Тактика

Каллен узнал бы этот голос из тысячи. Он не повернулся, поскольку даже в тренировочном бою отвлекаться было недопустимо. Тренировочный бой отличается от настоящего только одним — он не грозит смертью. Все прочие правила применяются к нему так же неукоснительно. И несмотря на то, что его боевой напарник сейчас не дотягивал до уровня серьезного соперника, Каллен не отступил от намеченной схемы. Сначала выбил оружие из рук «врага» и только потом повернулся. — Монна Пентагаст? — он постарался, чтобы голос звучал ровно, как и положено с соратником по оружию. — Каллен, — та не успела еще даже вооружиться, только сбросила теплый плащ, готовясь к тренировке. — Только не говори про то, что опять что-то приключилось. Иногда мне кажется, что у нас не армия, а церковная благотворительная организация. — Нет-нет, — как и всегда в такие моменты, на главнокомандующего нападало ужасающее косноязычие. — Я просто подумал... Не составить ли нам пару? Ну, я хотел сказать, на бой. — Не откажусь, — Кассандра кивнула, никак не среагировав на неловкую оговорку. — Инквизитор давно не брал меня... никуда, а форму надо поддерживать. Манекены — это прекрасно, но живой противник несколько опаснее. — Как предпочитаете драться? — как можно галантнее склонился Каллен. — Каллен, зови меня на «ты», что за дела, — недовольно буркнула женщина. — Из-за твоего обращения я чувствую себя, словно на балу у любимого дядюшки. Да, он иногда вспоминал про то, что высокопоставленные особы должны содержать приличный выезд. И ужасно тяготился необходимостью тратить время и деньги на общение с живыми. Каллен растерялся. У него был не слишком обширный опыт ухаживаний, но вроде бы дамы должны относиться к галантному обхождению... как минимум снисходительно. Кассандра, впрочем, была как раз той самой, необычной, что без сомнения выделяло ее из сотен и тысяч, но одновременно и подступиться к ней... было нелегко. И все-таки Каллен искренне старался. Лично добыл для нее хороший меч, решая бесконечные инквизиторские задания; пару раз приносил сухой паек, когда у нее не было времени даже на то, чтобы появиться на кухне или в столовой; дрался с ней в тренировочных поединках, стараясь продемонстрировать отличное обращение с оружием; и пытался говорить комплименты... Но пока не слишком удачно. Увы, времени на общение у двоих ближайших помощников Инквизитора было не так уж много, и порой Каллен на это досадовал, но чаще признавал — даже будь времени во сто крат больше, не факт, что обратить на себя внимание такой женщины ему бы удалось легко и просто. Уж скорее, совсем не легко и вовсе не просто. Если бы вообще удалось. — К бою? — предложил он, вставая в позицию. — Готовься, главнокомандующий, — Кассандра усмехнулась. — Я полна решимости навалять тебе по полной. Каллен почти восхищенно кивнул, но тело среагировало раньше — обещание «навалять по полной» именно это и обозначало, а лупить мечом леди Пентагаст умела отменно. Солдаты, тренирующиеся поблизости, быстренько расступились, давая для схватки больше места, чем требовалось — видно, могли предполагать, что драка простой не будет. А может, проявляли уважение... Каллен не успел это обдумать, потому что Кассандра атаковала — совершенно очаровательно, резким ударом с бедра. Командор едва успел блокировать удар щитом — и понял, что сторонние мысли определенно ему мешают. Но как же можно было не восхищаться непредсказуемостью, решительностью и пламенностью такой воительницы? Однако Кассандра, несмотря ни на что, была его легче, поэтому после удачного блока невольно отлетела дальше, и это дало Каллену время на контратаку. Он вдарил незаточенным мечом со всей деликатностью, на какую был способен, но Кассандра не только отразила удар, но еще и воскликнула возмущенно: — Дерись в полную силу, а то тебе не поздоровится! — Я не... — Каллен не успел закончить, потому как на него обрушилась целая серия ударов, которые он едва успевал отражать, а слова леди Пентагаст настигли его, когда он уже отступал. — Я тебе не это! — красноречивостью леди никогда не отличалась. — Я воин, а не фарфоровая кукла! — Что ты, — Каллен никак не желал ее оскорбить, а потому треснул со всей силы — аж деревянный щит, которым воительница прикрылась, скрипнул. — Уже лучше, — раздался ее сдавленный, но все равно очень недовольный голос. Каллен печально вздохнул, пытаясь заново прицелиться. Не было совершенно никакой возможности понять, что же вызовет в Кассандре не возмущение, а... интерес. Впрочем, сейчас как раз интерес явно был. Лицо соперницы