Добро пожаловать на Рааду... Асока...

      Багряный закат поднимался над маленькой отдалённой планетой галактики. Его алые лучи мягко и нежно ласкали тысячи изумрудных трав, колыхаемых лёгким ветром, окрашивая бескрайнюю поверхность Раады во все оттенки красного. Пушистые малиновые облака неспешно плыли по багряному небу, а вокруг ощущался свежий, слегка прохладный аромат свободы. Вот только это впечатление, казавшееся вполне реальным на первый взгляд, на самом деле было обманчивым.       Некоторое время назад: недели, дни, часы, на ранее безмятежную поверхность Раады опустились военные корабли и, словно паразит, захватывающий живой организм, Империя постепенно стала оккупировать всё вокруг. Бескрайние зелёные поля, полные сочных изумрудных трав, ранее свободный и ничем не принуждённый народ и даже маленькие домики скромного жилого поселения стремительно оказывались в их власти. С этим нужно было что-то делать!       И вот, внутри одного из таких простых и небогатых жилищ сейчас шло бурное обсуждение реально активного плана сопротивления. Асока, прибывшая на Рааду совсем незадолго до того, как сюда же пожаловала Империя, уже порядком успевшая привыкнуть к местному населению, решила, во что бы то ни стало, посодействовать новым друзьям в нелёгкой борьбе за утраченную свободу. Она, как никто другой, хотела поделиться с ними своим боевым опытом, научить сражаться, помочь преодолеть трудности, которые сельский простой народ, до её прихода сюда, никогда не знал. Наверное, потому, самолично возглавив подпольное сопротивление на планете, тогрута так рьяно сейчас стремилась довести это дело до успеха.       Вечерело. На улице становилось всё более темно и прохладно от того, что лучи алого солнца постепенно заходили за бескрайний горизонт, но Асоке и Кейден — первой на планете и лучшей подруге, помогавшей Тано возглавлять селянское восстание, было сейчас не до этого.       Сидя за маленьким столом на двух небольших деревянных стульчиках, совсем недавно приобретённых тогрутой для её нового дома, Тано и Ларти увлечённо обсуждали план подготовки убежища, которое они не так давно организовали за деревней в холмах. Вернее, увлечённой была только тогрута.       — В пещере есть несколько ходов… — живо говорила Асока, внимательно рассматривая широко развёрнутую рисованную карту на столе, — Всё имеющееся оружие лучше транспортировать в укрытие здесь… А вот провизию, удобней будет пронести здесь…       Тано уверенно водила по небольшому листу бумаги аккуратным оранжевым пальчиком, делясь своим боевым опытом и объясняя тактику подготовки Кейден, которая её почти не слушала. Вопреки всей важности произносимого, Ларти мило рассматривала такую серьёзную и такую решительную подругу, лишь изредка перебивая ту, дабы с восхищением согласиться с её доводами и планами, но на уме у девушки явно было что-то другое.       Она не могла налюбоваться на то, как выглядела Асока вблизи. Её нежная оранжевая кожа, её молочно-белые узоры на лице, её изящные двухцветные лекку, её бездонные синие глаза, всё это так лаконично смотрелось в свете багряного заката, мягко ниспадающего на Тано через окно, что на неё хотелось смотреть, не отрывая глаз, и Кейден смотрела во все эти самые глаза, не в силах налюбоваться. Тогрута была подобна редкому экзотическому цветку, который хотелось ласкать взглядом, прикасаться руками к его крепким, но нежным лепесткам, трогать и ощущать пальцами. И Ларти не удержалась, просто не смогла подавить невольное спонтанное желание себе это позволить.       — Отличный план, — с лёгкой улыбкой произнесла она, положив одну из своих кистей на руку Асоки, на ту самую руку, которой тогрута указывала точки на карте.       Лёгкий телесный контакт заставил обеих девушек в один момент ощутить нежное дружеское притяжение, мягкое тёплое прикосновение и дрожь, дрожь от неловкости произошедшего. Стараясь как-то сгладить ситуацию, Кейден, которая явно позволила себе чуть больше, чем следовало бы по отношению к тактично отвёвшей глаза и от карты, и от неё Асоки, тут же убрала свою кисть и попыталась сменить тему.       