Мой

      Звуки шагов по комнате отдавались эхом, сливаясь с тиканьем часов и загнанным дыханием. Криштиану наворачивал круги по небольшому номеру, мельтеша так уже почти полчаса. Нервы были на пределе. Он уже давно вернулся в расположение клуба, занял свою комнату, но до сих пор пугал одноклубников мрачным выражением лица и плохим настроением. От него шарахались на тренировках, в столовой, а в день игр Аргентины не подходили и на сотню шагов. Боялись. И сегодня был именно такой день. Он ходил по базе словно загнанный зверь, а в последние часы очень напоминал волка — взгляд исподлобья — того и гляди зарычит и цапнет. Сейчас, мечущийся по комнате, правда больше напоминал раненого в ягодицу волка, который и сесть не мог, и успокоиться тоже.       Причина была максимально проста и в тоже время охренительно нелегка — в стане команды не было Пауло. Вот так. Без одного человека летит к чертям многолетнее выстроенное спокойствие и репутация сдержанного человека. Он там, через тысячи миль выходит на поле под флагом своей страны, бьётся в дурацком турнире. Но больше Роналду раздражало не это. Не чертовы мили, моря и океаны. Не то, что он там где-то, а он тут. Нет. Больше бесило, что он там с Месси. Его Пауло. С этим «гением».       Криш снова обессиленно вздохнул-рыкнул, опустившись наконец на кровать. Невозможность что-то предпринять добивала. Он же не мог сорваться в другую страну, за океан просто чтобы быть рядом. Он Криштиану Роналду, мать его, а не кто-то, кто может себе такое позволить. Не чертов Паредес, который по словам Дибалы летал чуть ли не каждые выходные в дурацкую Россию к этому своему Себе.       Роналду оставалось только сходить с ума и ждать. Смотреть матчи и ждать. Он был рад, когда Аргентина проиграла борьбу за более высокие места, и ей оставалось бороться лишь за бронзу кубка. Остался один матч, и Пауло снова будет с ним.       Но Криш не ожидал другого. То, насколько эмоциональным будет для него этот матч. Его разрывало на части — слишком много радости, когда забил Малыш, и сменившая ее ярость, после того, как в трансляции показали, как Пауло обнимает капитана, пряча свое лицо на его груди.       Роналду чуть не запустил в телевизор мячом-антистрессом, который взял перед матчем в попытках успокоить нервы. Технику и кошелек Роналду спас стук в дверь.       — Открыто! — больше прорычал, чем крикнул футболист.       — Криш, привет. Можно? — на пороге застыл Манджукич, оценивая обстановку - матч за бронзу Аргентины и Чили, в котором дураку понятно, что при счёте 2:1 аргентинцы додержат. Спокойный с виду Роналду, дышащий так, словно отпахал сто двадцать минут на поле и готов на серию пенальти, и в то же время оглушающая тишина и напряжение, которое можно порезать ножом и подать вместо утренней запеканки на завтрак. — А хотя, я потом зайду.       К моменту закрытия двери, форвард был уже спокоен настолько, что отложил все тяжёлое куда-то подальше, чтобы в случае еще одного такого момента не швырнуть-таки чем-то в стену или не расхерачить новенький тв.       Остальной матч проходил в более спокойном состоянии. Один раз еще португалец был готов что-нибудь швырнуть в стену. Криш безумно переживал за Пауло, которому отвесили не сильную пощёчину, больше для проформы и желания обидеть, конечно, чем для желания причинить боль, но как же это, черт возьми, бесило. Роналду ничего не оставалось, как бессильно материться себе под нос и посыпать проклятия на головы чилийских футболистов.       Еще раз, когда он вышел из себя, был в момент финального свистка - сборная додержала, выстояв со счётом 2:1, праздновала победу, а все друг друга обнимали. Дибалу же кто-то постоянно лапал. Криштиану честно отдавал себе отчет в том, что футбол — это командный и контактный вид спорта, но поделать ничего не мог. Теперь единственное, что он хотел делать — ждать Пауло из этой гребанной Бразилии.       И дождался. Прошло еще чуть ли не две недели, когда по гравию подъездной дорожки базы застучали колеса его чемодана. Две чертовых недели Криш сходил с ума, скучая и ревнуя к каждому долбанному столбу (читать - Паредесу, который с завидным постоянством мелькал в сториз Пауло). Он несся вниз так, словно от этого зависела вся его жизнь, так, словно вот он - в финале Лиги Чемпионов бежит забить победный гол с голевого паса Дибалы. Только это было важнее. Увидеть того, по кому так скучал. Того, кто так дорог и важен. Того, кто об этом так и не узнал.       Когда он вышел в холл, Дибала уже получил ключи от своей комнаты и теперь получал поздравления и положенную долю объятий от всей команды, которая знатно приободрилась, как только он переступил порог базы — слишком давно не было этого солнечного бриллианта в этом месте. Пауло крутился и разворачивался для приветственных объятий и поздравлений, сверкая такой улыбкой, что в груди щемило и кончики пальцев свело от желания обнять. Вростить в себя и никогда, никуда не отпускать больше. Криш отогнал это ощущение подальше — не хватало еще потерять контроль на глазах у всей команды.       