раскраснелось, и она с явным наслаждением атаковала его снова — едва удалось увернуться. Меч со свистом описал целый разворот, и Каллен, уже порядком дезориентированный, ударил женщину мечты щитом — им он владел, пожалуй, не хуже, чем мечом. Кассандра встретила удар, но вложила в это недостаточно сил, и отпрыгнула, чтобы не потерять равновесия. Со стороны тренировочной площадки раздались чьи-то аплодисменты. Каллен недовольно засопел — кого угодно удавалось впечатлить, но только не ее!.. Еще несколько заходов ни к чему особому не привели. Каллен по-прежнему был недоволен собой — никак не удавалось проявить себя настоящим мастером боя, и вдруг Кассандра пропустила удар. Совершенно глупо, почти бессмысленно... Каллен даже придержал руку с мечом, не желая проверять на прочность ее броню, когда Кассандра взревела и снова бросилась на него так, что по спине прямо мурашки бежали. Каллен проследил за взглядом воительницы и понял, что та... отвлеклась. Она была потрясающе хороша в этот момент, и даже растерянность ее не портила. В душе мигом что-то ворохнулось — неужели заметила? Неужели... И тут позади раздался чей-то почти испуганный возглас: — Инквизитор!.. Каллен воздел руку, прерывая схватку, но этого уже особо и не требовалось — Кассандра развернулась и неловко опустила меч. — Господин Лавеллан? Инквизитор огляделся и кивнул: — Мессир Резерфорд, монна Пентагаст. Каллен, Кассандра, я просто пришел пострелять, это не повод так на меня глядеть. Позвольте, я пройду к мишеням, мне не хотелось прерывать вашу тренировку. — Господин Лавеллан, — Кассандра отвела взгляд. — Наверное, это моя ошибка. Мишени следовало расположить ближе ко входу, чтобы... — Чтобы лучники постоянно оглядывались, не проходит ли кто мимо? — не выдержал Каллен. Леди Пентагаст была такой неуверенной только в присутствии Инквизитора. — Нет разницы, — Алларос махнул рукой. — Любая тренировка небезопасна, и всегда приходится смотреть, чтобы никто случайно не пострадал. Кассандра, вы, помнится, хотели примерить лук... Хотите? Я подобрал себе новый, а предыдущий вполне могу отдать вам. Мы с вами почти одного роста, так что вам он должен подойти. — Если вы не против... — Кассандра как будто растерялась. — Точнее, я не думаю, что из меня получится лучник. Это просто интерес, ничего более. И я... Я просто тогда сказала, ничего такого не думала. — Никогда не поздно научиться чему-то новому, — Лавеллан улыбнулся самым уголком губ, а потом и поднял взгляд выше, на Каллена. — Может, и вы захотите попробовать? Вам, правда, мой лук, скорее всего, будет коротковат... Но некоторые и из коротких стреляют, хотя, на мой взгляд, это не слишком... оптимально. Да и дистанция меньше. Каллен цепко воззрился на Инквизитора. Понимает или не понимает? Его слова больше походили на утонченную издевку, но долиец ни разу не давал понять, что способен унизить кого-то, кому судьба отмерила меньшее, чем ему. Судя по его словам и — что важнее — действиям, он, скорее, тяготился доставшейся ему долей. Уж не говоря о том, что к эльфам отношение порой оставляло желать лучшего. — Каллен, пойдешь с нами? — предложила Кассандра. — Только дай слово, что если я буду только промахиваться, ты никому об этом не скажешь. — Пойду... — неуверенно согласился главнокомандующий — Кассандра впервые его приглашала куда-то, кроме как в Инквизицию. — Только из меня лучник точно не выйдет, я уже пробовал, когда мне в Ордене подбирали оружие. Когда я туда только пришел, едва умел сапоги шнуровать. — Тогда идем, — Лавеллан первым зашагал к мишеням, жестом призвав соратников за собой. Каллен проследил за тем, как порывисто отправилась за Инквизитором вслед леди Пентагаст, и покачал головой. С Инквизитором ему, конечно, не тягаться... Хотя он и умел теперь шнуровать сапоги даже в состоянии полной невменяемости. Но все-таки он решительно не мог понять, почему Кассандра, такая сильная, смелая и уверенная, теряется, когда видит... эльфа? Каллен несомненно уважал Вестника, вне зависимости от того, действительно ли к его спасению приложила руку Андрасте. Лавеллан в самом деле был подарком Создателя — он умел не бояться. Принимал решения и нес за них ответственность; несмотря на невысокий рост и субтильное сложение, был неплохим бойцом, пусть и владел луком и не рвался в авангард. Еще он умел говорить и сплачивать — и уже за одно это ему можно было простить многое, но... Но Каллен решительно не понимал, как в нем можно было видеть мужчину. Главнокомандующий, конечно, сам наблюдал, что при появлении Вестника