Быстро выглянув в окно, Ларти с досадой, а может быть и с некой долей радости, поняла, что было уже поздно. На улице совсем стемнело. И, мысленно прикидывая, сколько сейчас времени, девушка как-то растерянно произнесла:       — Мне пора, но кажется, за всеми этими разговорами мы пропустили комендантский час. Даже не знаю, как я теперь буду возвращаться домой.       — Это не безопасно… — тут же прервала ход её спонтанных мыслей Тано, тоже убрав руку с в один момент свернувшейся на столе карты.       Асока не знала, почему именно она чувствовала такую тревогу за эту девушку, но от чего-то за её жизнь и благополучие она боялась ничуть не меньше, чем когда-то за того же Энакина, Пло Куна и даже Баррисс, а может, и вовсе больше. Тано не понимала, что так сильно единило её с данной весёлой и никогда не унывающей подругой, но в её душе даже одна, самая мельчайшая мысль о вреде Кейден вызывала дикую бурю эмоций. Невольно задумавшись об этом, тогрута на секунду замолчала, убирая карту со стола подальше, в то время как Ларти в своей простой и абсолютно беспринципной манере спросила:       — Могу я остаться у тебя?       От этого лёгкого и простого вопроса Асока взволнованно вздрогнула, но стараясь не придавать событию никакого особого значения, ответила:       — Конечно оставайся, — Тано на секунду замолчала, о чём-то призадумавшись, а затем вежливо предложила, чтобы как-то отвести внимание от своего едва уловимого волнения, — Давай ужинать.       Произнеся эти слова и получив довольное согласие от Кейден, тогрута вскоре уже расставляла тарелки с едой, купленной у Сельды в баре заранее, а ещё через несколько минут, обе подруги вкушали свежее мясное блюдо отменного качества.       — Так вот, если разместить в той части пещеры новых людей… — начала было Асока пытаться продолжить разговор о сопротивлении, наколов на вилку кусочек, когда их с Ларти взгляды невольно встретились.       Небесно-синие глаза невидимой нитью энергии соприкоснулись с изумрудно-зелёными, словно полевая трава. Это сочетание, синего и зелёного, это сочетание неба и травы, идеально слилось воедино, некой ментальной теплотой объединяя двух девушек. Асока и Кейден молча смотрели друг на друга и чувствовали, чувствовали, как им было хорошо вместе. Их связь за это время стала настолько прочной, что уже давно перешла за рамки дружеской, и в данный момент, смущённо краснея, обе подруги ощущали это в душе, в сердце, в реальности, каждой клеточкой кожи сливаясь с флюидами, исходившими друг от друга.       Этот взгляд был не таким, как обычно, каким-то особенным, тайным, запретным, с неким недосказанным подтекстом, от чего становилось одновременно невероятно приятно и совершенно неловко. Лишь спустя пару минут пребывания в замершем вокруг мире, Асока и Кейден опомнились и стыдливо отвели глаза, как будто только что совершили нечто непростительное.       Быстро положив вилку с мясом обратно на тарелку, Тано спешно встала со стула и попыталась уйти, вот только уйти ей было некуда, как в прямом, так и в переносном смысле. Её жилище было слишком маленьким, чтобы вот так просто в нём можно было уединиться, а её душа и тяга к этой девушке слишком большими, чтобы от самой себя можно было сбежать.       — Думаю, новых сопротивленцев мы разместим… — буквально дрожа всем телом от переизбытка эмоций, которые нахлынули на неё сейчас, тогрута попыталась вернуться к прежнему разговору, но эта попытка была и не нужной, и тщетной.       