Ошибка? Нет, всего лишь результат.

      Что представляют люди, краем уха услышав что-то про ангелов и Бога? Наверное, это нимбы над кучерявыми головами, длинные белые одеяния и золотистые арфы, из которых рекой льется прекрасная музыка, услышать которую способны лишь избранные. А ещё крылья… Белые, роскошные, шелковистые. На ощупь они как облако, а вид их величественен и всемогущ. Но реальность не всегда бывает сказочной и простой. Настоящие ангелы бездушно убивают демонов, а также и сосуды, тела людей, в которые они хоть и с соглашением, но вселяются.       Бог, более известный как Чак Ширли, долго живет на этом свете, хотя, он и создал этот самый свет. Ему встречалось множество девушек, начиная от Евы и заканчивая продавщицей на рынке, куда он заглядывал, будучи еще не раскрытым. Он всегда удивлялся этими его творениями, их по щелчку возникающими проблемами и обидами. Наверное, сложно жить тем, для кого сломанный ноготь и испорченная ветром прическа уже апокалипсис.       Но прошли года, века, тысячелетия и он наконец встретил её. Амелия. Простая девчонка из небольшого городка, где на тот момент жил и сам Чак, сразу оставила большой отпечаток на сердце бессмертного Чака. От неё всегда пахло ароматными цветами сирени, что росла под окнами её маленькой квартирки, и гелем для душа с ароматом цитрусовых. Она восхищалась работой врачей, пожарных и спасателей, и мечтала стать ветеринаром, чтобы, как и все люди этих профессий, спасать тех, кому нужна помощь. Пусть они и не являлись людьми.       Они пересекались в продуктовом магазине, когда Чак ещё трудился над своими книгами «Сверхъестественное», а Амелия училась в университете на факультете ветеринарной медицины. Одного ее взгляда серых глаз хватало Ширли, чтобы понять, что она та самая, кого он искал всю свою долгую жизнь. Чак, как писатель, понимал, что довольно банально влюбиться в простую смертную, но ведь мы не управляем этим чувством…       Они перебрасывались парой слов. Сначала это были базовые фразы по типу «добрый день», «простите», «вы обронили», а через пару недель Чак набрался смелости и завел разговор, совершенно пустяковый и не имеющий смысла, но Амелия подхватила его, и вот они уже болтают как старые друзья.       Через пару дней Амелия пригласила Чака погулять в парке, где оба рассказали друг другу свои истории, Чак поделился переживаниями о низких продажах его книг, а Амелия об отлове уличных собак и желании забрать их всех к себе. В тот вечер было много смеха и шуток. Они расходились с огромными улыбками и горячим пламенем в сердцах. Чак тогда впервые убрался в ветхом доме, пообещав себе, что однажды пригласит её к себе на ужин.       Это случилось через месяц их общения. Она пришла в свободном красном платье, переживая, как бы это не выглядело слишком вызывающим, а Чак напялил дурацкую рубашку цвета морской волны. Комнату, где состоялся ужин, окутывал мрак и слабое мерцание свечей. Амелия шутила, как бы в такой темноте не наткнуться на чужие губы. Чак воспринял шутку слишком буквально, приглашая даму на медленный танец и прильнув к её губам во время вращения. Её губы были мягкими, а пальцы, которыми она зарылась в его кудрявые волосы, невероятно нежными. В тот вечер они официально стали парой.       Новость о беременности, спустя полгода отношений, привела Чака в ужас и какую-то растерянность. Ведь так не могло случиться, он не должен был обрекать её на такую судьбу. Хотя, даже не сама новость ужаснула его, а то, что ждёт Амелия во время родов. Никто ещё не выживал после появления нефилимов на свет. Никакого счастья, лишь испуг и страх за жизнь любимой. Амелия не ожидала такой реакции, по мнению Чака неправильно её истолковав, и покинула пределы его дома, уехав к себе.       Он не хотел оставлять ее одну на неизвестном ей пути, поэтому Бог принял решение раскрыть свою личность. Букет цветов, поездка до её квартиры и пары минут понадобилось, чтобы его обвинили в сумасшествии и безумии, а еще две для отрицания. Чаку пришлось усыпить любимую, чтобы она не разнервничалась и не причинила ребенку боль.       Амелия понадобилось много времени, чтобы принять ситуацию. Она переехала обратно к себе на квартиру, чтобы побыть одной и привести мысли в порядок. По крайней мере, так она сказала Чаку. Мужчина не находил себе места. Пару раз он порывался понаблюдать за ней, но тут же одергивал себя, понимая, что тем самым нарушит ее личное пространство и их сложные в данный момент отношения. Но он всегда был неподалеку, будь то магазин или университет, ему нужно было знать, что с Амелия и ребёнком всё в порядке.       Она вернулась спустя две недели, с библией в руках и приказом рассказать ей абсолютно всё. Мужчина облегченно выдохнул и тут же нацепил усмешку на губы, ответив: «Прямо всё? Тогда рассказ будет невероятно долгим». Они говорили всю ночь, только под утро, когда глаза Амелия начали слипаться, Чак отнёс её на кровать, пообещав, что этот разговор они точно закончат чуть позже.       