многие девушки мечтательно вздыхают, а еще большее количество наверняка тоже интересуются, только видеть это Каллен не умел. И если восхищение каких-нибудь эльфийских магесс он еще понимал и даже одобрял, то... Кассандра? Ну что она могла найти в этом тощем создании с острыми ушами, не в обиду Инквизитору будь сказано? При этом Каллен справедливо не ставил в вину Лавеллану то, что тот владел именно луком, хотя, надо сказать, среди уважаемых воинов наблюдалась тенденция пренебрегать бойцами, работающими на расстоянии. Среди шевалье такое и вовсе почиталось почти что трусостью — не желать сойтись в прямом бою. Каллен понимал. Если судьба не одарила высоким ростом, мощным сложением и прочим, то стоило пользоваться другим — ловкостью и хитростью. Но неужели Кассандра... может... Каллен только покачал головой, когда Кассандра с видимым оживлением отложила и щит, и меч, и взяла в руки лук, вставая на линию перед мишенью. Честно говоря, выглядело это странновато, но Лавеллан тут же взялся исправлять огрехи и ошибки в ее позе и постановке рук, и смотреть на это было почти больно. Отважная воительница слушала его, будто несмышленая девчонка-магичка в Круге. Лавеллан бережно коснулся талии ученицы, терпеливо поясняя: — Тебе, возможно, будет сложно перестроиться, но левая рука, — он коснулся плеча воительницы, — должна быть крепка, иначе стрела уйдет влево. А правая, — эльф почти обнял Кассандру, — напротив, почти расслаблена. Чтобы натянуть тетиву, тебе нужно сдвинуть лопатки. — Звучит и впрямь довольно непросто, — пробурчала Кассандра, но Каллен мог поклясться, что ворчание это было снисходительным и... Необходимое слово никак не подбиралось, но даже командор Резерфорд был уверен — леди Пентагаст всё устраивает, как бы она ни ворчала. Как Инквизитор это делает?! Особенно если учесть, что, уж скорее, она его защитит — мелкого лучника, чем он ее. — Попробуешь? — эльф вытянул из собственного колчана за плечом стрелу и протянул ее хвостовиком вперед. — Попробую, — Кассандра кивнула, а потом вдруг коротко обернулась, мазнув по Каллену взглядом, и потребовала: — Отвернитесь. Оба. Каллен послушался. Голос воительницы был властным и требовательным, и она, конечно, имела право на небольшую слабость. За спиной раздался пружинистый звук тетивы и свист, а потом и удивленный возглас Кассандры: — Кажется, я... куда-то попала? Я попала! А ты... Ты что, смотрел?! Я же сказала отвернуться! Каллен позволил себе повернуться обратно и недовольно уставился на смеющегося Инквизитора — тот и в самом деле заливался веселым хохотом: — Как же я мог не смотреть? — выдавил он сквозь смех. — Я же учитель, мне было просто необходимо проследить за твоими действиями! Ради твоей же безопасности. Или ты уверена, что все сделала правильно? — Ох, — Кассандра недовольно повела плечами и даже лук опустила. — Но ведь попала же! Хоть и в самый низ мишени. Только мне почему-то ударило по руке. Так и должно быть? — Нет, не должно, — Лавеллан несколько успокоился и вполне внятно объяснил. — Ты недостаточно развернулась, лук держала под углом, поэтому тетивой тебе прилетело по наручу. Такую ошибку многие совершают... И именно поэтому у тебя стрела ушла вниз. Выстрел получился слишком слабым. Давай я помогу тебе встать ровнее. Каллен почти завистливо смотрел, как легко и раскованно Инквизитор успел ощупать Кассандру со всех сторон. Разумеется, одежда и доспехи делали этот процесс куда менее фривольным действием, но все-таки такая легкость поражала. А еще больше поражало, что Кассандра ничуть не протестовала — ни тому, что ее ощупывают, ни тому, что ее наставляют и воспитывают. И уж последнее было просто ни в какие ворота... Однако, надо сказать, что учитель из Инквизитора тоже получился неплохой. По крайней мере, Кассандра довольно скоро освоилась с новым оружием. Да, пусть удачным вышел только первый выстрел, а потом еще с десяток ушли «в молоко», все равно она постигала хитрую науку довольно споро. Каллен невольно разрывался между двумя полезными занятиями — поучиться у Инквизитора не только лучной технике (которая очень даже могла когда-нибудь пригодиться), так и чему-то... еще. Как обнимать леди Пентагаст, например. — Ничего, у меня стрел много, — заверил Лавеллан несколько расстроенную воительницу после очередного промаха. — Потренируйся пока... А ты, Каллен? Тебе показать? Главнокомандующий вздрогнул. Он только что наблюдал за тем, как Инквизитор, уже не скрываясь, можно сказать, склонился к розовеющему ушку, а тут вдруг... — Нет, — Каллен почти