Тоже отложив вилку от себя, Ларти, всё это время нежно и любяще рассматривавшая Асоку, медленно встала из-за стола. Буквально подплыв к Тано тихими шагами, Кейден мягко и ненавязчиво произнесла, не отрывая своего взгляда от подруги:       — У вас такие красивые лекку…       Эти слова эхом ещё несколько раз отдались в монтралах тогруты, которая сама не верила в то, что слышала, когда нежная смугло-кофейная рука, ласково коснулась её заднего отростка. Мягкие подушечки пальцев, аккуратно изучая каждую полоску узора, каждый изгиб, бережно прошлись по лекку, слегка надавливая точно в тех местах, где было приятнее всего, гладя, лаская, играя с ним. И от этого действия, Асока глубоко и томно вдохнула. Прикосновение было столь приятным, что Тано просто не могла удержаться. Тяжело дыша, тогрута закусила губу от удовольствия и запрокинула голову назад, покорно положив её на одно из плеч подруги.       Кейден не стала упускать представившегося шанса и, всё ещё продолжая ласкать бело-синий отросток в своих пальцах, сначала робко и нерешительно поцеловала Асоку в узорчатую щёку, а затем плавно и нежно переместилась к губам. Тано и Ларти слились в их первом, таком спонтанном, таком неловком, таком робком поцелуе… Поцелуе, который постепенно набирал глубину и страсть. Рамки и барьеры дозволенного рушились, и подруги стремительно переходили от сугубо деловых отношений к тем, которых им обеим хотелось на самом деле.       Дрожащими руками продолжая ощупывать такое красивое, такое изящное и идеальное тело Асоки, Кейден несмело перешла от леку на оголённые плечи и грудь. Обведя кистями упругие небольшие выпуклости на теле подруги, Ларти медленно и плавно стала расстёгивать безрукавку. Лифчика под ней не оказалось, так как Тано обладала не слишком большим размером груди, но это было Кейден только на руку. Хитро скользнув шаловливыми пальчиками под распахнутые полы фиолетово-голубой кофточки, Ларти стала нежно ласкать коричневые соски, время от времени сжимая упругую и одновременно мягкую плоть.       Асока ещё раз глубоко и томно вздохнула, краснея, смущаясь, но в то же время позволяя подруге продолжать это безумное действо. Ей было так приятно и хорошо, как не было ещё никогда и ни с кем. А через секунду, стало ещё приятнее. Продолжая дразнящими движениями играть с небольшой округлой грудью Тано одной рукой, второй Кейден умело расстегнула серо-бежевые штаны на тогруте и быстро забралась под ткань одежды. Спешно миновав белую кружевную преграду, Ларти мягко и заботливо стала массировать клитор подруги, доставляя той неимоверное удовольствие.       От переизбытка одновременно нахлынувших на неё чувств, эмоций, ощущений Асока громко застонала и, откинув голову и руку назад, похотливо вплетаясь оранжевыми пальцами в пышные волосы подруги, притянула ту к себе и продолжила целовать, страстно, нежно, любяще.       Ещё кое-то время, какие-то несколько, казавшиеся вершиной блаженства для тогруты минут девушки продолжали сливаться в едином потоке наслаждения, пока Ларти, внезапно, не разорвала его. Перестав целовать Асоку, Кейден слегка отстранилась от неё и нежными гладящими движениями убрала обе свои кофейные кисти прочь.       Быстро обойдя Тано сбоку, Ларти оказалась перед ней и, словно рабыня перед императрицей, уселась на колени, осторожно и умело раскрывая полы серо-бежевой ткани в стороны, девушка стянула с тогруты её идеально облегающие тело штаны, заставляя показать миру обнажённое тело, а затем мягко прильнула к нему губами, целуя самую интимную, самую нежную и чувствительную, после, конечно, монтрал и лекку, точку на теле Асоки.       Ласковая цепочка поцелуев, покрывавшая весь набухший от желания и налившийся кровью от возбуждения клитор, сменилась нежным касанием языка, игриво скользящим по нему и по влажным малым половым губам.       Асока вздрогнула от первого прикосновения и ещё раз тяжело вздохнула, возбуждение росло, заставляя всё стройное изящное тело трепетать от удовольствия, подобно бабочке порхать на крыльях блаженства.       Кейден не останавливалась, продолжая и продолжая скользить по становившейся всё более возбуждённой и влажной поверхности, однако Ларти казалось, что этого было недостаточно, чтобы доставить подруге удовольствие в полной мере и, переместив одну из рук, которые сейчас лежали на бёдрах, Тано к её промежности, девушка стала дразня ласкать её пальцем.       