Оставленная

      Мишель с прищуром рассматривала собственное отражение в зеркале. Обычно этого взгляда удостаивалось что-то (или кто-то), захватившее её внимание: задачка для ума, интересный факт или человек, неразгаданный ею с первого взгляда.       Но сегодня его жертвой стала сама девушка: непослушные вихры были временно усмирены заколкой, под глазами осторожно рассыпались тени, а пиджак, надетый для соблюдения формальностей, пестрел диким и замысловатым узором. Хотя собственный внешний вид сейчас волновал её меньше всего — перед ней стояла дилемма. Но не тот избитый вопрос: "Быть или не быть?" — который занимал принца датского, и даже не спор о тварях и их правах, сошедший со страниц Достоевского. Нет, всё было куда проще — прогулять ей сегодняшнии лекции по истории или нет?       В любой другой день ответ был бы очевиден ввиду абсурдности самой задачи: "Разумеется нет, что за глупые допущения?". Она с трудом, но всё-таки могла понять людей, пропускающих прочие занятия в университете; те же, кто пренебрегал парами по истории, казались ей совершенно потерянными людьми. И сегодня она стала в собственных глазах на шаг ближе к ним. Удивительно, как быстро можно встать на скользкую дорожку?       — Раз и всё — ты прогульщик, словно по щелчку пальцев, — корила собственное отражение Джонс. Но уверенности это не прибавляло.       На календаре был понедельник, через каких-то час-полтора в учебных заведениях города начнутся занятия. Не первый звонок и даже не последний. Не срезовая контрольная. До сессии ещё пара месяцев в запасе. До защиты и экзаменов и того больше. Словом, обычный учебный день, один из сотен. И всё же этот понедельник был необычен тем, что количество учащихся в учебных заведениях всего мира выросло почти в два раза.       Строго говоря, выросло оно в прошлую субботу — день, когда вернулись "исчезнувщие". Но первые занятия были сегодня. И Мишель знала, кто их не пропустит (скорее всего). Питер Паркер. Один из немногих сверстников, кто сумел, сам того не осознавая, привлечь внимание MJ в те времена, когда она была ещё школьницей.       — Единственный, — поправила она себя, но тут же одёрнулась, — Да как же, был ещё... как его. А, не важно.       Так или иначе, сегодня он будет там (должен быть) и она хотела его повидать. Конечно, можно было заявиться к ним домой (у неё было на это целых два дня, которыми девушка не воспользовалась), подкараулить после школы, а то и вовсе нанести визит вежливости в свой бывший класс (хотя всем будет не до неё). Ни один из новых вариантов её не устраивал — нужно было ждать, а что-то внутри этому чрезвычайно противилась.       Лучшая выпускница Квинса, одна из лучших студенток на курсе сейчас не могла совладать с собственными эмоциями и переживаниями, поддаваясь иррациональному. Перекинув через плечо в сумку, она, презрительно ухмыльнувшись, показала своему отражению средний палец, и выскочила за дверь, пока не успела передумать. ***       Перед школой ожидаемо собралась толпа: никто не спешил на занятия, даже сами преподаватели. Дети, подростки, взрослые, кто со слезами на глазах, кто с радостными улыбками сновали туда-сюда в поисках старых друзей и приятелей — многие отпросись с работы, учёбы, чтобы навестить бывших однокашников или коллег, сумевших вернуться с того света.       Первым желанием было заорать во всё горло: “Паркер!” — но это было бы слишком даже для неё. Впрочем вопрос как найти Питера был решён ещё более экстравагантно: одним прыжком вскочив на каменную ограду, она подтянулась на прутьях забора и теперь осматривала толпу с высоты:       — Да где же он?       Внимательный взгляд тёмных глаз бегал по разношёрстной толпе: зачёсанные назад русые волосы, клетчатая рубашка, чуточку нелепая, но забавная походка — это всё, что она помнила о нём? Пять лет существенно потрепали тот образ, который когда-то буквально преследовал её.       Просидев так ещё несколько минут, пока не затекли ноги, она разочарованно спрыгнула вниз — неужели придётся тащиться в класс и ждать, пока он освободится? Но, развернувшись, она нос к носу столкнулась с Паркером. “Он, всё это время просто стоял внизу за моей спиной?”       — Ты что, пялился на мою задницу? — “поприветствовала” друга Мишель, разозлённая собственной промашкой.       Улыбка на лице юноши померкла, сменившись смущением:       — Эм… Нет! Что ты! Я просто увидел тебя на заборе и решил поздороваться! Ничего такого.       Неожиданно для самой себя Джонс сделала быстрый шаг вперёд и заключила парня в объятия — она уже и забыла, каким он бывает неловким и милым одновременно:       — Рада, что ты вернулся.       — А… Да. Я тоже рад тебя видеть, — Питер, запоздало опомнившись, попытался скрестить руки на её спине, но девушка быстро отпрянула. — Ты очень изменилась, выросла…       — А ты — нет. Вообще ни капли, — отшутилась Мишель в привычной манере. Парень тут же поник, осознав, какая пропасть теперь между ними: возраст, жизненный опыт, даже эрудиция — страшно было представить, насколько сильно отбросил его “щелчок”.       — Ты пришла проведать мистера Харрингтона? — прервал неловкую паузу Паркер.       Девушка поначалу даже опешила: “Он что, действительно, такой идиот?”. Впрочем, затем, где-то на краю сознания промелькнула мысль согласиться с ним, сбежав от последующей неловкости.       — А я и забыла какой ты ненаблюдательный…       — Почему?       — Зачем бы мне нужно было залезать на забор, если его всегда можно найти в кабинете?       — А… Э… Да, ты права, — Питер хотел спросить, что привело её сюда, но осёкся — не стоит быть излишне навязчивым. Кто знает, что какие дела у студентки в стенах бывшей школы. — Ну, ладно, тогда пока. Не буду тебя задерживать.       Мишель схватила прошедшего мимо парня за руку и резко развернула к себе:       — Паркер, ты даже не пытаешься — жду тебя у бара между сорок пятой и сорок шестой в два часа.       Юноша ещё не успел испугаться произошедшего — ответ сорвался сам собой:       — Мне ещё нет двадцати одного!       — Зато мне есть.       — Но в два часа начинаются занятия! — крикнул он удаляющейся девушке.       — У меня тоже! — средний палец как нельзя лучше дополнил ответ Джонс, продемонстрировав всю серьёзность её намерений. ***       — Планы поменялись!       Питер вздрогнул от неожиданности, когда из-за угла показалась девушка, многозначительно указывая на вывеску “Закрыто” над входом в бар.       — Ну ничего, не в последний раз же… — на самом деле школьник был неимоверно рад такому развитию событий.       — За мной! — решительно схватив парня за руку она потянула его за собой. Поначалу Паркер пытался выспросить, куда его тащат, но выросшее на горизонте здание университетского общежития и звяканье бутылок в рюкзаке быстро развеяли все сомнения. ***       Два часа спустя Питер с недоумением смотрел на пустые винные бутылки: выпив впервые в жизни, он ожидал какого-то невероятного душевного подъема, чувства окрылённости. Но быстро нахлынув, эта волна тут же сошла на нет. Чего нельзя было сказать о девушке: она была в ударе. Обыкновенно тихая и осторожная, сейчас она вдохновенно делилась пропущенными за пять лет новостями, словно стремясь всеми силами помочь юноше как можно скорее адаптироваться: политика, музыка, фильмы и даже декатлон.       Начав за столом, они постепенно спустились на пол, расположившись на мягком ковре. Сидя спина к спине, парочка наслаждалась обществом друг друга: разговорами как предметными, так и о сущей безделице; паузами, когда не было слышно ничего кроме собственного дыхания; но самое главное, теплотой друг друга — Паркер осознал, что впервые находится так близко к MJ.       Неожиданно девушка замолкла на полуслове, но даже после паузы не закончила мысль, уставившись невидящим взглядом в стену:       — Меня посадят, — прошептала она.       — Что? — паучок расслышал всё очень хорошо, но смысла сказанного не понял.       — Меня точно посадят.       Внезапно его осенила догадка, и он, развернувшись сел напротив подруги:       — Да не посадят тебя. Никто не узнает. Тем более и пил я сам…       — Посадят…       — ...ты ж ничего в меня не вливала. Всё в порядке. Успокойся.       Однако, стоило ему договорить, как в глазах MJ блеснул знакомый огонёк — схватив парня за загривок, она притянула его к себе для поцелуя. Опешив от происходящего, Питер не сразу ответил на жадные прикосновения губ. Его паучье чутье словно взбесилось — новое, доселе незнакомое чувство захватило его с головой, вызывая приступы паники, смешанной с удовольствием.       Буря затихла лишь через несколько невообразимо долгих секунд, когда Мишель всё же нашла в себе силы оторваться от юноши. Не отрывая взгляд друг от друга, парочка пыталась перевести дыхание, но получалось с трудом — они то и дело тяжело вздыхали, ощущая внезапную лёгкость от свалившегося с души камня невысказанных признаний. Теперь, оглядываясь на пять лет, проведённых в одиночестве, Джонс понимала, что не готова впустую тратить их время:       — Пускай это будет наш первый маленький секрет, — с хитрой самодовольной улыбкой сказала Мишель.