отшатнулся, машинально представив себя на месте Кассандры — таким же краснеющим и довольным. Зеленые глаза Инквизитора смешливо сощурились — и тут Каллен со всей прямотой догадался, что его бы никто ощупывать не стал — больно надо. Да и вообще, выучиться стрельбе можно и без всего этого. И ясно становилось еще одно. Инквизитор, вот этот вот тощий и блондинистый с развесистыми ушами, явно уже добился некоторого расположения Кассандры... Каллен умел проигрывать достойно. Привык он и не надеяться, когда дело касалось женщин; почти привык и не разочаровываться. Но все-таки было горько. А еще оставались все-таки два вопроса: как это так легко удается Инквизитору? И что все-таки Кассандра в нем нашла? Так и не определившись, как ему теперь относиться к Инквизитору, Каллен вежливо извинился — и отступил. Во всех смыслах. И за спиной слышал — нечто невероятное — смех Искательницы. Небо над Скайхолдом затянулось низкими облаками, набрякло сизыми тучами — и теперь проливалось на землю мелкой противной моросью. Стояла поздняя, но довольно прохладная весна, и от холодной сырости было зябко и стыло, однако Каллен этого не замечал. Уже давно настал вечер; в окнах крепости зажглись яркие золотисто-алые огоньки свечей и факелов, а он все сидел за одним из столов неподалеку от оружейной. Тент, растянутый над столами, не спасал — дождь был мелкий, но какой-то косой, и лицо и руки то и дело обдувало влажной холодной крошкой. На столе перед Калленом в разлившейся луже отражалось зеленоватое свечение затянувшейся Бреши да безнадежно промокший и свалявшийся сосульками мех на плече воротника. И размышления Каллена были столь же беспросветными, как это весеннее небо. Шагов поблизости Каллен даже не услышал, настолько глубоко ушел в себя. Впрочем, сейчас во дворе Скайхолда было не так уж много народу — все норовили спрятаться под крышей, а если повезет — то поближе к камину или очагу. — А я уже почти собрался пить в одиночестве, — раздался за спиной жизнерадостный голос. — Но выглянул в окно — смотрю, а тут компания мокнет! Было бы грехом упустить такой шанс. Не просветите ли, командор, что это вы сидите тут так уныло? Инквизитор лишил вас сладкого? Пролили морс на любимую манишку? — Мессир Павус, — Каллен даже вздохнул и собрался было повернуться, а может, и подняться, чтобы поприветствовать соратника, но тот бесцеремонно прошлепал мимо по луже и плюхнулся на мокрый стул напротив, даже не сделав замечания насчет своих пострадавших от этого одежд. — Сиди-сиди, я не привередливый, — махнул он рукой, хотя Каллен уже успел плюхнуться обратно, так толком и не приподнявшись. — Не буду выматывать тебе душу. Каждый имеет право впадать в меланхолию, даже командующий армией. Главное, чтобы это не во время штурма чего-нибудь происходило, а так — пожалуйста! Инквизиция поддерживает свободу и прочее, прочее, прочее. Я просто принес бутылочку неплохого тевинтерского вина — исключительно чтобы ты немного согрелся, а то главнокомандующий в меланхолии — это еще ничего, но сопливый главнокомандующий в меланхолии — это уже совсем не комильфо. А уж тем более если будет какой-нибудь штурм. Каллен вяло хлопнул глазами и поглядел тоскливо. Не знал, стоит ли даже пытаться осмыслить эту замечательную речь. Дориан вздохнул и протянул бутылку — молча. И Каллен взял. Отхлебнул из горлышка, почувствовал, как в животе разливается тепло — и в самом деле, выходит, замерз... — Не буду настаивать, но если я чем-то могу помочь — хотя бы выслушать, к твоим услугам, — чуть поклонился соратник — и Каллену почувствовалось в этом не то сочувствие, не то еще что... Он и в самом деле глянул на Дориана с интересом. И интерес этот был все более возрастающим. Задать такой вопрос никакой женщине он не мог, но Дориан — мужчина, пусть и не совсем обычный. И уж точно не стеснительный. — Дориан, — хрипловато от долгого молчания уронил Каллен. — Скажи, как на твой взгляд, Лавеллан привлекателен как мужчина? Дориан, уже забросивший ногу на ногу так непринужденно, как будто сидел не под промокшим навесом, а как минимум в ложе театра, подался вперед и ухватился за стол, как будто потеряв опору. — М-м-м... Что, прости? — серые глаза его округлились. — Если мой вопрос... — Каллен опомнился. Нашел что спросить! И у кого! — Нет-нет, вопрос как раз вполне... занимательный, просто я никак не ожидал услышать его от тебя, — улыбнулся тевинтерец. — Вкусы у всех разные, но поскольку ты спрашиваешь лично моего мнения, то меня бы господин Лавеллан едва ли смог заинтересовать. О, разумеется, я