Вода

Душно. Влажно. Так жарко... И тесно. Колени случайно соприкоснулись. Гокудера вздрагивает, прижимаясь к скользкой от влаги, дверце душевой. Смущённый шепот сотрясает завесу пара: - Простите... Не оборачиваться. Ему лучше не оборачиваться. Нельзя. Нет. Нельзя. Ведь за его спиной..! Рука нерешительно касается плеча, вызывая новые волны дрожи. Лицо завидно-красивого юноши, обрамленное алыми, в этом полумраке, змеями мокрых волос, пронзает взглядом непозволительно-близко стоящую, бледную спину перед собой. Пальцы соскальзывают по влажной коже, обводят выступающие лопатки, пересчитывая рёбра, резко отрываются от чужой кожи четко перед линией таза. Хаято плотно поджал губы. Алая краска приливает к щекам. А каждый новый вдох сделать всё труднее и труднее. Горячий пар забивает нос, обжигает горло, тлеет в лёгких, растапливая внутри какой-то тяжёлый, холодный комок. Крупная капля, вбирая в себя те, что меньше, щекоча спину, медленно скользнула в ямку промеж ягодиц. Слышно, как льется в других кабинках вода. Тихие, громкие переговоры, смех, едкие голоса других парней, которые тоже пришли смыть с себя пот после урока в зале. Именно на этом уроке Гокудера и заприметил их. Двое парней, явно не рядовых школьников, которые не сводили с их скромной компании глаз. Он хотел проследить за ними, а желательно, выведать какую-нибудь информацию, но позже. Поэтому, краем глаза замечая, как двое целей идут сюда, он на рефлексах скрылся за ближайшей дверью. Даже не подозревая, что там кто-то есть. Тепло чужого тела, коснувшегося спины, разом выбило все мысли, возвращая в реальность. Жаркое дыхание обожгло ухо. - Хаято? Этот голос... Гокудера обернулся, забывшись, но тут же резко вернулся в прежнее положение. Голос десятого сломался всего пару месяцев назад, становясь глубже, бархатнее. Взрослее. Он пьянил лучше любого вина. Лишь упившись которым до состояния, когда не помнишь себя, Хаято мог честно признаться, что его Небо, его Дон, Патрон, Босс... Красив. Он красив, как пример для подражания. Красив, как боец. Как мужчина. Красив в своем теле, уже перешедшем рубеж подростка, но ещё не дошедшем до взрослого человека. Саваде почти восемнадцать. Выпирающие мышцы пресса, рельеф на руках, ногах... Ни грамма жира и точеное лицо. Он идеален в глазах того, кто имеет почти такое же тело. Его Икона. Идол. Водород, без которого невозможна жизнь на Земле. Редкое событие. Жизнеопределяющее явление. Тот, кому не грешно возводить алтарь и молится. Нельзя даже на секунду подумать что они совместимы, и могли бы разделить что-то глубже, чем служение... Гокудера жмурится до красных и зеленых мушек перед глазами. Нельзя. Нет. Нельзя. Его пах слишком открыт. Ниже пояса нет ни одной даже самой тончайшей тряпки, всё прикрывают белые клубы теплого пара. Поэтому не видно, как не первая капля медленно стекает по твердой, взбугрившейся венами, плоти. Неспешно срываясь вниз, разбиваясь об кафельный пол. Стыд. Стыд застилает лицо. Всего мгновения. Всего мгновения осознания того, что они с Десятым наедине, хватило для самоуничижительных реакций его глупого тела. Он не может выйти. Если он покинет кабинку, пар рассеется, и Дон может увидеть, то, что он так яростно прячет в течении двух долгих лет. То, за что он ненавидит и презирает себя. Своё жалкое желание, запертое в каменной коже меж ног. Неправильное, низкое, гадкое. Он сможет. Он сможет не омрачать святой образ движениями руки. Он сможет не показывать, как больно, когда под ночь выставляют за дверь теплого дома. Он сможет не желать смерти своему сопернику - Ямамото Такеши, когда тот вновь просится на ночь. Так легко и беззаботно, словно делает это всегда. Он сможет успокоить себя. Сможет перебороть. Сможет, сможет, он... - Гокудера, - сильные руки скрещиваются на груди. Крылья лопаток плавит горячая кожа, - с тобой всё хорошо? Вода бьет сверху, стекает ручьями по ногам, рукам, торсу, скрывается в дорожке коротких серых волос. Перед глазами плывёт, ноги теряют чувствительность, спина будто в огне, будто она купается в пламени воли. Жарко. Душно. Нечем дышать. Он беззвучно всхлипывает. Сознание по крупицам растворяется в жаре. Будто он медленно сгорает в пламени посмертной воли. Ноги не держат. Глаза прикрываются. Его тело, начинающее оседать, резко подхватывают за плечи. - Гокудера!? Но хранитель не слышит. Вися на руках грузом. Его глаза закрыты. А сознание где-то очень далеко. *** - Перевозбуждение? - переспрашивает Тсунаеши, недоверчиво смотря на Шамала. Врач неопределённо пожал плечами. - Высокая температура, влажность... Я бы сказал что это перегрев, но зная ваш режим дня, вероятнее всего, это именно оно. Вам, молодым, нужно больше времени уделять милым девушкам! Савада взволнованно покосился в сторону ширмы, за которой лежал его друг. Гокудера спал мирным сном, одетый им в махровый халат. От безрассудного щеголяния в чём мать родила, взволнованное Небо остановило лишь мерное дыхание хранителя на плече, говорящее, что ситуация не на столько чрезвычайная, какой могла бы быть. И если продемонстрировать себя во благо друга, для Савады было не зазорно, то вот перспектива светить чужое нагое тело его в некотором роде раздражала. Рука нежно проводит по серебрянным, все ещё слегка влажным, волосам. На лицо невольно, сама собой, наползает улыбка. Когда Хаято проснется, он обязательно напомнит ему о произошедшем и упрекнет в забывчивости и халатном отношении к собственному здоровью. А пока, рука планомерно зарывается в волосы и сочащаяся из глубин сердца нежность затопляет всё естество. Только за эти чувства, Тсунаеши готов простить этому человеку всё, что угодно. Даже реши Хаято его предать. Даже окажись он самим дьяволом из прейсподней, поднявшимся в этот мир за его бесполезной душой. Резкий, будто порыв ветра. Он может сбивать с ног, может приятно охлаждать в жаркий день. Он вездесущ, предан и незаменим. Меньшее, что он может сделать для такого как Гокудера, это забота. Защита. Внимание. Самое малое, самое незначительное, примитивное. Бесполезное для мира с законом и полицейскими. С живыми родителями. С кричащей внешностью и идущей изнутри бунтарской натурой, что тянет к себе взгляд. Савада уверен, что никогда не станет для него по настоящему хорошим другом. Но постарается всеми силами стать не позорящим боссом. Лишь бы ещё немного побыть вместе. Почувствовать свежесть, движение атмосферы. Почувствовать его. Для него, Гокудера Хаято был также нужен, как Земле кислород.