Одновременно с плавными, невероятно крышусносящими движениями мягкого тёплого языка, Кейден стала массировать клитор и половые губы подруги пальцами, всё больше и больше приближаясь к заветному входу во влагалище. Гладкие подушечки кофейных пальцев легко коснулись кромки отверстия, когда Тано, преодолевая томный громкий стон, вновь испуганно вздрогнула.       Стараясь остановить Ларти до того, как она совершит непоправимое и при этом сквозь неистовое возбуждение превозмогая себя, Асока встревоженно посмотрела на подругу сверху вниз, и впервые в жизни очень сдавленно, нерешительно призналась.       — Я никогда не…       Договорить фразу до конца Тано так и не дала дружески-весёлая улыбка, оторвавшейся от её промежности Ларти.       — Я знаю, — мягко и заботливо ответила та, не переставая усмехаться и одновременно ласкать кромку входа во влагалище пальцем, для того, чтобы возбуждение не ушло.       — Я буду осторожна, — всего одной короткой фразой успокоила тогруту подруга.       И Асока ей поверила, доверилась, как никогда в жизни, ведь никому на свете она ещё так сильно не доверяла, как этой девушке.       Нежный кофейный палец аккуратно вошёл в узкое отверстие изящного тела Тано, ласково раздвигая девственную плеву вокруг, и Кейден, пока не нарушая её целостности, стала осторожно играть им внутри.       Чувствуя всё больше и больше нарастающее возбуждение вместе с трепетным страхом перед возможной болью и одновременно неистовое желание перед несравненным наслаждением, тогрута чуть подалась вперёд, сама насаживаясь на конечность Ларти, от чего та лишь ещё более довольно заулыбалась. Свободная рука девушки вновь легла на клитор Асоки, вместе с её нежным и мягким языком, и Ларти продолжила свои активные ласки с трёх сторон, всё сильнее и сильнее наращивая приятные ощущения у подруги.       Асока была смущена, сбита с толку, возбуждена. В таком месте её не касался ещё никто и никогда, по крайней мере в её сознательном возрасте, и это было чертовски приятно. Ощущение пальца внутри себя, осторожно гладящего стенки влагалища, ласковый массаж набухшего до предела клитора, нежное поглаживание малых половых губ языком доводили тогруту до исступления. Она не получала столь сильного наслаждения ещё ни разу за свою жизнь, и всё это ей дарила подруга, нет, девушка, которую Тано безгранично одновременно нежно и страстно любила. Её чувства к Кейден были такими же как каждое ощущение от этого заботливого и мягкого прикосновения рук. Внутри в душе всё так же трепетало крыльями тысячи бабочек, как сейчас трепетало снаружи на теле. И трепет этот становился всё отчётливее, всё блаженней, всё сильнее, пока окончательно не перерос в огромную волну, цунами удовольствия буквально накрывшее в какой-то момент Асоку с головой.       От яркого спектра ранее не переживаемых ощущений и эмоций Тано громко вскрикнула, словно лотальская кошка выгибаясь в спине и ещё сильнее и плотнее прилегая своей интимной, пульсирующей от возбуждение зоной к рукам Ларти.       Асока испытала оргазм, первый в её жизни ни с чем несравненный оргазм, до которого она как будто жила в пустоте и неведении, в мире, лишённом красок, коий заполнился пестротой разнообразных красок лишь сейчас, после того, что тогрута пережила, после того, какое наслаждение смогла и сумела доставить ей подруга.       Видя, что её несравненной Ашле, стало столь хорошо, сколь она даже не рассчитывала, абсолютно довольная собой Ларти осторожно извлекала из подруги сделавшийся совсем влажным от смазки палец и легко и не принуждённо прошлась по его кончику языком, как бы пробуя «свою возлюбленную» на вкус.       Не став медлить и дальше, Кейден твёрдо для себя решила, что это было ещё не всё то блаженство, которое она хотела доставить подруге, а потому продолжила настойчиво касаться той всё больше и больше раздразнивая её.       