понимаю, что сердцу не прикажешь, и я мог бы влюбиться в косого и кривого гнома, если бы он покорил меня чем-то... м-м... не внешностью. Но поскольку сердце мое свободно, а спрашиваешь ты, скорее, про заинтересованность других органов... То нет. Я вырос в Тевинтере, и наверное, именно потому никогда не рассматривал никого из эльфов в качестве возможного партнера. Да и личные вкусы, скорее, заставляют меня мечтать о сильных руках, о... Прости, я, кажется, отошел от темы? — Да нет, наверное, — невероятно глубокомысленно заключил Каллен, а потом мысленно махнул рукой. Терять уже было нечего. — А если бы тебе пришлось выбирать между ним и мной, на кого бы пал твой выбор? И почему? Дориан недоумевающе помотал головой: — Тебе что, помочь Инквизитора обольстить? Это вряд ли получится, он, увы, традиционен до мозга костей. Но если спрашивать... Глупый вопрос! И ты уже мог понять на него ответ. Кого я выберу, если сравнивать между долийским эльфом и властным воином, на которого я положил глаз? Очевидно, долийца. По крайней мере, так сказали бы большинство на моей родине, потому что в руках Инквизитора — сила. Но я — всего лишь персона нон-грата почти везде, потому заявляю со всей ответственностью, ты... — Понятно, — прервал его Каллен, хотя ничего понятного не было. Вероятно, Дориан не годился. Нужно было спрашивать именно у женщин. — Я заинтригован, — заявил Дориан и отобрал бутылку. Отхлебнул, а потом впихнул обратно в безвольно подставленную руку. — Не объяснишь ли хоть что-нибудь? А то моя смерть от любопытства будет на твоей совести. Каллен немного подумал и со вздохом пояснил, пока не в меру бойкий союзник не решил узнавать все окольными путями: — Меня отвергли, — прозвучало это пафосно и глупо, и Каллен попытался исправить положение. — Точнее, это я так говорю, но на самом деле не уверен даже, был ли мой интерес... замечен. Дориан нахмурился и осторожно уточнил: — Если ты об Инквизиторе, то дело не в тебе. Он, конечно, заметит, но не ответит, это я тебе точно говорю. — Пробовал? — ляпнул Каллен. — Нет, просто знаю, — рассмеялся Павус. — Как я уже говорил ранее, мессир Лавеллан не вызвал во мне любовного томления. Но я неплохо его понимаю. По крайней мере, я так думаю. — Он хорош в этом? — неловко спросил главнокомандующий. — В... искусстве обольщения? Дориан очевидно задумался, поднимая взгляд в свинцово-серое небо, а потом довольно медленно заговорил: — Он... раскован. Истинное дитя природы. Для него почти не бывает неловкости, потому что, как говорится, что естественно — то не безобразно. Многим это нравится — избавляет от лишнего напряжения и даже подкупает... Но, например, леди Вивьен он такими темпами бы не обольстил. Она бы сочла его простодушным мальчишкой, с которым будет скучно. А леди Жозефину такой подход мог бы даже напугать — ну, в самом деле, как это, без долгих танцев? Хотя, может статься, я слишком плохо думаю про леди посла... Возможно, и она бы поддалась такому очарованию. — А тебе? Тебе кажется, что это хороший способ? — прямо спросил Каллен. По крайней мере, так действовать не казалось чем-то слишком сложным. — Тебе он не подойдет, — отрицательно замотал головой Павус и сжал губы. — Это должно идти от души, потому что естественность не бывает расчетливой. Точнее, бывает, но тебе это не по зубам. Каллен? — Что? — командор постарался выдавить улыбку или хотя бы ее подобие. Дориан явно попытался поймать его взгляд, но безуспешно — командор старательно избегал взгляда слишком внимательных серых глаз. — Я все равно все узна́ю, — решительно заявил Павус, так ничего и не добившись. — Судя по тому, что я слышал сам и от Варрика... — Не надо, — сразу сдал позиции главнокомандующий и капитулировал. — Да, мы с господином Лавелланом... если так можно выразиться... сошлись на поле боя. Он победил. Мне так кажется. — И поэтому ты теперь злостно пренебрегаешь обязанностями и мокнешь на ледяном ветру? — деловито уточнил Дориан, но ответа ждать не стал. — Знаешь, чем обычно лечат романтические разочарования? Каллен немного подумал. Насколько он успел узнать собеседника, не в его характере было бить по больному — если, конечно, маг не имел дела со врагом, а потому командор все-таки не ждал от него вероломства. — Это... Это не разочарование, — произнес Каллен медленно. — Точнее, не... Я не могу сказать, что я разочарован в том, что леди предпочла не меня. Жизнь научила меня, что, прежде чем окунуться с головой в чувство, лучше заранее... Не смейся, Дориан, но у меня никогда ничего в этом плане не