Ставки

Лифт медленно двигался вниз. Льющаяся из динамиков мелодия, которая должна была, по идее, восстанавливать душевное равновесие и способствовать повышению работоспособности сотрудников, звучала для Сэм похоронным маршем. Девушка переступила с ноги на ногу и, бросив быстрый взгляд на заменявшее одну из стен лифта зеркало, поправила свои синие волосы и одернула белый халат. В пятый раз за их короткое путешествие. — Нервничаешь, стажер? — ободряюще улыбнулся ее непосредственный начальник, доктор Грегори Фишер. — Не стоит. У босса все под контролем. То, что мы спускаемся в бункер, простая предосторожность. Девушка кивнула и постаралась улыбнуться в ответ. Доктор Фишер напоминал древнегреческого атлета, какими их представляла Сэм. Высокий, черноволосый, отлично сложенный, с мужественным подбородком и уверенным взглядом синих глаз. Очки на носу немного портили картину, как и кольцо на безымянном пальце, но не мешали доктору Фишеру порой появляться во снах Сэм определенного содержания. Бункер действительно был предосторожностью. Гарантией, что никто из сотрудников не пострадает от, ха-ха, взбунтовавшихся клонов. Словно Сэм оказалась в фантастическом фильме. У босса есть план (и план на случай провала первого плана), она знала это, все это знали. Просто сложившаяся ситуация была далеко не стандартной и (об этом не говорили вслух) возникла из-за того, что босс ошибся. В конце концов, он не был богом или дьяволом, что бы ни утверждали желтые газетенки, а всего лишь человеком. И мог ошибиться еще. Наконец лифт остановился, и двери с приглушенным щелчком разошлись. Больше всего бункер напомнил Сэм спортивный зал ее родной школы. Разве что вместо окон по стенам были развешаны здоровенные экраны, а место снарядов заняли пульты управления и другое оборудование. Люди свободно перемещались по залу, периодически объединяясь в небольшие группы. Звучал шум разговоров и немного нервозный смех. Сэм шагнула вперед вслед за доктором Фишером. Двери лифта за ее спиной захлопнулись. — Идентифицируйте себя, сэр, — заступила им дорогу кукла-охранник. В ее левую руку был вшит валидатор. Сэм поспешно зашарила по карманам, отыскивая свой бейджик. Не дай бог она забыла его наверху… Доктор Фишер уже успел пройти идентификацию («Добро пожаловать, доктор Грегори Фишер, медицинский отдел», — механически отозвалась кукла, возвращая ему бейджик) и теперь дожидался Сэм. — Что-то не так? — обеспокоенно спросил он. — Нет, все в порядке, — облегченно пробормотала Сэм, выуживая бейджик из заднего кармана джинсов, и протянула его охраннику. — Добро пожаловать, интерн Саманта Митчел, медицинский отдел. Сэм забрала свой бейджик и, на ходу засунув его в карман, присоединилась к доктору Фишеру. — Так чем займемся? — неуверенно спросила она, оглядываясь. Раньше она никогда не видела столько работников Бобсок в одном месте. Инженеры, айтишники, ученые, администрация — так и не скажешь, что для простых людей Бобсок прочно ассоциируется с пустыми коридорами и полной автоматизацией. — Мистер Бишоп обещал еду и напитки за счет компании. Чуть ли не шведский стол. Вряд ли заварушка наверху продлится долго, так что надо успеть попробовать. — Хэй, Док! — донесся до них радостный мужской голос. При виде кислой мины на лице доктора Сэм невольно улыбнулась, но, разглядев говорившего, тоже скуксилась. Джек Найт из отдела кристаллографии, несмотря на приятную восточную внешность, раздражал всех, кроме своего начальника (и то, потому, что напоминал мистеру Лоусону его внука). Вероятно, все дело было в унизительной снисходительности, которой полнился его голос, независимо от того, к кому Джек обращался и на какую тему говорил. Доктор Фишер, в отличие от многих, был слишком вежлив, чтобы послать Джека на три буквы и поэтому тот пребывал в полной уверенности, что нашел в лице Фишера лучшего друга. — Джек, я же просил не называть меня Доком, — раздраженно обратился Фишер к подошедшему парню. — Как будто я здесь единственный человек с докторской. — Но единственный с докторской по медицине! — придурковато улыбаясь, возразил Джек. — И прежде чем ты вспомнишь Нортона, замечу, что патологоанатом — ненастоящий врач. И некоторым, в отличие от тебя, просто не идет быть Доком. — Привет, Джек, — напомнила о себе Сэм. — Не знаешь, когда все начнется? — Ну, сама знаешь, это не от нас зависит, — он снисходительно улыбнулся и ткнул в один из развешанных по стенам экранов. — Но босс был столь любезен, что предоставил доступ к своим камерам, так что шоу мы в любом случае не пропустим. Парни из технического отдела даже тотализатор устроили. — А босс об этом знает? — приподнял бровь Фишер. — Эмм… — стушевался Джек. — Думаю, ему пофиг. Есть дела и поважней. — Я пойду, взгляну, хорошо? — воспользовалась Сэм возможностью сбежать. Страдальческий взгляд Фишера был ей ответом. — Вот уж от кого я любви к азартным играм не ожидал, — потянулся к ней Джек. — Будешь делать ставку? — Посмотрим, — качнула головой Сэм. — Ты многого обо мне не знаешь. Она протолкалась через толпу к одному из пультов управления, возле которого