My little son...

***

Рита уложила сына, Стёпа поговорил с лесником и все. Они сели за стол, друг на против друга и хотели что-то друг другу сказать, но не решались. Заварив чаю, тишина вновь повисла в этом маленьком домике. Было слышно лишь тихое посапывание мальчика. Рита не поднимала глаз в сторону Степана, сейчас она боялась это сделать, считая себя виноватой за то, что он здесь оказался, но преодолев себя, она все же вымолвила: — Стёп, ты прости меня... — За что? — Если бы не я, ты бы сейчас дома спал. — Если ты не забыла, то я сам за тобой увязался, это раз, а во-вторых, если бы мне не надо было, я бы не поехал. — А тебе было надо? МХАТовская пауза, которая накопляла обстановку и губы Степана ровно и нежно, в унисон ритму сердца, сказали: — Надо... Я не мог отпустить любимую, одну, в темный лес. — Любимую?—спросила Риту с какой-то радостью в голосе. — Да... Если ты не... — Тссс,—приостановила она его,—не надо лишних слов. Мы итак наговорили друг другу много лишнего, а надо было сказать всего три слова... — Я тебя люблю! — И я тебя. Ребята поднялись со стульев, Стёпа подхватил напарницу на руки, поцеловал и закружил, как будто в вальсе. После, он отнёс ее в спальню, положил на кровать, сел рядом и тихонько спросил: — Как нога? — Ничего, уже лучше. Аккуратно ее размотав, Стёпа увидел лишь большой синяк, после чего притянул ее к себе и нежно впился в ее губы, накрашенными помадой со вкусом вишни. Своими руками он ловко растянуло рубашку, стянул ее и отбросил в даль комнаты. Его руки стали путешествовать по ее телу. Правая рука уже гладит ее грудь сквозь белый лифчик. И она не заставила себя долго ждать. Не отрываясь от его губ она быстро стягивает с него испачканную чаем футболку и откидывает ее на спинку кровати. На часть обнаженные и очень счастливые, капитаны все целовались, создавая нежную, романтическую атмосферу в комнате. Через полчаса Стёпа подхватил ее, расстегнул ширинку ее джинс, стянул их и кинул ее любя на кровать. Сам стянул с себя джинсы и откинул их куда подальше и рьяно прильнул к ее лоно. По комнате раздались стоны. Он теребил ее клитор, а она тихо стонала, стараясь не разбудить сына. Вдруг он прерывается, поднимается выше и резко входит, поймав стон любимой. Начиная двигаться, он целует ее, заглатывая ее помаду с вишневым привкусом.