получалось. Наверное, это стоит называть не влюбленностью, а симпатией, но... Я разочарован, скорее, в себе. Мне казалось, что я многое понял с тех пор, как не смел слова сказать с симпатичной мне девушкой. И мне даже не обидно уступить Инквизитору — в конце концов, я сам пошел за ним, пусть и в совсем ином смысле. Просто... Леди едва ли даже поняла, что я пытаюсь ухаживать, а это говорит о том, что я безнадежен. Дориан насмешливо фыркнул, вытянув ноги прямо в лужу. — Это говорит только о том, что ты слишком много посвящал времени размахиванию железками и слишком мало — другим полезным навыкам. Идем, так и действительно до насморка недалеко, особенно в вашем ужасном климате. К себе не приглашаю, дабы не смутить соглядатаев, которые приглядывают за «тевинтерским магистром», появлением с командором. И в таверну не зову, там к тебе каждый встречный будет приставать — и все по делам. Но если ты пригласишь меня в свою башню или как там это называется, думаю, не будет большой беды? На худой конец, ты можешь вести меня в кандалах — тебе, наверное, привычно конвоировать магов. Хотя... Дай подумать... Нет. Только не в кандалах, а то соглядатаи подумают что-нибудь другое. — Дориан! — Каллен отчаянно махнул рукой. — Этого с меня точно хватит! Мне абсолютно наплевать, что подумают соглядатаи. Половина тренировочной площадки сегодня наблюдала мой провал. В казармах уже, наверное, анекдоты рассказывают. — Тогда идем, — Павус отвратительно бодро сорвался с места и передернулся, натягивая свободный воротник одеяния плотней. — И бутылку возьми, а то разбрасываться такими винами — настоящее святотатство. Хуже, чем Вестник Андрасте, поминающий Андруил на каждом шагу. Каллен слабо фыркнул, но бутылку забрал. И только оказавшись в тепле, вдруг понял, что действительно продрог. И отогреться лишним не будет. Вот только ел последний раз еще с утра, но... Но это он счел самой мелкой проблемой на данный момент. — Проходи, — командор захлопнул дверь, но потом приоткрыл ее на щелочку и внимательно огляделся по сторонам. Было тихо. — Наверное, солдаты увлечены анекдотами, обычно по вечерам тут вечно кто-то таскается. — Возможно, все не так плохо? — заметил Дориан, вольготно устроившись в кресле для посетителей. — Вполне вероятно, что тебя видели — и не захотели прерывать твоих мрачных дум. — Или видели меня с тобой, — не поддержал позитивного настроя Каллен. — И теперь думают, что я тебя к себе потащил усмирять. — Не знаю, что и хуже, — усмехнулся Павус. — Думаю, тебе следует сначала прослушать теоретический курс, а потом закрепить знания на практике. С практикой могут возникнуть сложности... — Ты что... — командор изумленно поднял брови. — Собрался меня учить, как правильно ухаживать? — А почему нет? — Дориан пожал плечами. — У меня это получается лучше, чем у тебя, и я могу поделиться опытом. — Твой опыт... — Каллен поглядел на собеседника с сомнением. Павус глянул сердито: — Будто есть разница. И потом, искусство флирта я оттачивал на всех, потому что мне просто нравится этот процесс. Ну, или если хочешь прямо и честно... То даже я лучше ухаживаю за женщинами, чем ты. — До этого момента я думал, что хуже быть не может, — пробормотал Каллен. — Может, — жизнерадостно сообщил Дориан. — Странно, что ты до сих пор такой оптимист. Я кое-что знаю про твою жизнь — и восхищен твоей силой духа. Садись, пей. Мне можешь не предлагать, тебе нужнее. Итак... Каллен уселся за свой стол, подозрительно оглядев ножки — в прошлый раз какая-то зараза уронила книгу, а потом еще и как-то неровно подвинула столешницу, и главнокомандующий чуть не спятил, пытаясь понять, что же тут не так. Но сегодня стол стоял ровно и не подозрительно. Дориан, напротив, возбужденно поднялся на ноги и прошелся по кабинету, сцепив руки за спиной — ни дать ни взять важный ученый, приехавший читать лекции. — Ну? — скептически окинул его взглядом Каллен. Не хватало только пергамента, чтобы конспектировать. — Итак, давай представим, — начал Павус. — Вот перед тобой объект. Симпатичный, но недоступный. Как ты действуешь? Мнешься, гнешься, смущаешься и краснеешь. Тебе бы самому-то такой ухажер понравился? Командор откинулся на спинку и даже чуть улыбнулся, отпив вина — озябшее тело постепенно расслаблялось. — Мне — да. Мне действительно нравится, когда девушки смущаются и краснеют. Это выглядит... обезоруживающе. — Погоди-погоди, — Дориан вдруг нахмурился. — Это кто тебя отшил? Кто это у нас такой... такая краснеющая и смущающаяся? — Сам потом узнаешь, — погрустнел Каллен. — Непременно, — сверкнул