Нежно ведя по обнажённым участкам оранжевой кожи Тано свободной рукой, Ларти плавно встала на ноги. Мягкие подушечки её пальцев, блестящей от прозрачной смазки тогруты, легли на пухлые губы последней. Нежное, медленное, скользящее движение по карамельной плоти ещё раз задорно подстегнуло Асоку податливо приоткрыть рот, после чего, настойчивый палец, властно вошёл внутрь, заставляя Тано вобрать в себя его весь и, плотно сжимая губы пройтись по всей его длине, словно по возбуждённому члену, несколько раз, покорно слизывая собственную жидкость.       Тоже желая внимания, любви и ласки, Кейден спешно расстегнула своё коричневое платье с золотой вышивкой, и осторожно, не торопясь, положила одну из рук на собственную кофейную округлую грудь.       Желая в ответ на её нежность подарить подруге свою, Асока стала интенсивно, но плавно, гладить упругую шелковистую плоть, время от времени, задевая набухшие от сильного возбуждения, бордово-коричневые соски. Без широкой мешковатой одежды Кейден выглядела тоже невероятно прекрасно, идеально стройная, изящная, с красивой цвета кофе с молоком ровной кожей, она была просто самим совершенством, совершенством, которое в эту сказочную ночь принадлежало только Асоке, и Тано хотелось взять её всю, одновременно отдавшись всей ей самой.       Ещё несколько раз пошло, дерзко, похотливо пройдясь по нежному, скользкому пальчику пухлыми губами, Тано выждала, когда Кейден уберёт его из её рта, а затем вожделенно притянула подругу к себе и страстно, пылко, горячо поцеловала в губы.       Девушки, подруги, любовницы, нет, возлюбленные, в очередной раз слились в невероятном соприкосновении губ наслаждения, и руки каждой из них, стали жадно шарить по телу другой, изучая каждый миллиметр, ощупывая каждый изгиб, властно срывая одежду, дабы увидеть всю прелесть уточённой обнажённой натуры.       Тоже забравшись Кейден под белоснежную ткань трусов, Асока стала властно массировать её клитор, время от времени проникая одним или несколькими пальцами внутрь и доставляя подруге ответное неимоверное блаженство.       Дыхание Ларти учащалось, и с каждым новым вздохом она всё громче и громче стонала, поддаваясь на быстрые, но ласковые движения оранжевой кисти Асоки у неё между ног.       Возбуждение обеих девушек росло, и они больше не могли сдерживаться, не могли заниматься этим вот так, на ходу, стоя посреди кухни, им нужно было полностью прогрузиться в атмосферу и придаться любви, на ложе их пламенной страсти.       Продолжая и продолжая трясущимися от возбуждения руками гладить, щупать, ласкать друг друга и при этом окончательно срывая последние остатки одежды, Кейден и Асока быстро переместились к кровати, как-то спонтанно упав на неё.       Сливаясь в очередном страстном поцелуе, лучшие подруги оказались в миссионерской позе. Асока покорно лежала на спине под своей безгранично любимой Кейден, позволяя той, заняв активную позицию, вновь ласкать её промежность. Кофейные пальцы мягко, но умело, гладили сильнее набухающий от не прекращающегося возбуждения клитор, а Тано громко стонала, в ответ изучая пальцами спину, позвоночник, ягодицы подруги, которые она крепко сжимала в своих руках.       Наслаждение росло, но того, что уже было у Тано и Ларти казалось мало им обеим, девушкам хотелось большего, ещё большей близости, теснее, крепче, ближе… Они должны были сливаться не только физически, но и духовно, пройти какой-то ритуал таинства вместе, который навсегда отметил бы их вечное единство эмоциональной и реальной любви. И обе подруги знали, что это должно было быть.       В какой-то момент Кейден резко отстранилась от почти кричащей от удовольствия Асоки и, тоже тяжело дыша, взглянула ей в глаза, небесно-синие радужки встретились с изумрудно зелёными, и Тано поняла, что должно было последовать дальше. Не просто поняла, она хотела и желала этого как никогда. Ведь не было на свете ничего прекраснее, чем подарить свою девственность тому, кого ты так сильно, так бескорыстно любишь.       — Ты уверена? Ты правда этого хочешь? — сквозь тяжёлое и томное дыхание серьёзно спросила Ларти.       