрестив руки на груди принялась изучать русалку. Девушка пристально всматривалась и подмечала детали, а попутно ковыряла мыском теплую податливую гальку, будто ее это и не касается даже. "Еще одна ведунья, которая будет внушать вселенскую истину. Никуда от них не скрыться… главное, чтобы денег или жертвоприношений не просила." - Они не умерли, девочка. Все не так плохо как ты думаешь… - Их нет, ясно!? Я больше их никогда не увижу, не поговорю, не узнаю все ли в порядке! Мне проще думать что они мертвы, чем жить ложными надеждами. - Цири насупилась, как обиженный ребенок. Ей действительно было больно, ведь еще несколько часов назад она держала Йеннифэр за руку, а кровь Геральта до сих пор на ее одежде. Пройти огонь и воду ради заветной цели, мечты, а потом в одночасье потерять все. Подобное многих ломает, ставит на колени, сжирает изнутри. - Так скажи мне, что будет дольше? Изреки пророчество или повтори уже известное. Меня давно мучает вопрос, достаточно ли на моих руках крови… - Достаточно! - неожиданно резко прервала ее русалка. Глаза ее подозрительно заблестели, будто в них разгорелся огонь, магическое пламя, готовое покарать и проклинать. Но не в этот раз. - Отдохни. Тебе нужен покой, и я дам его тебе в водах моего озера. Войди и смой с себя кровь, смой воспоминания и откройся новому. "Ярре видимо ошибся, похоже они и девок не прочь утопить. Интересно, с той же целью или просто из чувства голода?". Цири вздернула брови, но с места не сдвинулась. - Неужели ты меня страшишься? Деточка, ты пережила такое, что большинству и в снах не привидится, совершила столько поступков, изменивших судьбы мира, а теперь боишься озерного духа? - Русалка откинула свои черные, как смоль волосы, обнажив остренькие, совсем как у эльфов, уши. - Я тебя не трону, даю слово. - Знавала я тех кто давал "слово", много и часто. А дальше что? Излить тебе свою душу, поплакать на плече? - Порой, поведав свою историю кому-то незнакомому, становится легче. Это не решает проблемы, не делает счастливей, но дарует покой и подталкивает идти дальше. - А если я не хочу идти дальше?! - Цири закусила губу и подобрав окатыш швырнула его в воду. Раздался звонкий всплеск и последовавшее за брызгами гулкое эхо. Русалка и глазом не моргнула. - Ты сделала все, что смогла, и вины твоей в том нет. Не согласна? - Не знаю, - буркнула себе под нос девушка и подтянув ноги к груди обхватила их руками. - Я уже ничего не знаю. - Посмотри туда, - русалка кивнула на опушку леса, плотно подступающую к берегам озера. - Что ты видишь? Его? Ты видишь его? В листве деревьев, в полях пшеницы, в камнях на холме, в руинах замков? Он там, девочка, просто присмотрись. - Нет там ничего, - хлюпнула Цири, не отводя глаз от кромки сосновых зарослей. - Ничего… - Слышишь, что он говорит? Прислушайся к ветру, к движению воды, шелесту травы. Этому тебя учили. Нет таких гор, что нельзя перейти, шепчет он… А ночью? Поднимая глаза к небу, ты видишь их в каждой звезде. Замечаешь в пении птиц, отражении в воде, в цветах сирени и крыжовника, в журчании ручьев и грохоте водопадов. Они живут, живут в тебе. Пока ты помнишь, их огонь не угаснет. Они будут наставлять, подпитывать и успокаивать тебя в трудный час. Просто слушай. Научись слушать себя. Они живут в тебе. Цири ничего не ответила. Прикусив губу, она уткнулась носом в колени и изредка делала тяжелые вдохи. Русалка была права. Даже отказавшись от магии, она не перестала ее чувствовать. Чувствовать энергию, наполняющую мир и пронзающую всю вселенную. И она чувствовала их. А они чувствовали ее. Там, на другой стороне, они были счастливы, она справилась, спасла их, спрятала от врагов и невзгод. “Так чего же ты ревешь, надо радоваться! Хватит жалеть себя, истязать почем зря, нужно просто верить, что где-то Геральт и Йеннифэр живут счастливой жизнью, полностью отдаваясь друг другу. Их не нужно больше спасать, защищать и оберегать. Они свободны. И я тоже.” Когда же она подняла голову, русалки уже не было. Однако, прошло не менее получаса пока Цири наконец подобрала куртку и решилась подойти к кромке озера. Осторожно войдя в воду, девушка опустила вещь, служившую ей верой и правдой и пережившую немало передряг, прикрывая ее от холода и шипов в прохладное озерное лоно. Быстрыми, отточенными движениями ловких пальцев она принялась смывать с куртки кровь. Время, проведенное в храме, не прошло зря, хоть что-то ее научили делать хорошо. Каким бы удивительным это не казалось, но по мере того как, кровь растворялась в водах озера, ей становилось легче. Алые разводы словно уносили ее печаль и горечь, досаду и злобу, но не могли забрать тоску. Эта подруга останется с ней навсегда, будет верно следовать по пятам до самой смерти. И даже если в жизни возникнет новый человек, способный поселиться в ее сердце, его всегда будет теснить черная рана прошлого. Цири неожиданно осознала, что ей уже никогда не увидеть родной мир, что ей придется провести всю жизнь в бегах, и, быть может, когда-то она все же найдет место, где сможет остановиться и даже, возможно, назвать домом. Возможно. "Возможно" теперь стало единственным словом, в котором она была уверена, которое давало ей силы жить и бороться. Возможно когда-то она вернет все, что потеряла, возможно разорвет оковы пророчества, создав собственную историю. А меж тем неторопливое течение уносило кровь врагов и друзей, кровь прошлого, освобождая место для настоящего. Еще всплеск, еще водоворот и вот уже почти незаметно, растворено, размыто, жаль с памятью нельзя так же. Опустил голову, добавил мыла с маслами и благовониями, и вот ты уже другой человек, с чистой совестью и честью. Жаль. Но на небе уже проглядывало ласковое солнце, а совсем недалеко был пологий валун, словно голова лягушки торчащая из водной глади. Отличное место, чтобы просушить одежду, а самой погрузиться в убаюкивающие воды владычицы озера.