глазами Павус, но допытываться не стал. — Так вот. Раз тебе нравятся смущающиеся и краснеющие, то самому тебе никак нельзя так себя вести. Ты уж прости мне эти слова, но один из партнеров все-таки должен быть активным. — О-о-о, нет, — Каллен прижал руку ко лбу. — Это просто... Нет, я никогда не освою эту науку. — Теперь это для меня уже дело чести! — воскликнул Дориан. — Так что слушай и не перебивай. — Потрясающее собрание ценных мыслей, — пробормотал командор, но послушно умолк — отвлекся на бутылку. Дориан еще раз прошелся взад-вперед и снова заговорил, оживленно жестикулируя: — Значит, тебе необходимо проявлять инициативу. Что для этого может сгодиться, если объект не подпускает тебя близко к себе? В первую очередь, это умение вовремя появляться рядом. Звучит сложно, но на практике — ничего трудного, потому что к объекту хочется быть поближе. Главное — не упускать момент, если он представится. Знаешь, как говорится, лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть. — Твои речи нужно записывать, — хмыкнул Каллен. — Потом можно будет монографию издать — и она разойдется не хуже, чем записки брата Дженитиви. — О! — Дориан еще больше оживился. — Наконец-то я слышу умную мысль! Во-вторых... Как бы странно это ни звучало, но это умение слушать. Это действие на словах не кажется чем-то... активным, но уверяю тебя, мало что сближает больше, чем это. Слушать нужно все! Если тебе будут рассказывать истории из несчастливого детства, говорить о шелках на подвязки, поминать леденящие душу воспоминания о неудачных опытах с магией крови или просто перечислять по порядку сто восемнадцать видов стали — слушай все равно! — Записал, — лениво откликнулся Каллен — становилось тепло и как-то... уютно. Разочарование постепенно отпускало, а Дориан — назвать его другом Каллен не мог; разве что боевым товарищем — умел отвлекать. Да и, вполне вероятно, в его словах и было рациональное зерно, вот только командор здраво сомневался в своей способности этой информацией воспользоваться. Но лишним никакое знание не было — от умения стрелять из лука до искусства очаровывать. — Еще — умение заинтересовать, — веско припечатал Павус, даже палец поднял вверх, чтобы подчеркнуть важность момента. — Как раз тут тебе может пригодится все то, что ты услышал, пока вставлял себе спички в глаза, лишь бы не заснуть на трактате про сталь. — Не всех так легко заинтересовать! — наконец воспротивился Каллен. — Вот что я мог сказать... Да будь оно проклято! Что я должен был сказать Кассандре, чтобы привлечь ее внимание? — О, а вот и подробности, — легкомысленно фыркнул Павус. — А ты ее слушал? Каллен почувствовал какой-то подвох, но не понимал пока, в чем дело: — Слушал... Я всегда ее слушал, даже когда когда хотелось прикрыться щитом и не отсвечивать. — М-м-м, да? — Дориан победно вскинул подбородок. — А ты знаешь о том, что Кассандра — поклонница романов Варрика? — Что? — Каллен даже брови свел. — Да быть того не может! Я же их читал! — И тем не менее Инквизитор для нее даже выклянчил у мастера Тетраса продолжение книги, — Дориан пожал плечами. — А ты о чем с ней говорил, вместо того, чтобы обсудить пылкую любовь какого-нибудь очередного Броннена или Доннена? Создатель, какое нудное чтиво!.. Каллен только потер лоб, несколько успокаиваясь: — Для меня это новость. И знаешь... Может, мессиру Лавеллану... Я не готов всю жизнь обсуждать Броннена с Донненом. — Все хочу узнать мнение Варрика о тайной поклоннице, да не выходит, — сокрушенно вздохнул Дориан. — Вечно поблизости кто-то крутится. В общем, чтобы узнать беспристрастное мнение, мне сначала надо оказаться с мастером Тетрасом наедине. — Я могу попробовать узнать... — неуверенно предложил Каллен. — Мы с ним, бывает, болтаем на разные темы. — Не откажусь, — кивнул Павус и тяжело вздохнул. — И остается еще два основных пункта. — Какие? — теперь командор чувствовал искреннюю заинтересованность. А еще почувствовал себя несколько неловко — пригласил вроде как товарища, а сам сидит и пьет в одиночку. Однако шкафчик с немудреной посудой — ее здесь было очень немного — был заперт, а потому ему пришлось подняться, чтобы отпереть и достать оттуда хотя бы чашку. Никаких кубков тут, конечно, не было, за кубками надо было идти к Жозефине. — Это умение вызвать ответный интерес... Тут все непросто, — вот теперь уже и Дориан выглядел задумчивым. — Не потому, что это сложно, а потому, что сложно понять, в какой момент это произойдет. Прохлопать ушами проще простого! И наоборот — так легко поверить, что