Девушке не хотелось причинять любимой лишнюю, не нужную боль, потому у неё по этому поводу были сомнения, но вот у Асоки не было никаких сомнений.       — Да, как никогда, — томно прошептала полными карамельными губами она, — Сделай это, — решительно добавила тогрута, больше не в состоянии чего-то ждать.       Глубоко вздохнув и приготовившись, Асока чуть шире раздвинула ноги и попыталась расслабиться. Немного не так Тано представляла себе этот момент лишения девственности, немного не с той, вернее, не с тем. Когда-то давно тогрута хотела, чтобы её первым мужчиной был её учитель, Энакин Скайуокер. И именно он лишил бы её девственности отнюдь не пальцем. Но вот теперь тогруте было на это как-то всё равно. На фоне Кейден меркли все её старые прошлые влюблённости, детские фантазии о несбыточном: Пло Кун, Энакин, Лакс, — ведь ни одного из них Асока не любила так сильно как её. Это было настоящее, искреннее чувство, столь мощное, какого тогрута ещё никогда в жизни не испытывала, буквально всепоглощающее. И Асоке было наплевать, что она любила не его, а её, то есть девушку, Тано было наплевать на то, что это была девушка. Она чувствовала с ней невероятную близость и как никогда желала отдаться именно ей.       Три сложенных вместе пальца с силой вошли в Асоку, Кейден старалась двигаться быстро, решительно, но одновременно аккуратно, и алые капли крови окропили белоснежные простыни. Асока вскрикнула и зажмурилась, стараясь перетерпеть естественную боль, в то время как Ларти, осторожно извлекая кисть из её промежности, мягко поцеловала тогруту в губы и багряными подушечками ласково погладила любимую по низу живота.       Её нежные ласки, её любовь, её забота помогли Асоке быстро прийти в себя, боль отступала, постепенно уступая место итоговому умиротворению. Всё уже было кончено, теперь оставалось лишь примириться с мыслью, как и благодаря кому это произошло.       Нежно положив свою оранжевую кисть поверх кофейной кисти Ларти, Тано, больше ничего не стесняясь и ничего не боясь, доверилась, доверилась подруге полностью. Умело применив Силу, тогрута спешно залечила надрыв, чтобы дальнейшей боли и дискомфорта не было, и они с Кейден могли продолжить придаваться и сладостной любви, да-да, именно любви.       Внимательно наблюдая за тем, что сделала Асока, Ларти изумлённо вскинула брови. Она знала о людях с необычными способностями, но никогда и не думала, что Ашла, её Ашла была одной из них. В ней всегда проглядывалась какая-то загадка, и теперь она была разгадана, но концентрировать на этом внимание сейчас было не ко времени, и не к месту.       Стараясь отвлечь любимую от того, что она увидела только что, Асока нежно взяла её окровавленную кисть в свои руки и мягко поцеловала её, вновь возвращаясь к ласкам. Пытаясь восстановить немного спавшее возбуждение, Тано вновь вобрала на этот раз два пальца в рот и стала их интенсивно насасывать, при том, свободными руками лаская особо нежные и чувствительные промежность подруги и грудь. Бордово-коричневые соски Кейден опять начали набухать, ровно так же, как и невероятно «трепещущий» от наслаждения клитор, с каждым скользящим движением по нём ещё сильнее и сильнее наливался кровью от возбуждения. В свою очередь Ларти тоже стала удовлетворять Асоку, проведя свободной кистью по бедру, животу, груди, а затем спешно сбежала шаловливыми пальчиками между ног.       Девушки, подруги, возлюбленные мягко ласкали друг друга, доставляя неимоверное удовольствие, прикасаясь к груди, проникая пальцами внутрь влагалищ и осторожно поглаживая их кромку снаружи, так же бережно щекотали их стенки внутри. Возбуждение всё больше росло.       Перепачканные её же собственной кровью карамельные губы Асоки слились кофейными губами Кейден в страстном поцелуе, поглощая остатки алой жидкости. В груди, в душе, на груди, на самых кончиках набухших сосков, внизу живота приятным щекотанием невидимых крылышек трепетали тысячи бабочек, всё сильнее и сильнее распаляя страсть и желание. Хотелось большего, и ничто не препятствовало этому вполне логичному продолжению.       