Приветственно кивнув головой в сторону Дибалы, Криш прошёл мимо толпы в сторону зала — надо выместить все чувства в спорт.       Нежность. Ревность. Ярость. Боль. Желание. Такая палитра чувств так давно не охватывала привыкшего к спокойствию и постоянному присутствию Пауло Роналду, что сейчас его столь длительное отсутствие и потом возвращение сильно выбивали из колеи.       Криштиану следил за Пауло весь день, стараясь выловить момент, когда он будет находиться в одиночестве. Он не мог скрывать то, что происходило внутри него. Больше не мог отпустить его куда-то к черту на куличики. Но аргентинец, словно прознав об этом, ни на секунду не оставался один. Рядом постоянно кто-то крутился — то Пьянич, завладевший вниманием Дибалы в столовой и не отлипавшим всю тренировку, то соскучившийся Щенсный выведывал тайны вратаря сборной, то черти кто. Алмаз сверкал улыбкой и был реально рад всем. Единственный, кто оставался чужим, был Роналду. Но ему было слишком мало нескольких часов или минут вместе. Он хотел, чтобы Пауло был только его. Всегда.       И только в отбой, когда все разошлись по комнатам, а сосед Пауло ночевал сегодня в комнате Кина (что стоило Кришу трёх бутылок безалкогольного и пиццы), у Роналду был шанс застать Пауло в одиночестве. Форвард стоял перед дверью номера Дибалы и не знал, что сказать. Правда не знал — не хотел пугать своей резкостью, ревностью и нежностью. Он не знал, как себя вести и нравится ли он аргентинцу вообще. Но продолжать сходить с ума больше не мог. Хотелось все прояснить раз и навсегда.       Короткий стук в дверь в тишине этажа для Криша показался крайне громким. Он тихо ругнулся, постучав еще раз, но уже тише. Еле слышные шаги в комнате ускорили сердцебиение раза в четыре, словно во время силовых упражнений. Щелчок двери, и на пороге стоит сонный и чуть растрепанный аргентинец.       В голове и груди Роналду в этот момент щёлкнуло сразу два выключателя — нежность хлынула потоком, смывая и затапливая, снося вообще все преграды в голове и унося здравые мысли. Второй отвечал за спокойствие. Хотя как только Роналду осознал, что чувствует к Пауло, этот выключатель уже можно было списывать. Он это чувствовал, но до последнего сопротивлялся.       — Криш?       — Привет, — собственный хриплый шёпот донесся словно сквозь толщу воды. — Я поговорить. Надо обсудить одну небольшую тактику, чтобы попробовать завтра на тренировке.       — Сейчас? — удивлённо прошептал Дибала, поворачивая голову в сторону часов.       — Да, хотелось бы, чтобы у тебя было время это обдумать.       — Проходи, — совсем мальчишеское лицо Пауло мгновенно посерьезнело, между бровей залегла знакомая складка, показывая, что сейчас он максимально сосредоточен. Нахмуренный, Дибала выглядел еще более мило. И Роналду не смог сдержать выдох.       — Что-то случалось? — пропуская нападающего вперёд, спросил Дибала.       — Да вообще-то, — Роналду развернулся лицом к закрывшему дверь Малышу и тот удивился близости Криштиану. — Я совершенно не представляю, как жить без тебя.       — Что? — аргентинец от удивления распахнул рот и решил уже, что ослышался. Что за..?       — Я чуть с ума не сошёл, пока ты был в чёртовой Бразилии своей, — португалец стремительно сократил оставшееся расстояние почти врезавшись в Пауло, впечатал его в дверь, прижимая своим телом, возвышаясь, чувствуя его тепло и близость. Он очень хотел просто привязать его к себе, и в то же время, плывя от нежности, зацеловать каждый сантиметр его кожи. Хренова карусель.       — Ты мой, слышишь? Мой. Я тебя никому не отдам. Пусть они все к чертям идут. И Месси этот, и Паредес, и вообще все. Я тебя никому не отдам больше. Слышишь? Пожалуйста, - к концу речи, сбившись на шепот, он чувствовал утихающую грозу. В воздухе повисло легкое напряжение.       Сердце билось загнанно. Но по лицу напротив чувства было не прочитать.       — Пожалуйста, — снова зашептал Криш. — Прошу.       Тишина все так же служила красноречивым ответом, сжигая надежду и сжимая сердце ледяными пальцами. Малыш не его.       Португалец медленно убрал руку, которой опирался на дверь, когда прижимал Дибалу к двери, делая пару шагов назад, опуская голову и задыхаясь.       Что теперь?       Ничего.       Теперь не будет ничего.       — Криш, — тихий голос Пауло заставил вздрогнуть. — Даже если ты бредишь или сошел с ума, я согласен. Я, черт возьми, согласен.       Неверящий взгляд карих глаз уткнулся в лицо, но лишь на долю секунды. Уже в следующее мгновение Роналду прижимал Дибалу к себе, покрывая поцелуями его макушку, судорожно вдыхая и скользя руками по расслабленной спине.       — Мой. Мой, слышишь? Только мой. Мой хороший Малыш.       А Пауло, уткнувшись в грудь португальца испытывал наконец всепоглощающее счастье. Слишком давно в своей голове он понял, что одно его слово, и он пойдет на край света. Одно слово — и он будет кем угодно. Его. Окончательно и бесповоротно.