Беременность, на удивление, протекала легко. Конечно, были моменты, когда действительно чувствовалось, что у девушки под сердцем необычный ребенок, например, когда ее глаза начинали светится или по телу проходили золотистые линии, от чего первое время девушка приходила в ужас и в панике бросалась к Чаку. Но после его успокоительных слов легче не становилось. А вдруг ребенок развивается неправильно? А если эти линии его убивают? А если, а если…       Она много раз спрашивала, случится ли с ней что-нибудь во время родов. И ответ, который ей давал Чак, всегда был одним — «не волнуйся, я не позволю ничему плохому случится с тобой». И она верила. Но он врал. Даже Бог не в силах уберечь носительницу ребенка от неминуемой гибели, как бы он этого хотел. Он врал ей, но каждый раз делал это с режущим чувством в области сердца. Хотя понимал, что делает неправильно и Амелия должна жить с правдой, зная, что эти месяцы — последние в её жизни.       Шёл 8 месяц беременности. Амелия оформляла спальню малышу. Покупала красивые игрушки, книги, которыми обычно усыпляли детей, мебель и кучу всего того, что необходимо младенцу. Однажды даже притащила балдахин для детской кроватки. Чак лишь посмеялся, но охотно согласился помочь. Комната, в которую Чаку раньше было стыдно зайти, теперь преобразилась в просторную и светлую детскую комнату, при взгляде на которую Амелия вся расцветала.       Прошло их последнее УЗИ. Счастливые, будущие родители вышли из кабинета, держа в руках снимки их сына. Малыш, будто чувствовал, повернулся к ним лицо и пару раз даже подвигался, будто показывал, что уже готов к появлению на этот свет. И только Чак заметил золотистый свет в глазах ребенка.       В тот же вечер Чак решил, что больше медлить нельзя. Он позвал Амелию на серьезный разговор, в ходе которого объяснил, что именно произойдет с девушкой и почему она никогда не увидит сына вживую. Он слышал, что в ту ночь она долго плакала, смотря на фото УЗИ своего сына, и мог лишь прижать её к себе и успокаивающе гладить по плечу, целуя в макушку. В ту ночь она взяла с него обещание, что он защитит их сына, чего бы это не стоило.       Схватки начались внезапно. Воды уже отошли, когда Амелию только доставили в больницу. Всё прошло очень быстро. За какие-то считанные часы нефилим явился на этот свет, выбив в комнате пробки, а из своей матери жизнь. Амелия успела шепнуть ему о своей любви, перед тем как навсегда покинуть этот мир.       Он был с ней всё то время. Поддерживал, целовал, держал за руку. Вот только сам процесс проходил без него, о чем Бог очень жалел. Он слышал её крики, слышал, как отключился свет, слышал разговоры врачей. Но он не мог облегчить её боль. Прошла пара часов, хотя для него это была целая вечность, когда к нему вышел доктор, принимающий роды. Лицо, скрытое за маской, выражало сочувствие и скорбь. Чак понял всё без слов, лишь попросил увидеть ее в последний раз. Ее волосы разметались, пот катился с уже застывшего лица, а глаза были закрыты. Внутри что-то оборвалось, что-то, что уже долгие месяцы натянулось, как струна. Чак сжал ее холодную руку, сдерживая слезы, и поцеловал ее запястье, одними губами читая молитву об ее упокоении. Он знал, она отправилась в Рай, и он сделает всё, чтобы там она чувствовала себя как никогда лучше и спокойнее. Он обещает.       Он смотрел на выписку других людей. Счастливые матери и отцы с умилением смотрят на своих детей, с огромными улыбками показывая новорожденных в объектив камеры. Чак глубоко вздохнул, поправил одеяльце сына и просто исчез, не привлекая к себе особого внимания. Он хотел похоронить её по всем обычаям, но понимал, что морально совершенно к этому не готов. Чак доверил это сделать людям, её знакомым и друзьям. Родных у Амелии не осталось, её растила одна бабушка. Хотя, так даже легче, они наконец воссоединятся там все вместе.       Чак вернулся в дом, тихо и аккуратно положив ребенка на кроватку. Но нефилим почувствовал отсутствие тепла и тут же заплакал, привлекая внимание Бога. По его щелчку в одной руке появилась бутылочка с белой смесью, а другой он уже держал сына на руках, неумело придерживая его за головку, чтобы ребенок не подавился. Серые глаза с любовью смотрели на мальчика, отмечая, что цвет глаз, форму носа и губ малыш взял от матери. Воспоминание об Амелии хлыстом ударили по сердцу Бога, его губы сжались в линию, а на глаза набежали слезы. Но он быстро взял себя в руки, улыбнулся и поцеловал малыша в лобик.       — Ешь, дитя, ты в полной безопасности. Я всегда буду оберегать тебя, обещаю, — Чак знал, его сын не был ошибкой его любви со смертной. Он был результатом их настоящей любви.