Слишком холодный приём

Несмотря на то, что «холод был ему по душе», температура в его квартире явно говорила о том, что этот город стал слишком тесен для стольких, блять, мета-уродов. Леонард в который раз пожалел, что, выйдя в продуктовый магазин, оружие оставил дома, и теперь, видимо, разбираться с проблемой придётся импровизируя. Он осторожно прошёл в гостиную, ожидая увидеть подружку Флэша, и был весьма удивлён, когда, вместо Кейтлин Сноу, застал Барри Аллена собственной персоной, вальяжно расположившегося в его любимом кресле. И что-то внутри в нем подсказывало, что вот эти выбеленные волосы и сверкающие в полумраке глаза явно не к добру. — Надеюсь, тебя не расстроил мой холодный приём, Капитан Холод? Барри растягивал слова и явно наслаждался произведённым эффектом. Он изящно поднялся на ноги, и стал медленно приближаться к мужчине. Когда они поравнялись, Снарт автоматически подметил синюшные губы юноши, искривленные в злой усмешке. Так не свойственной милому и доброму старине Барри. — Что ты, Барри, твой приход меня весьма обрадовал, ведь мы расстались на такой неприятной ноте! Леонард закинул удочку, и рыбка тут же заглотила наживку с потрохами. Барри перестал изображать из себя хозяина положения: температура в комнате упала ещё на пару градусов; несчастные окна, обошедшиеся ему в копеечку, стали покрываться льдом, а Барри явно сдерживался от того, чтобы не прикончить его сосулькой. — Я никогда не понимал, что он нашёл в тебе, ведь рядом есть более достойные кандидаты, но теперь я вижу. Ведь Барри у нас с комплексом спасителя, ему нравится помогать таким убогим, как ты, Снарт. Барри отошёл от него, и мужчина почувствовал, как внутри просыпается давно позабытое чувство. Оно съедало его изнутри, и в один прекрасный день положило конец его отношениям с героем. И этот Барри знал, о чём говорит, по его серебряным глазам Снарт прочел, что он специально бил по больному, вороша старую, так и не зажившую рану. Вор никогда не будет хорош для героя Централ сити, и никакие Легенды этого не изменят. Ведь оттого ему и было проще с такой же надломленной Сарой, чем с таким до тошноты идеальным, чистеньким Барри Алленом. — И всё же вот ты снова здесь, и рядом со мной. Что, другие кандидаты не купились на щенячий взгляд и подтянутый зад? Танцевать с этим Барри намного веселее, он не пасует и не чурается играть грязно. Он улыбается, и эта улыбка не сулит ничего хорошего. Снарт не понаслышке знает, что устроила команде миньонов Флэша вырвавшаяся на свободу Фрост, и он не лелеет надежду, что сможет одолеть «такого» Барри. Выиграть время? Возможно. Склонить на свою сторону? Было бы идеально. Он, вероятно, и правда растерял хватку, раз не успел среагировать, и оказался прижатым к стене. Знакомая ситуация отдаёт ностальгией, тогда у них ещё всё было впереди, и неловкие признания, и кровать одна на двоих и поцелуи, и улыбки, и всё это закончилось, едва он ступил на борт временного корабля и встретил Сару Лэнс. Он вернулся, и Барри всё понял без лишних слов, и даже не было скандалов или выяснения отношений. Барри отпустил его. И у них с Канарейкой были прекрасные два месяца, проведённые вместе, а потом и их пути разошлись тоже. Он вернулся в Централ сити, и даже пару раз поработал с Флэшем. Но все, что было в прошлом, там и осталось. Пускай и его, и Барри тянуло друг к другу, словно магнитом. А теперь он стоит рядом с этим Барри и готов окунуться в этот омут с головой, даже если поцелуй холодного меты окажется и, правда, смертельным, как и говорили. Барри смотрит на него, и словно не решается на что-то большее. Всё же Барри Аллен не убийца, пускай и променял скорость на холод. — Если бы я только мог дать прочувствовать тебе всю ту боль, что ты причинил нам ... Хотя, возможно, мой прощальный подарок покажется тебе именно таким. Жестоким, как твоё предательство. Барри тянется к его губам, но в последний момент вместо губ хватается рукой за его запястье, и это и правда так же больно, как когда ему пришлось заморозить руку крио-пушкой. И крик, рвущийся наружу, не сдержать. Барри заботливо проводит рукой по его щеке. — Но ведь я только начал. Ещё рано кричать. И Леонарду впервые становится страшно, потому что даже у самопровозглашённого Бога он не видел такого жуткого блеска в глазах. Ночь только начиналась. *** Барри открыл глаза, и не сразу смог сориентироваться, пугливо дёргаясь вперёд. Рядом заботливая Кейтлин тут же придержала его, помогая вновь устроиться на больничной койке. Она что-то говорит, о мете, о том, что они поменялись силами, и Фрост взял верх над Барри, что он ранил Уолли, но теперь всё хорошо. Вот только Барри знает, что она утаивает самую худшую часть. — Как Лен? Кейтлин замолкает, и в уголках её глаз собираются слёзы. — Что бы ты ни думал, Барри, это не ты. Ты не виноват. Но Барри помнит, как он самолично приносил боль любимому человеку и наслаждался этим. Барри — монстр, лишь притворявшийся хорошим человеком. Кейт просит его подождать и не ходить, но он упорно идёт к своей цели. К обвешанному трубками Леонарду, который оказался здесь по его вине. Барри с облегчением смотрит на перебинтованные руки Снарта. Кейтлин говорит, что их чудом удалось спасти. Так же на прощание Барри пробил Лену коленную чашечку, и это намного серьёзнее, ведь у него нет такого быстрого исцеления, как у Барри. Кейтлин пытается взять его за руку, но он отшатывается от неё. Он скороговоркой говорит, что хочет побыть один, и сбегает на сверхскорости из лаборатории подальше от сочувственного взгляда подруги, и от полуживого Снарта. Потому что есть горькая и неприглядная правда. Правда в том, что Фрост всего лишь воплощал желание самого Барри. Желание причинить боль Лену стократно сильнее, чем он причинил Барри. И смириться с такой правдой он был не в силах, как и простить себя. А о прощении Лена ... он даже и думать не смел. Ведь в голове всё ещё звучало: «— Я люблю тебя, Скарлет, всегда любил. — Если бы любил, то вернулся бы ко мне. Ты прекрасный лжец, Леонард, а я, наконец, выучил свой урок».