Слегка приподняв стройную изящную ногу Асоки и нежно поглаживая подругу по животу, Кейден пристроилась так, чтобы их промежности соприкасались. Влажные от возбуждения половые губы стали интенсивно скользить друг по другу, с каждой секундой задевая всё новые и новые возбуждающие струны тела, сердца и души. Нежным весенним касанием ветерка, лёгкими лепестками ярких разноцветных цветов, трепетанием тысячи бабочек, наполнялся низ живота обеих подруг с каждой секундой всё больше и больше.       Девушки тёрлись друг о друга в неистовом и безумном соприкосновении тел и душ, и они чувствовали наслаждение, радость, счастье любовь, пока любовь не поглотила их с головой. Сладостными конвульсиями нежных волн распространяющийся от промежности по всему телу оргазм накрыл обеих подруг одновременно, заставляя неистово кричать сквозь томные стоны и сбившееся дыхание. Теперь они были близки, они были близки по-настоящему, Асока и Кейден так сильно любили друг друга, столь интенсивно были едины, что даже физиологически были синхронны, идеально дополняя друг друга. И это было прекраснее всего в мире, это было прекраснее самого мира, это было самим миром. Их маленьким мирком любви, наслаждения и счастья.       Получив одновременно умопомрачительный оргазм, Кейден и Асока устало откинулись на кровать, пытаясь отдышаться.       Мягко гладя по боковому лекку лежащую на спине и абсолютно обнажённую Тано, Ларти, как всегда весло и непринуждённо, улыбнулась, а затем сказала такую же, как обычно, простую, чистую и наивную, свойственную только ей глупость:       — Добро пожаловать на Рааду, Ашла!       Её голос звучал приветливо, добродушно и восторженно, всей душой простой селянки, выражая её искреннюю радость тому, что тогрута прибыла на эту планету, что они встретились, что полюбили друг друга, и эта любовь вознесла их к звёздам.       Только сейчас с огромным стыдом Асока вспомнила, что Кейден, её возлюбленная, её избранница, до сих пор не знала её настоящего имени, и Тано стало как-то не по себе от того, что она скрывала что-то от Ларти, врала самому дорогому на свете человеку. В конце концов, она уже призналась в одном секрете Кейден сегодня, показала ей свою Силу, абсолютно не боясь ничего. Хранить и этот столь огромный для мира, но столь маленький для Кейден секрет больше не было смысла. Тано не хотела и не могла. И сквозь всё ещё глубокое и тяжёлое дыхание, на свой страх и риск тогрута призналась, мягко и нежно взяв Ларти за руку и останавливая её приятные будоражащие движения по боковому лекку.       — Асока… Моё настоящее имя — Асока, — вся спокойная как кремень снаружи, и вся трепещущая, словно лист на осеннем ветру, от раскрытия перед подругой очередной лжи поправила её Тано.       Тогрута боялась, боялась, что новое враньё её любимая женщина, её половинка, её Кейден ей не простит. Она опасалась криков, истерики, ссоры, обиды, расставания навсегда, того, что Ларти, обвинив тогруту во лжи и лицемерии просто встанет и уйдёт отсюда, навсегда отвернётся от подруги и возлюбленной и больше никогда не вернётся к ней — всего самого и самого ужасного, что могло быть для неё теперь… Но…       Но в место этого Кейден даже не вздрогнула и не повела бровью, услышав правду. Она лишь мягко и нежно улыбнулась, всем своим естеством давая понять, что поступок Асоки был верным и единственно правильным, а затем, крепко сжав её дрожащую кисть в своей руке, всё так же весело и радушно произнесла:       — Добро пожаловать на Рааду… Асока…       Ларти особо ярко с неким неподдельным удовольствием выделила настоящее имя возлюбленной, а затем обе они слились в финальном страстном поцелуе.       Теперь между подругами больше не было секретов, как больше не было и преград их безумной, всепоглощающей, одновременно страстной и нежной любви. Раада приветливо встретила Асоку с распростёртыми объятиями, таившими в себе лишь безграничное счастье!