стояла белая ученическая доска, расчерченная маркером. Сэм остановилась и прищурилась, пытаясь разобрать мелкие буквы. — Привет, Сэм, хочешь сделать ставку? — раздался из-за спины голос с акцентом. Девушка вздрогнула и обернулась. Перед ней стоял полненький кудрявый парень. Он мог бы сойти за херувимчика с рождественских открыток, если бы не слишком хитрая улыбка и вечно прищуренные глаза. В руках он сжимал целлофановый пакетик с деньгами. — Привет, — она покопалась в памяти, вспоминая его имя. — Андрей? — О, так ты запомнила! — широко улыбнулся он. — Не часто русские парни приносят собственные пальцы в пакетике, — непринужденно улыбнулась она. — Как они, кстати? — Как новенькие, — он поднял левую руку и демонстративно согнул и разогнул кулак. — Все благодаря вам с доктором Фишером. Он здесь, кстати? — А где же ему еще быть? — Ну, ходили слухи, что его могут оставить наверху. Присматривать за сама-знаешь-кем. На всякий случай. — Не оставили, как видишь, — отрезала Сэм. — Так, какие у вас ставки? — Кто умрет первым, за сколько босс с ними расправится и, разумеется, как он это сделает, — Андрей махнул рукой на доску. Сэм подошла ближе, вчитываясь в список. Большинство полагало, что расправа займет от пятнадцати минут до получаса, первым умрет номер один (логично, обезглавь восстание — и оно захлебнется, хотя Сэм предполагала, что босс не выберет легкий путь), а вот в способах согласия не было. — Большинство сходятся на том, что он использует больше одного метода (ты же знаешь, он любит разнообразие), так что на твоем месте я бы не ограничивался одной ставкой, — соловьем разливался Андрей. Сэм угукнула, не отрывая взгляда от доски. «Расстрел», «отравление» — сомнительно, босс не любит повторяться. «Сведет одного из клонов с ума и заставит поубивать других» — звучит довольно интересно, но вряд ли сработает. «Воздушные шарики» — это вообще как? «Робо-упыри» — даже гадать не надо, кто их вписал. Нэнси Спаркс из робототехников очень гордилась своими зверушками. «Битва друг с другом на выживание» — а вот это выглядит как что-то в стиле босса, надо запомнить. «Зомби» — микробиологи все еще на что-то надеются. «Отсылочки» — будут, можно не сомневаться. «Пол — это лава» — пожалуй, слишком оригинально. «Динозавры»… — Динозавры? — повторила она вслух. — Мы уже несколько месяцев над ними работаем, — ответил ей незнакомый рыжий парень в круглых очках. — Хотелось бы поскорее увидеть их в действии. Кстати, я Патрик, дизайнер. — Сэм, врач, — улыбнулась она ему и кивнула на доску. — Ты делал ставку? — Нет. По мне, это как-то чересчур. Как будто того, что мы должны их убить, мало, — он скривился. В этот момент его окликнули из толпы, и Патрик, спешно попрощавшись, ушел. Сэм проводила его взглядом. Во всяком случае, парню хватает смелости быть честным. Она вернулась к разглядыванию доски, быстро пробежав глазами по оставшимся пунктам. Взрыв, изменение гравитации, утопление, телепортация… Последним пунктом значилось: «Босс налажает, сработает система самоуничтожения, мы все умрем, сами-знаете-кто очнется, миру придет конец». — Эм, Андрей? — позвала Сэм. Парень, куда-то отходивший возник перед ней, как черт из табакерки. — Ну что, надумала? — Нет пока. Хотела узнать, кто сделал последнюю ставку, — она указала пальцем на «мы все умрем». — Нортон. Оптимистичен, как всегда. Кажется, ему просто некуда девать деньги. — Стоило догадаться, — пробормотала Сэм и еще раз окинула взглядом доску. — Так. Пять баксов на упырей (сделаем Нэнси приятное) и столько же на битву за выживание. — Принято! — забирая из рук Сэм мятые купюры, Андрей улыбнулся, вновь став похожим на ангелочка. — Кажется, начинается. Гул голосов усилился, а потом затих. Сэм повернулась к ближайшему экрану. Теперь на нем демонстрировался холл главного здания Бобсок и группка сгрудившихся посередине клонов, пристально рассматривающих что-то, оставшееся за пределами видимости камеры. Потом один из них, одетый во все красное, расплакался. Сердце Сэм сжалось от жалости. — Эй, Андрей, еще принимаешь ставки? Десятка на то, что нюня сдохнет первым, — раздался за спиной Сэм грубый шепот. Она поджала губы и отвела взгляд от экрана. «Просто клоны, неудачный эксперимент, нечего их жалеть», — строго сказала она себе, ощущая, что сама вот-вот расплачется. Клоны тем временем двинулись в путь, то появляясь, то исчезая с поля зрения камер. Кажется, они даже не подозревали, что за ними следят, как не подозревали, что движутся навстречу смерти. А может, подозревали, но все равно шли вперед? Кроме своих жизней терять им было нечего. Идеальные террористы. Последняя мысль заставила Сэм поежиться. Роберт Смит мог очнуться, если бы кто-нибудь ему помог. А клоны стремились помогать своим. С этой точки зрения ставка Нортона уже не казалась неудачной шуткой. Нет, глупости. Клоны не знают о Роберте, и, к тому же, у босса всегда есть план (и план, на случай, если первый план провалился). — Я правильно понял… — раздался со стороны экрана знакомый голос, — что вы собираетесь навестить меня? Он справится. Иначе… «Мы все умрем».