все получилось, а потом нарваться на замораживающее заклинание или еще что похуже. Поначалу посоветую тебе ни от каких намеков не отказываться. Лучше огрести щитом, чем упустить шанс. Каллен кивнул, хотя этот пункт ему, наверное, казался еще более сомнительным, чем самому лектору. И тем не менее он робко предположил: — Инквизитор говорил, что Кассандра выразила желание попробовать тренироваться с луком. И он разыскал для нее лук. Это оно? — Да! — энергично воскликнул Павус. — Именно! Ловишь мух на лету! Командор постарался опустить так и ползущие кверху уголки губ — почему-то в душе разливалась непонятная гордость. Возможно, за то, что ему впервые удалось сделать толковое предположение, поразив даже столь искушенного тевинтерца? Как бы то ни было, Каллен почти с улыбкой наплюхал в чашку вина и окликнул собеседника: — Дориан, это... Не могу пить один, как-то нечестно. Дориан приостановился и повернулся, а потом и кивнул, шагнув к столу. Каллен пододвинул чашку ближе к нему и всерьез задумался, не взять ли себе вторую, чтобы не лакать из горла... А потом вдруг отметил, что собеседник замолчал. — А последний? — неловко уточнил Каллен. — Последний пункт? И внезапно услышал, как прерывисто и печально вздыхает Павус. — Последний пункт — венец или фиаско, — хмыкнул Дориан, но в голосе его прозвучало упрямство. — Личный контакт. Каллен, уже потянувшийся было, чтобы наполнить и вторую чашку, дернулся. Дориан повернулся резко, почти опираясь на стол, и оказался так близко, что первым порывом было отшатнуться — но командор себя в руках удержал. Зачем — не мог бы сказать, но это как будто было бы... Грубостью. — Я солгал, — Каллен буквально видел, как губы Дориана дрогнули у самого уха. — Честно говоря, я совершенно не мастер обольщения. Если говорить просто и безыскусно — сапожник без сапог. Но все, что я тебе рассказал — правда. — Я верю, — неловко протянул Каллен, не будучи уверенным, как правильно поступить. — Все, что ты рассказал... Я не все видел, но вроде бы Лавеллан действует как-то так же. — Все примерно одинаково действуют, — Павус пожал плечами — и отступил сам. — Только у меня так блестяще все получается только тогда, когда мне оно как-то не очень надо. Когда надо — ничего не получается. — Не то чтобы совсем ничего... — пробормотал командор. По крайней мере, сейчас он впервые ощутил, что что-то... личное может быть понятным. Дориана он понимал — хотя прямо тот ничего не сказал. И это уже было удивительно, потому что раньше Каллен чувствовал только смущение и абсолютное бессилие. — Наверное, мне пора, командор, — Павус поставил на стол нетронутую чашку. — Теперь у тебя, возможно, что-нибудь с кем-нибудь получится. Ну, вдруг я такой гениальный? Каллен думал не дольше пары мгновений. Слова сами сорвались с губ: — Мне... надо подумать. И раз я собрался что-то у Варрика узнавать, то неплохо бы мне подтянуть еще и мастерство игры в «порочную добродетель». А то опять останусь без штанов — во всех смыслах. Дориан отступил еще на шаг и воззрился почти изумленно: — Ты?.. Каллен не ответил — сам еще не понимал, на что соглашается, но... Дориан, конечно, оказался быстрей: — Что ж, я охотно воспользуюсь возможностью оставить тебя без штанов. Несправедливо, что такой щедрый дар достанется Варрику, ему это ни к чему. Если захочешь, заглядывай. Пусть уж этот процесс пройдет без посторонних глаз. — Я не... — командор сжал руку в кулак. — Я не могу обещать. — Чем мне нравятся такие, как ты, командор Резерфорд, что даже твое «не могу обещать» крепче самой пылкой клятвы на моей родине — если, конечно, клятва на словах, а не с жертвенной магией, — хмыкнул Павус, но в глаза больше не глядел. — А теперь мне точно пора — в счет будущего урока по игре в карты, должен заметить, что сопернику необходимо дать время на ход. Тогда он успокоится и может наделать глупостей. — Глупостей я в жизни немало сделал, — хмыкнул Каллен. — Может, для разнообразия что полезное сделаю. — Я восхищен, — картинно поклонился Дориан. — Возможно, мы когда-нибудь и до уроков по Большой Игре дойдем. Или до танцев. — Лучше танцы, — торопливо заметил Каллен. — С удовольствием, — Павус шагнул к двери, но напоследок, конечно, не смог не одарить сомнительным: — Заодно почувствуешь, как я умею вести. Но Каллен уже не дернулся в страхе. Кажется, сейчас он понял самую главную вещь. Любые отношения — это то же поле боя, со стратегией, тактикой и самым разнообразным вооружением. А уж в этом главнокомандующий Инквизиции разбираться умел. И побеждать магов — тоже.